***
Очередной день, в котором Арсению придется выполнять те обязанности, за которые он держался, как за жизнь, настал слишком уж ожидаемо. Лениво потянувшись и вспоминая, кем вообще является, мужчина пошел собираться в ВУЗ. Жил он с родителями, потому что не видел смысла платить за отдельную квартиру, если приводить туда некого. Дома и так комфортно, а работать придется на износ. Яро самовнушая себе, что его все устраивает, учеба приносит удовольствие, а отношения не нужны, он прожил до своих двадцати трех. Но в последнее время что-то шло не так, а именно ощущение подавленности и желание расплакаться и все бросить к черту. Учеба на актерском давалась не легко даже не смотря на то, как он любил это дело. Преподаватели требовали немедленных результатов, причем в идеальном состоянии. Но нужно было стараться хотя бы ради себя, не говоря уж о родителях. Они, к слову, еще мирно спали, когда дверь за ним захлопнулась, а свет в доме погас, облекая его в сумрак. А еще он очень наделся на то, что сегодня будет хороший и более-менее легкий день. Тем временем снежинки в вальсе падали на уже давно заснеженную землю. Время было ранним, так что первые лучики солнца только пробивались из-под горизонта, из-за чего льдинки заблестели различными цветами. Под множеством лениво идущих по своим делам ног людей хрустел снег, который детишки, идущие в садик и школу, с радостью используют для снеговиков и снежков. Арсений наслаждался всем, любой эстетикой, которую только мог разглядеть. Он по своему опыту знал, как важно не впадать в рутину, вылавливать хоть кусочки для поднятия гормона счастья - без этого можно очень быстро загнуться. Однако сегодня не помогла даже подобная медитация. Как только он вошел в здание университета, все стало говорить о том, что нужно либо закапывать голову в песок, либо бежать. К сожалению, бегством он не привык решать проблемы, а потому с гордостью дождался, пока до него дойдет одна из его преподавателей. Анне Викторовне скоро должно было стукнуть 85, но уходить она не собиралась. Несмотря на физическую ситуацию, в которой она ходила пятьсот метров в час, ее боялся каждый. Да-да, начиная от ректоров и выше. Только одними ее холодными, пронзительными и ярко-зелеными глазами можно было испепелить того, кто ей скажет слово поперек. Так вот Арсения сегодня ждала именно эта участь. Выслушав, какой он глупый, как испортилось поколение, и, послав его в армию на служение Родине, он понял, что еще и пяти минут не выдержит, а потому поспешно поблагодарил старушку, извинился и побежал куда глаза глядят. И лучше бы не бежал, потому что, не заметив своего преподавателя по литературе, он выслушал еще пару упреков в сторону его умственных способностей и то, что нужно лучше стараться, несмотря на пятерку. Проще говоря, оказавшись дома чуть ли не под вечер и нацепив маску счастливого человека, он сел за ужин, пытаясь успокоиться из-за навязчивых мыслей. На самом деле было трудно, очень. Арс устал слушать упреки каждый день несмотря на то, что все предметы были идеально вызубренными и написанными. Ему хотелось жить, а не выживать, чем он сейчас и занимался. Было очень обидно, что в свои годы даже банальные отношения не входили в его планы. В подобных самокопаниях, которые не остались незамеченными родителями, он дожил до ночи. Спать не хотелось, потому что бессонница приходит не просто так. Поэтому, психанув, он нацепил на себя черные облегающие джинсы, которые подчеркивали его длинные ноги, и такого же цвета рубашку, и решил хоть раз в жизни отдохнуть в клубе.***
