***
«навсегда» Дурной Вкус
Через месяц парни уже снимали вместе квартиру, а их отношения становились всё крепче. И вот наступил один из самых волшебных и сказочных дней в году — Новый год. Влад и Никита украшали квартиру к празднику, Киоссе занялся готовкой оливье, а Рамм подошёл к нему со спины и положил ладони на плечи, взглянув на стол. — Выглядит очень вкусно, — прошептал Владислав. — Прямо как ты. Никита покраснел от его слов, и лезвие ножа соскочило на его палец. Парень тут же дёрнулся от боли и поспешил промыть рану. Рамм виновато взглянул на порез: — Сильно болит? — поинтересовался он. — Да не очень, — Никита вздохнул. — Можешь принести пластырь? Влад кивнул и вышел из комнаты, пока его не было, Киоссе попробовал продолжить нарезку, однако кровоточащая рана мешала ему. Шатен вернулся с пластырем с котиком — парни звали Никиту Кисой — и поспешил помешать парню. — Эй, малыш, я сам закончу. Вот, — он протянул пластырь. — Наклей и накрой стол. Никита кивнул и уже наклеил пластырь, как замер. Он в удивлении посмотрел на друга, который уже нарезал овощи. — Как ты меня назвал? — он слегка наклонил голову в бок. — Малыш. Тебе нравится? — Влад ухмыльнулся, не отвлекаясь от готовки. — Н-нравится. От смущения Киоссе заикался и, чтобы побороть его, он закончил сервировку стола — так, как смог парень, у которого трясутся руки от бабочек в животе. Рамм выставил на стол готовое оливье и взял Киоссе за руку: чтобы рассмотреть рану и подольше касаться парня. — Влад, почему… Ты такой тактильный со мной? — Всё-таки ты заметил это… Влад вздохнул, оставил лёгкий поцелуй на пальце Никиты и поднял на него взгляд. Шоколадные глаза Никиты сверкали от лёгкого испуга: он не понимал, что происходит. — Ты мне нравишься, — произнёс Влад. — Подожди, ты сейчас говоришь о дружбе? — Никита опешил. — Нет. Я расстался с той танцовщицей, потому что встретил тебя. Ты мне нравишься, как парень. Для меня ты больше, чем просто одногруппник или друг, — тёмно-каштановые глаза излучали нежность и напряжение. — Я… — Киоссе замялся, аккуратно вытащив свою ладонь из чужой. — Ты мне тоже нравишься. Владислав широко распахнул глаза и приоткрыл рот. Никита потёр заднюю часть шеи и снова уставился в тёмно-каштановый взгляд. Он ждал, но чего? Они вроде оба признались, что геи, что нравятся друг другу. А что делать дальше? Через пару минут ввалятся Артём Пиндюра и Толя Цой, как им объяснить, что двоим младшим нужно многое обсудить? Да и поймут ли они их? Влад взял инициативу на себя — всё же он на два года старше — и притянул младшего за шею, впившись своими пухлыми губами в мягкие никитины. Тёмно-русый опешил от неожиданности, но через пару секунд прикрыл глаза и положил ладони на***
«”
Десятое ноября две тысячи пятнадцатого. Киоссе не сдерживал слёз, смотря на своего парня, с которым его отношения стремительно рухнули. Их волшебная любовь резко превратилась из диснеевской сказки в сказку братьев Гримм. Влад старался обнять Никиту, но парень отталкивал его снова и снова, не желая чувствовать его грязные прикосновения. Голос тёмно-русого уже начинает срываться, а брюнет лишь расслабленно облокачивается на стену, смотря на своего бывшего. — Как ты блять мог? Скажи, как?! Ты подонок! Теперь я понимаю, почему Вероника так ненавидит тебя. — Да что в этом такого? — закатил глаза Рамм. — Ты поспорил на меня и мои чувства. Что в этом такого? Что в этом такого?! Ты играл с моей любовью почти год. Год, сука! — Киоссе дал парню пощёчину и услышал тихое шипение. — Кто дал тебе право издеваться над чувствами других людей? — Я сам. Мне не нужно твоё разрешение, чтобы распоряжаться своей жизнью, мелкий, — брюнет отошёл от стены и наклонился к лицу шатена. — Я перед тобой ничем не обязан. С тобой было весело, но это просто игра, запомни это. — Так ты просто решил выбрать меня в качестве своей очередной игрушки? Какой же ты ублюдок… Всхлип Никиты не вызвал во Владиславе ничего — только отвращение. Ему уже надоело выслушивать нытьё Киоссе каждый день, эта игра в любовь слишком затянулась. Когда пьяная танцовщица дала такому же пьяному Владу в «Правда или действие» задание начать встречаться с Киоссе, он даже не повёл бровью; «Это будет интересно» — подумал парень и уже начал прикидывать план действий. Он знал, что мальчишка слишком молод и быстро клюнет на его удочку, но нужно было замести следы: он расстался с девушкой, стал часто проводить время вместе с Никитой, говорил случайные комплименты и прекрасно справлялся со своей ролью. С танцовщицей связь уже оборвалась, когда начались отношения парней, однако он решил доказать ей, что добился своей цели и намекал на их отношения публично. Результатом он был более чем доволен — маленькие девочки привлекали внимание к их «парочке» всё больше и больше, популярность Влада росла. А когда он уже устал притворяться и терпеть Никиту, то скинул парню фотографии того, как развлекается в компании девушки из ночного клуба. Никита, что всегда был верен своему возлюбленному, доверял ему, почувствовал полное опустошение. Дыра в его душе стремительно росла с каждой секундой, когда он смотрел в эти глаза, излучавшие полную безмятежность. Рамму было плевать: на то, что он изменил, на то, что предал, на то, что обманул. — Убирайся. