Мандариновое безумие

Когда дурман опустился, зимний пейзаж стал выраженно четким: размытые края заснеженных ветвей заострились, верхушки перестали быть смешанными с чистым небом — всё вокруг проявлялось как на фотопленке. Даже звуки и ощущения незаметно прокрались через кожу в сознание демона. Риммон стоял вылепленным изваянием посреди сугробов, всей своей темной статью не перекликаясь с тем, что на земле называлось зимою. Мороз, казалось, не способен пробрать эти мускулы до костей, даже если дамас не сдвинется с этого места сутки. Вокруг него, наоборот, все казалось беспомощным, даже хрупким: стоит ему шелохнуться, и все видение вокруг рассыпется на множество искрящих льдинок. Дамас кажется того и хотел, избавиться от слепящих белоснежных шапок вокруг, прожечь черную воронку, полыхнув всего разок своей силой. Но здесь этот номер не прошел. Дамас прислушался, ища доказательство своей догадке. Но слышал только лишь как хрустит, нет, скорее звенит снежный наст от неосторожной лапы лесного жителя. Он бывал у людей, он знал о их дикой природе немного. Риммон старался больше не вспоминать, но еще больше он не желал раскрывать себя перед кем ли то ни было, чтобы искоренить малейший повод напоминания о той жизни. Поэтому он просто сделал вдох и выдохнул. Паром, отмечая про себя, как искусно созданна и с невероятной точностью передана картинка диковинного сна. Он уже не сомневался, кто стоит за этой проделкой — он ведь делит с этим ученичком одну крышу над головой. Ненавистную, ограничивающую, но все-таки крышу. — Мейр, хулиган ты мелкий, а ну вылезай на бой, а не то превращу тебя в слякоть! — дамас слепил снежок и, поигрывая им, провоцировал отпрыска духа сновидений явить себя в собственном сне. Бирюзовые ресницы аппонента прищурились, беря взрослого демона на прицел. Прежде чем раздался смешок младшего воспитанника дома Лоурренсов, шестилетнего духа сновидений Найта, принявшего вызов, сверкающий шар целенаправленно и молниеносно вылетел в статный темный профиль из укрытия между стволами. А затем и сам дух баку пронесся бирюзовой молнией, меняя точку обзора. Риммон сверкнул гневом на точеном молодом лице. Выпущенный снежок хоть и был сбит поднятой в реакциеи рукой, вот только брызги… Разбитый снежок окрапил торс демона чем-то оранжевым. Немного попало на лицо. Под ноги упала мандариновая шкурка. — Ах ты… туман недоделанный, сейчас ты у меня побегаешь! Дамас сгреб побольше снега и закатал шар размером с гандбольный мяч. Только швырнул его вовсе не в стволы, где прятался Мейр, а намного выше, в копну снежных шапок на широких ветках. Снег градом посыпался вниз. Мальчишка дернулся, когда снег на его коже растаял мандариновым соком. Он сам же попался в свою ловушку. Отряхнувшись, не успел заметить, что его противник уже переместился на линию атаки и швырнул «на закуску» мандариновую корку. Получив шлепок в лоб, Мейр вздернул подбородок и с обидой посмотрел на демона своими светлыми оленьими глазами. Риммон стоял поодаль в полразворота, получив возможность хорошенько разглялеть озорника. Перед ним стояло воплощение не своего шестелетнего возраста, как наяву. Мейр был тут своей подросшей копией, юношей, все с теми же дыбящимися словно наэлектризованными сизыми прядками на голове, все с теми же тонкими руками-прутиками, но более высоким ростом и с менее наивным личиком. Риммон в глазах Мейра оставался неприступным, взирающим на него надменно и жестко, демонстрируя свою мощь через боевую стойку, сосредоточившись на противостоянии. Однако сам дамас умел рассуждать даже во время ужесточеных боев, не то, что за детскими шалостями. Он не собирался быть беспощадным к ребенку, пусть даже во сне, хоть баку и первым начал задираться. И еще он влез в его голову без спроса, за что стоит сорванца хорошенько проучить. Но лучше воплотить свою маленькую месть завтра, более взрослым и разумным способом, чем подыгрывать здесь, во сне, где все что угодно могло пойти не так. Иллюзия подчинялась правилам Мейра, и в ней, к сожалению, Риммон лишь гость. Вопреки желанию расплатиться здесь сейчас и превратить-таки наглеца в лужицу, как обещал, демон сдержаться. Каменно-величественное лицо не выразило ни одной эмоции, как бы Мейр не старался, собравшись после внезапного испуга и вернув былой интерес, перевоплотиться в комок задора и игривости. Риммон нахмурился только в тот момент, когда молодой дух рванул прямо на него. Его роста, немного уступающего стати демона, хватило в аккурат, чтобы повалить дамаса в сугроб. Мейр победно улыбался, даже когда его за шкирку оторвали и отбросили от себя. Он полетел в сторону веток, но так их и не достиг — завис и плавно опустился босыми ногами на наст снега, продолжая светится искренним весельем. Риммон был раздражен, но не настолько, чтобы кинуться на Мейра в отместку. Зато зыркнул на него с весьма убедительной угрозой. Но Мейр, казалось, заулыбался еще больше. Он слепил новый снежок, превратил его в рыжий мандарин и протянул Риммону, в качестве благодарности, или в знак союзничества, а может, чем хаос не шутит, ради будущей дружбы? Ведь вырастет же он когда-то, превратится в подобного дамасу — в чистокровного представителя своего рода. А то, что он не демон, а дух, так даже интереснее, разве нет? Риммон не стал пренебрегать приветливым жестом. Каков бы ни был мотив духа баку, этот знак может стать завершением игры, так что поссориться из-за мандарина — отсрочить свой отпуск из этого места. Демон едва прикоснулся к оранжевому шарику, как сверху начал валить пушистый снег, закрывая обзор. Снегопад такой силы слепил почище, чем отблеск тысяч бриллиантов. Наконец, и весь лес, и Мейр с мандарином совсем исчезли за белой пеленой. Вместо зимнего леса Риммон оказался в теплом помещении. Он узнал один из залов особняка. Столы-парты были сдвинуты в двойную линию перед импровизированной доской с плакатами. Риммон видел, как обучается здесь вся элитная малышня, а теперь он и сам сидел рядом с ними за партой. Даже помещался за ней и был одет в подобие формы. Нол, Мариэль и Он-Они не замечали его присутсвия, ведь все вокруг — это сон с элементами воспоминаний. Дети слушали голос, вещающий о посадке растений в землю. О том, как хрупок может быть росток в неопытных руках. Чего они лишаться, если загубят ростки из семян других миров. А если ухаживать, поливать, ставить под солнце и не ломать, то их растения дадут плоды, влагу и энергию их общему дому. После того, как дамас огляделся и услышал о чем речь, он понял, что ему придется выполнить заданин, как и всем. Словно он снова учится в школе. Дамас посмотрел на стол, за которым сидел, и конечно же обнаружил там, помимо горшка и земли, несколько семян для посадки. Вернее косточек. Мандариновых. — Мейр! Ботаник ты малолетний, ну дождись только утра! Прикопаю твои копытца во дворе, и будешь торчать там до вечера в качестве клумбы!