я разлюблю тебя весной, когда опавшие цветки сакуры вновь на деревьях окажутся, а реки течения свои вспять повернут...
×××
— Мехамару, как твои дела? Мива входит быстро, легко. Вместе с ней наверняка запах весенний в комнату просачивается и обволакивает всех своим теплом и нежностью. А, может, это вовсе она так пахнет. Мута не знает, что такое весна. Знает только лишь теоретически, но физически он не ощущал её вообще. Знает, что весной сакура цветёт густо и ярко, что дети бегут в школу и что весной наступает пора жизни. Вокруг зелено, тепло, уютно, терпко пахнет травой, солнцем и новым началом. Так было написано в некоторых источниках, так изредка описывала Утахиме. Но он хотел почувствовать это. Хотел, чтобы Мива и остальные устроили пикник на траве и он мог в полной мере ощутить тепло нежного солнца на коже. Поймать губами каплю весеннего дождя. Почувствовать, как прохладный ветер треплет волосы, путая. Перехватить взгляд синих глаз и улыбнуться их обладательнице. Ладонью впитать песчаное тепло её руки. Шелковистость волос. Мягкость кожи. Запахом лёгкие заполнить. Чтобы понять хотя бы на секунду — как пахнет его любовь. — Всё как обычно, — отзывается он. Голос скрипучий, механический, лишённый эмоций и чувств. И долю того, что он на самом деле испытывает, не передаёт. А так хочется. Он один знает, какой ценой даётся выживание. Он один знает, что моменты счастья необходимо ценить. И когда его тело исцелится наконец, он сразу же скажет, что любит её. — Ну, а обычно — это как? — она склоняет голову набок. Пряди неторопливым водопадом стекают по плечу вниз, обхватывая ключицы. Интересно, как они пахнут?.. — Это значит «всё хорошо». — Но как у тебя всё может быть хорошо, если ты один? — возмущается девушка, щуря синие глаза. — Все на улице, тренируются. Я смотрю: кого-то не хватает. Ты всегда один, Мехамару. — Не думаю, что кого-то это волнует. — Меня волнует, — снова возмущается она. — Мы должны быть сплоченными и сильными, чтобы потом противостоять ученикам из Токийского техникума. Тем более, без тебя не так весело. Давай, иначе я расстроюсь. Это не манипуляция, вовсе нет. Мива не знает, какую власть над ним имеет. Такую, что если бы даже манипулировала им бессердечно — он всё равно бы поддавался. — Хорошо, Мива. Уже встаю. Девушка радостно захлопала в ладоши. — Спасибо тебе, Мехамару. Я очень рада, что ты будешь со всеми нами. Со всеми. Девушка быстро развернулась, — копна волос ярко засияла на солнце. Словно лазурь, окропленная серебром. Когда-нибудь... он дотронется до них. — Мива, — позвал он её, останавливаясь. Касуми повернулась и вопросительно склонила голову набок. Забавная привычка, которую он у неё заприметил. Одна из доброй тысячи, а ему всё мало. — Как пахнет весна? Ей не нужно было объяснять, что его тело не способно передвигаться. Что он не может вынести лунного сияния, не говоря о солнечном свете. Что он не может почувствовать хоть малую долю того, что чувствуют остальные люди каждый день и даже не ценят этого. Ничего не нужно — она всё и так понимает. Мива чуть видно сжала губы бантиком, прищурив один глаз. Её радужки глаз испачкало сомнение — но лишь на несколько быстрых секунд. — Мне кажется, что весна пахнет счастьем. Представь своё самое счастливое мгновение — где, когда, с кем ты был. И какой запах тебя окружал тогда. Для меня это именно так. — Например? — Как сейчас. Сейчас пахнет цветущей сакурой, тёплым песком и немного железом. Я счастлива, что ты согласился пойти с нами, вот и всё. Так пахнет весна... — Мива-а-а-а-а! — позвал голос Маи. — Долго вы там ещё? — Ну же, Мехамару, — девушка нетерпеливо щелкнула пальцами. Ещё одна из привычек. — Идём! Мута не знает, как пахнет песок, солнце, сакура. Но сейчас он, сидя взаперти в сырой заплесневелой комнате в ванной, наполненной кровью, потом и лекарствами, чувствует ненавязчивый прохладный ветерок. В нём что-то мягкое, сладкое сквозит. Нежное, еле ощутимое. Но такое прекрасное. Наверное, так пахнет Мива. Наверное, так весна пахнет. Наверное, так пахнет любовь.