Prideless

      — Вон из моей квартиры! И шмотки свои забери, — яростно швыряя в брюнетку её же вещи, кричит Таня.       Плевать, что сейчас половина третьего ночи, и соседи наверняка спят; по барабану, что Лиза окажется на тёмной улице одна.       — Тань, погоди, — Андрющенко предпринимает очередную попытку уладить конфликт, но получает подзатыльник.       — Пиздуй, я сказала. Можешь разъёбываться на своём мотике, мне похуй!       Вытолкнув Елизавету на лестничную площадку, Бурая с грохотом захлопывает дверь. Лиза делает глубокий выдох, дабы сдержать слёзы, и спускается по лестнице. Ссоры между девушками случались чуть ли не каждый день, порой даже казались чем-то полезным, словно добавляли огонька в отношения, не позволяя им скатиться в рутину; но настолько больно режущих слов Татьяна прежде не произносила. Возможно, это станет последней каплей, и у Лизы наконец проснётся уважение к себе?       Выйдя из подъезда, Андрющенко садится на лавочку. Кидает взгляд, полный надежды, в окно на пятом этаже, но шторы задёрнуты. Снова чужая, лишняя, ненужная. Никому и дела нет до Лизы. Тане — так точно. Накрапывающий дождик заставляет поморщиться и съёжиться. Индиго чувствует себя псиной, которую выставили на улицу, ещё и в паршивую погоду.       А потом понимает, что она гораздо более ничтожна, чем собака. Сколько бы ни пакостила Несса — Таня проявляла неиссякаемый запас терпения, и это вполне адекватно для собачника, но... Почему к Елизавете человечности ноль? Неужели не заслужила?       Ответ напрашивается сам собой: так Лиза поставила себя во всём, особенно в отношениях. Всепрощающая терпила, которая, если испытывает настоящие чувства, готова давать людям шансы, пока не разъебётся. «Где есть любовь, нет места гордости», — так однажды высказалась Индиго.       Понимая, что Татьяна если и остынет, то ещё не скоро, Лиза собирается позвонить давней подруге. Ночевать на улице — не лучшая затея, особенно в не самом благополучном районе города. Юля сама всегда говорила звонить ей в любое время, будь то экстренная ситуация или что-то менее важное. Сквозь пелену слёз Лиза листает контакты в поисках нужного. Не замечает, как вместо «Котова Юля» нажимает чуть ниже, на «Крис Захарова», и прислоняет телефон к уху.       Гудки слишком долгие, режут слух, но прекращаются, как только Лиза собирается повесить трубку. Пока из динамика доносится неразборчивое бормотание, Андрющенко спешит объясниться.       — Юль, прости, к тебе можно приехать? Таня опять меня выставила, — тараторит Лиза, вытирая ладонью щёки, на которых влага не только от дождя.       — Чё? Лиз, ты что ли? — хрипло раздаётся в ответ.       Андрющенко с испугом отодвигает телефон, дабы удостовериться, что не ошиблась номером, и матерится.       — Крис, это случайно, бля, я Юльке набирала. Извини, что разбудила, давай.       — Лиза, стоп, — Кристина перебивает девушку, прежде чем та положит трубку. — Тебе нужна какая-то помощь?       — Мне неудобно, ну... — Лиза запинается, теребит край толстовки. — Сейчас Юле наберу, переночевать негде.       — Подожди. Зачем тревожить ещё одного человека? Сейчас вызову тебе такси.       — Крис... Вика не против?       — Я одна. Она в Питере, — Крис делает паузу. — Скоро пришлю номер машины, жди, — и отключается.       — Боже, — Лиза вздыхает, вновь кидая беглый взгляд на пятый этаж.       Обида застревает горьким комом в горле, как и вопрос «почему ты не такая?» Ощущать заботу не от того человека странно, но это даёт хоть малейшее утешение.

