С благословением

      Из строения, впереди по тропинке, слышался шум голосов. Ливень под которым шла девушка не мог скрыть того, что там, впереди, были живые люди. Ну или это очередная шутка её разума. В любом случае, она ничего не теряет, и можно рискнуть.       В близи здание оказалось старым храмом в азиатском стиле, если ей не изменяла память. На крыльце сидел юноша в белоснежных одеждах, так же, как и она промокший насквозь.       — Добрый день. Вы не знаете что это за место?       — Вы тоже потерялись?       — Ну… Что-то в этом роде, да. — Девушка неловко рассмеялась отжимая волосы, которые оказались длиннее, чем она у себя помнила. — Гораздо сильнее, чем можно подумать. Я не имею ни малейшего понятия где я. В любом случае, похоже не мы одни потерялись. Правильно ли я понимаю, что вы либо не знаете людей, за стенами этого эээ храма, либо вы их знаете, но не хотите находиться с ними?       — Думаю, я слышал пару знакомых голосов. Не уверен только не подводит ли меня моя память. Я много лет их не видел.       — Значит не заходили.       — Не заходил.       Юноша и девушка неловко замолчали, смотря на лес, из которого пришли. Шум дождя прерывали звуки то ли драки, то ли ссоры.       — Может.?       — Не уверен…       Глухой стук падающего тела прервал размышления. И девушка, и юноша подорвались с насиженных мест и устремились к двери. Коротко переглянувшись они потянулись к двери.       — Эм… Давайте вы… — За дверью восцарилась тишина. — Хотя там, кажется, всё и без нас хорошо. Может, не стоит?       — Может, им нужна помощь?       — Тоже верно… Тогда пойдём?       Юноша медленно толкнул дверь. На него удивлённо посмотрело несколько пар глаз.       — Эм… У вас тут всё в порядке? Мы слышали шум, а потом всё резко затихло… И мы наверное пойдём, пока вы не прожгли нас взглядами, да… — Девушка потянула дверь на себя.       — Подождите!       Все замерли и перевели взгляд на говорящего. Молодой мужчина поправил очки и приподнял бровь, мол «не вас звал».       — Советник?       — Ваше Высочество, не закрывайте дверь. Мы все тут заперты уже долгое время и не могли выйти.       — Ваше Высочество? — девушка повернулась к юноше, склонив голову и задумалась о чём-то, разглядывая Се Ляня, как теперь понимала. Не обратить внимания на очевидные знаки было слишком в её духе, чтобы сейчас сокрушаться об этом. После изучила обстановку помещения и людей находящихся здесь, лишь единожды приподняв бровь в удивлении заметив тело вбитое в каменный пол, когда же взгляд упал на алтарь от души захотелось материться. Пять книг со слишком знакомым названием. — Блять. За что мне это? Благословение небожителей… Чтоб вас…       — Вы можете прочитать, что написано на этих книгах? — Молодой мужчина с повязкой на глазу, кто если не Хуа Чэн, с любопытством взглянул на девушку.       — Я не только могу прочитать, что на них написано. Я могу даже сейчас сказать о чём о ними, вернее даже о ком.       Честно говоря, девушка была в замешательстве и в голову лезли мысли одна хуже другой. Ну не в фанфике же, ну честное слово. Хотя, нужно признать, она не удивилась если бы её мозг решил сыграть с ней подобным образом.       — Полагаю, согласно закону жанра, нам придётся прочитать их. Я надеюсь сейчас ошибаться, но никто вероятно не сможет покинуть это место. — Девушка тяжело вздохнула и пыталась шагнуть назад, но наткнулась спиной на преграду. — Ёбанный ты ж в рот блять. Мы реально тут застряли.       Ничего не оставалось, кроме как пройти наконец в глубину храма.       — Что вы имеете ввиду, молодая госпожа?       — А то, советник Мэй Няньцин, что мы не сможем выйти отсюда при всём желании. У меня правда есть вопросы относительно того как близко мы находимся к началу этих книг. Ваше Высочество, вы бывали когда-нибудь в Баньюэ?       — Эм… Да… Около сотни лет назад…       — Чтож. Ладно. Если мне не изменяет память, то не так уж и далеко. Никто не хочет представиться? Потому что я не то чтобы хорошо знаю кто из вас как должен выглядеть. Могу только догадываться кто тут может находиться…       — Вам тоже не помешало бы представиться, госпожа.       — У меня нет китайского имени. Сам факт того что я понимаю вашу речь, как и вы мою, уже удивительный факт. Дайте мне время подумать как вы могли бы ко мне обращаться.       — Когда вы родились?       — Весной, в месяце когда цветут магнолии…       — Тогда Чуньшен или Юйлань вам прекрасно подойдут.       — Юйлань тогда… Ладно. Со мной вы разобрались. Кто все остальные? Я могу лишь предполагать, что помимо советника и Его Высочества здесь так же находятся генералы Наньян и Сюаньчжэнь, тело вбитое в пол, вероятно Зелёный демон Ци Жун, один из основных людей, ну не совсем людей, обязан быть Собиратель цветов под кровавым дождём, дальше… Полагаю должны быть повелитель ветра и черная вода топящая корабли… И… Кто ещё трое я без понятия.       Небожители и демоны молча уставились на девушку, что уже успела удобно устроиться под алтарём взяв в руку первую книгу.       — Генерал Мингуан.       — Совершенный владыка Линвэнь.       — Повелитель дождя.       — Вот и познакомились. На счёт остальных, я права?       Мужчину, закатившего глаза, Юйлань опознала как Му Цина. Тот кивнул в знак согласия на вопрос. Большинство уже пересело ближе к алтарю, под которым сидела девушка. Только Се Лянь всё ещё стоял в дверях, будто сомневался куда ему идти.       Юйлань махнула рукой в сторону, где сидел юноша в красных одеждах.       — Проходите, Ваше Высочество. Чем быстрее начнём — тем быстрее сможем покинуть этот храм. — Се Лянь подумав ещё секунду прошёл и сел между Хуа Чэном и девушкой. — Эти книги про вас, Ваше Высочество. Ваше будущее и прошлое. Но у нас не особо есть выбор касательно того, что делать в этой ситуации, поэтому… Надеюсь, вы не против.       — Я понимаю. Ничего страшного. Но могу ли я узнать кое-что?       — Я читала эти книги ранее, и там действительно много раскрывают касательно вашего прошлого.       — Ну, выбора у нас действительно нет.       Ци Жуна, наконец, нехотя вытащили из каменного пола и сунули в рот самодельный кляп и усадили у одной из стен. Все приготовились слушать.       Благословение небожителей. Том 1, глава 1.       Среди пантеона небесных богов существует один, называемый посмешищем всех трех миров.       Согласно легенде, восемьсот лет тому назад на центральной равнине раскинулось древнее государство, называемое Сяньлэ.       Государство Сяньлэ занимало обширные и богатые территории, народ его жил в мире и радости. Государство владело Четырьмя Сокровищами: несметное множество красавиц, блестящие музыканты и поэты, горы драгоценностей и самоцветов. А четвертым сокровищем являлся прославленный Его Высочество наследный принц.       — Вот уж действительно сокровище… — пробормотал кто-то. Многие скосили взгляд на Се Ляня, который не знал куда деться под этими взглядами.       И этот самый Его Высочество наследный принц, как бы выразиться помягче, был довольно странным юношей. Государь и государыня относились к нему как к жемчужине на ладони, баловали сверх меры и всегда с гордостью повторяли: «Наш сын наверняка станет просвещенным правителем, слава его будет неугасаемой».       Вот только самого наследного принца совершенно не привлекали ни власть, ни богатство, ни иные блага бренного мира.        Интерес же у него, если судить по собственному излюбленному выражению принца, был лишь один: «Я стремлюсь помогать простым людям, попавшим в беду!»        В молодости наследный принц всего себя посвятил самосовершенствованию и как раз в это время с ним произошло два случая, которые позднее разошлись по миру с молвой.        Под любопытными взглядами демонов и богов, наследный принц покраснел и отвёл взгляд к читающей девушке.       Первый случай произошел, когда принцу исполнилось семнадцать лет. В том году государство Сяньлэ устраивало торжественное шествие в честь ежегодного подношения Небесам на Празднике Фонарей. Эта традиция утеряна многие столетия назад, но из уст стариков и сохранившихся древних записей все еще можно узнать, какое грандиозное событие, вызывающее всеобщее ликование, являл собой тот праздник.        Праздник Фонарей, улица Шэньу.       По обеим сторонам улицы яблоку негде было упасть. Аристократия и знать вела праздные беседы на верхних этажах зданий; воины императорской армии прокладывали дорогу, впечатляя всех своим грозным видом и звоном брони; из белоснежных рук юных дев, легко кружащихся в танце, сыпались дождем лепестки цветов, так что невозможно было выбрать, кто же очаровательнее — девушки или цветы; из золотой повозки доносились мелодичные переливы, плывущие в небе над столицей. Завершала процессию великолепная платформа, запряженная шестнадцатью белыми лошадьми, украшенными золотыми уздечками.       — Звучит и правда грандиозно. — Молодой юноша обмахнулся веером.        На высокой красочной платформе находился тот, кто имел честь олицетворять самого Владыку Шэньу, он и привлекал к себе восторженное внимание публики.        Во время торжественного шествия исполняющему роль Шэньу надлежало надеть золотую маску, облачиться в парадные одеяния и с драгоценным мечом в руках исполнять роль первого тысячелетнего Бога Войны, борца с нечистью — Шэньу, Императора Цзюнь У.       Девушка, как и присутствующие демоны скривились на имени небесного владыки.        Удостоившийся чести быть избранным на роль Шэньу возносился на вершину славы, поэтому кандидатов ожидал весьма тщательный отбор. В этом году избранником стал Его Высочество наследный принц. Вся страна пребывала в уверенности, что он непременно станет лучшим исполнителем роли Шэньу за всю историю праздника.       Но в тот день что-то пошло не совсем так, как ожидалось.       — Очень не так. — Мэй Няньцин скривился как от мигрени, которую ощутил в тот день.       Торжественная процессия, совершая третий обход вокруг Запретного города, шествовала мимо городской стены высотой более десяти чжанов.       На красочной платформе Бог Войны как раз собирался нанести смертельный удар свирепому демону и заколоть его своим мечом.       Эта сцена так будоражила людские сердца, что толпа по обе стороны улицы нахлынула кипящей волной, сверху на городских стенах также разразилась шумная битва за лучшее место обзора, люди вытягивали шеи, протискивались вперед и толкали друг друга.       Внезапно прямо с городской стены свалился маленький ребенок.       — Что?! Ребёнок СВАЛИЛСЯ ОТКУДА? — Ши Цинсюань с ужасом посмотрел на книгу и такой же взгляд перевёл на спокойно читающую девушку. Как она может так спокойно читать такое?       — Успокойтесь. Его спасли. — Юйлань закатила глаза одновременно с генералом Сюанчжэнем.       — Неужели бессмертным небожителям действительно есть место до какого-то ребёнка? — Хуа Чэн ухмыльнулся взолнованному повелителю ветра.       — У меня есть сердце и, конечно, слышать о возможной смерти ребёнка сложно. Хотя и невозможно с небес уследить за всеми, но если если ты видишь что кому-то нужна помощь — надо помочь…       Пронзительный крик огласил Небеса. И когда толпа уже представила как кровь ребенка окропит улицу Шэньу, наследный принц слегка приподнял голову. Один прыжок — и он схватил ребенка.       — О Небеса… Вы и вправду необычный человек, Ваше Высочество. Ваше совершенствование было таким сильным…       Толпа только и успела увидеть белую тень, взмывшую птицей в небо, а наследный принц уже спокойно коснулся земли, с ребенком на руках. Золотая маска слетела с его лица, явив миру прекрасный облик юноши.       Еще мгновение и толпа возликовала.       Простые люди возрадовались, а вот у духовных наставников императорской семьи разразилась мигрень.       — Почему? Что не так? — Со стороны казалось, что повелитель ветра физически не может сдержать свои мысли.       — Ваше превосходительство, вы можете помолчать хоть пару минут? — Кто-то, кто вероятно был генералом Наньяном раздраженно посмотрел на бога, сидящего напротив него.       И в страшном сне они не могли предположить, что принц допустит столь значительный промах.       — Спасение человеческой жизни это промах? — Собиратель цветов развеселился смотря на советника.       — А кто-то из вас может не мешать мне читать хотя бы пару строк? Собиратель цветов под кровавым дождём, просто хочу уточнить, я многое знаю не только про прошлое Его Высочества, про вас я тоже знаю достаточно. — Ответом стала тишина и Юйлань продолжила чтение.       То было зловещее предзнаменование, неимоверно зловещее!       Ши Цинсюань, Хуа Чэн и Се Лянь что-то пробормотали, но пытались не мешать чтению.       Каждый обход красочной платформы вокруг Запретного города знаменовал мольбы жителей государства о благоденствии и процветании на целый год вперед, и теперь, когда круг оборвался, это могло навлечь на страну величайшее бедствие!       