Ида не может отвести взгляд

1. Ида не может отвести взгляд. Древнее дерево скамьи, на которой она сидит, цепляется за ткань её юбки, вытягивая нитку за ниткой, а еда в школьной столовой Хексайда оставляет желать лучшего – но сейчас это неважно, потому что напротив неё сидят те самые Рейн Уисперс, с которыми она познакомилась на тупом межшкольном соревновании. Отвратительное настроение улетучивается мгновенно. – Ты!.. – Привет, – смущённо улыбаются они. Ида замирает с открытым ртом, затем хлопает по столу ладонями, перегибается через него и смотрит на Рейн близко-близко. – Ты перевелись! – Я подумали, что здесь будет веселее, – озорно смеются они, – но не знали, получится ли всё. Кстати, это тебе. На столе появляются две коробочки «Яблочной Крови». Ида счастливо охает, хватая подарок и принимаясь разрывать упаковку. – Ты лучшие. Рейн, принимая весьма смущённый вид, только отмахиваются. Наблюдая, как Ида через трубочку отпивает из пакета, они подпирают голову рукой и расслабленно улыбаются. Ида приканчивает яблочную кровь в несколько минут. Она с наслаждением тянет «мммм». – Понравилось? – спрашивают Рейн. – А то ты не поняли, – жмурится от удовольствия Ида. Она кидает на Рейн озорной взгляд и нагло тянется ко второй коробке. – Куда?! – Рейн, шутливо гневаясь, шлëпают её по руке, – Это моё! Ида разочарованно садится на место. Не проканало. 2. Ида не может отвести взгляд. Когда Рейн впервые показывают ей скрипку, она в восхищении вопит и трясёт ведьму за плечи. – Покажи! Покажи-покажи, сыграй мне что-нибудь! Сейчас перерыв между занятиями. Они сидят на подоконнике одного из окон верхнего этажа Хексайда. Ида уже несколько лет старательно ищет лазейку на крышу школы, но пока ей не везёт, и они довольствуются такими вот уютными закутками. Рейн неловко оглядываются на предмет посторонних, но не просит Иду прекратить вопить. Этот момент в довесок ко многим другим греет душу – новые друг не стесняются её, как часто стеснялись родители и сестра. Даже когда она ведёт себя абсолютно не соответствуя социальным нормам. Даже когда окружающие закатывают глаза и смеются за её спиной. Даже когда... – Сыграть? – переспрашивают Рейн. Ида кивает. Рейн зажимают скрипку подбородком, перехватывают смычок, закрывают глаза. Мелодия заполняет школьный коридор. Игривые нотки народных мотивов вырываются из-под смычка, прыгают по стенам солнечными лучиками. Рейн, зажимая умелыми пальцами струны, улыбаются так, словно не прикладывают ни малейших усилий, словно играть на инструменте – проще простого. Ида зачарованно наблюдает за представлением. Закончив, Рейн театрально кланяются. Ида, будто очнувшись, вскакивает на ноги, подыгрывает, аплодируя и крича: – Браво! Браво! Все видели!? Это талант, у них талант! Рейн смеются, пропуская мятного цвета волосы сквозь пальцы. Они садятся на подоконник. Ида устраивается рядышком. – А что это за песня? – Если честно, – Рейн улыбаются, поправляя очки, – я сами написали. – Правда, что ль? Рейн не отвечают, смущённо проводя рукой по шее. Ида игриво, но в тоже время настойчиво толкает их плечом. – Правда? Ты написали? Мне очень понравилось, Рейн, ты замечательные! – Тебе правда нравится? Ида замолкает. Она смотрит в карие глаза. Рейн серьёзно глядят в ответ. Внезапно в коридоре становится очень тихо. – Ужасно нравится, – говорит она вдруг севшим голосом. Рейн прикрывают глаза. Их ресницы слегка подрагивают. – Спасибо. Для меня это важно. Они сидят максимально близко друг к другу. Их колени, их плечи соприкасаются. Ида хочет взять руку Рейн в свою. Вместо этого