Наши характеры несовместимы

- Я тут подумал над недавней версией музыки для твоей песни, и знаешь… - Не начинай, - прерывает друга Чонгук, мягко улыбаясь, - ты снова решил переделать? Ты можешь не менять версии каждую неделю? Мне бы к ним привыкнуть, знаешь, - по-доброму отзывается Чон, высказывая протест своего голоса и ушей, которые, к его огромном к счастью и такому же огромному сожалению, очень хорошо улавливали любые изменения в музыке. - Да, прости, - Юнги он ни коем образом не хотел обидеть, - просто хочу сделать идеальную музыку, чтобы тебе подходило, - но Мин всегда стремится к идеалу, когда работает, и очень часто не доволен собой, когда дело касается музыки. Считает себя пустым и не наполненным, когда все вокруг напротив вторят о его гениальности. Чонгук ещё не встречал музыкантов, подобных Юнги, и никогда - точно вам говорит - не встретит. И отпускать его не хочет. Чон наслаждался свободными днями в пределах этой школы. Ни учителей, ни родителей, твердящих о важных и сложных вещах бизнеса, в которых Чонгук, к ужасу, разбирался. Ему дали небольшой срок, совсем мизерный по сравнению с будущим. Если он не делает себе карьеру в музыкальной индустрии, идёт работать в кампанию отца, и точка. На этом все его старания и вклады в музыку, творчество, искусство будут перечёркнуты. Оттого Чон очень много работает, постоянно развивает свои навыки, практикуется. И его настроение, похоже, передаётся Мину. Только слегка не в том ключе. Юнги одарён с детства, это любой вам скажет, но успеха он добился благодаря колоссальному труду. Вот кому-кому, а Мину известно, что такое не чувствовать поддержку родителей. Юнги сам накопил на первую оплату в Школе Искусств чёрт знает каким образом, сам сбежал из дома, чтобы попытаться пройти вступительные, сам чинил и, практически, создавал свои инструменты, являющиеся теперь его достоянием, практикуясь на старом добротном синтезаторе и ноутбуке, благо, тянущем все программы и выдерживающем затраты память. Мин добился всего сам, воспитал в себе гения музыкальной индустрии, и Чонгук преклоняется перед ним, его навыками, мыслями и творчеством. Из-за чего искренне не понимает, почему Юнги стремится переписать, доделать свои проекты, которые будут звучать очень хорошо, даже если Мин напишет их левой пяткой. - Ты и так сделал её идеальной, - отзывается Чон, заглядывая в его глаза и призывая поверить и отвязаться от этого проекта, дав Чонгуку работать самому над голосом, партиями, нотами. В конце этого года им нужно представить несколько проектов, лучший из которых пойдёт на ежегодный концерт, где будут присутствовать сотрудники приличных колледжей, кампаний и групп. Нужно проявить и показать себя, а Юнги всё не может отвязаться от этой музыки. - Да, знаю, - Мин задумчиво водит руками по клавишам рояля, пока они сидят в инструментальном классе одни. Все разбрелись после занятий, кто в интернат, кто в столовую, кто на улицу. Бывали редкие школьники, также задержавшийся после всех уроков, репетиций и дополнительных занятий, но их было правда немного. Они редко проходили за стеклянными стенками, дающим возможность из класса видеть весь коридор, и пропадали. Школа наполнилась тишиной после того, как отработала долгий день, и эти минуты покоя были их. Чонгук и Юнги пересеклись через год после поступления, когда уже освоились в школе, прощупали почву, поняли цели, обзавелись славой и знакомыми, а через неделю поняли, что нашли в друг друге верного товарища, на которого можно положиться. Через месяц они стали парой не разлей вода, давая повод пускать слухи, но совершенно не обращая на них внимания. Они постоянно были вместе, ходили на занятия вместе, практиковались вместе и создали свой дует вместе. Шли комплектом, помогая и поддерживая друг друга. По отдельности они устраивали симбиоз с любым учеником, но вдвоём были секретным оружием Школы Искусства, сносящим своей гениальностью, простотой и