***
Гарри ворвался в Принц-мэнор с такой яростью, что в стенах поместья стало очень душно. Том, дорабатывающий зелье в лаборатории для реки, понял, что что-то случилось, раз даже ручки дверей накалились и стали цвета расплавленного металла. Дверь в лабораторию открылась с грохотом, а сам Поттер держал в руке палочку. Том ухмыльнулся и скрестил руки на груди, ожидая гневной тирады. — Тебя сдал Малфой! — Это было ожидаемо, — хмыкнул Гонт. — Но я сказал истинную правду: ты мне поможешь в моих целях, даже не подозревая об этом. — Думаешь, если ты мне нравишься, — Том удивлённо изогнул бровь, — я этого не отрицаю, — не стал скрывать Гарри, — то ты добьёшься своего? — Да. — А теперь послушай меня. Внимательно! Малфой разнесёт мозг Долохова, — Том сразу же стал серьёзным, — Нотт никогда не станет Министром, а у меня в руках твой крестраж. Если ты не остановишься, я завтра же возьму меч Гриффиндора и вместо того, чтобы соединить твою душу, убью тебя и твои крестражи, ты меня понял? — Рука не дрогнет? — попытался взять ситуацию под контроль Том. — Думаешь, я не похоронил своё счастливое будущее, когда понял, что мне нравишься ты? Том, я давным-давно понял, что всегда буду одинок! Что всегда буду засыпать в холодной кровати, потому что ты плод Амортенции! Ты был мёртвым для меня много лет! И если ты не угомонишься, то я сам тебя убью! Лично! Медальон ты никогда не получишь! — Значит, я никогда не буду стареть, и смерть мне нестрашна, — улыбнулся Том. — Это ты моя собственность, а не наоборот, уясни! — рычал Поттер. — Я решаю жить тебе или умереть! От моего слова зависит легенда твоей жизни! Ты должен понять, что мой разум сильнее сердца! Всегда был сильнее! Том слушал молча. Воздух в мэноре восстанавливался, а значит, Гарри остывал. Том видел боль в потрясающих малахитовых глазах, которые любили его. Действительно любили. Только эти глаза. Только это сердце. — Ты полюбил красивое лицо, вот и злишься, — Тому было интересно, что привлекло в нём Гарри, а тот печально улыбнулся. — Ум. Язвительность. Сарказм. Хитрость. Сила. Понимание магии. Поведение. Я изучал твои изначальные планы на мир, до того, как совсем поехала крыша. Ты стал бы великим магом. Великим Министром. Но ты боялся смерти. Ты разбил мне сердце, пусть тебе и плевать на это. — Только глупцы не боятся умереть. — Значит, я глупец. Я люблю свою семью. Работу. Друзей. Но мне нечего терять, потому что дома меня будет ждать только Букля. — И эльфы, — прошептал Том, но Гарри услышал и печально улыбнулся. — Ты уничтожил меня, Том. Но я не позволю уничтожить магический мир. Никогда. Я умру после тебя. — С твоей-то работой — вряд ли. — Не переживай, оставлю Дамблдору и родителям настоящую инструкцию. Хотел правду — ты её получил. Я не променяю мир на войну, а разум на сердце. Никогда! — Хорошо, Гарри. Я тебя услышал. — Как только получишь палочку, вон из поместья, — Том удивлённо вскинул брови. — Медальон ты не получишь. Поэтому строй себе дом вместо лачуги и возвращайся в лес, как отшельник. Тебе не привыкать. После «смерти» Марволо я оборву с тобой все связи. Том явно не ожидал такой пощёчины. Точнее кулака прямо в пах. — К Малфою не подходи. Гарри оставил лабораторию, а Том яростно закричал, бросая банку с флоббер-червями в стену, отчего те начали расползаться. Он думал, что его план с Гарри прокатит, ведь с Абраксасом прокатил. Вот только Гарри не обычный Малфой, а Избранный судьбой. Великий волшебник, который мир всегда ставит выше себя. — Если бы ты любил, то поставил бы меня выше своего мира, мальчишка! — Если бы ты любил, то он бы помог тебе завоевать этот мир, — шипела Нагини. — А ты не любишь. Смысл ему рушить мир, если в твоём мире будет холод и пустота? Том недовольно сверкнул алыми глазами на фамильяра, но змее абсолютно всё равно, что там шипит её хозяин. Гарри ей нравился. Она верна Тому, но Гарри ей очень нравился. — Он змееуст? — С чего ты решил? — Оказывается, он управлял диким драконом. — Да, он змееуст, — не стала скрывать змея. — Он слышал все наши разговоры. Ты всегда был у него на ладони. Том вздохнул. Впервые в жизни из-за Малфоя у него полетел план в Тартар. Абраксас и Люциус были хорошими слугами, но Драко выбрал любимого, который ему никогда не достанется. Благородство Малфоя бесило Тома, но увы, всё уже решено. Гарри мнения не поменяет. Как только Марволо попадёт в его руки, то Том будет выперт из мэнора, а вход сюда закрыт. Старые методы угроз уже не действуют в новом мире так, как раньше. И ложь больше не царица. Отныне правили правда и справедливость. Тому пора подстраиваться под новый мир. В одиночку. Без Избранного.***
