Сигаретка

— Михаил Моисеевич, вы видели?! Это же просто невероятная партия! — Гарри снова рылся в небольшой библиотеке, где находил Богом забытые партии и ворошил ими память учителя. — А чья же партия, Гаррик? — Ботвинник любил называть своего подопечного ласково, выражая этим обращением все свои нежные чувства. — Тут стёрлось всё… Даже первых ходов не видно. Придется выяснять по партии, — Гарри явно погрустнел, но резко вскочил, удивляя этим наставника. — Михаил Моисеевич, я хочу подышать свежим воздухом! — Гарри ведь врал… Каждое огорчение вызывало нестерпимое желание сделать то, чему его научили сравнительно недавно. Каспаров начал общаться с довольно серьёзной компанией после того, как перешёл в одиннадцатый класс и выполнил мастера. Ему хотелось казаться солиднее и круче! Чтобы его боялись, уважали, чтобы он выглядел старше в конце концов. Начались расспросы, узнавания… И один знакомый из той компании предложил запретную на тот момент для шахматиста вещь! Он предложил ему попробовать сигарету и стать как настоящий Корчной! Или же как легендарный Таль, курящий в зале и ошеломительно выигрывающий партию за партией! Но только вот незадача, Михаил Моисеевич строго настрого запретил мальчику даже пробовать курить! Гарри помнил, что наставник говорил что-то про вред, про то, что это мешает его физической форме и так далее… Но разве обязательно во всем слушаться этого старика, да? Он хоть и не выглядел как все, был стройным и спортивным, но годы всё же его выдавали. И Каспаров решил ослушаться, представляя себя уже взрослым, способным самостоятельно принимать решения. Первый раз оказался для него сложным, ведь организм не привык к дыму. Гарри кашлял, задыхаясь, и клялся, что больше никогда не будет снова такое пробовать, но захотелось ещё… Потом через время ещё и ещё! Начала медленно развиваться зависимость. Вот и снова, сидя в кабинете своего учителя Гарри почувствовал желание совершить это запретное дело… А именно сделать несколько затяжек никотином. — Каспарик, ты конечно прелестный мальчик, но ты как никак в школе находишься, а тут нельзя выходить просто по желанию! Давай дождёмся конца урока и вместе прогуляемся потом, м? Я могу отвезти тебя к себе на дачу, если твоя мама разрешит нам, — Ботвинник не подумал ничего плохого о своём лучшем ученике, лишь останавливал его пыл уйти посреди урока. — Ну, Михаил Моисеевич… Пожалуйста, сжальтесь надо мной, тут ведь так душно! Я не могу без свежего воздуха, — мальчик подошёл ближе к учителю, делая жалостливое лицо, зная, что патриарх точно смягчится перед ним, несмотря на свою суровость. — Досмотрим тогда партию, которую ты благополучно отыскал и пойдешь, ладно уж. Гарри старался не показывать своей рассеянности и мыслей совсем не о шахматах… Вроде Михаил поверил. — Ну ладно, Гарри, пять минут перерыв и жду тебя для показательной партии младшим ученикам. Они запишут и уйдут домой, поэтому ты не долго там будь. — Да… Учитель. Каспаров вышел на улицу, проверяя рукой потайной карман шорт на наличие сигарет. Зайдя за угол, он судорожно стал доставать пачку и искать во внутреннем кармане зажигалку. Желание усилилось, как только он взял знакомую пачку в руки. Оглядевшись несколько раз, он всё же поджог сигарету и затянулся. На его лице появилась радостная улыбка наслаждения и кайфа. Никотин не был дешёвым и доступным, но это не особо волновало молодое дарование, ведь он просто хотел казаться мужественее. После пятой затяжки, разум стал немного мутнеть и наблюдательность притупилась, мальчик обращал всё своё внимание на дым и чувства от него. — Молодой человек, что мы здесь делаем?! — голос был строгим и слегка хриплым. Каким-то совершенно знакомым. Мальчик рефлекторно спрятал сигарету за спину, и задержал в себе только что сделанную затяжку. Однако он всё ещё стоял в сигаретной дымке и эти действия совершенно его не спасли… Михаил Моисеевич прожигал юнца своим строгим взглядом, в первые секунды не произнося ни слова, лишь сердито оглядывая. Каспаров не выдержал и выдохнул, злобно отбрасывая сигарету в траву и притаптывая. Делая вид, что он раскаивается, он приблизился к Михаилу Моисеевичу и получил от него смачный подзатыльник. — Марш в класс, благо детей я уже распустил. Позорник! Пока Гарри шагал к класс, то кипятился. Ботвинник временами оказывался невыносим, особенно, когда пребывал в таком настроении. И, честно говоря, Каспарова будоражил такой темперамент и пылкость, поэтому он всё чаще старался вывести Михаила на эмоции. Чтобы потом запереться в школьном туалете и спешно выдрочить напряжение, которое вызывал этот слегка картавый голос. Гарри мечтал, чтобы Ботвинник его потрогал. Его наставник не был тактильным человеком. Он никогда не притрагивался к нему по-наставнически, никогда не направлял фигуры, не похлопывал по плечу, не вкладывал в ладонь фигурку… — Переросток для такого наказания, но всё же я хочу, чтобы ты запомнил, насколько курение вредно для здоровья, — чеканил Ботвинник, высвобождая ремень из петель. — Облакатись на стол и приспусти штаны. Гарри сделал голос раскаивающимся и промямлил: — Вы хоть дверь заприте… — Молодец. Можешь, когда хочешь. Каспаров оголил нижнюю половину туловища и сделал так, как его просили. Ботвинник лупил его ощутимо, но не так больно, как делал однажды отец. Пока удары разукрашивали область ягодиц, Михаил Моисеевич всячески отчитывал юнца. Любимый эффект Гарри сработал — он стал возбуждаться, несмотря на обстановку. Когда Ботвинник понял, что перебарщивает, ремень улетел в другую часть комнаты. Каспаров настороженно сел на краешек стола и прикрыл возбуждение ладонями. — Отпустите в туалет, Михаил Моисеевич? Голос наставника сделался обеспокоеным: — Ты серьёзно, Гарри? Нервы мальчика еле выдерживали: — А что, прикажете дрочить здесь?! Как же он ненавидил упрямость Ботвинника и эту правильность. — Давай, я покажу тебе, как надо. Хочешь? Гарри хотел было возмутиться, что настолько опекать человека нельзя! И вовремя прикусил губу, кивнув. Он хотел, чтобы это сделал Ботвинник! Михаил Моисеевич подошёл и присел рядом, полуобнимая ученика и спускаясь к ладоням. Разведя их в стороны, он не спеша коснулся крупного члена, а затем взял в руку, начиная медленно дрочить ему. Как же он прелестно пах! Михаил уткнулся носом в изгиб загорелой шеи, вдыхая запах Каспарова. Нежные чувства порой одерживали над Михаилом верх и он до сегодняшнего дня успешно боролся с тем, чтобы не трогать мальчика. А сейчас стал совсем дерзким! Заставляет мальчишку дёргаться под собой и толкаться навстречу руке… Ах, какой должно быть у него большой клуб поклонниц сложится! — Ооооох, хочу ваши руки. Умеют всё, — выдавал в полудымке Каспаров, страясь отсрочить момент, когда событие кончится. — Великолепно, спасибо. — Кончишь для меня, Гаррик? — Д-да… Оглушительно яркий оргазм заставил Гарри подумать, как сделать так, чтобы и позже повторить то же самое. Возможно в гостиницах, возможно у Ботвиннника на даче…