Сердце

Амала открыла глаза и увидела на подушке рядом лицо Рейтана. Потрясающе начало дня. Даже во сне он выглядел идеально, будто не человек а мраморная статуя, которую скульптор вырезал со всей любовью. Этот уродливый мир явно не заслужил такую красоту. Амале досаждала только усталость на этом лице. Днем он еще держался, но ранним утром все это выходило наружу, пока Рейтан еще спал и не мог себя контролировать. Вьющиеся волосы как-то слишком трогательно обрамляли правильные черты лица. Амала поддалась искушению, заправила за ухо мягкую прядь и легонько коснулась губами лба, щеки, уголка губ. Рейтан едва заметно улыбнулся. Глаза не открыл, но едва заметная складка меж бровей исчезла. — Притворюшка, — хмыкнула она неожиданно — особенно для себя — нежно. Грудь Рейтана задрожала от беззвучного смеха. Он наконец открыл глаза и посмотрел на нее — посмотрел с такой любовью, что Амала забыла дышать. Рейтан потянулся и осторожно поцеловал ее в нос. — Хорошо спала? — Да. Дома так не спится. Дома на нее постоянно давит груз проблем, обязательств и собственных несбывшихся ожиданий. Дома камень и прямые линии, будто все не по-настоящему, будто Лондон построил малыш-великан, чтобы поселить туда своих питомцев и наблюдать. Калькутта другая. Калькутта живая, дикая и настоящая. Калькутта буйная и свободная, и это те качества, которые Амала хочет видеть в себе. Возможно, это стало еще одной причиной вернуться на родину. Конечно, это не единственная причина, почему Амале здесь хорошо. — Проснулись? — Амала повернула голову и увидела в дверях Амрита. С недовольным лицом и в белой рубашке. В той, которую Амала ночью сняла с Рейтана. — Наконец-то. Думал, не дождусь. Рейтан посмотрел на него с такой преданностью, что Амалу привычно кольнула зависть. Конечно, она понимает, что неразумно отдавать всего себя приезжей, которая обязательно укатит в свою Англию. А может и нет. Амала понимает, но все равно неприятно. Даже больно, но она себе в этом никогда не признается. — Булки от кровати оторвали и завтракать, быстро. — сварливо произнес Амрит и скрылся на кухне, добавив: — Карри стынет. Амала прикусила губу, чтобы спрятать широкую счастливую улыбку. — Он всегда такой? — шепотом спросила она, повернувшись к Рейтану. — Только в хорошие дни. — А в плохие выливает кофе тебе на голову? — с серьезным лицом уточнила Амала. — Вытаскивает из постели за волосы и гонит на кухню пинками, — в том же тоне ответил Рейтан. — Я все слышал, — донеслось из кухни, — и внимательно обдумаю ваши предложения. — Страшно, — произнесла Амала, выпучив глаза. — Придется идти, — с ноткой печали ответил Рейтан. Он встал с постели первым и протянул ей руку. Амала залюбовалась его изящными, но сильными пальцами. Рейтан весь был такой: красивый, утонченный до ужаса, и вместе с тем упорный и поистине бесстрашный. О последнем говорил хотя бы их роман. За спиной у Амрита влиятельнейший род Калькутты, и, как известно, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. А Рейтан — сирота, за которого заступиться некому. У него нет ничего, кроме самого себя. Амала же... Что Амала? Амала из Лондона приехала. Как приехала, так и уедет, да? Наверное. — Сначала нужно поцеловать повара, — строго сказал Амрит. Амала состроила недовольное лицо, но подчинилась. Губы коснулись губ, его рука скользнула по ее талии вниз и слегка сжала ягодицы, но тут же отпустила. Амала села за стол, где уже стояли тарелки с горячим карри, и почувствовала какую-то давно забытую радость. О ней заботятся. Приятно. Чтобы поцеловать Рейтана, Амриту приходится привставать на цыпочки. Амалу это всегда немного смешило, но он невозмутимо делал вид, что не замечает. Или не замечал на самом деле. Когда Амала целовала Рейтана, весь мир для нее