Холод.

      холодно. невозможно холодно. как будто мелкие льдинки слоями покрывают тело, будто проникают глубоко под кожу, в кости, органы. лёгкие пропитаны ненастоящим морозом, не давая вздохнуть без тысячи острых иголок, что впиваются в горло и дыхательные пути. настолько холодно, что даже жар слёз возлюбленного не растопит этот лёд. от ветра строится холоднее. что-то покалывает в районе печени и плеч, кажется, там что-то жидкое. но это тоже никак не помогает, скорее усугубляет ситуацию. звуки заглушаются, а перед глазами плывёт. где-то на лице тоже жидкость, заставляющая его задыхаться. как странно, боли почти нет. глаза становится очень трудно держать открытыми. слишком трудно. его кто-то держит. в таких тёплых руках, прижимая к тёплому телу, пытается докричаться. но, кажется, ни тепло ни звуки не проникают сквозь заснеженные вершины гор разума Артюра. он может только протянуть дрожащую руку к лицу человека над ним. — П. . . Поль. . . – он сам не слышит своего голоса, но этот самый Поль взглядом полным ужаса глянул на него и прижал крепче, держа то самое место на боку, где что-то жидкое и красное. – мне жаль. . . лицо юноши меняется. его искажет отчаяние, в глазах виден страх. он тоже ранен, но это лишь мелкие царапины по сравнению с пулями, что пронзили тело Рембо, впуская внутрь холод. даже три слоя одежды не спасают. да даже если бы был шарф, что давно улетел в какой-то угол разгромленного здания врага, был сейчас прямо на нём, это скорее задушило бы его. — нет. ничего не говори. скоро прибудет помощь. – Поль отказался верить в правду. его карие, такие живые в данный момент глаза бегают в поисках хоть какой-то надежды. он знает, что помощь не успеет, но он не верит в это. просто не хочет верить. он не хочет терять его. — прости. . . – снова хрипит Артюр, на этот раз закашлявшись собственной кровью. металлический вкус ощущается слишком горько. так много сожалений. . . мир жесток. как и люди в нём, в целом. – Поль. . . я. . . — заткнись! – горячая прозрачная капля упала прямо на бледную щёку, ни разу не согревая её. в любой другой момент это было бы словно лава на чувствительную кожу Рембо. силы медленно уходят, ужасно хочется спать. – не смей умирать! не смей. . . рука сжимается на щеке Верлена так крепко, как только может. слабо, но заставляет замолчать. слушать. ведь после времени не будет. — я люблю тебя. . . очень. . . – рука упала. мир вокруг замолчал, прямо как Рембо, своим ледяным, застывшим взглядом смотря в никуда. и только звук вновь упавшей на холодную щёку слезы мог раздаться в этой пугающей, ужасающей тишине. а потом ещё. и ещё. а после раздался истошный крик.

***

      могила выглядела холодной. сливалась с окружением, не выделяясь на фоне мокрой земли и серого неба. уже второй день идёт дождь. уже второй день рыдает Поль. даже если беззвучно, безразлично смотря на каменную плиту перед собой. кажется, что безразлично, но его взгляд самый тяжёлый из всех. внутри бушует буря. самый настоящий шторм. — крепись. – мужчина лет сорока похлопал его по плечу. их босс, что и отправил их на эту миссию. они завершили её успешно. но какой ценой? ему было не особо жаль, он просто ушёл, оставляя Верлена одного на могиле. совсем одного, в компании своего мёртвого возлюбленного. дождь снова закапал с неба, заставляя элегантный одежды намокнуть. дождь заглушил звук выстрела, что раздался среди холодной пустоты этого серого мира.

— Je mourrai pour toi. Je te suivrai, mon amour. Nous nous reverrons très bientôt. — прошептал Поль, прежде чем подставить пистолет к своему виску.