***
Надо сказать, что у Клода Фролло и помимо питомца проблем хватало с головой. Да, и с головой тоже! Архидьякон изнывал от любви к прекрасной цыганке и поскольку по ряду причин, чувство это было безответным, душевные муки возрастали многократно. Чаровницу звали Эсмеральда, она никогда не останавливала на нём даже мало–мальски тёплый взгляд, а в свете последних событий архидьякона посетило неприятное чувство, что его избегают и боятся. Возможно, не стоило всякий раз при встрече кричать ей, что она ведьма и делать страшные глаза? Кто его знает? Он не знал. Похищение, которое он чуть не задумал на Празднике королей сорвалось из-за того, что Квазимодо, которого избрали Папой шутов напился и в какой-то момент с непривычки завалился спать прямо на куче мусора! И вместо того, чтобы умыкнуть прелестницу, архидьякон проклиная родителей горбуна, волоком тащил его в собор Нотр-Дам. Можно было бы оставить негодяя ночевать под открытым небом, но это наверняка значило обречь его на смерть от холода, при всей своей одержимости юными девами, гибели единственного друга Клод Фролло не желал. Квазимодо всё равно простудился, пришлось его выхаживать почти две недели, за это время священник так намаялся, что сил у него не оставалось ни на алхимию, ни на преследование цыганки. Остаток зимы Клод Фролло разгребал навалившиеся дела, делал разъезды в приходы для разрешения дел связанных с духовным судом и совершенно озверел от тупости иных священников, которые правили душами на местах. Например, неужели так сложно было не злить паству, сожительствуя с вдовой, почему надо доводить дело до архидьяконского суда? Или тот тип из Белльвиля, который «лечил» молодых девушек от всевозможных хворей облаткой и собственным срамным удом! Клод Фролло чуть не придушил гада, так как пять девиц на сносях обвинили его в ненадлежащем лечении. На вопрос зачем же после первого сеанса они продолжали ходить к священнику, ему бесхитростно ответили, то больно уж хорошо лечил их преподобный отец! Клод сурового покарал изобретательного кюре, кто знает насколько в приговоре было много праведного возмущения, а насколько затаенной зависти. Немного освободился священник только к середине марта. Но когда он хотел проверить Кота и свои алхимические записи, слуха его достигли звуки бубна. Архидьякон поспешил на вершину башни откуда увидел, что цыганка теперь выступает не одна, а в компании какого-то мужчины! Это было слишком! Стремглав бросившись вниз, архидьякон на площади не застал девушки, но зато увидел, что её таинственным спутником был никто иной как Пьер Гренгуар. Набросившись на бывшего ученика как ястреб набрасывается на каплуна, архидьякон утащил его под своды собора, где принялся лихорадочно выяснять всё о красавице цыганке. Кот гревшийся на солнышке, заметил священника, поэтому поспешил вернуться обратно в затхлую келью. Его располневшие за время вольного житься бока с трудом протискивались в узкий вентиляционный проход. Пока архидьякон тряс словно грушу несчастного поэта, прелестная Эсмеральда станцевала перед девицами в доме Гонделорье и показала вместе с Джали разные интересные фокусы. Все были довольны, в особенности же красавец капитан, который подкручивая золотистые усы умильно смотрел на цыганочку. Лакомый кусочек, надо было бы свести знакомство с этой красоткой, но естественно он не собирался делать это в присутствии нареченной и её стерв-подружек. Чуть позже. Уличные пташки любили его, а он их. За выступление девушка получила щедрое вознаграждение, грациозно поклонилась и вышла из комнаты с балконом. Но когда Феб хотел было откланяться следом, чтобы догнать цыганочку, его невеста внезапно попросила его посмотреть ровно ли ложатся стежки. Более дурацкой причины остаться он не знал, но девушка с такой мольбой на него взглянула, что пришлось капитану со вздохом подчиниться. А Эсмеральда довольная шла по площади, Джали весело трусила рядом. Какой же славный день! Они отлично заработали, а если ещё и растяпа Пьер собрал пару медяков, то совсем будет замечательно. Только вот мужа на привычном месте не оказалось, зато вскоре он появился в компании того противного монаха, который зимой преследовал её. Эсмеральда нахмурилась, а священник заметив её поспешил