исчезал. Прикосновения его губ и рук, тепло прижавшегося тела, спокойный, но чуть игривый взгляд — все это не давало Амале не думать о нем. Наверное, Амрит чувствует то же самое. Амала бы не удивилась. Амрит зарылся рукой в его волосы и притянул к себе, не давая возможности отвернуться. Он целовал Рейтана с ожесточением, будто пытался победить или обозначить, кто тут главный. Вторая рука крепко, по-свойски сжимала талию. Амала сама не заметила, как прикусила губу. Горячо, даже очень, и от того, что она тоже часть этого союза, становится только горячее. Амала долгое время не понимала, нравятся ли Рейтану такие проявления силы, или он терпит из-за любви. Она точно знала, что он любит, когда нежно. Он любил, когда она покрывала поцелуями его лицо и тело. Он любил медленный секс. Он любил шептать ей на ухо, какая она красивая. А любил ли он, когда его пытаются подчинить, Амала не знала. Но со временем она поняла: Рейтан никогда бы не стал терпеть то, что ему не нравится. Амрит наконец отстранился и посмотрел на него другим, насытившимся и мирным взглядом. Будто получил свою кровавую жертву и успокоился на некоторое время. — Не стоило, — тихо и буднично сказал Рейтан, глядя ему в глаза. — Я еще зубы не чистил. — Плевать, — ответил Амрит. Что-то происходило между ними в этот момент. Что-то они решали, безмолвно и без Амалы. Спустя мгновение оба сели за стол. — Понравилось смотреть? — спросил Амрит. Она уловила игривые искорки в его глазах. Ему-то уж точно понравилось, что на них смотрят. — Мгм, — ответила Амала, искоса глядя на Рейтана. Он вдруг поднял на нее глаза. И улыбнулся. Улыбка говорила ей, что все хорошо. Она улыбнулась в ответ. — В следующий раз я хочу поучаствовать. — Какая шустрая, — приподнял брови Амрит. Рейтан усмехнулся, спрятавшись за чашкой зеленого чая. В воздухе снова повисло слово: «Лондон». Оно было над ними постоянно, будто дамоклов меч. Амала долго думала, что с этим делать. С каждым днем, проведенным вместе, она влюблялась сильнее, и сильнее себя корила за это. Она знала Рейтана и Амрита всего несколько месяцев, ничего серьезного, а между ними было что-то, что-то важное, что-то нездоровое, что-то, корнями уходящее так глубоко, что Амале было трудно это осознать. Ответ был на поверхности, но постоянно ускользал от нее, и она чувствовала себя дурой. Отвратительно. — Ты любишь его? — спросила она Амрита, когда поняла, что ей не повезло влюбиться в них обоих. Он ощерился. — Что за вопрос? Зачем тебе это знать? Она ненавидела, когда он так от нее отмахивался. Будто указывал ей ее место. Будто она, полукровка из Англии, ничего не значила рядом с отпрысками древнейших родов Калькутты. — Отвечай, когда я спрашиваю, — произнесла она на тон ниже, но гораздо тверже. Не важно, чья у нее кровь. Она заставит уважать себя силой, если потребуется. Страшно, конечно, но еще страшнее — остаться никем, пылью под ногами, даже для человека, которого она любит. Амрит выдохнул и сразу растерял всю грозность. Чем дольше они были вместе, тем чаще он просто сдавался без боя. — Я понимаю, что ты любишь его, — прошептал он, глядя ей в глаза, будто прося прощения, — но я не могу тебе сказать. Просто не могу. Пожалуйста, не спрашивай, я не отвечу. Амала ему поверила. Амрит не любил врать, а она не думала, что он сумел бы сыграть такую боль во взгляде, даже если бы захотел. — Ты любишь его? — спросила она у Рейтана. — Да, — просто ответил он. — А он тебя? — Переживаешь за сохранность моего сердца? — улыбнулся Рейтан. Он улыбался, а Амале на самом деле было страшно. Она уже успела обжечься об Амрита, и это было больно до слез. Но Амала его любила, поэтому простила. Она даже не была уверена, правильное ли это решение. Может, лучше было порвать с ним? Уйти, хлопнув дверью, чтобы