Don't stop me now

***

Отгуляло лето и привело за собой унылую осень. Возвращение на учебу, сырость, слякоть, постоянные дожди, грязь и лужи под ногами. Создавалось четкое впечатление о том, что ничего хорошего сентябрь с собой не приносит, лишь забирает. Тяжёлый выпускной класс, экзамены, вечный стресс и постоянные наставления от всех, кому не лень. Серёже казалось, что ещё немного и у него банально взорвется голова от всего происходящего. А это было лишь самое начало. К тому же, словно из ниоткуда появился новый химик-биолог Михаэль Генрихович. Даже имя у него было дурацкое. «Приехал из своей Европы и свои порядки наводит еще» – думал Нечаев про себя, сидя на его уроках. Однако совсем скоро появляться на них он банально перестал. И биология, и химия никогда особо не интересовали Серёжку. Его всегда тянуло в военную сферу, в органы. Да и гуманитарные науки он понимал немножко лучше и быстрее, чем остальные. Время медленно двигало к новому году, прошла заунывная осень. Декабрь встретил москвичей приятным морозцем по утрам и мелкими хлопьями снега, оседающими на земле мягким белым покрывалом. Зима Нечаеву нравилась больше. Поэтому на уроки Штокхаузена он решил все же изредка ходить, надеясь на то, что это смягчит ситуацию и Генрихович не пойдет к директору писать докладные на все его пропуски. И он был вполне себе оптимистично настроен, пока не услышал: – Нечаев, ты в своем уме вообще? Я тебя к экзаменам не допущу за твои пропуски и не выпущу из школы! На второй год оставлю, чтобы неповадно было! Его хрупкие мечты на хорошее расположение духа преподавателя были разбиты и не подлежали склейке. Ситуация была явно тяжёлая. Но нужно было что-то делать и как-то крутиться. Лучшим решением Сергею показалось переходить со всеми мыслями в голове, а к Штокхаузену наведаться после уроков. Благо, их класс стабильно уходил из школы последним, а Михаэль Генрихович слишком часто сидел на работе до победного конца. Момент икс настал быстрее, чем думал Нечаев. Казалось бы, прошло несколько мгновений, а он уже закончил с уроками и стоит напротив двери кабинета биологии, где поселился вредный немец. Сережа неуверенно стучится и надавливает на ручку. – Можно? – спрашивает и неуверенно сглатывает вязкую слюну. Он не из робких, но этот мужчина всегда вызывал странное волнение и трепет в груди. – Ну, попробуй, – отвечает Штокхаузен, не отрываясь от каких-то документов. – Михаэль Генрихович, ну может всё-таки можно как-то пропуски закрыть? – Нет, Нечаев. Никак пропуски нельзя закрыть, надо было на уроках присутствовать, а не по больницам бегать и по сборам ездить. Ты в выпуском классе, а мозгов так и не заимел что ли, Нечаев? – острит и зубоскалит учитель, отрываясь от своих бумаг. – Точно? – в голове у Серёжи пролетает шальная и явно очень плохая мысль, но он пошло улыбается и наклоняется ближе. – Вы чего удумали, молодой человек? Я тебе все уже сказал: пропуски закрывать не буду из принципа. Хоть ты изулыбайся! – Штокхаузен на крик никогда не переходит и сегодня не исключение. Говорит он спокойно, но очень грозно и строго, – мне как потом отчитываться за это, спортсмен ты наш? – его пыл медленно угасает, дыхание выравнивается, а сам он примирительно вздыхает и закатывает глаза, – Серёж, при всем желании, я ничего сделать не смогу. А у меня и желания нет. Не подумай на свой счёт, но я действительно не люблю, когда пропускают именно мои уроки. Я хочу видеть отдачу от учеников, а не «энки» в журнале. – И все же, Михаэль Генрихович, – Сергей улыбается и на пробу прикасается к плечу преподавателя. Ведёт вниз, гладит