наполненностью. Они решили, что пойдут вместе до конца, какого бы то ни было. - Но это будто не твоё, - Мин внутренне ощущал противоречие и этот лёгкий, но навязчивый сигнал об этом. Чуйка его не подводила, он опирался на неё, доверял её выбору и слуху. И теперь пытался подобрать ту самую формулу, чтобы сгладить все углы и удовлетворить чуйку. Да всё никак не выходило, чего-то не хватало. Иногда он перебарщивал, приходилось откатывать назад. Не сказать, что звучало плохо, но так он отходил от своей цели дальше, - она раскрывает тебя как прекрасного певца, твой голос хорошо гармонирует с ней, позволяя играться. И текст хорошо ложится. И бэки будут прекрасно звучать, когда мы их наложим. Но что-то вот знаешь… - Юнги соединяет кончики пальцев рук, - что-то не так… - И что же? - улыбается Чон, беря гитару себе на колени, свешивает руки с корпуса, легко касаясь струн, и внимательно наблюдает за Мином. - Не знаю… - понуро отвечает Юнги. Знал бы - сделал, сказал, исправил. Да он не знает. - Что ж, гений, - Чонгук не сердится и не кричит. А зачем и на что? Они преданы общей цели и идут к ней. Возможно, извилистыми и странными путями, но идут. А Мина вообще лучше не торопить. В его умной голове происходят по истине пугающие и красивые реакции, соединяющиеся в идею, а идея перерастает в музыку настолько прекрасную, что она сама играет на струнах души у любого, кто слушает, - меняй, как душе угодно… - Кто-то всё ворчал о том, что я меняю музыку каждую неделю, - усмехается Юнги, удобней устраиваясь за роялем. - Забудь. Чувствуй. И твори, - они начинают вновь играть, переключаясь на другой проект, чтобы немного изменить фокус и отвлечься. А там может гению музыки придёт новая идея. На замыленный мозг редко приходит что-то дельное. Если вы, конечно, не Мин Юнги. Хоть и сам Мин не раз повторял, чтобы Чон не давал ему что-то писать после долгой работы над одним и тем же проектом, потому что чаще всего всё приходится переделывать и возвращаться к изначальному варианту. - Сейчас было хорошо. Думаю, тебе стоит оставить эту тональность, - выуживая из-за уха карандаш, делает пометки Юнги, - давай ещё разок. Закрепим, и на ужин, - Чонгук соглашается, выдыхая и вновь погружаясь в их атмосферу. Но её прерывает посторонний шум. Точнее, голоса, удары ботинок о пол и смех в перебор с матами. - Ой, дамы, - выпаливает пацан из новеньких с мятными волосами, опираясь на деревянный косяк. Улыбается так странно, расслаблено. Пьяный что ли? - Здрасьте, - рядом оказывается тот самый парень с яркими волосами. Одет он проще, чем во время приезда, простые спортивки да футболка с огромной курткой сверху. Ничего на шее не висит, не дополняет образ. Хотя он и так хорошо выглядит. - Не помешаем? - парень с мятными волосами уточняет, наклоняясь плечами ниже, заглядывает попеременно в глаза Мина и Чона, и улыбается. - Вообще-то, помешаете. У нас идёт занятие, - отстаивает свою позицию на тишину Юнги, хмурясь. - Ага… - безразлично тянет мятный, проходя внутрь класса, - смотри, какие. - Вижу, - второй парень складывает руки в карманы, вальяжно заходя следом и игнорируя прищур Мина, - вот эти неплохие, их явно берут в руки многие. - Пускают по кругу бедных несчастных, - выпячивает нижнюю губу мятный, что-то доставая из кармана. Красный оглядывается, не имея никакого интереса в глазах. Он что, вообще не интересуется ничем? Ни новыми людьми, ни инструментами, ни тем, что творит его товарищ? А кстати, что он творит? Берёт инструменты, оглядывает их и кладёт на место. Держит в руках недолго, оглядывается и постоянно улыбается. Чего это он? - Ребят, мы тут занимаемся, - решает выйти на контакт с этими пришельцами Чонгук, кладя руку на плечо Юнги, не любящего, когда его работе мешают, - пожалуйста, можете зайти позже? - Ах, занимаетесь, - вздыхает красный, подходя к ним, - и чем же? - А тебе непонятно, неандерталец? - фыркает Мин. - Юнги, не груби ему, - мотает головой Чон, - это