она глупо хихикает, портя момент идиотской шуткой: – Научишь меня? Рейн открывают глаза, внимательно смотрят пару секунд, а затем улыбаются и берут её руку сами. – Научу, Каламити. У Иды алеет лицо. Она не вынимает руку. 3. Ида не может отвести взгляд. В детстве её ладони грубели от лазанья по деревьям и турникам и от отцовских уроков по резьбе по дереву, а теперь пальцы в мозолях из-за жёстких струн лютни. Рейн отнеслись к своему обещанию серьёзно, занимаясь с ней каждые несколько дней и не переставая утверждать, что она делает большие успехи. И так на протяжении полугода. Но в этот день они не занимаются. Идёт сильный дождь, уроки заканчиваются поздно, и домой придётся идти по темноте, укрываясь от струй кипящей воды. Ида стоит в классе музыки, наблюдая за тем, как Рейн собирают сумку. У них пустой взгляд и мешки под глазами, но Ида завороженно смотрит на первую седую прядь, затаившуюся в волосах. В горле встаёт ком. Рейн, морщась, закидывают тяжёлую сумку на плечи и произносят: – Пойдём. Школа пуста. Они – старший курс, у них и так уроков больше, чем у остальных, а Ида и Рейн ещё и берут дополнительные классы. В итоге домой они уходят в районе шести вечера. Грохот оглушает их, когда они выходят на крыльцо школы. С неба низвергаются целые водопады, вода свистит и шипит, касаясь земли, пузырится, утекая в водосток. Во дворе академии стоит плотный слой пара. О, дивный кипящий дождь!.. Ида вызывает палисмана. Совёнок выпрыгивает из рюкзака, превращаясь в длинный посох. Девушка прислоняет его к стене и одевает куртку, чтоб защититься от кипящих капель. – Титан Всемогущий!.. – раздосадованно шепчут Рейн. Ида оборачивается. – Что?.. – Я забыли куртку, – Рейн устало массируют виски, – прости, я сейчас вернусь. Они вздыхают так, будто им больно. Ида с грустью подмечает, что задорные искры в глазах Рейн давно погасли. Выпускной год – сложный для всех. Появляется всё больше проблем и стресса, приходится принимать решение, в какой клан вступить после окончания школы. Подготовка к экзаменам отнимает последние силы. Даже такой бунтарке как Ида, откровенно презирающей зубрëжку и прочие традиционные, проверенные временем учебные методы, то и дело приходится допоздна тренироваться или сидеть за книжками – она дерзко выбрала Императорский Ковен, а вступительные там не их простых. Рейн относятся к учёбе ещё серьёзнее. Даже если не считать академических предметов, на оттачивание техники игры уходит куча времени. Они отдают всех себя, практикуясь в каждую свободную минуту. В Ковене Бардов придираются к любой мелочи. Походка Рейн не пружинистая и лёгкая, как раньше, их как будто тянет к земле камень, повязанный на шее. Или же сумка с учебниками настолько тяжёлая... Ида мотает головой, отгоняя нахлынувшие грустные мысли. – Ты серьёзно будешь возвращаться? – хмыкает она, – Хочу домой побыстрее. Давай я тебе свою куртку одолжу? – А сама? – У меня есть шапка, – смеётся Ида. Она стягивает куртку и пихает в руки Рейн, игнорируя возражения. Затем седлает посох. – Давай уже! А то сейчас улечу без тебя! Угроза серьёзная – Рейн так и не выбрали палисмана, так что без её помощи им придётся добираться до дома пешком, что в такую сумасшедшую погоду даже звучит страшно. Поколебавшись, Рейн, наконец, садятся сзади и нерешительно обхватывают её руками за талию. Ида, цыкнув, дёргает руки Рейн ближе к своему животу. – Прикалываешься, что ли? Свалиться хочешь? Уважь Титана, сядь нормально уже! – Ладно, сейчас, – Рейн секунду медлят, затем сжимают руки и льнут к ней сзади всем телом, чтобы защитить от