Наставники едва не облысели от печали и тревоги. Взвесив все за и против, они обратились к наследному принцу, тактично попросив его месяц провести в медитации лицом к стене, дабы выразить сожаление о содеянном. При этом не было нужды в действительности сидеть напротив стены целый месяц, достаточно просто сделать вид.       — Тогда в чём смысл? Делать вид, что сожалеешь? Для чего это? Будто небесам действительно было бы дело до этого.       — Молодая госпожа! Что вы хотите сказать?       — Ребенок вообще не причём. Ничего бы не случилось, если бы кто-то не… Кхм.       Наследный принц с улыбкой ответил: «В этом нет нужды».       Таковы были его слова: «Спасение ребенка — это ведь не преступление. Разве Небеса могут обрушить на меня свой гнев за правое дело?»       Но… что если Небеса все-таки обрушат свой гнев?       «В таком случае, это будет ошибкой Небес, а разве тот, кто прав, извиняется перед тем, кто ошибся?»       Наставники не нашли, что ему возразить.       Таким уж человеком был Его Высочество наследный принц.       Он никогда еще не сталкивался с непосильным делом и еще никогда не встречал того, кто бы его возненавидел. Он считался истиной всего человечества, он был центром целого мира.       — Я, наверное, что-то не понимаю, но никто не находит такое отношению странным?       — Я нахожу. — Се Лянь тяжело вздохнул возле девушки. — Я понимаю, что занимал высокое положение, но это всё же было… немного слишком.       Поэтому наставникам только и оставалось, что в душе горестно бранить принца: «Да что б ты понимал!»       Но продолжать разговор было бессмысленно, да и никто из наставников не посмел его продолжать. Все равно Его Высочество не стал бы их слушать.       — Не стал бы. Я правда не могу понять что такого в спасении ребёнка.       Второй случай произошел тогда же, в год семнадцатилетия наследного принца.       Легенда гласила, что к югу от Хуанхэ был построен мост под названием Инянь, и на этом мосту многие годы появлялся блуждающий призрак.       Призрак являл собой весьма пугающее зрелище: облаченный в сломанный доспех, с каждым шагом он оставлял на земле кровавые пламенеющие следы, а из тела, залитого кровью, торчали острые мечи и стрелы. Раз в несколько лет он являлся среди ночи на краю моста, преграждал дорогу прохожему страннику и задавал три вопроса: «Где мы находимся?», «Кто ты такой?», «Ради чего ты здесь?».       — Разве существуют правильные ответы на это? Для каждого ответ свой.       — Вы правы. Не существует единого ответа. Полагаю, правильным считался тот, что был правильным для самого призрака.       Стоило путнику ответить неверно, призрак тут же пожирал его. Вот только верного ответа никто не знал, и потому за несколько лет призрак сожрал бессчетное множество несчастных путников.       Наследный принц Сяньлэ услышал об этом, когда отправился странствовать по свету. Отыскав Инянь, он каждую ночь проводил у моста, пока, наконец, ему не явился зловредный призрак.       Выглядел он в действительности именно таким пугающим и жутким, каким его описывала молва. Разинув пасть, призрак задал наследному принцу первый вопрос и принц с улыбкой ответил: «Мы находимся в мире людей».       Но призрак на это произнес: «Мы находимся в мире страданий».       — Как по мне одно и тоже…       — Хм? Что вы имеете ввиду, госпожа?       — Ничего такого, Ваше Превосходительство. Просто мир людей и мир страданий… Ну, по сути одно и тоже. Но это для меня, для других ответ может быть другим.       Вот так удача, на первый же вопрос принц дал неверный ответ.       Наследник Сяньлэ подумал, а стоит ли ждать, когда призрак задаст все три вопроса, если он все равно собирался неверно ответить на каждый из них?             Поэтому, выхватив блестящий меч, принц бросился в атаку.       Битва выдалась беспримерно ожесточенная. Наследный принц преуспел в искусстве фехтования, но и призрак сражался отважно и дерзко. Битва демона и человека едва не заставила небесные светила развернуться вспять, но, в конце концов, призрак все же оказался повержен.       Когда призрак исчез, наследный принц посадил на берегу у моста цветущее дерево. Как раз в это время мимо проходил странствующий монах, который увидел, как принц рассыпал пригоршню земли, провожая призрака в последний путь, и спросил: «Для чего ты это делаешь?»       