Драко отпускал клиентку, которая в свои сорок начала страдать от деменции. Почти все магглорождённые не защищены магией от маггловских болезней. Полукровки ещё справлялись, а вот такие как та самая Гермиона, могут и раком заболеть. — Мистер Малфой, Вы свободны? — Да, мистер Сметвик? Что-то срочное? — Я рад, что Вы — не Ваш отец. Колин Криви беседует с Лили Поттер. В коридоре. Джеймс Поттер тоже присутствует. И также начальник Азкабана Джон Долиш. Ещё четыре аврора и Сириус Блэк удерживают Антонина Долохова. — Малфой, — Гарри ворвался в кабинет и Драко сразу же улыбнулся. — Куда тащить Долохова? — Поттер протянул разрешение Министра Сметвику. — Пока Драко Малфой будет работать над мозгами Долохова, у него не должно быть других клиентов. — Разумеется, мистер Поттер. Его отец предатель, разве можно доверять сыну Пожирателя? Драко ахнул, ведь Гиппократ только что его хвалил, а на деле видимо побаивался. — Дети — не их родители. Некоторые совершают ошибки, но вырастают лучше, чем от них ожидает общество. Если Малфой нам поможет, то он станет Вашим помощником. После Вас он станет прекрасным руководителем Мунго. — Я так понимаю, это не обсуждается? — В Мунго должны быть люди Министерства, а не бунтовщиков, понимаете? — Палата № 17 свободна, — заявил Сметвик, оставляя кабинет. Гарри знал, что у него взгляд матери, который мало кто выдерживает. Уж слишком больно зелёные глаза всех осуждают и сканируют. Гарри и Драко вышли из палаты вместе и Криви сразу же их сфотографировал, не забыв оценить Поттера в этих чёрных кожаных брюках. Видимо, Джеймс замечал побольше сына. — Ведите за мной, — приказал Драко. — Ты поговорил с ним? — спросил Малфой, входя в палату и ожидая, пока Долохова заведут, который был под Империусом. — Поговорил. Отрёкся от него. Драко удивлённо вскинул брови, но ухмылка на лице всё равно проступила. — Спасибо. — Рад услужить. А я говорил ему, что с тем, кто управляет драконом, нельзя соревноваться. — Ты сказал, что я управлял драконом? — Он всё равно бы однажды узнал. Это была тайна? — Нет, — Гарри улыбнулся, понимая, что Том теперь в курсе его парселтанга. Драко забрал зелье из рук ассистента и влил в глотку Пожирателя. — А теперь тишина! Это может занять много времени. — Робартс, Финниган и Томас остаётесь здесь, — приказал Джеймс. — Долохов пока будет удерживаться здесь? — Да, я напичкаю его препаратами, — ответил Драко, доставая свою палочку, наставляя на недовольного (можно понять по взгляду) Долохова. — Удачи, — заявил Гарри, хлопая Драко по плечу, отчего у того будто крылья выросли за спиной. Поттеры и Блэк оставили Мунго, и стоило Криви исчезнуть, как семья забрала сына пообедать в кафе. Блэк пошёл к своей семье. — Что стряслось? — спросила Лили. — Джеймс поведал то, что известно ему, но что произошло на самом деле? Ты ещё вчера игнорировал Драко Малфоя. Ему вообще верить можно? — Все беды его семьи из-за Волдеморта. Да. Ему можно верить, — маггл-официант с синими глазами улыбнулся Гарри, ставя перед ним на стол кофе и салат, а Гарри хмыкнул. — У меня на лбу написано, что я гей? — Ты оценил его, как только мы вошли, — подытожил Джеймс. — Твой перстень рода Принцев и украшения говорят сами за себя. Гарри посмотрел на толстое золотое кольцо с лавровым листом, затем на браслет Регулуса, да и одет он был явно не с магазина поддерживающих товаров. — Так что случилось? — продолжил беседу Джеймс. — Нотт хотел баллотироваться в Министры. Гонт ему пообещал поддержку. И это логично, ведь мы с ним пытаемся уничтожить Волдеморта. — Но ты был в ярости. Гарри, я видел. — Сынок, Морфин Том Гонт — это крестраж