Ты всегда возвращаешься

2020 год. Лос-Анджелес «Я видела во сне маленькую девочку, которую закрыла в комнате за какую-то провинность. Но сегодня вдруг пришло понимание, что эта маленькая девочка тоже была я, и я спрятала маленькую себя совсем не для того, чтобы наказать, а для того, чтобы защитить. Там, в запертой комнате, ей ничего не угрожает, никто больше не сможет её обидеть или причинить боль. А я заняла её место, потому что я сильнее. Я живу её жизнью, пока она там, в темноте, плачет в одиночестве...» - Клаудия перечитала последнее предложение, думая о том, что какая-то мысль всё время ускользает. Она так далеко продвинулась в терапии, сегодня случилось очередное озарение после того, как она пересмотрела свой сюжет о Рождестве в Лондоне в этом году. Что там было такого особенного, она не знала, но это сработало как триггер. Правда, что делать с этой маленькой Клаудией она пока не понимала. Поднимая глаза, она видит на стене своего кабинета римскую фотографию в рамке, на которой она с братьями и Лорен похожи на мафию. Правда, «мафия» ведь по-итальянски значит «семья». Каждый раз глядя на этот кадр, она чувствует смутную тревогу, хотя не понимает, почему. Почему она повесила здесь именно это фото, а не общее семейное, например? Внезапно приходит ответ: это не напоминание о приятных днях, не милый семейный снимок - это предупреждение, как знак «стоп» в комнате Кевина, и она никогда не должна об этом забывать. Резко захлопнув блокнот, Клаудия поднимается со своего места за рабочим столом - на сегодня достаточно. Уже поздно, а Финнеаса в спальне нет, впрочем, в доме не так много мест, где его можно поискать. У бассейна пусто, и свет на первом этаже выключен. Дверь на лестницу в подвал закрыта. Клаудия берётся за круглую стеклянную ручку - совсем как в доме родителей, - и чувствует дежавю. Свет не горит, но она все равно спускается вниз, придерживаясь рукой за стену, и слышит смех Билли. Более низкий мужской голос что-то говорит, затем они смеются вместе. Клаудия ровно дышит, успокаивая вдруг забившееся сердце. Все в порядке, Финн со своей сестрой, они работают. Она могла бы к ним присоединиться, но не сегодня - сегодня она тоже не одна, у неё есть свои демоны, и воспоминания обступают её плотной толпой. *** Декабрь 2019 года. Лондон «Надеюсь, у всех вас были тёплые праздники с теми, кто вас любит» Клаудия смотрела на слова, зависшие на экране. Она сделала это, наконец закончила видео о рождественских каникулах в Лондоне. Как же она их ненавидела! Сюжет получился сухим и каким-то тоскливым. В этот раз, в отличие от римского Рождества год назад, у них даже была елка в арендованном на неделю доме, но никакой радости это не принесло. Работа, бесконечная работа, она сама задала такой темп. Как бы то ни было, в этом году Кевин последовал её совету и прилетел со своей девушкой Камилой. Парочка уединялась при любом удобном случае, а она даже не могла прижаться к твёрдой груди Финнеаса - тот работал, и они могли общаться только ночью по FaceTime. Финн появился на ужин в Рождество, но это лишь усилило напряжение. Мама так демонстративно радовалась, что теперь все её дети «пристроены», что Клаудию чуть не стошнило. Есть вообще не хотелось, каждый кусок застревал в горле: в конце концов, она отложила вилку, решив больше не мучаться, пока мама расточала комплименты Финнеасу и Камиле. Несколько фотографий ужасного качества на память, натянутые улыбки, дежурные фразы. Когда Финну пришло время уходить, она чуть не вцепилась в него и едва сдерживала слёзы. Клаудия чувствовала себя уставшей, какой-то пустой. Впервые за десять лет её преследовали мысли, что она делает что-то неправильно. Она не могла понять, что не так. Возможно, стоит на несколько дней слетать куда-нибудь, сменить обстановку, это просто зимняя депрессия. Ведь на самом деле все отлично, лучше некуда: работа над проектами продвигается, количество подписчиков растёт с каждой неделей, у неё полно рекламных предложений. Но почему она пересматривает свои старые рождественские влоги? Надо двигаться дальше, не оглядываться. Зачем ей смотреть на свои детские фотографии и жалеть глупенькую девочку, которая думала, что