Музыка оглушала, но ритмичные биты заставляли тело двигаться, особенно под двумя коктейлями. Танцевать он учился в театральном, и благодаря отсутствию стеснений красиво двигал изящным телом. Но самым главным было то, что в голове не было ничего. Все казалось таким простым и беспечным, что аж смешно от самого себя. Хотелось летать, смеяться, проявлять эмоции, жить. И он очень надеялся, что не забудет эти мысли наутро, потому что делать нужно было хоть что-то, иначе зачем все это. Его поток мыслей прервало прикосновение к талии. Пока он с закрытыми глазами находился в астрале, даже не заметил, как опасно близко к нему подошел мужчина с короткими черными волосами и будто бездонно черными глазами. По коже пробежали мурашки, но из-за алкоголя чувство самосохранения отступило на второй план. На первом же было довольно игривое настроение и желание поиграть в жизнь. Он улыбнулся и продолжил танцевать, подмигнув парню в татуировках. Их отчего-то хотелось разглядывать, узнать историю каждой, дотронуться, но пока он выполнял лишь первую прихоть. Напарник это заметил и так хищно улыбнулся, что Арсений был готов покляться, что увидел в глазах чертиков. Но ему это нравилось, хотелось принять вызов, проверить этого незнакомца на прочность. Облизнув губы, Арсений сделал шаг, из-за которого они танцевали практически вплотную, а потом и вовсе поцеловал. Тот улыбнулся, отвечая на поцелуй все жестче, кусая губы Арса практически до крови, рукой тем временем держась за его шею. Из-за музыки и толпы бухих людей никто на это даже не обратил внимание, собственно, как и они не обращали внимание на других. Не ожидая от самих себя такую реакцию друг на друга, они наслаждались наплывшим возбуждением как в первый раз. Собственно, эти двое никогда и не ощущали настолько сильных чувств еще ни к кому. Незнакомец уже блуждал по его телу и будто специально искал самые чувствительные зоны, от которых у Арсения подкашивались ноги, а краткий стон и вовсе невозможно было сдержать. Тот этим наслаждался, играл с ним, блуждал языком в его рту по-хозяйски, самоуправничал. Арс плыл, нет, даже тонул в этом человеке. Их тела соприкасались так близко, что можно было ощутить каждый миллиметр кожи. В таком танце можно было находиться вечно, но незнакомец схватил его за запястье, прислонился к уху и своим невероятно хриплым, рычащим голосом сказал: «Иди за мной», но руку не убрал, а наоборот, чуть сильнее сжал и повел того в неизвестную сторону. Поначалу Арсений подумал, что в туалет, но он находился в другой стороне, поэтому вариантов не оставалось. Алкоголь и дурман жарких поцелуев, от которых сейчас жгло губы, потихоньку отходили. Они шли по каким-то неизведанным ему коридорам, после чего вышли на улицу через дверь, за которой стоял черный джип. Арс уже стал волноваться, но незнакомец это заметил и после ухмылки сказал: «Не бойся, садись сам, если хочешь. Хочу тебе кое-что показать. Ты мне понравился». Тот и вправду отпустил его руку и даже интеллигентно открыл перед ним дверь. На улице было холодно, и, может, завтра он пожалеет, но сегодня он хотел жить моментом, так что решился и сел в мягкий салон. Через пару секунд они уже ехали в неизвестном ему направлении. Арсений наблюдал за тем, как внимательно водитель ведет машину. Казалось, он был уверен в каждом своем движении. Взгляд точный, внимательный, непрерывный. Его сильные руки, на которых выпирали вены, так сильно держали руль, что у Арсения повисла в голове картинка того, как он держит его так же. От таких мыслей пришлось отряхнуться, так как возбуждение пока было невпопад. Хотя каждый вид мужчины приводил его в оцепенение. Спустя пять минут они оказались возле дома, который находился чуть ли не в самом лесу. Тихий такой, неприметный, двухэтажный и из дерева. Но было видно, что стоил он очень много. Во-первых, забором был обставлен весь периметр. Во-вторых, в ширину он был больше, а на втором этаже вообще находилась огромная лоджия. Машина остановилась у автоматических ворот, после открытия которых они заехали в гараж. Незнакомец