Как кактус

Что именно понравилось Амброзиусу в Баллистере, впервые заставило обратить на него внимание? Минуточку, дайте-ка подумать... Неужели - всё? Довольно простая логика: вы - потомственный рыцарь в сотне поколений, ведёте свою родословную ещё от пра-пра-пра... Ой, короче, Бог весть, сколько там этих "пра", на самом-то деле, Амброзиус никогда не старался запомнить, даром что родители настаивали... Так вот, пра-пра-пра-бабушки Глорет, знаменитой победительницы чудовищ, основательницы рыцарского ордена своего имени. Пятиметровые статуи всех ваших давно мёртвых предков подпирают колонны тронного зала. От списка фамильных регалий дёргаются оба глаза одновременно и клонит в сон. А потом, внезапно, появляется он. Патлатый, тощий, грязный уличный оборвыш, полный совершенно нечеловеческого энтузиазма! Это был фурор. Кроме шуток, он буквально перевернул с ног на голову порядок вещей. Взорвал их застоявшееся за тысячу лет болото! Даже появление легендарного чудовища не произвело бы такого эффекта, как простолюдин, которому королева вручила меч и отправила в школу рыцарей - потомственных аристократов из родов, благословлённых волей самой Глорет. Это всё равно, что выйти за Стену прогуляться. Во имя всех святых, о чём королева только думала, принимая подобное решение? Но Амброзиусу оно понравилось. Он любил неожиданные повороты истории. Знать будущее наперёд надоело до зубовного скрежета ещё в колыбели. Только представьте, как скучно жить, когда твою жизнь всю, до малейшей подробности, уже расписали именитые родители? Выбрали тебе школу, профессию, знают, во сколько лет ты будешь посвящён в рыцари, во сколько станешь предводителем отряда рыцарей, во сколько - и на ком - женишься, сколько детей вы родите и какие имена им выберете, где будете жить, потом - во сколько лет ты выйдешь на пенсию и займёшься благотворительностью? Это же неадекватно! О, в этой благословенной Глорет семье Амброзиус рос бунтарём. Начать хотя бы с того, что жениться он не собирался, потому что ему вообще никогда не нравились девочки. Кто ему нравился? Ну, один патлатый и грязный бунтарь - ему под стать - когда его отмыли и подстригли, оказался вполне ничего. Нет, не всё вот так за секунду произошло, конечно. Сначала Амброзиусу было просто любопытно, и он присматривался к новичку - благо, они оказались в одном классе. Сам новичок тоже присматривался, хотя тут особо смотреть было не на что, и так ясно, что в компанию его не приняли, а он и не рвался. Не доверял никому, ни с кем не собирался сближаться, к себе тоже не подпускал, хотя некоторые пытались, из злого любопытства. Его не то, чтобы травили, скорее просто предпочитали не замечать. Подкалывали, задевали, конечно. Смеялись в лицо и перешёптывались за спиной, тыкали пальцами, и поначалу на тренировках ему серьёзно прилетало. Все-то умели держать меч, считай, с пелёнок, а этот только начал нормальное обучение. К чести новичка, учился он быстро. Не прошло и года, как он с мечом стал на "ты" - и доставаться ему стало тоже куда меньше, потому что на любой удар у него был готов контрудар. Только не на словесный, в словесные перепалки он не встревал. Из него вообще сложно было даже два слова вытянуть, удавалось это только учителям на уроках, когда называли его имя и просили выйти к доске отвечать. Учился он старательно, не то, что сам Амброзиус. Говоря откровенно, он мог дать фору всем своим насмешникам, что в учёбе, что в драке. Чем дольше Амброзиус наблюдал, тем сильнее убеждался в том, что королева была права. А их унылое болото давно следовало оживить свежей кровью. Так вышло, что он встал на сторону Баллистера - возможно, единственный. Впрочем, сам Баллистер об этом, судя по всему, даже не подозревал. А Амброзиус не считал нужным ему об этом сообщать... поначалу. Когда именно он понял, что заинтересован? Уж точно не раньше, чем осознал свою не совсем обычную ориентацию. Сначала ему было непонятно, почему другие парни так заинтересованы девочками, в то время как ни одна из одноклассниц не вызывает в нём ни трепета, ни бабочек в животе, ни учащённого дыхания? Пока не увидел, прогуливаясь по рынку, двух целующихся у палатки с фруктами мужчин: один был в форме стражника, другой - в ярком, не совсем