Тогда наследный принц и произнес свою знаменитую фразу: «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве».       — Поздравляю, начало проблемам положено.       — Вы хотите сказать, что во всем что случилось виновата фраза?       — Не совсем. Вы поймёте позже.       Услышав такие слова, монах мимолетно улыбнулся, обернулся божественным генералом в сверкающих доспехах, оседлал облако, схватив поводья ветра, и умчался в рассветное зарево. Лишь тогда наследный принц понял, что ему повстречался никто иной как сам Владыка Шэньу, лично спустившийся в мир смертных для борьбы с нечистой силой.       Бессмертные небожители приметили этого весьма способного исполнителя роли Шэньу еще тогда, на Празднике Фонарей, когда он во время шествия в честь поклонения Небесам совершил роковой прыжок. В этот раз, после битвы у моста Инянь, кое-кто из бессмертных обратился к Владыке Шэньу: «Каково ваше мнение о Его Высочестве наследном принце?»       Владыка ответил такой фразой: «Возможности этого юноши безграничны».       — Ну, в чём-то он даже прав…       — Ага, именно поэтому его дважды изгоняли с небес?       — А вы многое знаете о причинах почему его изгнали, Генерал Сюаньчжэнь?       — Я был там при каждом.       — И всё же… И всё же… Только сам Его Высочество знает по каким причинам он низвергнут. Ну и я, но я читала эту историю как минимум трижды. И только на второй раз я поняла почему.       Той же ночью в небесах над императорским дворцом Сяньлэ разыгралась необыкновенная буря, налетел сильный ветер, разразилась гроза.       Под грохот и вспышки молний Его Высочество наследный принц вознесся на Небеса.       Каждый раз, когда простой смертный возносится на Небеса, Небесные чертоги содрогаются. Ну а вознесение Его Высочества наследного принца привело к тому, что Небесные чертоги содрогнулись трижды.       Вознесение через самосовершенствование было делом крайне и крайне сложным.       Необходимо иметь природный дар, в поте лица совершенствовать тело и дух, а также дождаться удобного случая. Рождение нового божества всегда являлось процессом долгим и трудным.       Нельзя сказать, что не существовало вовсе баловней судьбы, удостоившихся причисления к пантеону бессмертных в юном возрасте; не единичны были и случаи, когда долгие годы мучительного самосовершенствования в итоге так и не приводили к встрече с Небесной карой; ну а если Небесная кара все же настигала такого человека, не в силах пройти через это испытание, он умирал, а если и оставался в живых, то становился ни на что не годен;       — Подождите. Как это вообще работает?       — Некоторые люди с рождения имеют потенциал к вознесению, но через небесную кару проходят далеко не все. Так возносятся только одна сотая из всех, кто мог вознестись. — Линвэнь повернулась к повелителю ветра, задавший вопрос.       — Можно иметь потенциал и не вознестись?       — Истинно так, Господин Черновод.        Простых же смертных, которые всю жизнь до смерти вели невежественную, заурядную жизнь в мирской суете и так и не могли отыскать свой истинный путь, было и вовсе не счесть.       Ну а Его Высочество наследный принц, вне всяких сомнений, являлся баловнем Небес. Чего бы он ни пожелал, непременно получал; чего бы он ни захотел, непременно достигал; вот и теперь, едва ему в голову пришло вознестись и занять место среди пантеона богов, как он действительно оказался на Небесах, не достигнув и восемнадцати лет.       Сердца простого народа уже принадлежали ему, а когда государь и государыня, тоскуя по любимому сыну, приказали выстроить по всей стране монастыри и храмы, возвести статуи в честь наследного принца, всенародная любовь взметнулась к Небесам. Все больше становилось тех, кто поклонялся принцу, все больше монастырей и храмов возводилось в его честь, увеличивая срок его бессмертия и усиливая его могущество. Так и вышло, что за короткие несколько лет почитаемый в монастырях и храмах наследный принц Сяньлэ вознесся на вершину благоденствия, достиг наивысшей точки расцвета.       Так продолжалось ровно до тех пор, пока в государстве Сяньлэ не случилось восстание.       — И не сиделось вам же на месте…       Причиной тому стала тирания государя, против которой взбунтовалась мятежная армия. Вот только, несмотря на то, что мир людей озарился огнями войны, бессмертные из Небесных чертогов не могли по своей воле вмешаться в их розни. Подобное допустимо лишь в случае вторжения демонов и всяческой нечисти в мир людей, но поскольку этого не случилось, небожители решили оставить все как есть. Ведь если подумать, в мире людей постоянно случаются войны и каждый считает себя единственно правым; что же получится, если небожители попробуют вмешаться? Сегодня ты помогаешь одной стране подняться с колен, а завтра твой соратник-небожитель поможет потомкам другой страны совершить отмщение? Этак ведь дойдет и до драки среди небожителей, тогда уж весь мир погрузится во тьму. Такому небожителю как Его Высочество наследный принц и подавно стоило воздержаться от вмешательств.       — С одной стороны, конечно, верно, но зачем тогда нужны боги?       — Помогать людям, придурок.       — Сам ты…       — Заткнитесь нахрен все.       Вот только ему закон был не писан. Он так и сказал Владыке: «Я желаю помочь простым людям, попавшим в беду».       — Смело. — Юйлань взглянула на горестного вздыхающего принца, который прикрыл глаза ладонью.       — И наивно с моей стороны.       — Все мы в молодости наивны.       — И всё же, согласен с госпожой Юйлань, весьма смело с вашей стороны, Ваше Высочество. — Хуа Чэн улыбнулся Се Ляню, наконец, набравшись смелости взглянуть на того, кого искал столько столетий.       — Не называй меня госпожой. — Юйлань хмуро посмотрела на демона. — От вас, Собиратель цветов под кровавым дождём, это звучит будто я стара как мир. И подозрительно.       — Я просто проявляю уважению к человеку, который может знать мои секреты.       — Тебе доказать? Хм? К примеру, многих мучает вопрос как ты лишился своего глаза… — Девушка приподняла бровь смотря на напрягшегося демона. Как её ещё не убили-то? Увидев, что отвечать ей не собираются, она вернулась к чтению.       Император, обладающий тысячелетней божественной властью, и тот не осмеливался произнести вслух подобные речи, легко можно вообразить, какое действие возымели на него слова наследного принца. Но даже Император ничего не мог с этим поделать, лишь предупредил: «Тебе не под силу спасти всех».       Принц же ответил: «Я справлюсь».       — И как? Справились, Ваше Высочество?       — Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ, Му Цин?       — Это был риторический вопрос.       — А ты дохуя умный, генерал подметала?       — Тебя никто не спрашивал, мудила. Не можешь удержать язык, генерал огромный…       — Заткнись нахуй.       — Вы оба завалитесь и не мешайте мне блять читать.       Поэтому, повинуясь своим принципам, он спустился в мир людей.       Простой народ государства Сяньлэ встретил принца с почестями. Однако с самой древности и до наших дней народные предания множеством примеров доказывали людям одну простую истину: если бессмертное божество самовольно спустилось в мир людей, ничего хорошего из этого не выйдет.       — Вот почему не сто… — Советника прервали на полуслове тряпкой, которой заткнули Ци Жуна. Освободившись он тут же начал бранить всех присутствующих. Не выдержав лазурного демона ткнули лицом обратно в камень. Генерал Наньян на вопросительные взгляды лишь пожал плечами, мол «А у вас идеи получше?»       — Подождите. Ваши магические силы работают, но вы всё равно не могли выйти. Так?       — Да. И?       — А вы не можете превратить этот кусок высокомерия во что-то, чтобы не думать как ещё его заткнуть? Но так чтобы он всё ещё мог слышать всё что мы читаем? — Юйлань коротко посмотрела на Хуа Чэна.       Ци Жуна заволокло красным туманов, и когда тот рассеялся, на его месте оказалась игрушка-неваляшка.       — Теперь можно продолжить. И я надеюсь, что меня перестанут прерывать.       Поэтому пламя войны, вместо того, чтобы погаснуть, напротив — разгорелось еще более ярким пожаром.       Дело вовсе не в том, что Его Высочество наследный принц не прилагал всевозможных усилий, чтобы этого не допустить, но лучше бы ему было вовсе остаться в стороне. Чем больше он старался помочь, тем больше хаоса привносил в и без того запутанную военную обстановку. Народ Сяньлэ потерпел сокрушительное поражение, государство утопало в реках крови, убитых и раненных было не счесть. В конце концов волна страшного поветрия захватила императорскую столицу, мятежные войска вторглись во дворец государя и смуте пришел конец.       — Ах! Совсем забыл… — Наследный принц поднялся и поклонился Юйши Хуан. — Этот благодарит повелительницу дождя за помощь, оказанную в то время её превосходительством.       — Не стоит.       Можно сказать, что если ранее государство Сяньлэ все еще билось в агонии, борясь за выживание, то Его Высочество наследный принц просто-напросто стал причиной, по которой оно перестало дышать.       Народ погибшего государства неожиданно обнаружил для себя вот что.       Оказывается, наследный принц, преданно почитаемый ими как божество, совершенно не являлся таким идеально всемогущим, каковым его считали ранее.       А если сказать по правде, он был просто никчемным неудачником, от которого не было помощи, одни лишь беды!       — Как переменчивы людские мысли…       — И в самом деле… Какое удивительное открытие!       — Да заткнитесь вы уже! — Не выдержал на этот раз, сидящий тише большинства, черновод.       Боль от потери Родины и близких людей не находила другого выхода, охваченная скорбью толпа яростной волной стала врываться в храмы наследного принца, свергать его статуи и сжигать все дотла.       Восемь тысяч монастырей и храмов за семь дней и семь ночей было предано огню, не осталось даже пепелищ.       С тех пор Бог Войны, хранитель благоденствия, бесследно исчез, а на смену ему пришел злой дух поветрия, приносящий несчастья.       Коль народ назовет тебя божеством — таковым ты и будешь, сравняют с грязью — и тут не поспоришь. Придется тебе быть тем, кем тебя назовут. Такова природа вещей.        — Извините, но к чему мы это всё читаем? Помимо того что мы тут заперты и у нас нет выбора, но должно же это всё к чему-то вести?       — Терпение, Генерал. Вы скоро поймёте.       Его Высочество наследный принц не мог принять этот факт, как бы ни старался. Но было еще кое-что, с чем ему примириться не удавалось вовсе, а именно — наказание, которому он подвергся. Свержение с Небес.       Запечатав магические силы наследного принца, небожители сослали его в мир смертных.       С детства он рос, окруженный всеобщим обожанием, не ведая тягот и лишений простой человеческой жизни. Но наказание, которому его подвергли, было сродни падению в грязь с самой верхушки облаков. И в этой грязной луже наследному принцу впервые пришлось познать голод, нищету и отвращение. Впервые ему пришлось творить такие вещи, которых он никогда не совершал и даже не представлял, что придется с ними столкнуться: воровство, грабеж, грязная ругань, беспросветное отчаяние. Не осталось у него ни совести, ни самоуважения, он пал настолько низко, насколько это вообще было возможно, даже самые преданные союзники не смогли стерпеть подобных метаморфоз принца и оставили его.       — Вы и правда занимались подобными вещами, Ваше Высочество? — Се Лянь промолчал в ответ на вопрос своего наставника.       Всевозможные каменные стелы и таблички в государстве Сяньлэ, на которых была высечена знаменитая фраза «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве», были уничтожены без остатка еще во время войны. Но если бы сохранилась хоть одна, попадись она на глаза Его Высочеству наследному принцу — он немедленно разбил бы ее собственными руками.       Человек, из уст которого прозвучала эта фраза, на своей шкуре убедился, что, когда тело его погрузилось в страдание, душа оказалась далека от блаженства.       Се Лянь со своего места лишь удручённо помассировал переносицу.       Каким бы стремительным ни был его путь на Небеса, а упал на землю он еще быстрее. Оба случая — и роковой прыжок на улице Шэньу, и встреча с демоном и божеством на мосту Инянь, кажется, произошли только вчера. Но горе Небесных чертогов было недолгим, ведь что было, то прошло, и вспоминать об этом теперь нет нужды.       Все шло своим чередом, покуда много лет спустя Небеса не содрогнулись от оглушительного грохота. Тот самый Его Высочество наследный принц вознесся вновь.       