не вежливо. Ты же помнишь, мы должны подавать хороший пример, - терпеливо и медленно произносит, желая, чтобы и красный его понял. Мало ли, может недоразвит. - Послушай свою жёнушку, - Чонгук хмурится от непонятного комментария, - кем будешь, жёнушка? - Чонгук, - отвечает на долгий пронзительный взгляд Чон, понимая, что спрашивают его, - это Юнги, - кивает на Мина, насупившегося и уткнувшегося в ноты, - мы с тобой одноклассники, а Юнги учится в другом классе, - Чонгуку на самом деле непонятно, почему Мин не принял предложение на перевод в лучший, образцовый класс, но настаивать не стал. Он был его связью между другими людьми, это было важно, - а тебя как зовут? - Тэхён, - ухмыляется тот, - ну так чем же вы тут занимаетесь, детишки? Неужели спряталась подальше от злых учителей? - иронично и наигранно. Чего пытается добиться? Странный он какой-то. - Музыкой. Мы занимаемся музыкой, - кивает на гитару Чон, показывая просто огромный запас терпения. Юнги не понимает, чего друг с этим недалёким сюсюкается, но решает не встревать. - А, - тянет он насмешливо, - музыкой, - Тэхён отходит от рояля, ведя кончиками пальцев по выполированной крышке, - ты играешь на гитаре? - Да. Юнги на рояле… - Йоу, ты чего? - Ким надевает ремешок от электрогитары, спасая её из рук Чимина, прежде внимательно осмотрев, пробежавшись глазами по сияющему корпусу, - играть собрался? - А то. - Умеешь что ли? Или гонишь? - Чонгуку тоже интересно. И когда Тэхён с огромным пафосом зажимает струны, откидывает спину и поднимает высоко руку, Чон поднимается что тот просто хочет их позлить и сейчас уже стоит прикрыть уши. Но нет, этот Тэхён удивляет, резко проводя по струнам и выдавая аккорд практически чистым. А потом ещё и ещё, он шатает головой из стороны в сторону, сам двигает торсом. Играет простую мелодию, но как это делает, вызывает удивление и улыбку. И начинает коряво то ли петь, то ли кричать слова песни на английском. - Броо… - тянет Чимин, - это же старьё… - Это классика, - кривляется Тэхён, сгибая средний и безымянный палец, прижав их к ладони большим, чтобы получилась всем известная "коза", и высовывает язык, подаваясь к Паку, - это рок, детка, - трясёт рукой и вновь принимается наигрывать. Чонгук приятно удивлён, Мин исподлобья глядит уже с интересом, вслушиваясь в ритм и рифы, наигрыши и слова, корявые, но искренние. По крайней мере, Чон так слышит и хочет так думать. - Рок, - Чимин присоединяется к его кривляниям, но на выдуманном инструменте - в воздухе зажимая струны и смешно дёргая пальцами, словно играет. Юнги закатывает глаза, его интерес тут же испаряется, а Чонгук наблюдает. - А ты молодец, Тэхён, - выдаёт он, когда это представление заканчивается. - Больше не станешь считать меня отсталым? - Ким возвращает гитару в чистые руки Чимина и достаёт маркер, хорошенько встряхивая. - Прости, - Чон понимает, что его только что упрекнули прямым текстом, и поджимает губы. - Ага, бывай, - Ким расписывается прямо на инструменте, оставляя пару закорючек-рисунков, хлопает по плечу довольно жёстко, кажется от его ударов Чонгука прибивает к стулу. - Хотите фокус? - Чимин задерживается, прислоняя кулак к губам и выдыхая какую-то пыль, от которой тут же потянуло чихать, - не благодарите, - и Пак ушёл следом за Тэхёном. - Вот идиот, - фыркает Мин, обтряхиваясь и кашляя, прикрыв рот кулаком, убирает пыль с листов, - продолжим? - Конечно, - вскоре они забывают о внезапном нарушении их покоя, погружаясь в их уютную атмосферу творения. Они и не придают значение этому внезапному набегу на инструментальный класс. Наверное, просто выбирали инструмент, где распишутся, что и сделал один из них. Всего лишь шутка. Только в этот же вечер их поражает чесотка, а на следующее утро в школе на каждом углу люди чешутся, оставляя от коротких ногтей красные полосы на коже. Чешутся все, кто занимается музыкой, а Тэхён и Чимин дают друг другу пять, усмехаясь. Шалость удалась.