он никогда больше никогда не оставил ожогов на ее сердце? Неужели Рейтан живет именно так? Неужели он терпит боль, потому что любит так сильно, как только может любить человек? — Ты заметила, что он всегда на твоей стороне? — спросил Рейтан, прочитав все в ее глазах. — Дубеи умеют держать себя в руках, но ты все равно поняла, как сильно они от тебя не в восторге. А Амрит тебя защищал. Амрит не считает деньги, которые на тебя тратит. Амрит все свободное время старается провести с тобой. Он бы и ночью к тебе приехал по первому звонку, ты сама это понимаешь. Он делает все, что ты попросишь. Все, что тебе нужно. Все, чтобы ты была счастлива. Это было правдой. Это было причиной, почему Амала не бросила Амрита. Она чувствовала, его любовь. — Я люблю его глаза, — произнес Рейтан, — его улыбку, его смех. Я знаю, что он всегда будет верен мне. Он отдаст мне все, что у него есть. В ответ я всегда буду верен ему и отдам все, что есть у меня. — он посмотрел ей в глаза серьезно и строго, предупреждая: — С ним нельзя по-другому, запомни это. С его чувствами поиграться не получится, он тебя просто уничтожит. — он сверкнул глазами. — И я не буду его останавливать. — Я не собираюсь с ним играть, — отрезала Амала. — Не смотри на меня как на врага. — Извини, — его взгляд смягчился. — Но будь осторожна с выбором, хорошо? — Хорошо. Она хотела спросить: «А меня ты любишь?», но не могла. Все трое понимали, что Амала в этих отношениях на втором плане. Ей нельзя отдать свое сердце, вдруг увезет в Лондон, не вернешь потом. Амала и сама это понимала, поэтому никогда не требовала подтверждений серьезности их отношений. Она и отношениями это не называла, даже про себя. Они просто проводят время вместе, на этом все. Амала ведь тоже боялась отдать им свое сердце. Но, кажется, уже поздно. — Почему моя рубашка постоянно оказывается на тебе? — спросил Рейтан. Амала заметила искорки веселья в его глазах. — Мне нравится, как ты выглядишь без нее, — ответил Амрит. Амале тоже нравилось — и Рейтан с голым торсом, и Амрит в незастегнутой рубашке были хороши. Но она все же спросила с наигранной обидой, поддерживая общее веселое настроение: — Ты никогда не берешь мою одежду, потому что тебе не нравится мое тело? — Я обожаю твое тело, и это подтверждает каждая ночь, которую мы провели вместе. Но еще я обожаю, как ты смотришься в этой очаровательной пижамке, которую мы с Рейтаном выбирали вдвоем. Рейтан серьезно кивнул. В сердце сладко заныло. Это был третий раз, когда они ночевали вместе. Когда все трое тихо лежали, переговаривались и лениво гладили друг друга, отдыхая после секса, Амрит вдруг встал и достал откуда-то из глубин шкафа красивый пакетик. Он сказал: «Я выбрал самую сексуальную», а Рейтан сказал, что взял самую приятную на ощупь. Ее радости не было предела, хоть и был горьковатый привкус того, что она это не заслужила. Амала постоянно чувствовала себя виноватой, будто приехала в Индию, чтобы покрутить командировочный романчик с двумя красивыми парнями и разбить им сердце, исчезнув однажды без прощания. Сейчас, глядя, как солнце играет на умиротворенных лицах ее любимых мужчин, она, наконец, решила окончательно. — Я думаю привезти сюда Кирана, — сказала она. — Пусть посмотрит, как здесь все... Надеюсь, ему понравится, но если нет — он уже достаточно взрослый, чтобы жить в Лондоне самостоятельно. На лице Рейтана медленно расцвела улыбка. Амала сама едва сдерживала радостный смех. Вот и все, больше нет никакого выбора, нет никакого дамоклова меча. Нет преград их общему счастью, которое одно на троих, но им вполне хватает. — Хочешь сказать, ты?.. — уточнил Амрит, глядя на нее как никогда взволнованно. Амала записала этот взгляд в список своих побед. — Да, — кивнула она, — я остаюсь.