большой ладонью. Штокхаузен недоверчиво косится, но руку пока не одергивает. Сережа продолжает, прикасается к запястью, сжимает костяшки. Михаэль вновь напрягается и быстро сжимает ладонь в кулак. Нечаев мягкой тенью нависает над стулом учителя и лишь сейчас может рассмотреть его так близко. Аккуратные, словно точёные черты лица, оформленная борода, густые темные брови и волосы. Красивый, безусловно. «На аристократа чем-то смахивает» – думает Сережа и подхватывает кулак Штокхаузена, поднося тыльную сторону ладони к губам. – Нечаев, субординация. – Цедит Михаэль сквозь зубы и пытается вырваться. – Хм? – неразборчиво вопрошает Сергей и давит на сухожилия. Ладонь учителя раскрывается и он подносит ее к своему лицу. Он внезапно опускается на колени и трётся щекой о брюки с внутренней стороны бедра биолога. – Блять, Нечаев! Поднимись быстро! – громким шепотом отчитывает ученика Штокхаузен. Сережа давит на ноги химика и не даёт встать. Времени не теряет. Трётся лицом около паха сквозь плотные вельветовые брюки, чувствует кожей теплую бархатистую поверхность ткани. Михаэль сдается. Он бессильно откидывает руки по бокам и откидывается на спинку стула. Нечаев самодовольно ухмыляется и тянется пальцами к ширинке. Неторопливо расстегивая, ощупывает начинающий твердеть член преподавателя. – Don't stop me now, – шепчет Сергей и кусает губы от происходящего. От русского акцента в английском языке Штокхаузену сносит голову. Не окончательно, но останавливать непутёвого ученика действительно больше не хотелось. Неуверенно он поднял руку и погладил Серёжу по бритому под «ежик» затылку. Тот начинает действовать, перестав чувствовать какое-либо сопротивление. На пробу мажет языком по всей длине, обдает горячим дыханием. Затем выдыхает и в первый раз берет в рот головку. Посасывает аккуратно, не понимая, что делать, рукой себе помогает. Тихий стон сверху улучшает положение. Нечаев чувствует контроль над ситуацией, пытается взять глубже, но с непривычки давится и выпускает член изо рта. Пытается снова и чувствует, как тонкие пальцы проникают между плотно заплетённых прядей и сжимают волосы, вызывая неизвестное до этого болезненно-приятное ощущение слабости и беззащитности. Сережа чувствует моментально, как в штанах стало тесно и горячо. – Сильнее, – просит преподавателя, смотрят на него своими огромными голубыми глазами снизу вверх и призывно открывает рот. Штокхаузен мечется в ощущениях и все же сжимает волосы чуть сильнее, увеличивая натяжение. Затем направляет орган в приоткрытый рот и откидывает голову, нервно выдыхая. Сам Нечаев насаживается дальше, языком размашисто водит по твердой поверхности и начинает двигаться в противоположные стороны, время от времени неосторожно упирая член в мягкую внутреннюю поверхность щеки. С каждым движением берет чуточку больше и глубже, сам дышит загнано и трётся пахом о ногу преподавателя. Внезапно Михаэль отталкивает Серёжу от себя и тянет на верх за воротник рубашки, параллельно наклоняясь. Штокхаузен мокро и развязно целует ученика, кусает его за губы и сжимает пальцами тонкую белую ткань. Внезапно чувствует сильный прилив удовольствия и стыдливо отворачивается. Сережа довольно улыбается. Сам уже на пределе. Берет безвольную руку в свою и гладит выпуклость сквозь штаны. От внезапного контакта тоже кончает, и тихо гортанно стонет. – Я надеюсь, вопрос с моими пропусками был решен, – игриво улыбается Сергей и сплетает пальцы в плотный замок. – Нечаев, – отвечает прерывисто Штокхаузен, – ты сука. Просто лис ебаный. – Don't stop me now, Михаэль Генрихович. Вам же понравилось.