дождя во время полёта хотя бы её спину. Ида на всякий случай спрашивает, готовы ли они, и, получив утвердительный ответ, взлетает. Горячие капли заставляют шипеть от боли. Ида набирает скорость, чтобы на них попадало поменьше воды, надеясь, что они не врежутся во что-нибудь в такой темноте. Это не самая опасная из передряг, через которые они прошли, но, возможно, самая неприятная. Внезапно Рейн кладут ей подбородок на плечо. Может быть, в надежде закрыть как можно больше Иды от кипящей воды, а может... Передряга становится не такой уж и неприятной. Долетев до дома Рейн, Ида пытается уговорить их оставить её куртку. Не выходит. 4. Ида не может отвести взгляд. На площади перед Хексайдом толпятся учителя и ученики. Играет музыка, ведьмы кричат и смеются, танцуют, пытаясь попадать в такт, некоторые разбиваются на пары. В конце концов, Гром всегда был отличным поводом пригласить вторую половинку на танец. Рейн одеты в шикарный брючный костюм шоколадного цвета. Он сидит на них великолепно, и, хоть Ида честно старается не пялиться, у неё не выходит – весь вечер её взгляд прикован к Рейн. И они определённо это заметили. – Ты серьёзно расстроилась, что тебя не выбрали королевой Грома и не отправили в подземелья драться с чудовищем? – вдруг насмешливо спрашивают Рейн. Ида не отвечает, надкусывая кислого мармеладного червяка, которого они утащили из буфета. Рейн широко улыбаются, даже в глазах будто сверкают весёлые озорные искорки. Ида ценит такие тихие моменты. Когда Рейн сбрасывают с себя хроническую уже усталость и выглядят так, будто готовы взлететь хоть прям сейчас – и без всякой магии. Они вдвоём прячутся в траве высокого холма неподалёку от школы. До них долетают музыка и крики, чувствуется атмосфера праздника, но сейчас этот холм – маленький мир. Пренадлежащий только им. Уже завтра, правда, вернутся надоевшие занятия и замученные Рейн. Иде тоскливо от этой мысли. – Каламити, – мягко зовут Рейн. Ида поворачивается к ним, снова невольно скользя взглядом по фигуре. Глаза Рейн сверкают озорством. «Я заметили, что ты пялишься». Ида с вызовом прищуривается. Ну и что, что она смотрит? Они, вроде как, встречаются. Кажется. Ну, она так думает. По крайней мере, Рейн нравится держать её за руку (это взаимно) и обниматься (это, кстати, тоже). – Мне показалось, тебе весь вечер что-то будто бы не даёт покоя, – хитро ухмыляясь, произносят Рейн. – Мгм, – смущённо тянет Ида. Рейн берут её за руки. Сейчас они так близко, что Ида может различить оттенки их радужки. «Я их поцелую», – внезапно решает Ида, – «Мне ведь можно... Или... А если...» Но спустя несколько секунд Рейн целуют её, уничтожая все сомнения. 5. Ида не может отвести взгляд Она на взводе. Завтра – экзамены в Императорский Ковен. Ей бы повторять и готовиться, как делает Лили, а она весь вечер гуляла с Рейн. У неё не получается жалеть об этом. Уже стемнело. Они стоят около её дома, Рейн держит её за руки, смотрит прямо в глаза и быстро, даже как-то отчаянно шепчет: – Ты молодец, Каламити. Ты уже молодец. Путь, который ты проделала, достоин восхищения. Ты – одна из самых талантливых ведьм, которых я знаю. Ты напрасно думаешь, что ошибки делают тебя хуже. Всё не так. Ещё раз, ты – та, на кого можно равняться, и даже если... – Смотри аккуратнее, а то я ведь и возгордиться могу, – шутит Ида, но как-то без запала. Рейн берут её лицо а ладони, серьёзно смотрят глаза в глаза. – И ладно. Они целуют её так, что не хватает воздуха. А на следующий день в Иде просыпается совиный монстр. +1 Повзрослевшая Ида сидит на крыше совиного