Тёплые ладошки

      Кто бы мог подумать, что сильнейший охотник человечества, Повелитель Теней и Монарх после уничтожения Антареса вернётся в школу. Эх, старшая школа. В прошлой жизни, так он это называет, Джинву даже не окончил её: отец пропал, мать заболела, пришлось становиться охотником и брать ответственность за семью и сестру на себя. А теперь…       Теперь ему снова двадцать. В начале учебного года были проблемы: хулиганы пытались задирать (тот инцидент со снятой перчаткой и ужасным шрамом ещё долго обсуждался, надолго заставив девчонок сторониться его), учителя цеплялись из-за пропажи на полгода (если бы: двадцать семь лет в других измерениях в поисках Антареса и уничтожении других Монархов), но потом все вернулось на круги своя. Ученики быстро поняли: друзей он не ищет, а всем остальным лучше оставить его в покое — здоровее будут. Ходили даже слушки, что Сон колдун: уж слишком много совпадений было, что некоторые личности, осмелившиеся доебаться, то упадут на ровном месте, то о дверь нос разобьют, то (особо назойливые) с лестницы скатятся. Кается, воспользовался своей силой парой раз, но исключительно в поучительных целях и безопасности для: уж лучше сам Джинву их поближе познакомит с полом, чем Бер будет мстить за причинение неудобств своему обожаемому Повелителю. Вот уж кто точно не остановился бы после одного падения несчастного: мстительное насекомое ради Господина кошмарило бы несчастных до конца школы, возможно, став причиной и для слухов о приведениях, являясь обидчикам.       Но ладно, всё это лирика. С середины года Джинву, как хороший брат, предложил Джине и её подруге Сон-И (по старой охотничьей дружбе, которую она не помнит) готовиться вместе к экзаменам девчонок. Им уже восемнадцать, заканчивают в этом году среднюю школу и поступают в старшую, а оценки очень важны. Предложение просто: на группе продлённого дня заниматься вместе, готовясь к итоговым экзаменам, после вместе поужинать, а потом у дам свободное время. Идеальный план. Правда, Джинву приходилось сидеть дома часами с Игрисом и готовиться к своим, но это мелочи.       Джина в начале приставала к брату с вопросом, почему вместе с Сон-И, ведь в этом мире он её разве что видел пару раз. Он отвечал, что с лучшей подругой учиться веселее, интереснее и проще, к тому же если они хотят пойти вместе в одну старшую школу, то и экзамены должны сдать одинаково хорошо. Неозвученным оставалось то, что в прошлой жизни они неплохо подружились после инцидента с красными Вратами, ведь он спас Хан жизнь. Джинву брал её и на последующие рейды с Джинхо, когда нужно было фиктивное количество охотников, а ещё потому, что пообещал тогда взять её в свою гильдию. Потому что Джинву знал, что в этой жизни Сон-И тоже не особо интересовала школа и отметки, она словно искала что-то своё, что-то недостающее. Быть Охотницей шло ей и было наверняка её призванием, даже если бы она стала потом сотрудницей Гильдии, а не участницей рейдов. Помнил он и о том, как Хан отчаянно пыталась защитить его сестру от Орков ценой своей жизни, не имея ни оружия, ни брони, и хотел вернуть долг.       С последнего урока отпустили раньше, поэтому он уже ждёт в кабинете для продлёнки. В открытую дверь кто-то проскальзывает.       — Повелитель, это… — мордочка Бера тут же возникает сбоку.       — Я знаю, узнал, — он успокаивает муравья мысленно. Обычный человек и вправду бы её не услышал, так тихо она крадётся, браво! Но он не обычный, да и вообще больше не человек.       Маленькие ладошки накрывают его глаза. Молчание. Конечно же, она себя выдаст, если спросит: «Угадай, кто?» Он улыбается. Как прекрасно жить в восемнадцать. В такие моменты он рад, что вернул время назад и подарил людям мир. Его годы страданий стоили счастья всего человечества.       