обратно спрятаться в соборе. — Кто это был? — спросила она беззаботного поэта. — Мой учитель архидьякон Клод Фролло, — Пьер погладил Джали. — Я ведь рассказывал о нём. — Ты много о чём рассказывал! — она бросила настороженный взгляд на портал собора. — Больше не общайся с ним! — Это ещё почему? — не понял поэт. — Потому, что у него дурной глаз! — Эсмеральда отвернулась от собора. Архидьякон же с пылающим лицом бежал по крутой винтовой лестнице наверх, сейчас его гнали стыд и страх. О, было ли что-то более пугающее и восхитительное, чем этим чудесные черные глаза, которые смотрели на него как на червя в грязи?! О! Отдуваясь, Клод провернул в замочной скважине ключ и открыл дверь. Навстречу ему выкатился живой и удивительно цветущий Кот. Архидьякон моргнул, он был уверен, что по возвращении найдёт несчастного усохшим как египетская мумия, вместо этого его встретил лоснящийся от благополучия кот с довольным выражением морды. Позже они сидели вдвоем на кресле, Кот тяжестью тушки давил на худые колени, но архидьякон этого не замечая гладил шелковистую черную шерсть.***
Секрет благоденствия Кота был прост, ему посчастливилось подружиться с одинокой старушкой, которая жила в одном из домов окружавших Соборную площадь. Она приказала служанке оставлять для Мессира, так прозвали Кота, лучшие куски и обрезки. Пока архидьякон отсутствовал, его питомец неплохо устроился у сердобольной женщины, позволял себя баловать и грел ей по ночам ноги. Но с появлением настоящего хозяина, Кот решил вернуться в келью на вершине Северной башне или хотя бы изредка там бывать. Сейчас мурлыча на коленях у господина, вероломный Мессир не вспоминал добрых женщин, без меры обожавших его. Правда, уже на следующий день, когда архидьякон опять забыл его покормить, кот не выдержал и удрал на волю. Старушка, которая ночи не спала переживая за Мессира, чуть не задушила его в объятьях, а Берта её служанка уже бежала к нему с миской сливок. Немного поразмыслив, Кот решил, что останется с этими женщинами, тем более архидьякону по всей видимости не было до него решительно никакого дела. Кот больше не верил своему господину***
Клод Фролло перерыл всю келью, он звал Кота ползая на коленях, заглядывал в облюбованный любимцем шкаф и смотрел даже в пустом очаге. Нигде не было следов животного. Острое сожаление затопило священника, он слишком мало занимался Котом, вот тот и сгинул. Была даже мысль, что кота похитили, но он её быстро отринул как несостоятельную. И в самом деле назовите того безумца, который проник бы в башенную келью с единственной целью выкрасть черного кота! Когда Клод обнаружил вентиляционное отверстие в полу то сразу понял, что Кот скорей всего сам покинул его. — Все меня бросили! — горестно воскликнул архидьякон сидя на полу и сжимая многострадальную голову. Сегодня он в очередной раз простаивая на выступлении цыганки и Гренгуара, заметил, что девушка и правда его избегала, она и Пьера утащила за собой не давая даже словом перекинуться с бывшим учителем. К тому же утром ему принесли очередное письмо из колледжа Торши, в котором безжалостно говорилось, что Жеан Фролло безнадёжен и лучше бы архидьякону сделать честь другому учебному заведению. «По слухам весьма недурен университет Гаскони», сделал издевательскую приписку декан. К тому же Жеан Фролло уже несколько дней не появлялся на занятиях. При других обстоятельствах архидьякон посчитал бы, что следует предпринять поиски, но сейчас он был уверен, что негодный школяр пропивает в очередном вертепе последнее. Клод Фролло ударил кулаком по каменному полу, а теперь ещё и верный Кот пропал, что следующее? Он не найдёт на колокольне Квазимодо? В это время горбун перепоручив вечерний благовест младшим звонарям, отлучился из собора. У него имелась деликатная тайна с которой опасно было делиться. Сейчас он шёл в сторону моста Сен-Мишель, но не прямым путём, а некоторое время покружив по Сите, чтобы запутать возможных соглядатаев. Когда архидьякон поднялся на звонницу ему ответили, что Квазимодо куда-то ушёл, а куда никто не знает. «Это конец!» — пронеслось в голове у смятенного архидьякона. Брат, Кот и воспитанник покинули его. Ощущая полнейшую разбитость, Клод Фролло спустился вниз, где у входа