Немного о ревности

      Все было прекрасно, жизнь шла своим чередом, ничего не предвещало беды, а потом… у Микото появился парень.       И первое время было ужасно.       Две личности в одном теле имели разное мнение, разное желание, а потому каждый хотел разного для самого себя. Когда Микото бегал на свиданки с этим мальчишкой — Орекото в его голове терпел. Молча терпел каждое действие в сторону Микото. Не подавал виду.       Ревновал до безумия свою маленькую марионетку, свой милый образ хорошего мальчика. Ревновал к тому, что его любовь была недостигаемой для него самого, он не мог коснуться её, ощутить в руках. Потому что был частью своей любви. Жил с ней в одном теле.       Зато это всё мог делать Фута.       Каджияма Фута возникший буквально из ниоткуда и наступивший на лёд, своим огнём растопил его и схватил ледяное тело Микото из цепких лап монстра Орекото.       Фута был повсюду. Касался тела Микото, целовал его губы, нежно улыбался и прижимался щекой к руке.       Мальчишка бесил.       Он заставлял гореть Микото. Заставлял бурлить те чувства, которые влияли и на Орекото.       Его хотелось убить, хотелось растерзать на куски и избавиться, потому что он мешал. Он был лишним в любви. Он был преградой.       Но Микото смеялся с ним, прикасался к нему. Любил его.       По-настоящему. Искренне.       Почему-то в какой-то момент сам Орекото начал чувствовать что-то.       Микото не желал его скрутить и запереть в комнате, не желал избавиться от него, нет-нет, Микото желал любить, нежно относиться и поддерживать. Орекото бесило это. Бесило так, что он вымещал всю злобу на самом себе, на своём теле, которое он разделял с Микото. На Их теле. Он ревновал так сильно, мечтал сдавить шею Футе, лишь бы тот исчез из Их жизни.       Есть только Микото и Орекото. Никого больше.       Никого… — Ты чего тут стоишь? Пошли домой.       Орекото выпустил дым изо рта и обернулся, смерив парня рядом с собой пустым взглядом. — Ну чего молчишь-то? — Фута хмурит брови, когда замечает сигарету в руке и подходит ещё ближе. Почти впритык. От него пахло чем-то сладким. — Ты же завязал, дурак что ли?       Орекото стиснул зубы до скрипа и отвернулся, рявкая: — Отвали от меня.       Фута лишь округлил глаза и почему-то рассмеялся. Тихо, мягко так, с приятной хрипотцой. А после прижался плечом к плечу и посмотрел на звёздное небо над их головами. — Не знаю, что случилось у тебя такого на работе, отчего ты закурил, но я купил мороженого. Не хочешь? — и он действительно приподнимает упаковку, которую всё это время держал в руке. Идиот. Холодно же на улице, какое мороженое?       У Орекото в груди что-то ухнуло, да так громко и сильно, что пришлось вцепиться себе в бедро. Это была эмоция Микото.       Не его.       Его собственные были жгучей ревностью и колкой злостью на парня, стоящего рядом. — Я тебе говорил, что Румеру меня позвал на аттракционы?       Кто был этот Румеру, сам Орекото не знал, а потому молчал, пряча взгляд под чёлкой. — Нам тоже нужно сходить куда-нибудь. Покажу тебе классное колесо обозрения.       Голос Футы эхом отдаёт в ушах, заставляет закипать кровь в венах. Почему он с Микото? Почему он, этот рыжий ублюдок, с ним вообще общается?!       Орекото от злости зарычал и схватил за плечи, разворачивая к себе лицом.       Выход, чтобы они с Микото остались вместе, был лишь один.       Сделать все самому. — Ненавижу тебя! Ты все портишь, ты меня бесишь! — он кричит в лицо, рычит, крепко сжимая чужие плечи, такие маленькие и хрупкие на вид.       Фута смотрит в глаза, но по его лицу и не скажешь, что тот напуган или обеспокоен. Наоборот, что-то странное мелькнуло в его глазах и у Орекото сердце встало комом в груди. — И долго же ты прятался. Я даже устал делать вид, что общаюсь с Микото, — с усмешкой отвечает Фута, протягивая руки и ухватившись за шею, тянет на себя. — Мне все равно, что у Тебя в голове, но я тоже люблю Микото. А значит люблю и Тебя.       Мягкость чужих губ. Тёплое дыхание. Привкус клубничного леденца и сигаретного дыма.       