Он накрывает аккуратно чужие ладони, хотя и так знает, кто это. Знает, она в тайне мечтает об этом, но боится что-то делать — брат лучшей подруги всё же. Это касание длится дольше, чем должно было. Эти девчачьи ладошки такие тёплые, что он даже вздрагивает внутренне. Одно из последствий его становления Монархом Теней, Королём Мёртвых является то, что он близок к смерти: она даёт силу, но и много забирает. Например, температура его тела на несколько градусов ниже привычной для людей, поэтому в этой жизни он старается не особо касаться людей или же всегда носить максимально закрытую одежду, даже дома — так при объятиях не заметна эта разница. Но так неожиданно коснуться его лица… Но это прикосновение согревает, кажется, саму душу.       — М-м-м, Сон-И?       — Ну вот, как ты сразу меня узнал? — девушка убирает руки, выглядывая смешно сбоку, улыбаясь широко, — я думала, ты скажешь, что Джина.       — Джина не подкрадывается, она сразу издалека начинает что-то рассказывать, а если и подходит молча, то, скорее, ударит в плечо, чем поиграет в угадайку, — он возвращает ей улыбку, — и у тебя парфюм другой.       — А, ой, точно, — она плюхается на стул напротив, — твоя сестра пошла за напитками, ей колы захотелось вот прям щас.       — Очень на неё похоже.       Они начинают раскладывать тетради и учебники для занятий, Джина скоро приходит с колой на всех, действительно ударяя брата кулаком в плечо, как проходит мимо. Джинву ловит взгляд Сон-И и указывает на плечо в подтверждение своих слов, будто: «Видишь? Я хорошо знаю свою сестру, бьёт меня постоянно». Хан лишь прыскает в кулак, ставит по бутылке перед охотником и собой. Пришло время учёбы. Сегодняшняя тема: колониальный период, когда Корея была под властью Японии в двадцатом веке. Много дат, много событий — период активного развития, но тяжёлый этап для корейцев. Сложная тема. Они копаются в учебниках, перечитывают свои конспекты, что-то даже гуглят. Время летит быстро.       — Повелитель, вы уверены, что она не имеет злого умысла? — стрекочет из-за плеча Бер.       — Ты ещё не был с нами в прошлой жизни, когда Господин познакомился с госпожой Хан. Она была Охотницей, наш Повелитель спас её в Красных Вратах и они подружились, — поясняет Игрис. Сон лишь улыбается в подтверждение.       — Но Повелитель, она постоянно бросает на вас странные взгляды, — не отступает муравей.       — Это потому что Повелитель ей нравится, я полагаю, — вкратчиво роняет Рыцарь.       — Бер, кажется, пора завязывать с историческими дорамами и уделить внимание романтическим, — мысленно усмехается Монарх Теней, — Игрис прав.       И словно желая продемонстрировать это, он поднимает глаза, ловит взгляд Сон-И, и та моментально заливается румянцем, а стоит Джинву мягко улыбнуться, ручка выпадает из ее рук. Чёрт, неужели он переборщил? Обычно его взгляд спокойный и серьёзный, иногда, скорее, безразличный. А сейчас? Как он выглядел сейчас, раз она так смутилась?       — Он был нежным, Повелитель, — словно угадав его мысли, кланяется Игрис. Чёрт.       Но все равно нельзя было отрицать, что маленькая Сон-И зацепила его. Она — охотница в прошлой жизни, и пусть всего Е-ранга, она стремилась стать сильнее, была открыта к изучению нового и шла к своей цели. Она — храбрая и любопытная, самоотверженная и готова защищать других. Это то, что Джинву считает важным в человеке, что действительно ценит. Такое не часто встретишь в современных подростках. И забыть спасение Джины Сон-И он не сможет и вряд ли сможет когда-то выплатить этот долг. Охотница своевольна и авторитет в её глазах ещё нужно заслужить, что, несомненно, плюс. Но как девушка — Хан колючая. Джинву же уверен, что это всё из-за противостояния миру, внутри она наверняка мягкая и нежная. Каково это — быть объектом её любви? Наверняка она будет заботиться, делиться теплом…       Теплая ладошка дёргает за край толстовки. Сон поднимает взгляд, встряхивает головой, сбрасывая наваждение.       — Джинву-оппа, всё в порядке?       — Эй, братец, о чём это ты размечтался, мы уже тебя не раз звали, — сестра недовольно сверкает глазами, — какой у тебя ответ в пятнадцатом?       