миллион подписчиков на YouTube принесёт счастье? Эта девочка наивно верила, что татуировка в виде звезды станет её талисманом. Эта девочка считала, что знает всё лучше всех. Отлично, ничего не изменилось, она по-прежнему уверена в одном: что бы ни случилось - улыбайся. Клаудия вспомнила, как однажды ей задали вопрос, когда она плакала в последний раз, и она не смогла ответить. Потому что по-настоящему она не плакала с детства. Какой смысл плакать, если твои слёзы никому не интересны? «Возьми себя в руки. Ты уже большая, большие девочки не плачут,» - так она привыкла говорить себе... Вдруг чья-то рука закрыла крышку лэп-топа. Конечно, кто бы это мог быть, кроме Кевина? Только он позволял себе такие выходки. Клаудия молча порадовалась, что сохранила все изменения в программе. Брат спихнул ноутбук к краю кровати и улёгся прямо на её одежду, разложенную поверх одеяла. - Кев! - Что? - невозмутимо спросил тот, - Ты думаешь, я здесь что-то испорчу? Должно быть, всё это довольно прочное, - он вытянул из-под себя какую-то тряпку и сделал вид, что тянет в разные стороны. Послышался треск разрываемой ткани. - Упс! - он кинул одежду за кровать, - Не переживай, всё равно это была дешевка. Клаудия надеялась, что, если не станет обращать внимания, Кев просто уйдет, потому что она не в состоянии с ним бороться. Всю неделю он изображал любящего брата, а сейчас, в последний день, решил всё испортить. Кевин прищурился, насмешливо улыбаясь, это плохой знак. Клаудия вспомнила, как в детстве иногда воображала, что они вовсе не брат и сестра, что на самом деле Кевин приемный ребенок, и за ним явятся его настоящие родители и, наконец-то, заберут. Даже Марсин не был таким раздражающим, по крайней мере, не нарушал её личное пространство постоянно. Клаудия вздохнула: она до сих пор его не понимала. Год назад, в Риме, она приняла окончательное решение остановить это безумие. Да, "безумие" - подходящее слово, потому что их отношения были нездоровыми. И сам Кевин тоже нездоров. Никто не хочет думать так про близкого родственника, но, возможно, ему нужна профессиональная помощь. Хотя он слишком умён, и может скрывать от окружающих свое состояние. Она подняла глаза: Кевин лежал в своей любимой позе - на боку, рука под головой. Он напряженно всматривался в её лицо, словно пытался прочесть мысли, потом похлопал по кровати рядом с собой. "К чёрту!" - подумала Клаудия, она всю неделю была хорошей девочкой, так почему в последний день не может делать то, что хочет? Она легла, по привычке прижавшись к нему спиной, и почувствовала его дыхание в своих волосах. За этот год она успела привыкнуть совсем к другим объятиям, и сейчас сходила с ума не в состоянии понять, чего хочет её тело. - Ты думаешь о нём, - безошибочно определил Кевин. Он сильно сдавил её рукой поперек груди, так что Клау на мгновение задохнулась от боли. Финн никогда намеренно не причинял ей боль, а Кевин причинял. Выбор очевиден. Только проблема в том, что боль заставляла её чувствовать себя живой. "Я счастливый человек, - думала она, - Я забочусь о том, чтобы быть счастливой, а те отношения, которые делают меня несчастной, надо просто убрать из моей жизни. Ты должен исчезнуть из моей жизни, Кевин." - Этого никогда не случится, - сказал насмешливый голос прямо ей в ухо. Она что, произнесла свои мысли вслух? - Ты думаешь, что нужна ему, но на самом деле ему нужна она, а ты просто замена, потому что он не может быть с ней. Её брат настоящий дьявол! Как он может читать мысли? Клаудия вырвалась из его рук и села. Кевин подполз к ней, как змея, и положил голову на колени, глядя снизу вверх своими блестящими тёмными глазами. - А как твоя Камила? У неё есть старший брат? - Клаудия смотрела ему в глаза, не моргая, чтобы не пропустить реакцию, но его взгляд оставался таким же пустым и стеклянным, как ёлочная игрушка. Потом Кев потянулся и выгнулся, зевая, при этом так сильно надавив головой на её бедро, что Клаудия сморщилась от боли. - Мне это не интересно, - он закрыл глаза. Опять он выиграл! Она так устала от этих игр. В детстве верить брату казалось таким естественным. В какой момент всё изменилось? - Ты думаешь, что нужна