в собор столкнулся с Гренгуаром и Эсмеральдой, которые препирались с причетником, не желавшим впускать их. — Мэтр! — вскричал чрезвычайно обрадованный поэт, затем вырвал у причетника свой рукав. — Архидьякон мой учитель! — Оставь нас, — велел Клод причетнику и тот удалился, недобро поглядывая на странную троицу. — Что случилось? — Моя козочка пропала! — взволнованно ответила Эсмеральда и в глазах её сверкнули слёзы. — После выступления на Гревской площади, её увели! Клод Фролло почувствовал как у него пересох рот от волнения, бывал ли он настолько близко к девушке. — Полагаю, — произнёс он резковато. — Вашу козу уже давно съели! Когда он сделал движение, чтобы уйти Гренгуар задержал его, ухватившись двумя руками за локоть. — Ах, мэтр! Не всё так просто! До нас несколько раз подходили какие-то безумные женщины и просили продать им Джали. — Кто это Джали? — архидьякон немного брезгливо освободил локоть. — Козочка! — Эсмеральда кусала губы, чтобы не заплакать. — Что за женщины и причём здесь я? — он избегал смотреть на девушку. — Да, потому что вы главный колдун Парижа! — вскричала Эсмеральда, чем привлекла внимание какого-то любопытного служки. Клод прикрикнул, чтобы им не мешали и служка скрылся в соборе. — С чего ты взяла, что я колдун?! — Пьер сказал! Архидьякон перевёл взбешенный взгляд на поэта, тот мелко затрясся. — Мэтр, я ничего подобного не говорил, только то, что мы с вами занимались герметикой! — и вновь слишком неосторожно выкрикнул поэт. Клод Фролло зашикал на них, затем сделав жест рукой и велел следовать за собой. Молодые люди испуганно переглянулись, но выбора не оставалось, если колдун мог отыскать Джали, то медлить не стоило. Они укрылись за одной из колон. В соборе уже было сумрачно и Эсмеральда поежилась. Запахи ладана и воска, будили в ней не умиротворение, а тревогу, неведомая опасность могла таиться во тьме сгустившейся в боковых приделах. Единственный же глаз розетки ей показался разверзнутым в крике красным ртом людоеда. Она вздрогнула и это не укрылось от священника. — Говорите, зачем пришли? — он был уверен, что здесь их не услышат, в этом уголке звуки поглощали стены. — Джали украли, — повторила цыганка. — Жакелина-грызи-Ухо узнала одну из тех женщин, которые спрашивали о ней, она говорит, что это ведьмы из Сен-Дени и они уже который месяц ошиваются в поисках подходящего козла. — Я-то здесь причём? — перебил её архидьякон. — Вы колдун и вы должны переговорить со своими товарками. Пусть отпустят Джали! — выпалила красавица. Гренгуар только беспомощно развел руками. — Мэтр, она и слушать меня не захотела вбила себе это в голову и я… Он не договорил, архидьякон нетерпеливо мотнул головой и о чём-то задумался. Пьер и Эсмеральда притихли. — Из Сен-Дени говорите? — переспросил он их медленно, те согласно кивнули. — Сегодня у нас полнолуние? — архидьякон потёр лоб. — Так… возможно, я смогу найти вашу козу. — Так это правда? — пересохшими губами спросил Пьер. — Вы колдун?! — Не мелите ерунды мэтр Гренгуар! — священник сделал раздраженный жест. — Пусть, ваша жена идёт домой, а мы с вами отправился за городские стены. — За стены? — поэт совершенно побледнел. — Да, если я правильно понял, что это может быть группа ведьм, которая собирается на шабаш в Венсенском лесу, это мне известно из компетентных источников, — Клод вспомнил обманчиво-кроткого Шармолю. — Ну, конечно же! Вы ведь колдун! — вмешалась Эсмеральда. — Я пойду с вами! — Исключено, — архидьякон меньше всего хотел рисковать цыганкой. — Нас с мэтром Гренгуаром будет достаточно. Уведите свою жену и сразу же приходите ко мне! Встретимся у Красных врат через час! — Я никуда не пойду! — закричала цыганка и архидьякону захотелось дать ей подзатыльник. — Тихо женщина! Здесь тебе не место, доверь это дело мужчинам! — Мне кажется, я не в состоянии идти, — внезапно Гренгуар схватился за сердце. — Мне дурно! Я не могу! Клоду Фролло хотелось кричать и ругаться, может быть кого-нибудь побить. Вместо этого он прислонился горячим лбом к шероховатой колоне. Эсмеральда пихнула верещавшего поэта, после чего тот замолчал. Девушка настороженно следила за священником. — Я пойду один! — всё, что он смог сказать. — Идите к себе, если удастся выручить вашу козу, то хорошо, если нет я принесу её рога. Эсмеральда всплеснула руками, Гренгуар с мученическим видом вновь схватился за сердце. Клод велел им уйти и не искушать судьбу. Сам он поднялся в монастырскую келью, взял плащ, котомку в которую положил распятие и флакон со святой водой, затем перекрестился, помолился и только после этого вышел прочь.***