***

      Дверь автомобиля открывают снаружи, когда Лиза прибывает по нужному адресу. Брюнетка выходит, коротко здоровается с Кристиной и шагает за ней, удивлённая сущей мелочи — что та соизволила за ней спуститься. Преодолев несколько лестничных пролётов в тёмном подъезде, девушки оказываются в квартире.       — Будешь чай? — Лиза кивает. — Проходи, мой руки, где кухня — уже знаешь.       Андрющенко гладит приветливого Сэма, проходит в просторную комнату, где уже была раньше, но при других обстоятельствах, в светлое время суток и в ином расположении духа. С предвкушением того, что испытает хорошие эмоции, проведя время с Крис и Аминой. Сейчас же Лиза разбита. В очередной раз её чувства безжалостно растоптала та, от кого Индиго ждала доброе слово и ласку, но слишком редко получала.       — Расскажешь? — Кристина садится напротив, нарушая поток мыслей.       — Думаешь, это хорошая идея? — выгибает бровь Лиза.       — Если б тебе нужна была только ночёвка, ты бы поехала в гостиницу, — пожимает плечами Крис. — Тебе нужен друг, и для этого я здесь.       «Друг, которому я нравлюсь», — Андрющенко усмехается, качая головой. Она попала в чёртов треугольник, в котором круговорот безответных чувств. В самую его середину, в эпицентр.       Поведав Кристине произошедший накануне скандал с Татьяной от начала и до конца, Лиза сжимает зубы в ожидании реакции.       — Какой уже раз она вытирает о тебя ноги? — Кристина произносит серьёзным, но мягким тоном. — Костина не выходит из её башки уже столько лет, дело не в тебе.       — Даже Лёша мне такого не говорил. Я никому, блять, не нужна, — отмахивается Лиза, сдерживая слёзы.       — Нужна, ты просто смотришь не в ту сторону, — проговаривает Крис очень аккуратно и закусывает губу. — Столько унижаться перед...       Лиза ненавидит быть уязвимой, не любит, когда её жалеют. Предпочитает перевести это в злобу, язвительность, во что-то иное...       — Ну да. Как и ты.       — Чего? — Кристина таращится на девушку перед собой.       — Мы одинаково жалкие, раз уж на то пошло, — Лиза встаёт и подходит к Захаровой. — Я вижу в тебе себя, и мне мерзко, знаешь? — берёт Кристину за подбородок, поднимая лицо и заглядывая в голубые радужки.       Крис не отстраняется, хотя ногти с чёрным лаком больно впиваются в её кожу.       — Честное слово, это убогое зрелище. Теперь я понимаю, насколько, — Лиза изучает тёмными глазами чужое лицо, после чего наклоняется, перемещая руку на спинку стула за плечом Кристины. — Ничего не скажешь?       — Ты и так всё понимаешь. Мне нечего скрывать, — блондинка сглатывает. — Жаль, что именно Таня. Ты достойна лучшего.       — Кого? Тебя? — Лиза ногой отодвигает стул и садится к Крис на колени. — А как же декабрь? Интернет всё помнит.       — Блять, я всегда признавала свои косяки, в отличие от Бурой, — Кристина машинально кладёт ладони на талию девушки, — слезай.       — Ты сама меня лапаешь, — Андрющенко приближается, почти касаясь лица Кристины, но та отворачивается. — Помоги мне забыть её.       — Это неправильно, — неуверенно возражает Крис и прикрывает глаза, стараясь не чувствовать чужое дыхание на своей щеке.       — Из тебя плохая актриса. Я вижу, как ты по мне подыхаешь, — Лиза наклоняет голову, чувствуя себя в выигрышной позиции — она змея-искусительница, и совсем скоро добьётся своего. — Вот я здесь. В чём твоя проблема, блять? — в голосе слышна издёвка. — Я хочу, чтобы ты взяла меня пря...       Стул со скрипом отъезжает назад, и Кристина, подхватив Индиго под бёдра, усаживает ту на стол перед собой. Лиза чуть ли не хмыкает, довольная собой и тем, что манипуляция сработала на ура. Неужели она такая же безоружная перед Таней? За шею притянув Крис к себе, на ухо проговаривает:       — Позволь почувствовать себя нужной. Стань мне антидепрессантом.       Кристина облизывает пересохшие губы и, промедлив пару секунд, снимает с девушки худи. Лиза встряхивает волосами и улыбается, прежде чем её втягивают в поцелуй. Удерживает Крис за воротник, показывая, что отступать не намерена, и открывает рот, позволяя чужому языку скользнуть по ряду зубов.       От Захаровой пахнет смесью табака и чего-то нежного, напоминающего крем для тела. Странное и противоречивое сочетание, от этого сносит крышу ещё сильнее. Но не больше, чем от сжимающихся на боках Индиго пальцев.       Хоть раз почувствовать власть над кем-то слишком приятно. В этот момент у Елизаветы ни стыда, ни совести — ничего лишнего. Её саму уже сломали, и не раз. Она имеет право продолжить эту разрушительную цепочку дальше. Да и разве Кристина что-то потеряет? Неужто ей это навредит?       Оторвавшись от тонких, искусанных из-за дурной привычки губ, Кристина слышит разочарованный вздох, но тут же приникает к бледной изящной шее, которой столько прежде любовалась, а теперь она ей доступна.       — Без следов, — напоминает Лиза, запрокидывая голову.       Крис раздражается на эту команду и резко пододвигает девушку к себе, заставляя ойкнуть.       — Не дура, знаю, — проводит языком по каждой букве татуировки, чувствуя ускоренный пульс на сонной артерии.       