повернулся, выдохнул и посмотрел на Арсения. Тот смотрел в ответ, пытаясь понять, что у того в голове, но безуспешно, а потому оба чуть ли не одновременно сказали: «Как тебя зову…», после чего искренне улыбнулись друг другу. — Меня Арсением зовут, а тебя? — Эдуард, можно просто Эд или Скруджи. Боишься? — Меня больше пугает, что ты так волнуешься по этому поводу. Почему мы приехали сюда? — Честно говоря, у меня оставалось пять минут до того, как меня забрала бы полиция и посадила бы в тюрягу лет так на десять. Хотя, учитывая, как они меня любят, может и больше. — Афигеть. И ты… ты, получается, преступник? — Ну, для законопослушных людей - да. Но я не считаю наркоту плохой. Думаю, это выбор каждого. Даже зависимость остается только от желания оставаться в ней. — Понял тебя. И ты тут чувствуешь себя в безопасности? — Этот дом крышует несколько полицейских и дофига моих парней, так что да, они как минимум задержат моих врагов до того момента, пока я не свалю. Хочешь пройтись? Ты только скажи, я тебя не в заложниках держу, так что одно твое слово - и ты окажешься дома. — Ты со всеми так добр? — О нет, я злой безэмоциональный главарь, который готов оставить без зарплаты за любую оплошность. Ты первый, кого я сюда привел. Очень глупо, может, но ты меня на самом деле заинтересовал. — Хмм… и чем же? Эд хмыкнул и придвинулся чуть ближе, облокачиваясь на подлокотник, после чего сказал: — Меня не так уж и часто возбуждают парни, а уж тем более такие смелые. А остальное потом. Пойдем. Скруджи вышел из машины, заставляя Арса пойти следом. Когда они вошли через внутреннюю дверь гаража в дом, перед ними открылся невероятно уютный дом. Все было деревянное, по углам и на столах красовались растения, на стенах - зеленые пейзажи. Прямо посередине стоял длинный диван, рядом с которым были кофейный столик, ковер и телевизор. Позади были стеклянные двери, открывающие вид на задний двор. Впереди, чуть дальше дивана, была кухня со столешницей, которая находилась прямо под лестницей на второй этаж. Там виднелась дверь в туалет и спальню, а также выход на ту самую лоджию. — Можешь сесть где угодно. Выбирай выпить что-нибудь, у меня все есть. — Прям все? — Ага, чай, кофе, какао… вискарь, коньяк, вино, шампанского нет – не люблю. Могу коктейль сделать. — Я думаю, мне сегодня хватит смелости от алкоголя, поэтому давай просто чай, если со мной выпьешь. — Ахах, ну хорошо, выпью, — согласился он и пошел на кухню. Пока тот делал какой-то невероятно ароматный чай, Арсений увидел позади дивана еще и уютное местечко в уголке комнаты. Там стояло два кресла, маленький круглый столик, а вокруг этого места было больше всего растений. Видимо, хозяин особенно любил это место, потому он решил все же сесть туда. Спустя пять минут Эд сел рядом, ставя на столик чайник и вливая в разноцветные кружки его содержимое. Атмосфера стала крайне уютной, что вообще не соответствовало образу Эдуарда. Тот был менее крупным, но от этого заметные мускулы не скрывались от взора Арсения. И ему очень хотелось купаться во внимании этого мужчины, чувствовать его рядом. Для него это все было в новинку. Ему никогда не симпатизировали парни, хотя он не особо и присматривался к ним. «Начал жить моментом, блин», - подумал он. За кружкой чая и разговорами «ни о чем» они просидели до самого утра. Им было невероятно комфортно и интересно проводить друг с другом время. Оказалось, что Эд очень приятный человек. Начал заниматься этим делом он еще в двадцать, и вот уже пять лет он, подобно папочке, воспитывает своих «сыновей» и «дочек». Да, в его банде были и девушки. По словам Скру, они были очень храбрыми, умными, ловкими и одевались очень даже неплохо. Всего в группировке состояло свыше ста человек. Одни были охраной, вторые - химиками, третьи - биологами, другие разносили саму