Кот наевшись лосося, лежал на подоконнике и смотрел в открытое окно. Его насторожила фигура хозяина, который пересекал площадь, причем один. И пока Берта возилась на кухне, а старушка дремала, Кот спрыгнул с подоконника на брусчатку мостовой. Хозяин шёл долго, петляющими улицами и незнакомыми дорогами, когда он прошёл через ворота, открывавшие путь за город, Коту пришлось напрячься, чтобы незаметно последовать за ним. Дальше они оба шли по направлению к темнеющему лесу. Клод Фролло о чём-то крепко задумался, и не замечал кота мягко шествующего за ним. Лес их встретил шорохами и звуками, изрядно поредевший за предшествующие столетия он тем не менее в лунном свете представлял зрелище не самое благодушное. Даже Коту стало не по себе, а ведь он был черным котом в Париже конца пятнадцатого века и ему было не привыкать к враждебности. Пройдя несколько туазов вперёд, Клод Фролло отсчитал нужное дерево — старый дуб и повернул налево, кот последовал за ним. Лапки все глубже утопали в прошлогодней прелой листве, Кот слышал полевых мышей и уханье сов, а ещё чуялся волчий запах. Ох, не к добру это! Священник продолжал пробираться сквозь лесные заросли с неумолимостью рока. Если он ничего не напутал из того, что болтал Шармолю, то группа ведьм, обосновавшаяся в пригороде Парижа, каждое полнолуние проводила ритуалы в Венсенском лесу. Об этом стало известно, когда одна повитуха, которую подозревали в составлении зелий, позволявших скинуть младенца, под пытками призналась, что бывала на шабаше. Слова её были сразу же проверены, но никаких следов в лесу не обнаружили. Позже Шармолю настоял, чтобы указанное место осмотрели в полнолуние и опять ничего. Клод советовал прокурору не сдаваться, так как молодая горничная из дома перчаточника Бове, призналась ему на исповеди, что участвовала в бесовских ритуалах в Венсенском лесу и даже изобличила нескольких особ, среди которых назвала и казненную повитуху. Скованный тайной исповеди, архидьякон не мог прямо сказать глупому Шармолю, что делать, да и намёки прокурор пропускал мимо ушей. Сейчас Клод Фролло молил всех святых помочь ему. Не было ли это слишком самонадеянно полагаться на слова перепуганной девчонки и рассеянного прокурора? Что, если он не встретит ведьм, но столкнётся с голодными волками или того хуже с разбойниками? В это мгновение он пожалел, что хитрый Гренгуар уклонился от миссии спасать козу. Клод Фролло с досадой отогнал комаров, которые с радостью облепили его обнаженную голову, пришлось натянуть куколь, хотя укусы кровопийц достигали и через ткань. Луна уже сияла полно, хотя её лучи не сказать, чтобы ярко освещали лесную тьму. Клод прислушался, ему показалось, что откуда-то впереди доносится пение. Продолжая красться, он вышел к опушке лесной поляны. На ней женщины в одних сорочках, самозабвенно выплясывали вокруг маленькой белой козы. Архидьякон увидел, как сверкают в лунном сиянии её рога, сомнений быть не могло — эта коза принадлежала цыганке! Он весь подобрался и прячась за деревьями во все глаза смотрел на шабаш. Та юная горничная тоже была тут и сейчас она не выглядела ни испуганной, ни раскаявшейся, черные густые волосы взметались в танце. Священник со смущением отметил, что девушка прекрасно сложена, а ведь и не скажешь, что порой под скромным платьем служанки таились неисчислимые чудеса. Клод Фролло сглотнул, другие женщины были старые и не в пример горничной полные. Он видел как трясутся их тяжелые зады, как подпрыгивают слегка обвисшие груди. И даже это не аппетитное зрелище, производило на священника-девственника магическое действие, заставляя голову кружиться и направляя ум по неправедному пути. Архидьякон зажмурился! Кот стоял у ног хозяина, но тот его не замечал, животное с любопытством смотрело на ведьмины пляски. Ещё он уловил некий манящий аромат, который исходил от тел женщин. В то мгновение, пока Клод