ему? - повторяется, как будто эта мысль не даёт ему покоя. - Да, - ответила Клау, ни секунды не колеблясь. Она точно нужна Финну, рядом с ней он спокойнее и счастливее, чем со своей сестрой. Она никогда его не критикует, в отличие от Билли. Кевин проводит пальцами по её щеке, возвращая к реальности. - Ты нужна мне, - говорит он, и это что-то новенькое. Никогда раньше он так откровенно не признавался в своих чувствах. Она знает - ему нельзя доверять. Сколько раз он издевался над ней, заставляя поверить в своё раскаяние. Но... Сердце в груди, как попавшая в ловушку птица, вдруг встрепенулось и начало биться изо всех сил, пытаясь вырваться наружу. Клаудия и рада была бы выпустить эту птицу - пусть она улетает, и тогда жизнь станет счастливой и спокойной, как она всегда и хотела. Она наконец нашла потрясающего человека, с которым могла бы прожить долгие годы. Они счастливы вместе, и это та жизнь, которую она всегда себе и представляла. У брата тоже есть девушка. Клаудия не собиралась врать хотя бы себе, что не отслеживала Инстаграмм Камилы, искала у неё недостатки, даже порадовалась, какая Ками тщеславная, когда та 11 июля запостила фото с Билли. Эта дурочка даже выложила фото, где они все вместе - две семьи, две пары братьев и сестёр рядом друг с другом. Клау не хотела сплетен о том, как похожи Финн и Кевин, она и Билли, а здесь они как две пары близнецов. Но ради Бога, кто читает Инстаграмм Камилы! Надо отдать ей должное - она красивая и уверенная, потрясающе рисует, иллюстрирует книги, занимается дизайном, фотографией. Но какой она человек? За те несколько раз, что они виделись, Клаудии показалось, что Ками тоже носит маску - открытой, любящей девушки, а внутри она холодная и расчетливая, и обидчивая. Брат выглядит довольным и счастливым рядом с ней. Неужели и это тоже маска? Их мама без ума от будущей невестки, она уже давно подыскивала Кевину подходящую пару. Беата считает, что лучше знает, кто нужен её детям. Слава Богу, Финн был полностью одобрен. Клаудия пытается забыть, как изучала фотографии Кевина с Ками и искала в его глазах тот огонь, который загорался, когда брат смотрел на неё, и обрадовалась, рассмотрев только скуку и тоску. Конечно, это не ревность, просто, возможно, Камила ему не подходит, и однажды он найдёт своё счастье, как нашла она. Интересно, что никто из семьи, кроме Марсина, не замечает сходства Финна и Кевина, возможно, потому, что по характеру они совершенно разные. Или потому, что никто не знает их обоих так близко, как она... Брат обхватил её за шею двумя руками и заставил нагнуться, так что упавшие вперёд длинные распущенные волосы заслонили их от всего мира, как в детстве, когда они прятались вместе под одеялом. Он улыбнулся, как заговорщик: - Ты вернёшься! - Нет! - Клаудия не собиралась возвращаться куда бы то ни было - ни в детство, ни к их странным войнам, в которых он всегда побеждал любым способом. Она вырвалась, вцепившись ногтями в его руки, чтобы тоже причинить боль, и спихнула его голову со своих колен, но это нисколько не обескуражило Кевина. Резким движением он опрокинул её на себя, обхватил руками и ногами, ожидая, что она снова будет вырываться, но Клау не собиралась опять начинать игру, её просто трясло от желания избавиться от всего этого и остаться в одиночестве. - Ты не одна там, - тихо сказал Кев, убирая с её лица растрепавшиеся пряди своими узкими длинными пальцами. - Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду? - от возмущения и злости сжалось горло. Опять его дурацкие игры! - Там, в той комнате, где ты спрятала своё сокровище. - Что за бред! "Он сошёл с ума! Я не буду верить ни одному его слову!" - Я тоже там. Я всегда был там. Ты должна вернуться и найти меня. Кевин отпустил её и встал с кровати. Какое-то время он стоял рядом и смотрел, потом протянул свои руки. Клаудия тоже потянулась к нему, думая, что он хочет помочь ей подняться. Но брат сильно сжал свои пальцы на её запястьях, оставив отметины от ногтей, которые скорее всего превратятся в синяки, а потом просто отпустил и вышел. Клаудия осталась лежать, плача на этот раз по-настоящему, сама не понимая от чего - от боли или ужасного чувства потери.