Волдеморта? Мы не скажем Дамблдору. Мы никому не скажем, — обещала Лили. Гарри застонал и потёр глаза ладонями, понимая, что от самых родных и близких людей лучше не скрывать правду. Да и не хотелось. — Морфин — это Волдеморт, — он видел, как родители удивлённо переглянулись. — А Марволо — крестраж из дневника. Я соединяю его душу. — Для чего? Не проще ли убить? — насторожился Джеймс. — Я не могу его убить… — Гарри сверкнул изумрудным взглядом, пытаясь сказать родителям правду. — Ты общался с дневником, тогда влюбился? — спросила Лили, и Гарри согласно кивнул. — Я никогда не поставлю Британию под угрозу. Никогда. Он не умеет любить. Только играть, — печально прошептал Гарри. — Не осуждайте меня. И его. Мы… Мы не такие, как все. — Мы никому не скажем, — обещал Джеймс. — А Северусу? — ужаснулась Лили. — Он ненавидит Волдеморта, и когда метка не исчезнет… — Северусу скажем, — заявил Джеймс. — Он любит Гарри и поддержит его. Сынок, я не представляю, какая боль живёт в твоём сердце. Я так понимаю, что от Гонта ты не откажешься, пусть и отдалишься от него, да? — Да. Когда Марволо вернётся в его тело, то я выгоню его из Принц-мэнора. Один крестраж останется у меня. Временно. Этот крестраж либо будет уничтожен, а значит и сам Гонт, ведь я добью его, либо я соединю последние части души, видя, что он изменился. — У него было время измениться. Такие маги не меняются, — заявила Лили. — И он повинен в смерти Регулуса. Никогда не рассказывай Сириусу, кто такой Морфин Гонт на самом деле. — Знаете только вы, Забини, Нотты, Паркинсон и Малфой. Он-то и сдал его планы. Не желает метки. — Ты ему нравишься, вот и сдал Гонта, а раз Люциуса нет, то может жить для себя, — хмыкнул Джеймс. — Кстати, очень красивый мужчина. Вы отлично бы смотрелись. И Драко точно не захотел бы быть постоянно сверху или снизу, а вот Гонт точно мечтал бы быть только сверху. Я к чему — Драко умеет понимать, а твой Гонт нет. Это его я в 81-м году убил? — вдруг осенило анимага. — Ага, — улыбнулся Гарри и Джеймс сразу же хмыкнул. — И ещё, я змееуст, — Лили и Джеймс ухмыльнулись. — Давно знаете? — Северус нам всё объяснил ещё на твоём четвёртом курсе. В принципе Дамблдор тоже догадывается. Гарри, ты ведь не крестраж? — насторожилась Лили. — Ритуал соединения не может провести крестраж. А я уже три части души соединил. Я не крестраж, выдыхайте, — родители сразу же выдохнули, а Поттер улыбнулся. — Спасибо за поддержку. Я слишком долго всё это в себе держал. Я поэтому и план создал. Хотел увидеть, возненавидеть, а в итоге пропал. — Все влюбленные прокляты, — подытожил Джеймс, а Гарри не стал этого отрицать. После обеда Гарри спокойно пошёл на работу, старался избегать Криви, который так и норовил лично взять интервью, но юный шпион будто испарялся, стоило Колину заметить Поттера. После работы он пришёл к Драко и нашёл того вспотевшего, сидящего на полу перед Долоховым. Робартс, Томас и Финниган наблюдали молча. — Держи, — Гарри протянул Малфою бутылку воды и тот охотно начал опустошать её. — Как результаты? — Нашёл, где спрятана информация. Он может её перепрятать за ночь, но я запомнил энергию. Голова жутко болит. А ты что? — Рассказал родителям правду, — он подал руку Малфою и помог тому подняться. — Сильно, — заявил Драко. — И что они? — Поняли. — Шикарная семья, — сделал вывод слизеринец. — Идём, он до завтра неопасен, я влил ему зелье, — Малфой закрыл палату. — Их сменят на ночь? — Да, — ответил Гарри, глядя на авроров, уходя вместе с Драко к его кабинету. — Ты влюблялся в того, в кого нельзя? — Да, — улыбнулся Драко, запуская Гарри в свой кабинет. — Увы, безнадёжно. — И как живётся? — Привык, — честно ответил блондин. — Верю, что ещё влюблюсь по-настоящему и взаимно, когда разлюблю. Гарри вздохнул и опустился на стул. Ему не хотелось отпускать Тома. Но из-за него он не видел столько прекрасных парней. — Я со многими спал… но… ни один… Душевного удовлетворения я ни разу так и не получил. — Может, ты не позволял себя любить? — ухмыльнулся Драко, допивая бутылку воды и бросая её в мусорное ведро. — Гарри, — аврор удивился, что Драко назвал его по