дома, рассматривая свой новый протез. Вместо руки теперь – металлический крюк, и Луз не перестаёт утверждать, что с протезом она похожа на пиратку. Чудесный ребёнок. Ида улыбается, быстрым движением головы откидывая назад короткие волосы. Впервые за долгое время она может вздохнуть спокойно. Белос побеждён, Кипящие Острова в безопасности, а все, кого она любит, живы и здоровы. Её даже не разыскивают больше, как опасную преступницу. Хотя это скорее минус, чем плюс. Раздаётся звук тихих шагов. Мгновением позже рядом с ней аккуратно садятся Рейн. Они молчат. Им столько всего нужно обсудить, но никто из них не начинает разговор. Оба слишком устали во время войны. Оба изменились до неузнаваемости. Волосы Рейн полностью седые. Это выглядит потрясающе, но Ида при каждом взгляде вспоминает о том, как это случилось, и о Титан, это ужасно. А разноцветные звезды, дразняще сверкающие в ночном небе, больше не вызывают у неё благоговения. Теперь при взгляде на них она вспоминает Коллекционера. Ей не нравится, что события последних лет отразились на ней (на них) так сильно. Ей хочется вернуть всё как было, найти способ предотвратить произошедшее, но чем больше она думает об этом, тем больше понимает, что в таком случае время придётся отматывать лет на пятьсот назад – чтобы предотвратить злодеяния Белоса. И лет на пятнадцать – чтобы их отношения с Рейн не закончились на такой плачевной ноте. Она чувствует на себе пристальный взгляд. Она боится обернуться из-за страха наткнуться на осуждение. Ида не переставала любить Рейн. Осознание этого далось нелегко. Она абсолютно совершенно точно взрослая, однако не в силах перешагнуть через детскую привязанность. Даже когда Рейн сказали, что между ними всё кончено, в Иде теплилась надежда, что они передумают. Надежда оказалась достаточно живучей, чтобы продержаться в ней больше пятнадцати лет. Она не хочет разбивать её сейчас. Не после того, как Рейн почти умерли, а Кипящие Острова едва не канули в небытие. Она не готова к новым потрясениям. С одной стороны, это трусливо. Но Ида знает, что ей необходимо хотя бы самую малость оправиться перед тем, как получить последний категоричный отказ, перед тем, как навсегда вычеркнуть Рейн из своей жизни. – Я много думали, – внезапно говорят Рейн, – о том, что произошло. Ида устремляет взгляд далеко-далеко вперёд, оставаясь на крыше телом, но никак не мыслями. – И что надумали? Рейн медлят, не отвечая. Ида, избегая их взгляда, следует глазами от одной звëздочке к другой. Она подумывает о том, чтобы начать считать их – что угодно, чтоб отвлечься. Нервы натягиваются, словно струны на лютне. Да что уж там, она сама сейчас – перетянутая струна. Ещё немного – и лопнет, повиснув двумя бесполезными обрывками. – То, что произошло тогда, после... Когда мы расстались. Один, два, три, четыре... Четыре... – Мне не следовало тебя бросать. – Чего? – дёргается от неожиданности Ида. – Мне не следовало уходить, – повторяют Рейн. Вновь воцаряется молчание. Затем Ида, нахмурившись, возражает: – Как ты себе это представляешь? Остаться в отношениях, которые не приносили тебе радости? Это глупо. Всё закончилось бы намного хуже. – Не в этом плане. Тебе было тяжело. Я чувствовали это, и всё равно ушли. Мне нужно было остаться – как другу. Выдержать давление ковена и подождать со вступлением. Но я не смогли. Прости меня. Ида качает головой. Рейн не за что извиняться – она проработала эту ситуацию, даже с монстром внутри сумела договориться. Хотя это ведь сейчас, когда ей за тридцать. В восемнадцать лет чувства были совершенно