Орекото резко отшатывается, хватаясь за голову и рыча. Он не понимает. Фута был лишним, Фута был преградой. Тогда почему?.. — Это из-за тебя! Ублюдок! Из-за тебя он… –… полюбил меня? А ты? Полюбил же? — Фута склоняет голову на бок и смотрит своими бездонными глазами, в которых было звёздное море. Множество созвездий и галактик. Отражение реального неба в этих глазах — сияло. — Откуда тебе вообще… — Орекото хрипит, хватаясь за собственную глотку и кашляя. Дым сдавил всё внутри. — Ночью, когда я просыпаюсь один, я всегда обеспокоенно ищу его, а нахожу всегда тебя, — Фута шоркает кроссовком по асфальту и прячет руки в карманы кофты Микото. — Ты всегда куришь на балконе, а иногда выходишь на улицу, прямо как сейчас, и выпускаешь свой гнев. А ещё, когда я тебя целую, ты брезгливо морщишь нос, но потом делаешь вид, будто ты и есть Микото. Тебя легко обнаружить.       Фута мягко жмёт плечами, улыбаясь беззаботно. Словно у его парня не было в голове второй личности, которая желала убить. Словно он не разговаривал с ней сейчас в темноте улицы. — Я хочу тебя убить, урод. — А я хочу тебя любить.       У Орекото в груди искры огня вспыхнули от этих слов. Стало так горячо и больно одновременно. Захотелось вырвать из груди сердце. — Я наблюдал за тобой в такие моменты. Ты кажешься одиноким, тебе не хочется оставаться одному. Ты всегда защищаешь Микото, его нежную натуру, всегда рядом. Буквально. — Фута вздыхает, трёт неловко шею и отводит взгляд. — Мне конечно тяжело принимать тот факт, что одна из личностей моего парня, буквально меня ненавидит, но знаешь… Пришлось перечитать половину Интернета, чтобы хоть немного разбираться в этой теме. — Ты больной… — Ты тоже. И Микото.       Фута смотрит в глаза не моргая. Делает шаг вперёд, а Орекото наоборот назад. Прямо сейчас его охватил страх, которого он никогда не ощущал. — Не подходи, — он срывается на крик вновь, ощущая как ноги начинают дрожать. Он испугался этого пацана? Но почему?       Орекото делает выпад вперёд и бьёт Футу по щеке. Тот замирает, тяжело смотря из-под чёлки. — Легче? — Я тебя уничтожу! — бросается Орекото, повалив того на траву и замахиваясь.       Чужая ладонь обжигает холодную щёку. Фута продолжает смотреть в глаза, пожирая взглядом. Добавляет масла в, и без того, полыхающий огонь. — Ты пользуешься тем, что Микото любит тебя! Ублюдок! Сдохни! — Я знаю, но ты не сможешь меня убить, — отвечает парень, мягко проводя пальцами по коже. — Ведь я тебе… — Смогу! Я выгрызу тебе глотку, заставлю плеваться кровью. Ты будешь мучительно умирать, зная Кто сделал это с тобой! — Ты хочешь на Микото переложить всё бремя моего убийства?       Орекото замирает, смотря пустыми глазами. — Ты не… Блять! Не смей! — Ты знаешь. Чувствуешь, что он любит меня, он защитит меня. Тебя бесит, что на месте меня — не Ты. — Фута вздыхает, прикрывая глаза. — Но я смогу… — Заткнись! Да что ты вообще знаешь?! — Знаю то, что ты поправляешь одеяло на мне, когда уходишь курить. Знаю то, что ты смотришь на меня так, как не смотрит Микото. — Фута приоткрывает глаза, прикусывая губу. — Знаю… — Завались! Заткнись! Ублюдок! Я тебя убью! Сдохни! Сдохни! — …Знаю, что ты всегда наблюдаешь за мной, пока я сплю.       Орекото рычит, упираясь локтями по обе стороны от головы парня. Он тяжело дышит, дрожит от гнева. И от страха?.. — Ты… ничего не знаешь. — Может быть, — Фута выдыхает, мягко обхватывает руками щёки и тянет на себя. — Хотя мы же встречаемся уже третий год, как я могу не знать этого? Знаю, как тяжело тебе было первое время… — Прекрати.       Он чувствует, как всё разрушается внутри. Как от чужих губ всё стирается в пыль. Все его чувства сгорают дотла. — Позволь мне любить тебя так же сильно как и Микото, — нежно шепчут в губы. –… не говори Ему обо Мне. — Не буду.       Орекото широко раскрывает глаза, когда его целуют. Вновь нежно. Вновь мягко. Так обычно Фута целует Микото.       Но сейчас Фута целует       Его.       Орекото.

***

— Почему у меня так сильно болят глаза? — Микото с ужасом смотрит на красные белки и опухшую кожу век. Ведёт рукой по груди, где красуется сочные укусы. — И тело… — Ну-у… Ты долго плакал ночью, — улыбается Фута, прижимаясь со спины и обхватывая талию рукам. Мягко целует в плечо. — Почему я этого не помню? — Микото оборачивается и смотрит в ужасе. — Боже, откуда столько засосов?! Стой, откуда у тебя столько царапин на спин?! Что вчера случилось?! — Ты просто сильно устал, милый.       Микото прищуривается, но почему-то он не чувствует ни гнева, ни ревности. Только покой. — Я не знаю, что ты сделал, но мне почему-то… так хорошо.       Фута одаривает своего любимого мягкой улыбкой и целует в уголок губ. — Идём, я приготовлю нам завтрак.