И правда, о чём это он тут думает. Совсем неподобающе. Сон-И ещё только восемнадцать, а он уже совершеннолетний. Он чешет затылок задумчиво. Остаток занятия они так и переглядываются, что заставляет Хан то и дело краснеть, в какой-то момент Джина спрашивает даже, нет ли у неё температуры, но всё же косится подозрительно, словно почуяв настоящую причину.       После занятия они перекусывают в ларьке уличной еды токпокки (Джинву, как истинный джентльмен, платит за дам), много смеются, обсуждают всякие глупости, не связанные с учебой, девчонки смакуют последние новости и договариваются сходить на выходных в магазин за новой чудодейственной косметикой. А Джинву с удовольствием про себя отмечает, что Сон-И и Джина по-настоящему наслаждаются обществом друг друга, а залегшая от сосредоточенности Хан складочка между бровями разглаживается. Она искренне смеётся, громко и звонко, не стесняясь, не прикрывается больше ладошкой, как в школе. Такой школьница нравится охотнику ещё больше: живая, как сама жизнь, свежая, как горный ручей Чеджу.       Сон-И для Джинву — личный символ спасённого им мира. Доказательство правильности его жертвы.       Но уже поздно и пора расходиться. Девушки обнимаются и прощаются, Джина выпрашивает у брата тысячу вон на напиток на вечер и вкусняшки и уносится ураганом, крича вслед с просьбой подождать её.       Сон оборачивается к лучшей подруге сестры, а та неловко мнётся на месте, не решаясь поднять взгляд к его лицу, словно неуверенная, как следует прощаться, и стоит ли уйти прямо сейчас или можно ещё поболтать. По её выражению лица так и угадывается: «Ещё минуточку, пожалуйста!»       У неё такая очаровательная родинка под левым глазом, в очередной раз умиляется он. Если бы не знал, подумал бы, что нарисована специально на европейский манер. Одна легенда гласит, что родинки — места, куда в прошлой жизни возлюбленный целовал чаще всего. Эта — чудесное место для поцелуев. Но не только это место он бы целовал — всё тело, особенно родинки, чья россыпь стала бы созвездиями на карте его личной вселенной. Особенно эту, под глазом, чтобы и в следующей жизни Сон-И имела её на том же самом месте. Разве это не стоящая фантазия?       Но пока нельзя. Он дождётся Хан, если она будет смотреть на него так же, как сейчас, сколько бы времени это не заняло. Он будет ждать, пока она не будет готова — уж терпения-то Повелителю Теней не занимать: почти тридцать лет по другим измерениям за последним Монархом бегал.       Охотник прочищает горло:       — Уже поздно, Сон-И, беги домой. Напиши Джине, как доберешься, чтобы мы не переживали.       Девушка лишь кивает. Он сказал «мы». Она не может поверить своему счастью, с надеждой поднимая глаза. Такие сверкающие, такие большие, как будто умоляющие о чем-то большем. И Джинву сдаётся, капитулирует бесстыдно. Воспоминание о её тёплых руках с хрустом ломает сдержанность внутри него.       — Сон-И, позволишь? — он снимает перчатку с руки без шрама и протягивает ей ладонь.       Девушка колеблется секунду, а потом робко вкладывает свою. У него ледяные, у неё горячие ладошки. Он поднимает её и нежно оставляет поцелуй на тыльной стороне. Хан вспыхивает мгновенно, но молчит.       — До завтра, Сон-И, — он слегка кланяется, а она пищит что-то смущённо и убегает.       Домой с Джиной они идут молча. Но над плечами Джинву морда Бера всё не унимается, что Повелителю самому надо начать смотреть дорамы в жанре современность, а то так только принцы эпохи Чосон себя вели, или он это от Игриса нахватался, а что, тот же рыцарь. Игрис протестует, что молодых дам так и нужно впечатлять, и вообще, они-то не в дораме живут. Джинву лишь улыбается и не вмешивается, позволяя двоим своим генералам спорить, сколько душе угодно.       Ведь он-то знает, что делает всё правильно. Во время поцелуя даже теплые ладошки Сон-И покраснели от смущения.