Кристина одурманена этим телом. Разумеется, не только внешняя оболочка Лизы манит её, но и душа. Крис лицезрела девушку в разных состояниях. Она знает, насколько та хороша собой по всем параметрам, и жалеет, что этого в упор не видят те, кого раз за разом выбирает сердце Елизаветы. А пока они не могут сблизиться ментально, Захаровой приходится довольствоваться физическим единением.       Опаляя дыханием кожу над ключицей, Кристина спускает лямку спортивного топика. Лиза помогает избавить себя от белья и охотно принимает новую порцию ласк. Зарывается пальцами в длинные светло-русые волосы, пока Крис припадает к её небольшой груди. Облизывает светло-коричневую ареолу, ладонью накрывая второе полушарие. Обхватывает губами сосок и оттягивает, получая первый приглушённый стон.       — Красивая, блять, — сдавленным голосом комментирует, и Лиза закусывает губу, обнимая ногами Крис и подталкивая её к себе.       Захарова переходит ниже, покрывает влажными поцелуями пресс, которому любой позавидует. Руку кладёт на поясницу, и Андрющенко выгибается от жарких прикосновений. Она и сама пылает, как-то подкожно ощущая, что затормозить уже не получится, пока не произойдёт закономерный финал сей трагикомедии. Необратимый процесс запущен, а последствия Лизу не интересуют. Хоть раз она хочет отпустить себя, отдаться ласковым рукам человека, которому в полной мере принадлежать никогда не будет и не сможет; они обе это знают. Даже будучи сейчас прижатой к столу, Елизавета понимает: господствует здесь именно она.       Существуют отношения, в которых один любит, а второй позволяет себя любить. И Лиза хотя бы однажды хочет побывать на месте второго человека.       Руки Кристины проворно расправляются с ширинкой и пуговицей, после чего чёрные джинсы летят на пол. Выпрямившись, Захарова за ягодицы подтягивает девушку ближе к себе и краю стола, Лиза инстинктивно цепляется за её шею.       — Я не сделаю тебе больно, — касаясь лбом чужого, шепчет Крис, вкладывая в эти обещания не только интимную близость, — никогда.       Впивается в губы, покусывая, а рукой оглаживает бедро. Поддев ткань нижнего белья, сдвигает вниз и чувствует, как Лиза отзывчиво двигает туловищем, дабы ускорить своё раздевание. Кристина прерывает поцелуй, глубоко дышит и сбрасывает наконец последний элемент одежды, неотрывно изучая карие глаза.       — Лиза, ты...       — Заткнись, — перебивает Индиго блондинку очередным поцелуем — такой аргумент для потерявшей голову Кристины неоспорим; ёрзает и скрещивает голени за её корпусом.       Ладонь Крис перемещается вниз по лобку, затем прикасается к половым губам. Лиза судорожно втягивает воздух, а Кристина, наклонившись, кладёт одну ногу девушки себе на плечо. Делает широкий мазок языком, отчего Индиго вздрагивает, укладывая руку на макушку партнёрши, не давая возможности отстраниться.       Медленно скользя от входа к клитору и обратно, Крис распределяет смазку, которой становится всё больше. Пытается отключить мозг и действовать механически, но это едва ли возможно, особенно когда Лиза, больно потянув за пряди, заставляет подняться и приблизиться к себе. Видеть её лицо невыносимо, это не та близость и не те обстоятельства, в которых всё должно было случиться. Всё не так, как Кристина себе представляла, но кто она такая, чтобы выбирать? Будь её воля — она бы показала Лизе гораздо больше, чем удовлетворение физиологической потребности.       Приоткрытыми губами ударяясь в область виска, Индиго продолжает шёпотом подначивать:       — Трахни нормально уже. Не верю, что не умеешь.       Лиза негромко ахает, когда средний палец входит в неё. Одобрительно бормочет и жмётся к Кристине, пока та целует её оголённую грудь. Захарова добавляет безымянный, растягивая тугие стенки, и наращивает темп, большим пальцем стимулируя клитор. Влажные звуки тонут в стонах и вздохах, которые Андрющенко уже не в силах сдерживать. Кристина смотрит на девушку, понимая, что та уже на грани, толкается глубже, а снаружи трёт сильнее, и вскоре Лиза запрокидывает голову, сжимая руку Крис мышцами, а её саму — подрагивающими бёдрами.       Пока брюнетка восстанавливает дыхание, Захарова гладит её ногу, лбом прислонившись к тонкому плечу. Зажмурившись, Кристина вдыхает полюбившийся ей запах, возможно, в последний раз. Знает, что теперь она не нужна Лизе. И всё-таки собравшись с духом, Крис заглядывает в слегка мутные глаза, в которых ноль интереса к её персоне, и заправляет прядь чёрных волос за ухо, прежде чем озвучить слишком очевидный факт.       — Я тебя...       Лиза торопливо закрывает ей рот ладонью, качая головой.       — Зря, — отодвинув от себя Кристину, бесшумно спрыгивает со стола и одевается.       Внимание привлекает звук уведомления, Андрющенко тянется к телефону. «я погорячилась и наговорила лишнего, простишь? приезжай».       — Мне пора, — Лиза словно не замечает удрученности Крис, ставя в приоритет собственную зависимость от другого человека.       — Останься, — жалобно умоляет Захарова, не отрывая взгляд от пола.       Понимает, что это безнадёжно. Как и она сама.       — Нет, ты же знаешь, этому не бывать, — Индиго вздыхает. — Отказывайся от них, — делает в воздухе круговое движение рукой, подразумевая под местоимением чувства, — ведь я могу уничтожить тебя, Кристин. Разберись с Викой лучше.       Входная дверь громко захлопывается, символизируя контрольный выстрел в сердце опустошённой Кристины. Её идеалы разбиты вдребезги, но насколько быстро это поможет идти дальше?