Фролло смежив веки молился, ведьмы кинули рубашки и принялись натирать друг друга душистой мазью. Именно её аромат вскружил голову Коту, он пригнулся к самой земле и ползком направился к ведьмам. Архидьякон открыл глаза, только когда послышался мужской голос. Клод Фролло уставился во все глаза на пузатого нагого мужчину, чьё лицо закрывала чёрная перьевая маска. Смутно-знакомый голос прорезал воздух: — Сестры, мы здесь, чтобы призвать нашего господина и истинного повелителя! Он известен под многими именами Люцифер, Бафомет, Сатана! Главное, что мы клянемся ему служить и поклоняться во веки веков! Да будет так! — вскричал он и его выпуклый живот затрясся. — Аминь! — восторженно отозвались женщины. — Сегодня мы принесём Ему клятву верности! — мужчина показал рукой на дрожащую козочку. Далее последовала отвратительная сцена сатанинского оммажа. Сначала мужчина, а потом и женщины по очереди целовали козочку в пушистый зад. Не сказать, что Джали от этого как-то страдала, но и радостной она не выглядела. Закончив с целованием, женщины принялись натирать своего священника мазью, не пропуская ни дюйма обрюзгшей плоти. Видно действия их были особенно приятны, потому что нечестивец издавал протяжные стоны, а его срамной уд все рос на глазах. Наконец, он схватил одну из женщин и рывком усадил её на себя. Остальные затянули протяжную торжественную песню на извращенной латыни. Женщина принялась с воодушевлением прыгать на адском священнике. Молоденькая горничная зашла ему на спину и развязала маску, та упала в траву. Клод Фролло зажал себе рот двумя руками, он узнал этого нечестивца! Мужчина стонал, ведьма на нем живо попрыгивала, остальные пели, когда же лже-священник стиснул бедра своей партнерши, остальные ведьмы в унисон стали выкрикивать: — Славься наш архидьякон Жак! Клода Фролло замутило, он был близок к тому, чтобы обнаружить себя и неизвестно какими бы тогда бедами все обернулось. Но в тот самый миг, когда довольный Шармолю изливался в ведьму, Кот одуревший от запаха валерианы, которая входила в состав мази, прыгнул ему на грудь и впился к неё когтями. Раздался вопль прокурора, который скинув с себя женщину запрыгал на одном месте пытаясь оторвать от седой груди огромного черного котяру! Настоящий архидьякон ахнул, он узнал своего питомца. Женщины же завороженно смотрели на уцепившегося всеми четырьмя лапами кота, наконец все они в едином порыве упали на колени и воскликнули: — Господин наш! Вы явились! Джали перепуганная донельзя стремглав помчалась прямо к тому месту, где прятался Клод Фролло. Сам архидьяконе не зная, что предпринять сумел схватить козочку на руки и побежал прочь из леса! Лучше он заночует под городскими стенами, чем останется ещё хотя бы на полмгновения в этом сатанинском вертепе! Судьба оставленного Кота его сейчас не волновала. Они с Джали прождали до рассвета, когда городские ворота снова отворили, тогда измученный архидьякон назвал себя, буркнул, что навещал больного и прошёл за защиту городских стен. Он нёс козочку, пошатываясь от усталости и потрясения, эта ночь начертила новые морщины на его лбу. Было время монастырской мессы по Третьему часу, примерно девять утра, когда еле передвигая ноги Клод Фролло достиг Сите и пройдя по Новому мосту, вышел на паперть собора Нотр-Дам. Цыганка уже выплясывала, а Гренгуар с поникшим видом стоял рядом. Архидьякон отпустил козу и та радостно перебирая копытцами подскочила к поэту. Цыганка прервала танец и бросилась к своей подружке, которую принялась осыпать поцелуями и ласками. Подняв лицо девушка заметила сгорбленную фигуру архидьякона, которая скрылась в главном портале собора.***