типичном для мужчины костюме. Тогда-то Амброзиус и начал что-то подозревать... А спустя несколько возвышенных сонетов о чёрных мечах - на него снизошло озарение. Всё-таки дураком он не был. Иногда просто немного боялся признавать очевидное, ведь зачастую правда оказывалась куда менее приятной, чем иллюзии и самообман. Итак, он втрескался в Баллистера Болдхарта. Ве-ли-ко-леп-но. Садись, Амброзиус, высший балл. На этом, пожалуй, можно было ставить жирную точку в вопросах его женитьбы, а также в поисках подходящей кандидатуры на роль матери будущих маленьких Голденлойнов, очередных наследников Глорет и прочее, прочее. К счастью, у Амброзиуса имелось двое младших братьев, только-только поступивших в школу, так что оборваться этой славной ветви не грозило. Да и, прямо скажем, это было не той проблемой, которая его сейчас волновала. Ему было шестнадцать, и он был впервые влюблён. Очень быстро оказалось, что осознать свои чувства было самым простым делом. Настоящие проблемы начались, когда он попытался донести эту сногсшибательную новость до Баллистера. Он уже позже понял, что способ придумал не самый правильный. Откровенно говоря, он катастрофически протупил. После занятий Амброзиус поймал Баллистера в коридоре и вот так прямо в лоб спросил, не хочет ли тот сходить поесть начос в "Рогатом змее". - А кто ещё будет? - спросил Баллистер, с подозрением прищурив глаза. Он был полной противоположностью Амброзиуса: темноволосый, темноглазый, настороженный, закрытый, ожидающий от жизни любого подвоха - и уверенный, что готов к нему. Один против всех. Колючий и нелюдимый, как кактус. Святая Глорет, как же Амброзиус им, оказывается, восхищался! Они стояли рядом, и у него дух перехватывало, сердце колотилось, как ненормальное, и в животе порхали те самые бабочки, появления которых он так давно и бестолково ждал. - Никого. Только ты и я. - Не заинтересован, - отрезал Баллистер и, развернувшись, быстро ушёл в сторону раздевалок. Амброзиус так и остался стоять среди коридора, глядя ему в спину. Что это было? Его только что отшили? Да нет, вряд ли Баллистер вообще понял. Да и с какой бы стати ему соглашаться? Спасибо, что вообще остановился и выслушал. Но, чёрт возьми, это Амброзиуса совершенно не устраивало. Он собирался взять эту крепость. В конце концов, он будущий рыцарь или кто?! Дальше он решил, что неплохо бы поискать вдохновения в популярных рыцарских романах. Плохая идея номер два. Когда букет из двадцати одной красной розы с приколотым к обёртке сонетом доставили Баллистеру, над ним смеялась вся школа. Мемы с его вытянувшимся от удивления лицом были популярны в чатах школы две недели, не меньше. Амброзиус попытался за него вступиться- анонимно, естественно, - но это было всё равно, что останавливать разогнавшееся чудовище зубочисткой. В этот раз уже Баллистер перехватил Амброзиуса в коридоре и сунул ему под нос листок с сонетом. - Твоя работа? - Ну... - протянул Амброзиус, в панике пытаясь сообразить, что ответить. Инстинкт самосохранения орал, что признаваться ни в коем случае не стоит. - А тебе понравилось? Святая Глория, и так ясно, что нет! Почему он ляпнул такую чушь?! - Молодец, хорошая месть, - прошипел Баллистер. - Рад, как никогда, что не принял приглашение. "И чёрный меч достав из тугих ножен, навеки сердце им моё пронзил..." Баллистер смял сонет в кулаке с таким выражением лица, словно сжимал шею Амброзиуса. И поделом, конечно... - Я был о тебе лучшего мнения, - припечатал он. - Слушай, я не... - начал Амброзиус, но Баллистер не стал слушать, сунул листок в карман, разочарованно посмотрел на Амброзиуса, как на дурацкую букашку, которая имела глупость его укусить - и неприятно, и раздавить жалко, - и ушёл. Может, швырни он этот сонет Амброзиусу в лицо, или попытайся засунуть за шиворот, они бы подрались, спустили пар, и это как-то бы их сблизило, но Баллистер не ввязывался в драки. Ему нужна была хоть какая-то репутация, раз уж предки не наградили титулами и родословными. Ещё бы, решай Баллистер свои проблемы кулаками, он давно уже вылетел бы со школы. Его и так уязвимое положение могло пошатнуться в любую секунду, и только от самого Баллистера зависело, получит он рыцарское звание в итоге - или пинок обратно