***
— Мистер Мир, — по голосу Мисс Справедливости было понятно, что надежда уже оказалась напрасной. — К сожалению, это не та проблема, которую Вы сможете решить с каким-либо потусторонним или психологом. Даже будь моя последовательность выше, не копаясь в вашем сознании, я бы не смогла исправить это. — Что такое? — прозвучал резкий вопрос человека за стеной, но девушка уже привыкла, хотя сейчас он и звучал более отчаян, чем обычно, совсем чуточку. — Я явно наблюдаю эмоциональный кризис, основанный на недоверии к людям. Такое ощущение, что у Вас нет никого, на кого бы вы положились настолько, чтобы не только дать прикрыть свою спину, но и рассказать о чём-нибудь. Дело в том, что Вы хоть и рассказываете мне многое, чтобы избежать потери контроля, но всё равно внутри не воспринимаете меня как друга, а скорее как инструмент, помогающий достичь цели. Пока что я могу только посоветовать найти того, кто мог бы вам помочь с этим. А я пока постараюсь узнать о такой проблеме побольше. Мир рефлекторно кивнул, хотя и знал, что его не видят. Он отправил Мисс Справедливость обратно, а сам вернул привычную обстановку и сел на один из стульев, зарыв пальцы в свои волосы. Это была безвыходная ситуация. Где же он найдёт нужного человека? Ведь, естественно, Розель не мог просто здесь появиться и помочь ему, будучи тем, кто жил также как и Чжоу в совершенно другое время. Да и как было не видеть во всех окружающих врагов, когда Амон до сих пор оставался проблемой, да и, в общем и целом, ситуация была не из лучших. По крайней мере, курортом назвать это было совсем уж нельзя. В его памяти всплыл иероглиф "Дом". Что для самого Моретти значило это слово, если тот уничтожен и сейчас нигде не может существовать? «Может ли быть дело в этом?!» — вдруг понял мужчина. — «Конечно, оно не могло прийти мне в голову сейчас просто так. Неужели мне не хватает чего-то, что я мог бы так назвать?.. Для Розелл этот вопрос не стоял так остро как у меня, потому что ему действительно было к чему привязаться. Но не мне! Именно поэтому такое нигде не упоминалось». Чтобы удостовериться в своей теории когда-то давно Провидец достал свой духовный маятник, задавая вопрос о его доме и связи с настоящим душевным состоянием. И это оказалось верным. Тут же Клейн решил погадать во сне, чтобы получить чуточку больше информации. Это было как будто бы единственной ниточкой, способной сохранить его рассудок. И вот, когда ему удалось закрыть глаза, перед глазами предстал образ горящей и манящей к себе звезды, единственной на всём небе, а потом по воздуху разлились стихи, которые слышали почти все. Это был знакомый, один из самых желанных на свете голосов. А потом его взор закрыла рука в красной перчатке и он проснулся. «Мой дорогой поэт!» — сразу всплыло в уме. Моретти, отнюдь, не спешил вызывать Звезду сюда, за стол. Он обождал несколько минут и успокоился, а потом прошёл сквозь туман к креслу Шута. Теперь ему было известно, как следует действовать.***
Леонард получил через Господина Шута видение, где Клейн попросил его прийти и поговорить с ним как можно скорее. Потусторонний лишь вздохнул и улыбнулся, смотря в окно на ночь за окном. — Тебя снова позвал тот парень? — спросил его Паллез. Митчелл только вздохнул. Старик давно раскрыл его чувства к старому другу. Да и сам парень не старался скрыть это слишком сильно. Хотя, кажется, Клейн и так не замечал, будучи слепым ко всему. А ведь даже Мисс Маг начала что-то понимать, если судить по фразам, которые та тут и там бросает, а также по её новой книге о любви благословенного Богом и обычного верующего. Леонард даже не знал, ему благодарить друга за то что тот явно слишком занят, чтобы видеть все публикации женщины, или расстраиваться, так как тот точно не узнает, пока ему не скажут в лоб. «Клейн умён, но в таких вопросах ему доверять нельзя, он явно не опытен», — иногда в мыслях, а иногда вслух повторял себе зеленоглазый после того как старик его полностью обличил, что очень бесило второго. — Ты не думаешь поторопиться? — хмыкнул Паллез после пятнадцати минут молчания. *** Клейн почему-то начал нервничать, он давно такого не чувствовал, хоть это напрямую не могло угрожать его жизни, всё в нём кричало и билось в агонии. А когда его дорогой поэт, не пришёл сразу, стало ещё хуже. Его палец уже выстукивал по столу какую-то навязчивую песню. «Что же со мной такое? Почему я не могу доверять даже ему достаточно, чтобы не чувствовать всего этого? Нет, здесь что-то другое, но нужно будет оставить это на другой день. Нет, нет больше шансов упустить момент. Пока я собран, пока готов, нужно действовать. Это легче чем отомстить за Ночных Ястребов Тингена», — о, хаос уже поселился в его голове. И вот, спустя пятнадцать минут после запроса, Леонард ответил, сказав, что готов. Клейн сразу его призвал к себе. Его дорогой поэт явно удивился, не увидев рядом своего друга, зато застав Господина Шута на месте. Он сразу поспешил поприветствовать его, но тот подал знак рукой, что всё в порядке и не нужно этого делать. — Господин Шут, я слишком рано? — устроившись на своём стуле почтительно спросил зеленоглазый. — Нет, ты даже опоздал, — послышался голос явно принадлежащий Клейну, даже не будучи чуточку искаженным личностью Мира. Это был именно тот темп и именно та манера речи, что тот использовал тогда, когда только работал с другими Ночными Ястребами, хоть в ней и слышалась большая меланхолия. Митчелл попытался найти своего товарища глазами, обведя всё пространство. Взгляд мужчины остановился на Шуте, который встал со своего места, слегка согнав с себя тот туман, насколько это было возможно. Леонард пошатнулся, а его глаза дрогнули, когда он узнал в нём облик друга. Это не могло быть правдой. Не в коем случае, но он спросил: — Ты? — Я - Господин Шут. Я - Шут, который не принадлежит к этой эпохе. Таинственный правитель над серым туманом. Король желтого и черного, который приносит удачу. Это всё я, но также я когда-то был Клейном Моретти, твоим, я надеюсь, другом. И мне сейчас нужна твоя помощь. Ты поможешь мне?