В башенной келье архидьякон обнаружил спящего на кресле кота, тот выглядел потрепанным но по виду целым. В изнеможении священник опустился прямо на каменный пол рядом с креслом. Кот поднял морду, зевнул выгибая тонкий язычок и сразу расслабившись продолжил спать. Священник лишился чувств. Позже его обнаружил верный Квазимодо и бережно перенёс в монастырскую келью. От сильного потрясения у архидьякона случилась горячка. Он погрузился в красное марево кошмаров, где картины разнузданных плясок, сменялись стонущим от сладострастия Шармолю и огромным чёрным котом, который разросся до размеров слона и заполнил собой всю рабочую келью. Кот во время болезни хозяина вновь поселился у старушки и Берты. Ему тоже снились кошмары, в основном о том, как он царапает человека, от которого исходить дьявольски соблазнительный аромат. От него хотелось валяться на земле, пуская слюну. В ту ночь, Кот сбежал из рук счастливых ведьм, они приняли его за Дьявола и с благоговением передавали друг дружке. Шармолю оправившись от нападения не растерялся и объявил, что это и есть самый настоящий Сатана! Женщины тискали Кота, нашёптывая ему на уши свои глупые желания, в какой-то момент ему удалось вывернуться и сбежать. Люди остались, чем они занимались дальше Коту было не интересно, главное хозяин успел убежать далеко. Кот пробрался за городские стены и благополучно достиг родного собора. Во время болезни архидьякона его несколько раз желал увидеть прокурор Шармолю, но Клод Фролло строго настрого запретил его впускать. Горячка к счастью продлилась всего два дня, дальше осталась только слабость. Квазимодо со слезами признался, что повстречал на празднике шутов женщину, с которой тайно виделся у сводни Фалурдель. Его возлюбленная оказалась вдовой мясника, которая высоко оценила мужские качества звонаря и даже предложила ему обвенчаться. Но Квазимодо не спешил, ему важно было получить благословение от приемного отца. Клод Фролло со вздохом его дал, к чему противиться тому, что уже свершилось? Объявился и бедовый младший братец. Жеан залился искренними слезами при виде бездыханного тела старшего брата, Клод как раз сделал вид, что не пришёл в сознание. Пожалуй столько клятв и обетов не слышала даже статуя Богоматери! Если верить школяру, то за выздоровление брата он обязывался стать ангелом небесным. Наскучив этим спектаклем архидьякон открыл глаза, чем поразил Жеана до глубины души. Вот что значит сила молитвы! С этого дня школяр демонстрировал чудеса перевоспитания, отчего его не узнавали ни товарищи, ни преподаватели и наставники в колледже Торши.***
Когда архидьякон вполне поправился и смог выходить в компании Квазимодо из собора, к нему подошёл робея Гренгуар, который пригласил священника прийти к ним с Эсмеральдой. Клод Фролло отказался, перед его глазами до сих пор стояли гнусные картины шабаша, они убивали всякое чувственное желание в священнике. — Вы получили свою козу, — произнёс он сурово. — Мне её спасение далось нелегко, сейчас единственное моё стремление направленно к миру и покою. Не преследуйте меня. Пристыженный Гренгуар опустил голову, позже он передал Эсмеральде слова священника, цыганка только губы поджала. Не желает? И не надо! Прогуливаясь с воспитанником по паперти Нотр-Дам архидьякон увидел в одном из окон Кота, тот кажется стал ещё толще. Они узнали друг друга и только Кот собрался подняться, как в окне появилась сухонькая старушка и ласково погладила его по шерсти. Архидьякон всё понял, он жестами велел Квазимодо возвращаться в собор. С Шармолю пришлось возобновить отношения, но теперь Клод Фролло держался с ним ещё холоднее. Дабы отделаться от докучливого внимания передавал ему алхимические мелочи, которые прокурор с широкой улыбкой на лице уносил, укрыв полой своего плаща. Осенью Квазимодо обвенчался с миловидной вдовой мясника и зажил благополучно на мосту Сен-Мишель, службу и колокола он оставил. Архидьякон заходил изредка к ним в гости, так как не скоро ещё изжил в себе привычку находиться поблизости от горбуна. Эсмеральда, Гренгуар и Джали покинули Париж, они с цыганами достигли Реймса где повенчались и остались на постоянное жительство. Хорошенькая горничная, которая открыла Клоду Фролло правду о ведьмах, вышла замуж за дворянина, чем удивила всех кроме архидьякона, он догадывался чьему покровительству девица была обязана собственным счастьем. Сам архидьякон после смерти Луи де Бомона занял епископский престол, забросил занятия алхимией и черной магией, посвятив остаток жизни служение Господу и людям. Он забрал к себе после смерти старушки Кота и тот сделался его единственным другом на долгие годы. Они были настолько дружны, что не расставались даже, когда его преосвященство навещало семьи воспитанника и младшего брата. До конца своих дней Кота превосходно кормили и всячески нежили.