Испокон веков небожитель, свергнутый в мир людей, если и находил в себе силы оправиться от удара, то опускался в мир Демонов; не было ни одного, кто смог бы вновь после этого вернуться на Небеса. Повторное вознесение могло заслуженно считаться грандиозным подвигом.       Но еще больше шума наделало то, что сразу после вознесения принц ворвался в Небесные чертоги, охваченный злобой, в твердом намерении избить каждого, кто встретится ему на пути. И потому не прошло и получаса, как его снова вытолкали вниз.       — Ещё бы… Вы явно не стремились обратно в небесные чертоги после того, что этому предшествовало.       — Я не мог, не после…       — Я понимаю.       Се Лянь и Юйлань вели только им понятный диалог, и пока взгляды были на говоривших, никто не обратил внимания как напрягся Хуа Чэн что-то вспоминавший.       Полчаса — столько горит одна палочка благовония. То было едва ли не самое короткое и стремительное вознесение за всю историю Небес.       И если воспоминания о его первом вознесении стали историей, которую передавали из уст в уста, то во второй раз он лишь наделал пустого шума.       После второго низвержения Небесные чертоги исполнились презрения к наследному принцу. А кроме презрения в души небожителей закралась настороженность. Ведь если первое наказание довело его до подобного безрассудства, что, если изгнанный повторно, он задумает уничтожить все живое, охваченный жаждой мести?       Вопреки предположениям, изгнанный принц в этот раз не впал в безумие, а напротив, покорно принял свое пребывание в мире смертных. С тех пор никаких проблем с ним не возникало, однако странность все-таки была. Принц вел себя, пожалуй, даже излишне добропорядочно.       Се Лянь неловко рассмеялся.       — Я и не думал, что это так насторожит.       Иногда он зарабатывал на жизнь уличными представлениями, играя на всевозможных инструментах и исполняя разнообразные трюки, даже трюк с «разбиванием каменной плиты на груди» был для него простейшей задачей.       Бесконечные таланты Его Высочества наследного принца не были ни для кого секретом, и все же, когда люди видели его воочию, танцующего и распевающего песни на улицах, отношение к нему менялось. Иногда он даже усердно собирал всяческую рухлядь по чужим домам.       Весь пантеон бессмертных божеств пребывал в крайнем потрясении.       Подобное было уму непостижимо. Дошло до того, что пожелание «родить сына, похожего на наследного принца Сяньлэ» считалось едва ли не более скверным проклятием, чем пожелание полного истребления рода.       Его Высочество наследник престола, потомок царственного рода, некогда занимавший место в ряду бессмертных небожителей, докатился до подобного шага, уму непостижимый каламбур! Так он и стал посмешищем всех трех миров.       Насмеявшись вдоволь, неравнодушные к чужому горю с сожалением вздыхали: от любимца Небес, некогда восседавшего на самой вершине славы, теперь не осталось и следа.       — А такие были? — хмыкнул непревзойдённый князь демонов.       Его божественные статуи повалены и разбиты, родное государство разрушено до основания, ни единого последователя не осталось, постепенно память о нем стала стираться из людских сердец. Поэтому никто не знал, куда он направился в своих скитаниях.       Быть свергнутым с Небес — величайшее оскорбление, которое уже мало кто способен вытерпеть. А будучи изгнанным во второй раз, никто не смог бы найти в себе силы подняться.       Однако через много лет вновь настал день, когда Небесные чертоги разразились оглушительным грохотом.       — Что?       — Всмысле.       — То есть???       На Юйлань обратились потрясённые взгляды, в которых читалось множество вопросов.       Небеса едва не раскололись надвое, все вокруг ходило ходуном.       Заплясали огни неугасающих лампад, небожители в испуге выбежали из своих дворцов и начали спрашивать друг у друга: какой новоиспеченный бессмертный способен своим вознесением наделать такого шума?       К всеобщему потрясению, стоило стихнуть восторженным восклицаниям «Поразительно! Просто поразительно!», как увиденное повергло весь пантеон бессмертных в шок.       Когда же ты угомонишься?!       Прославленный чудила, посмешище всех трех миров, легендарный Его Высочество наследный принц, он… он… он… черт бы его побрал, снова вознесся на Небеса!       — Трижды вознёсшийся Его Высочество Наследный Принц как бог войны к вашему внимаю.