Я больше не пропаду бесследно

      Почти конец дня, а Кайзер все еще утопает в домашней работе и прочей макулатуре. Была бы его воля — выкинул и сжег все без остатка. Медицина ему нравилась, но Кай сидит за бумажками уже неделю. Полный завал от преподавателей не только в институте, но и на дополнительных занятиях.       Единственное желание сейчас — это увидеть белый свет и выйти подышать свежим воздухом. Отвлекает Кайзера от мрачных депрессивных мыслей гитара, за которую юноша зацепился взглядом.       —«Когда там у этого голубого лиса день рождения?», — мысленно спрашивает себя Хольст и тянется за телефоном.       — Разряжен. Разумеется. Я его три дня в руки не брал.       Когда телефон был включен, Кайзер увидел множество пропущенных сообщений и звонков. От дяди, неожиданно от Маринетт Дюпэн-Чэн и ее друзей. Хольст прочитал все и медленно осознавал, что с этой назойливой учебой забыл самое главное — день рождения Луки.       — Вот я идиот, блядство просто. За минут пять он был уже готов и схватив гитару, выбежал из дома. Телефон так и остался стоять на зарядке.

      Лука сидел на кровати в своей комнате и перебирал пальцами струны. Гитара издавала красивую, но печальную мелодию. Сам же парень был мрачнее тучи. Тот от кого он ждал поздравления целый день, так и не пришел. Даже не позвонил или написал.

      В дверь стучаться.       — Входите, открыто.       В дверь продолжают стучать. Парню не остается ничего, кроме как встать и самому открыть эту несчастную дверь. Не успевает он разглядеть гостя, как на него набрасываются с объятиями. Холодные и цепкие пальцы обхватывают талию и прижимают как можно ближе к себе. Целуют куда-то за ухо, что вызывает мурашки по всему телу. Лука наконец разглядел знакомые белые волосы с черными прядями.       — Я думал, ты забыл и не придешь, — шепчет парень и наконец обнимает Кайзера, которого не видел уже неделю.       — Я и правда забыл, прости. Завал в институте, преподаватели как с цепи сорвались.

      Рука продвигается вверх по позвонкам, немного задирая футболку, но Лука ее быстро останавливает и хитро смотрит в серые глаза напротив.       — Хитрый ты, Кай. Кажется кто-то мне обещал интересный подарок на день рождения. Показывай давай.       Парни все еще находились очень близко друг к другу, Лука не успел увидеть свой подарок. Все его внимание было сосредоточено на любимом человеке, которого так давно не видел и успел соскучиться. Хольст нехотя выпускает Луку из плена и наконец показывает вторую руку, которая держит музыкальный инструмент в чехле. Куффен берет и расстегивает замок на чехле.       — Честно, не пришло больше ничего в голову кроме как подарить тебе гитару. Этих котят я кстати сам рисовал, как тебе?

      В чехле находилась электрогитара. Самая обычная, но теперь самая дорогая в арсенале Луки. На ней были нарисованы очень милые, но немного корявые котята. Куффен хохотнул в ладонь, а потом и вовсе засмеялся.       — Ой да ну тебя, ничего ты не понимаешь в моем искусстве, — Кайзер наблюдал как Лука, все еще посмеиваясь, бережно убирает гитару в чехол и отставляет ее в сторону, — я пойду, поздно уже.       — Не пойдешь, ты на неделю из моей жизни выпал и тут у нас появилась возможность немного времени провести вместе. Оставайся у меня на ночь, пожалуйста.

      Запястье Хольста нежно обхватили грубоватые пальцы и слегка потянули на себя. Кайзер не мог сопротивляться желаниям Луки, а тот это отлично знал и пользовался.

      Кай выключает свет и закрывает дверь на щеколду. Снимает верхнюю одежду с ботинками специально медленно, дразня Куффена. Тот закатывает глаза и тянет на себя Хольста за футболку, наконец сливаясь в поцелуе. Лука очень скучал по юноше, по его грубому характеру, холодному поведению и саркастичным фразам. Скучал по Кайзеру Хольсту.

      Поцелуй получается неаккуратный и сумбурный. Парни стукаются зубами, прикусывают друг другу губы и языки.

      Лука отрывается от поцелуя и горячо шепчет:       — Только попробуй еще раз пропасть на такой длительный срок.       — Ты, как всегда, слишком много говоришь, будь немного тише.       Кайзер прикусывает нежную кожу на шее и улыбается, когда слышит тихий вздох. Хольст снова припадает к губам. Целует медленно, пытаясь запомнить каждое ощущение тела и вкус чужих губ.       — Обещаю, что больше не пропаду бесследно.

      Просыпается Лука уже в одиннадцать часов утра. Водит рукой по кровати и никого не находит. Доказательством того, что ему ничего не приснилось, являлись губы, на которых осталось невесомое присутствие другого человека и шея, что пестрила яркими пятнами. К слову Кайзер тоже не ушел ни с чем, уж Лука об этом позаботился.       Хольст, как и обещал не ушел бесследно. Оставил бумажку на которой просил позвонить ему, как Куффен проснется. Лука надеется, что Кай будет оставаться у него на ночь почаще.