наркоту. Делали они это просто: через предложения в клубе. Причем чтобы сделать все безопасно для всех, их провожали в специальное место, которое им выделяли за плату. Так же Эд решился рассказать о детстве, хотя и было видно, что далось ему это нелегко. Первые десять лет он жил с любящей семьей, состоящей из невероятно доброй мамы, юморного отца и милой младшей сестры. Но однажды они поехали на море, где папа не справился с управлением и упал в карьер. Так он остался с теткой, которая сразу дала понять, что он сам по себе, а забрала она его лишь потому, что пожалела. С тех пор мальчик учился жить в мире бандитизма. Учиться в школе смысла уже не было, да и он по своей наивности не хотел. Поначалу было сложно. Его не воспринимали всерьез, избивали и заставляли делать грязную работу за копейки. Но чем старше он становился, тем уверенность в себе прибавлялась. Когда Эд научился стоять за себя, защищаться, манипулировать, его стали признавать все больше. А потом его пригласили в банду. На радостях он не сильно задумался о своей роли в ней, а потому, когда он вступил туда, ему пришлось делать то же самое, что и в самой молодости. Ему это очень не нравилось, поэтому он выстроил план по тому, как выйти оттуда. Его легко могли убить, если бы заподозрили что-то неладное, из-за чего мальчик стал придумывать план по тому, как эту банду подстроить под себя. И, на его же удивление, у него получилось. Глава был не шибко умным, из-за чего даже забыл про то, что в бандах бывают крысы. Эд легко подмял под себя большинство и через время выгнал главаря под прицелом пистолетов его же банды. Арс заслушивался приятным голосом парня, который приводил его в состояние оцепенения. Когда тот закончил рассказывать, ему захотелось обнять того, и, спросив разрешения, он подошел к нему, сел на колени и обнял за торс, положив голову на живот. Эд удивился, но обнял того за плечи. Все казалось правильным и очень уютным. Он и сам не понимал, почему его так тянет к Арсению. Возможно, это его шанс стать счастливым? Они сидели в такой позе минут десять, пока не пришло время расставаться. Эдуард уж очень хотел спать, а Арсений просто не хотел мешать. Эд вызвал ему такси, распрощался и взял номер с обещанием писать и звонить. Так и расстались, хоть и не надолго. Спустя пару дней они снова встретились на этом же месте. Но Арсений был очень грустным и отстраненным. Когда Скруджи спросил, что с ним, он честно ответил, что ему страшно. Он все эти дни думал о том, как его тянет к нему, но при этом разные навязчивые мысли лезли в голову непроизвольно. «Нужен ли я ему?», «А если и так, то как мы будем жить вместе?» «А если я привяжусь, а с ним что-то случится?». Эдуард улыбнулся, подошел к сидящему на диване Арсению, взял того за подбородок и сделал так, чтобы его обладатель посмотрел ему прямо в глаза. «Арс, я тоже тебя люблю», а потом поцеловал прямо как в первый раз, наращивая темп с каждым разом. Оперившись о спинку дивана, а второй рукой проводя по его плечам и шее, Эд понял, как скучал по нему, а тот по тому, потому что успевал отвечать на жадные поцелуи. Руки Арсения потянули Скруджи за талию к себе, из-за чего тот прикусил ему губы, ставя колено между его ног. Казалось, что они летали в космосе. Воздуха так же не хватало, а голова приятно кружилась от любого движения. Эд тихо зарычал, ухватившись за конец футболки, которая явно им мешала, и потянул вверх, оголяя пресс Арсения. Тот помог снять ее и с себя, после чего прошелся кончиками ногтей по коже, из-за чего Арсений поддался вперед, тихонечко охая от приятных ощущений. Его сводила с ума сама мысль о том, что Эд будет касаться его, а уж от реальности он вообще терял себя. Тот прошелся поцелуями от шеи до пупка, после чего той же дорогой прошел к уху мужчины, хрипло сказав: «Идем