другими, более острыми, более сильными. Она сглатывает внезапно нахлынувшие на неё эмоции вместе с невыплаканными слезами. Что ж, пожалуй, ей всё же нужно было услышать это извинение. – Спасибо. К слову, мне тоже стоит извиниться. Есть у меня один грешок... – она коротко смеётся. – Расскажешь? – Рейн, – Ида снова смеётся. – Да? Глаза, не утратившие своей магии после издевательств Белоса, внимательно изучают её лицо. Ида вздыхает, затем быстро, отчаянно произносит: – Я всё ещё надеюсь, что нас можно вернуть, – и несмотря на все старания, её голос звучит надтреснуто. Рейн молчат. Только смотрят непонятным взглядом. – Я хочу, чтоб нас можно было вернуть. Я знаю, что это невозможно, – Ида жмурится, – столько лет прошло... Но когда я вижу тебя, вижу, как ты улыбаешься или как играешь, я не могу тебя не любить. Ты – мои лучшие друг. Но я люблю тебя совсем не как друга. Она заканчивает. Вот и всё. Пусть Рейн сами решают, что делать с этими её словами. Они могут прямо сейчас уйти, оставив её сидеть здесь одну. Могут перед этим наорать на неё... Ида ни разу не видела, чтоб Рейн на кого-то кричали, но всё же... – Каламити, – совсем рядом раздаётся едва слышный шелест одежды, – не знаю, что и сказать. – Жалеешь о том, что услышал эти слова, так? – Ида открывает глаза, широко улыбаясь, готовая к пренебрежению. Рейн, однако, качают головой безо всякого осуждения. – Жалею лишь о том, что меня не было рядом, когда я были нужны тебе. Я решили, что не сможем помочь тебе справиться с монстром, если ты продолжишь отдаляться. А ты в похожей ситуации не оставляла попыток вытащить меня из лап той ужасной женщины, – Рейн передёргивает, но они, справившись с эмоциями, продолжают: – Я много лет думали о том, что ты сделаешь, узнав, что я не хотели уходить, но ушли. И несмотря на это всё ещё позволяем себе любить тебя. Ида удивлëнно распахивает глаза. Рейн пугающе серьёзны. – Я тоже хотим, чтоб нас можно было вернуть. Но это будет непросто. Едва дав им договорить, Ида одним порывистым движениям обнимает Рейн, дёргает их на себя. Она отчаянно цепляется за них единственной оставшейся рукой, думая о том, что Рейн могли умереть так много раз за эту войну, и она бы никогда не узнала, что всё возможно было исправить. На глаза наворачиваются непрошенные слëзы. Ида смаргивает их, утыкаясь Рейн в плечо. Рейн обвивают её спину руками, утыкаются носом в висок, шепчут что-то ласковое на ухо, ероша при этом едва отросшие волосы. Ида почти скулит от того, как ей хорошо и как больно от осознания того, что всего этого могло не быть. Пока они сидят на крыше, обнявшись, переплетя руки и ноги, зарывшись в волосы друг друга, ветер становится холодным. Ида начинает дрожать, потому что всё, что на ней надето – только лёгкое платье. Рейн отнимают руки от её волос, немного отклоняются назад. – Давай вернёмся в дом? Ида молча кивает. Наклонившись, Рейн внезапно целуют её в лоб. Она вздрагивает от неожиданности, и Рейн поспешно отстраняются, извиняясь. – Нет, ничего такого, я просто... – мямлит Ида, – просто отвыкла. Придётся тебе приучать меня заново. Рейн смеются. Ида ловит их взгляд и поражённо замирает, боясь спугнуть. Рейн смотрят так, будто она – самое ценное в мире сокровище, будто они готовы часами сидеть и смотреть только на неё, будто всё остальное может подождать, будто насмотреться им не удастся никогда, будто... Очень осторожно они смотрят. Заботливо. Страстно. Влюблённо и любяще одновременно. И Ида не может отвести взгляд от глаз Рейн, которые всем этим горят. Кажется, они всё же посидят здесь ещё немного.