на улицу. При этом никому из остальных учеников ничего подобного не грозило просто по праву рождения. Было ли это справедливо? Определённо - нет, учитывая, что Баллистер вынужден был стараться втрое больше, чем остальные, и при этом всё равно оставался изгоем. Конечно, он не собирался доверять внезапному, ничем не обоснованному якобы дружескому расположению от самого из всех золотых мальчиков школы. Чему удивляться, обычно это первый признак назревающей катастрофы. Во всех романах проблемы героев именно так и начинались! Окей, Баллистер не мог драться и защищать себя кулаками. Но Амброзиус Голденлойн мог! Поэтому, когда после тренировки несколько старшекурсников загнали Баллистера в угол и попытались отобрать шлем, чтобы выбросить в мусорную корзину, Амброзиус встал между ними и Баллистером и сообщил, что сначала им придётся пройти мимо сэра Голденлойна, защитника слабых и обиженных! К директору на ковёр в итоге попали все впятером: и нападающие, и Баллистер, и, конечно, он сам, красуясь шикарным фингалом под правым глазом. Боевой трофей, между прочим! - Ну и что это было? - мрачно спросил Баллистер, когда их отчитали, назначили десять часов уборки и два внеклассных занятия с первоклашками. - Посчитал своим долгом вступиться. - И с каких это пор я слабый? - Я не имел в виду тебя, просто красиво звучит. - Так же красиво, как твоя фамилия, золотой мальчик? - Далась тебе моя фамилия, - фыркнул Амброзиус. - Я хочу, чтобы кто-то видел меня, а не мою фамилию. - Ну, знаешь, это точно буду не я. Мне не досталось фамилии, которую бы прославляли тысячу лет, но у меня есть этот меч и один-единственный шанс. И я собираюсь им воспользоваться, что бы ты ни задумал. - Да ничего я не задумал! - огрызнулся Амброзиус, глядя Баллистеру в глаза. О, его взгляд буквально метал молнии, он был прекрасен, несмотря на расцарапанную щёку. Естественно, ему пришлось вмешаться, когда на Амброзиуса навалилось сразу трое противников. И как же это было прекрасно, драться плечом к плечу, как в тех самых рыцарских романах! - Ты просто мог бы сходить со мной куда-то. - С какой стати? - Ну, я тебя приглашаю. - Спасибо. И что? - Я тебе сейчас врежу, - честно предупредил Амброзиус. - Какой же ты... - Какой? - спросил Баллистер с любопытством, и развёл руками, мол, попробуй, врежь. Только шансов тебе это не прибавит. - Кактусоподобный, - выпалил Амброзиус. Баллистер расхохотался. Он буквально согнулся пополам от смеха, на глазах у него выступили слёзы, и Амброзиус как дурак был счастлив, что хотя бы засмеяться его смог заставить. Святая Глорет, да он был первым человеком в мире, который видел, как Баллистер смеётся! - А с чего бы мне быть другим? - спросил Баллистер, успокоившись. - Не напрягайся, человек, родившийся с мечом в руках, всё равно не поймёт. - Но я хочу понять! Я готов тебя выслушать. - О, великолепно. Только я не готов, - Баллистер зло усмехнулся. - Думаешь, я начну с тобой откровенничать, Голденлойн? С какой бы стати? Чтобы уже через полчаса ты растрепал всё своим дружкам? Наделал новых фото для мемов? Спасибо огромное, не заинтересован. Доброй ночи. И не опаздывай на отработку, она завтра в шесть начинается. Он развернулся, чтобы уйти, но Амброзиус схватил его за плечо. - Послушай! Да не убегай ты. Мне жаль, что с цветами так вышло, это было глупо. Но я не собирался... не подумал, что... - Хорошо. Я не обижаюсь, - равнодушно ответил Баллистер, сбрасывая его руку. В том-то и заключалась проблема. Он не обижался. Ему было всё равно. Абсолютно наплевать на существование Амброзиуса. Как и на существование всех остальных - они просто были досадной, весьма мешающей помехой на пути к мечте. Но, с другой стороны, они были прекрасным стимулом всё-таки добиться своего. Окей, Амброзиус не собирался его осуждать. Он понимал... наверное. Насколько вообще мог понять этот путь непрерывной борьбы человек, родившийся с мечом в руке. Должно было произойти чудо, чтобы Баллистер открыл сердце хоть кому-то, но Амброзиус уже догадывался, что сотворить чудо не в его силах. Что ж, тогда остаётся второй, куда более верный путь, которым как раз и шёл сам Баллистер: долгая, кропотливая работа. Это пугало. Но трудности закаляют, и Амброзиус не собирался отступать.