наверх». Арс сам бы не понял, что только что произошло, если бы Скруджи не помог ему хотя бы сесть. Оказавшись в спальне, Эд поцеловал Арсения в губы и подтолкнул к кровати, на которую тот упал. Он снял свои штаны и оказался между его ног, после чего стал мягко проводить пальцами по талии, нижней части живота, вокруг сосков. Время от времени Эд выцеловывал его шею, прикусывал, ставил засосы, но больше всего ему нравилось то, как парень рычал и что-то там говорил, чего он сам не понимал, но возбужденный голос становился последней каплей. Арсению оставалось лишь в ответ оглаживать бедра, живот, талию и спину своего любимого. Только от этих ласк они оба могли кончить, что уж там говорить о продолжении. Но Эд снова своим излюбленным методом спросил: «Ты хочешь этого? Доверишься мне? Я могу показаться грубым», на что Арсений выдохнул, провел рукой по его скуле и сказал: «Я уже», из-за чего у того глаза снова стали бездонной ямой, в которую хотелось упасть и разбиться. Эд дотянулся до тумбочки, достал смазку и презервативы, после чего поцеловал Арсения сначала в губы, перешел к щеке, подбородку, шее и стал спускаться все ниже. Он налил смазку на пальцы и стал гладить одной рукой внутреннюю часть бедра, а другой проход. Арсений был готов уже кончить от этого, но Эд ухмыльнулся и убрал руки, говоря ему: «Проси», попутно целуя в губы. Тот так и сделал, постанывая ему на ухо от ощущения тела Эда, и сбивчиво просил большего, руками продолжая гладить его. Скруджи сказал: «Хороший мальчик», после чего прикусил его за ухо, проводя рукой по животу, второй же продолжая гладить то место. Арс уже умолял войти, но Эд только поцеловал, вводя без особых усилий палец. Тот стал сам двигаться, на что его прижали к кровати плотнее, однако второй палец ввели, целуя колени и внутреннюю часть бедра. Эдуарду очень нравилось, как Арсений реагировал на него. Извивался, полностью отдавался, доверяя. Было ощущение, что они знакомы всю жизнь, потому что такой отдачи он не чувствовал ни от кого. Полностью растянув мужчину, Эд отстранился буквально на пару секунд, чтобы надеть презерватив, но затем вернулся к любимому, целуя в губы. С ним хотелось быть более мягким. Ему не хотелось причинять боль, которую он так любил с другими. С ним и он сам был другим. Он постепенно входил в него, заставляя стонать. Сам же стал выцеловывать каждый миллиметр его тела, наслаждаясь от процесса. Арсений в один момент настолько расслабился, что стал между стонами говорить: «Я хочу быть твоим» и «Я люблю тебя». Получалось это говорить крайне тяжело, но он справлялся, чем заставлял Эда наращивать темп и время от времени рычать от того, что контролировать себя стало сложнее. Когда Арс кончил с протяжным стоном, Эд вошел еще несколько раз, после чего и сам кончил, падая на него. Он из последних сил переместился чуть правее, дабы лечь рядом и обнять Арсения, который уснет через пару минут. Эдуард же будет наблюдать за ним, время от времени целуя. Тогда он подумал: «По-моему, я на самом деле влюбился по уши». Спустя пятнадцать минут Скруджи аккуратно выпутался из объятий и пошел на кухню. Ужасно хотелось есть, а потому он стал готовить яичницу. И пока кусочки помидоров обжаривались вместе с яйцом, он подумал, что определенно хочет изменить свою жизнь полностью. Передать управление Оксане – девушке, которая была невероятно талантлива в их сфере, было не сложно. Переехать в другую страну также не было бы проблематичной задачей для него, однако захочет ли этого Арсений – другой вопрос. Он очень хотел бы жить с ним, где-нибудь в Стокгольме. Может, даже устроился бы на «нормальную работу», а по вечерам и в свободное время проводил время вместе с Арсением. И умерли бы они вместе, зная, что встретятся в следующей жизни, влюбившись с первого взгляда так же, как и в этой.