имени, — я бы желал, чтобы вы с Гонтом никогда не были вместе, но ты страдаешь. Может, позволь себе утонуть в его игре? Позволь. Но не забывай, кто он. — Я не получу тепла. — Он получит, — с болью прошептал Драко. — Может, что-то изменится в нём, — Малфой прикрыл глаза, боясь, что скупая слеза сдаст его. — Все мы желаем тепла. Холодные змеи, готовые укусить любого, но змеи ли на самом деле? — Ты его ненавидишь или пытаешься понять? — Я не хочу твоей боли. Я знаю, что такое любовная боль. Гарри глядел в глаза цвета полнолуния, видя, действительно видя, кого любит Малфой. Его спасал сын. Драко в нём души не чаял, а Гарри был одинок. — Ты бы хотел отпустить свою боль? Расстаться с ней? — Нет, — честно ответил Малфой, закуривая сигару. — Будешь? — Не хочу. Думаешь, дружба бы получилась? — Ну, — Драко засмеялся, понимая, что они говорят друг о друге, — я не знаю. Я всегда буду ждать, — он прямо заглянул в любимые глаза и увидел там тепло. — Меня не нужно держать сексом, Гарри, я не предам, — отрицать очевидное блондин не хотел. — Астория любит меня. Я люблю её по-своему, сына обожаю. И верю, что разлюблю. — Ты так любил меня, что ни разу не осматривался по сторонам. Я так же делаю. Никто, кроме Тома. Но, Драко, а как же Забини? Знаешь, я поставил на то, что вы будете вместо 400 галлеонов на седьмом курсе, и проиграл, потому что ты пришёл на выпускной с Паркинсон. Рон был очень счастлив деньгам. — Блейз? Он мой друг! — Да. А Том мой враг. Не был бы ты засранцем, я бы тебе дал и тебя бы трахнул, — засмеялся Гарри, как и Драко. — Дружба? — Драко снова протянул первым руку, и в это раз Гарри её пожал. — Дружба. И скажи Забини, что моя мать может дать политическое убежище его. В Отделе тайн есть сектор ядов. Она легко может заявить, что мадам Забини человек Министерства, а если её мужья лезли к запретным ядам, над которыми она работала, то Мерлин им судья. — Гениально. Я как раз ужинаю с Блейзом сегодня. Он пригласил. — Не забудь его трахнуть, он даст, а у тебя явно недотрах. — Я женился на Астории из-за того, что любил тебя, она всё равно проклята. Умрёт лет через пятнадцать, если не раньше. Мне нужен был наследник. — Отпусти меня. — Ты Гонта не отпустил. — Ну, мы связаны самой судьбой, — засмеялся Гарри, поднимаясь со стула, говоря этим, что разговор завершается. — Как только Долохова расколешь, сообщи. Я буду каждый вечер к тебе заходить, но вдруг раньше… — Конечно. Гарри ухмыльнулся и отправился домой, надеясь, что Драко отпустит школьную любовь, станет счастливым, да и Блейз снова будет искренне улыбаться, а не наигранно. Гарри отправил матери Патронус с сообщением о Блейзе, что спасло их с Джеймсом от гнева Снейпа, который желал выбросить Гонта из поместья, но ради сына согласился сыграть в авантюру.***
Поттер вернулся домой поздно, но возле камина заметил одинокую фигуру, поглаживающую Нагини. Поттер знал, что Гонт в курсе парселтанга. — Мозг Долохова треснул. Услышав шипение, Том улыбнулся и сверкнул рубиновыми глазами в темноте, заставляя юное сердце Гарри быстрее стучать. — Считай дни. И да, Забини мой. — Так легко уничтожаешь меня? — хмыкнул Том. — Напоминаю тебе, кто из нас управляет ситуацией. Парселтанг из уст Гарри лился, как родной, что нравилось Тому, отчего он тихо сглотнул. — Да, я рассказал всю правду родителям. Все трое в курсе, кто ты на самом деле. — Сумасшедший, — прошептал отчаянно Том. — Скажи «спасибо», что я не поведал, где медальон. Отец, тот, что Северус, сразу бы уничтожил. Сладких снов, — Гарри резко засмеялся, — ах, да, ты же спать не можешь. — Ты злобный мальчик, Гарри. — Учусь у лучших. Том хмыкнул. Он знал, что Снейп злобный, но то, что примером для Гарри был и сам Том, грело холодное сердце. — Спокойной ночи, Нагини. — Отдыхай, Гарри, — прошипела змея, а после встретилась с недовольным взгоядом Тома. — Что? — Гарри не слушал дальше речей, пошёл купаться. — Хороший мальчик. — А я? — А ты недальновидный. Из вас вышла бы отличная пара. Есть охота, — змея поползла в сторону сада, где вечное лето, оставляя Тома злиться на себя одного. Всё-таки, он сам виноват в своём положении.