Школьные Отметки

      Никита Киоссе — тёмно-русый студент с карими глазами цвета шоколада, в котором хочется раствориться… Он поступил на первый курс педагогического колледжа, и нет, это не любовь к детям. Парень очень любит компьютеры и различные программы, работать в них, узнавать, как они устроены. Ему понравилась специальность «Разработчик веб– и мультимедийных приложений», так что он недолго раздумывая подал документы и поступил на бюджетное место.       Там он познакомился со своими одногруппниками ещё в первый день обучения и был рад подружиться со Святославом Степановым — блондин с голубыми глазами, словно лазурное утреннее зимнее небо — и Владиславом Раммом — крашеный рыжеволосый парень с тёмно-каштановыми глазами. Никите было семнадцать лет, Святу восемнадцать, а Влад был самым старшим из них — ему было девятнадцать. Ребята быстро нашли общий язык, особенно хорошо совпали их музыкальные вкусы — они все любили поп-музыку и особенно им нравилось играть на гитаре. Но сидеть втроём на занятиях им было нельзя, а потому Киоссе сидел за одной партой со Степановым, Рамм сидел прямо за ними вместе с их одногруппницей Алиной Гордеевой.              С момента начала их учёбы в колледже прошла неделя. Троица сидела в парке после занятий: сегодня они рано закончили, у них ещё оставалось время отдохнуть после нагруженного контрольными работами дня. Влад пошёл на турники, чтобы проверить, сколько раз он сможет подтянуться, а Никита со Святом наблюдали со стороны, потягивая какой-то энергетический напиток в жестяных банках. Тёмно-русый шатен заговорил первым:       — Свят, а как ты относишься к ЛГБТ? — он осторожно взглянул на друга, ожидая негативной реакции.       — Ну как? Мне всё равно. Я не считаю, что они чем-то отличаются. Вполне хорошие ребята, даже порой лучше гетеросексуальных личностей. А почему ты спрашиваешь?       Киоссе облегчённо выдохнул. Он посмотрел на рыжего друга, на то, как тот ловко подтягивается к перекладине, как его мышцы напрягаются во время подъёма, а небольшая чёлка падает на глаза, и Влад сбрасывает её встряхиванием головы. Свят приложил к шее Никиты холодную банку, она тут же передала свой холод тёплой коже, и Никита вздрогнул, немного отодвинувшись. Он снова посмотрел на блондина и произнёс с лёгкой дрожью в голосе:       — Я бисексуал. Мне нравятся и девушки, и парни.       — Оу, ну хорошо. Тогда, — Степанов ухмыльнулся и облизнул нижнюю губу, — тебе нравится Влад?       — Что?! Нее, с чего ты это взял? — парень смутился от такого вопроса и прикусил губу, опустив взгляд шоколадных глаз в землю.       — Ты так часто смотришь на него словно… — Святослав помедлил, посмотрев на Рамма.       — Как? Как я смотрю на него? — в нетерпении Никита ёрзал на лавочке.       — На просто друзей так не смотрят.       Свят улыбнулся и похлопал друга по плечу со словами: «Всё в порядке, это между нами». И Никита действительно расслабился и улыбнулся в ответ. «Ржавый» — так друзья прозвали Влада — подошёл к ним и предложил покачать вместе пресс, и парни согласились, отставив напитки в сторону. Рамм лёг на тренажёр, а Никита уселся на его ноги и стал их держать. Когда рыжий поднимался, шатена посещали мысли о том, чтобы поцеловать его, но он тщательно старался их отгонять. Нельзя же давать волю своим чувствам, если не уверен, что тебе ответят взаимностью. Киоссе не хотел нарушать личные границы своего любимого. Свят, стоящий рядом, видел смущённый взгляд друга и не мог сдержать улыбки: «Однако, я постараюсь их свести. Они выглядят мило вместе».       Когда закончили делать упражнение и Влад, и Свят, пришла очередь Никиты. Влад сам предложил держать его ноги и пристально смотрел шатену в глаза. Киоссе уже не выдерживал такого давления:       — Почему ты так смотришь на меня? — задал он вопрос, не перывая упражнение.       — Как я на тебя смотрю? Так, будто хочу засосать прямо на месте? — Влад засмеялся на покрасневшие щёки друга.       — Ну вообще да, — отозвался блондин слева.       Никита остановился в паре сантиметров от лица Влада, оба парня на тренажёре посмотрели на Свята.       — Я говорю то, что вижу. Без обид, ржавый, — он приподнял ладони в успокаивающем жесте.       — Да я и не думал обижаться, — пожал плечами Рамм. — Я ведь на самом деле целовался с парнями.       Тёмно-русый и не думал отодвигаться — он был в шоке от такого каминг-аута и смотрел на друга, как на курс доллара к рублю пятнадцатого августа две тысячи двадцать третьего года. Влад повернул голову на Никиту, и их лица стали непростительно близко друг к другу: Никита мог ощутить дыхание Влада своей кожей, что покрылась мурашками. Киоссе отодвинулся и по инерции лёг обратно на тренажёр. Рамм обратился к Степанову:       — Можешь принести мне банку? — он кивнул в сторону напитков.       — Да, минутку.       Свят удалился, а рыжий навис над шатеном, смотря на его губы. Киоссе задержал дыхание, не силах шевельнуться. Влад наклонился к уху парня и прошептал:       — Я видел твои взгляды. Я ведь прав, что нравлюсь тебе?       Киоссе пережил волну мурашек и смутно кивнул. В желудке не осталось ничего, кроме бабочек, готовых разорвать его от своего количества. Влад прикусил мочку уха и следом зализал место укуса. Никита был готов застонать от переполнивших его чувств, но ещё держался. Пока этот рыжий наглец не впился своими мягкими и пухлыми губами в его собственные, более тонкие. Киоссе тихо простонал в поцелуй, а следом услышал святославовское:       — Блять, парни, хоть бы сказали, что сосаться надумали.       Парни разорвали поцелуй и повернулись к другу. На лице шатена красовалась смущённая улыбка, а на лице рыжего — ухмылка. Влад встал и помог подняться другу, — а другу ли? — а затем обратился к Святу:       — А ты чего подсматриваешь?       — Не больно и хотелось, — Степанов закатил глаза.       Парни посмеялись с ситуации и отправились по домам. Негласно они договорились, что сперва проводят Свята до его дома, а затем Влад проводит Никиту. Голубоглазый на прощание пошутил над парочкой фразой: «Чур я буду свидетелем на вашей свадьбе. А ещё, большой торт — плохая идея», чем вызвал их стеснительные улыбки. Свят был доволен тем, что заставил их покраснеть: «Всё же они такие милые вместе».       Когда Рамм и Киоссе остались одни, первый заговорил Влад:       — Мы теперь… Встречаемся? — рыжий аккуратно заглянул в шоколадные глаза.       — А ты хочешь?       — Хочу, — на этот раз Никита смело посмотрел в тёмно-каштановые глаза.       — Тогда будет так, как ты хочешь.       И Влад снова без предупреждения прильнул губами к губам Киоссе. «Вот же… Наглец… Зато теперь мой» — промелькнуло в его голове прежде, чем он полностью растворился в этом мгновении, потеряв счёт времени. А зачем ему следить за ним, если он вместе с Владом?