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, — Киоссе вытер слёзы. — Ок, — бросил Влад. — Я тоже не хочу ничего общего с таким неженкой и нытиком, как ты. Прощай, мелкий плаксивый котёнок. Влад махнул ладонью, будто отгонял мошку, и вышел из квартиры Киоссе. Как только входная дверь хлопнула, парень упал на колени: ему было абсолютно плевать на физическую боль, потому что его сердце разорвали на куски. Так безжалостно, жестоко и необратимо. Его душу медленно резали, словно тупым и ржавым клинком. Никита взял телефон трясущимися руками и набрал контакт «Святик». Святослав Степанов сонно пробормотал в трубку: — Да. Что стряслось в… — он сделал паузу, посмотрев на часы. — В два часа ночи? — С-с-Свят, — охрипший голос шатена дрожал. — Приезжай, п-прошу. Ты мне нужен. Свят подорвался на кровати и полностью бодрым голосом ответил: «Буду через пару минут». Как он и обещал, через пару минут стоял на пороге квартиры друга с бутылкой красного вина и пачкой готовой курочки. Никита впустил друга на кухню и бросился в объятия. Степанов не стал сразу его допрашивать: парню нужно выпустить эмоции, разговоры потом. Пальцы шатена крепко сжимали его кофту на спине; горячие, словно лава, слёзы мочили бледную кожу. Свят поглаживал Никиту по спине, приговаривая: «Я с тобой, солнце. Я с тобой».«Твоё имя» Свят
Киоссе рассказал другу, что с ним сотворил его бывший. Когда шатен успокоился, они сели за стол и начали пить. Никита не отдавал себе отчёт в том, сколько он употребляет, но Святослав вовремя останавливал его и протягивал курицу. Парень был ему благодарен за эту заботу. Он раньше не обращал внимание на то, как друг смотрит на него, а сейчас увидел — Степанов был готов плакать вместе с ним. Взгляд этих голубых глаз не был похож на взгляд предательских тёмно-каштановых: эти глаза излучали тепло, нежность, беспокойство. «И почему я раньше не почувствовал, что Владу плевать на меня, когда рядом со мной всегда был такой искренний человек?» — об этом начал думать Никита, практически забыв о предательстве возлюбленного. — Никит, ты уверен, что я могу оставить тебя одного? — поинтересовался Свят, когда Никита сообщил, что с ним всё уже в порядке. — Да, я справлюсь. Прости, что я потревожил тебя, — его разбитый взгляд опустился в пол. Блондин поднял подбородок парня пальцами. — Нет. Я останусь с тобой. Можешь прогонять меня, как и сколько захочешь, но одного тебя я не брошу. Ты выглядишь так, будто готов выйти в окно. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. Никита вновь уткнулся в шею друга, но на этот раз с улыбкой. Ему нравилось чувствовать себя важным для кого-то после того, как его бросили. И Святослав стал для него на эту ночь тем самым приютом для разбитой души, в котором он так нуждался. Киоссе не хотел видеть никого, кроме Свята, ведь только он был способен понять и разделить его чувства. Вдвоём с блондином шатен не чувствовал себя одиноким: парни забили на сон и сели за приставку. Утром соседи точно будут жаловаться на шум, но сейчас им не до этого. Степанов ухитрялся поддаваться другу так, что тот и не обратил внимания, радуясь своим победам.***
Спустя несколько лет, когда MBAND уже распались, Свят и Никита оставались вместе. Именно они и оказались судьбой друг друга. Парни не давали друг другу повода не доверять — оба они знали, насколько это больно. В одном из интервью Киоссе сказал о Рамме: «Вообще, при старте группы он был моим самым близким другом, мы даже вместе снимали квартиру. И сегодня я хочу сказать «спасибо» за то, что, благодаря ему, я впервые осознал, что такое предательство. После «дружбы» с Владом я стал меньше доверять людям». Но Святославу парень доверяет до сих пор. Именно этот человек стал для него домом, а не съёмной квартирой. Именно Степанов помог Никите подняться с колен и взять свою жизнь в свои руки, когда тот был близок к депрессии. Может, однажды