shoulda worn a clean shirt

— Так вот, этот новичок, — говорит Харли, просовывая свои защитные очки (дизайн «Старк Индастриз», потому что обычные защитные очки — дерьмо, и Тони не стал бы держать в своей лаборатории такую ерунду, даже если бы вы ему заплатили) сквозь несуразную копну распущенных кудрей, чтобы они лежали на его макушке. Парню срочно нужна стрижка. - Расскажи мне еще раз, кто он такой? — Ты похож на сумасшедшего ученого, — говорит Тони, показывая на очки, незажженную сварочную горелку и футболку, с научным каламбуром на ней, на которой осталось небольшое жирное пятно от того, что Харли вытер о нее руку.       Он похож на блондина-подростка, — со взъерошенными волосами, перепачканной жиром одеждой и очками, очаровательно утопающими в волосах, — но Тони осознанно отгоняет мысль. Приятное тепло в груди при осознании того, что Харли хоть немного похож на него, — это… слишком близко к тому, чтобы задуматься о чувствах… нет. Чувства — все не то.       Харли ухмыляется, ярко и немного дико, и это только усиливает его впечатление, как будто он должен быть мультяшным злодеем в подземном логове. — Мы — сумасшедшие ученые, — весело говорит он, и Тони приостанавливается. — Туше, — говорит он, пожимая плечами, потому что — да. Парень не ошибся. — А «этот новичок» — мой стажер, — отвечает он, передавая Харли следующий необходимый ему кусок металла. — И он не новичок. Он у меня уже полгода, просто ты давно не заходил ко мне. — Я был здесь прошлым летом, а еще мы буквально только что переехали сюда, так что мы были заняты подготовкой к переезду и всем остальным, между тем и сейчас. — Да уж, за год многое может произойти, — говорит Тони, пока парень распутывает очки и возвращает их на глаза, устанавливая новый кусок металла на место и разжигая сварочную горелку. — Да, да, расскажи мне об этом, — ворчит он, — соглашения подписаны, Зимнего Солдата подставили, Паучок присоединился к команде, команда Кэпа разгромила аэропорт, Мстители расспались и сбежали с тюрьмы, ты усыновил еще одного ребенка, Роуди получил новые ноги, ты обручился… Я оставил тебя одного на десять месяцев, и вот это случилось. Не прошло и года!       Тони поморщился от нескольких вещей в этом небольшом монологе, но от того, что это было связано с Роуди, он поморщился сильнее всего. Его друг встал на ноги, ему нравится его экзоскелет, но тот факт, что он ему нужен все еще заставляет сердце Тони мучительно сжиматься. Роуди твердит, что Тони в этом не виноват, но Старк не может избавиться от чувства вины.       Ему нужно отвлечься от этой темы, прямо сейчас, вот что ему нужно сделать. — Кто говорил об усыновлении? — решил он, вместо того чтобы ответить на… буквально все остальное, что только что сказал Харли. — Я никого не усыновлял, тем более «другого» ребенка; я не понимаю, о чем ты говоришь.       Харли прекращает сварочнный процесс, чтобы как следует разглядеть Тони сквозь защитные очки. Это выглядит странно пугающе. — Угу, — говорит парень, и все в его голосе говорит о том, что я говорю чушь, а это грубо. — А. у тебя уже есть родитель, — замечает Тони. — Б. я вообще не хочу детей. Вывод: никого я не усыновлял. Я — бездетный человек.       Харли смотрит на ближайшую камеру Пятницы и закатывает глаза, как будто они сочувствуют друг другу. — Конечно, — пренебрежительно говорит парень и возвращается к своей работе, он явно подтрунивает над Тони, что просто оскорбительно.       Тони решает просто проигнорировать весь этот обмен взглядами. — В общем, Питер, — говорит он, возвращая разговор в нужное русло. — Умный парень, он тебе понравится. Он догадливый. Специализируется больше на биохимии, чем на инженерии, но и в этой области он не лыком шит, так что вам будет о чем поговорить. О Боже, пожалуйста, не объединяйтесь. Мне только что пришла в голову ужасная мысль. Вам нельзя объединяться и создавать… ну, не знаю, биомеханическую домашнюю собаку или что-то в этом роде, которая будет устраивать хаос в моей Башне и мочиться моторным маслом на всю мою мебель. — Ты ведь знаешь, что мы должны сделать это сейчас, верно? — говорит Харли, ухмыляясь, и Тони сурово показывает на него пальцем. — Нет, — говорит он. — Ни в коем случае. — Эй, Пятница, открой папку с названием «Биомеханичский робот Старклинк для создания хаоса », — говорит Харли, потому что он — маленький коварный хаосотворец. — Папка создана, — радостно сказала Пятница. — Пятница, немедленно удали эту папку, — говорит Тони. — У меня нет Старклинков, и никто не делает из биомеха угрозу. — Босс, вы же знаете, что даже если я что-то удаляю, всегда остаются фрагменты, которые можно восстановить, — говорит она с притворным извинением. — В наше время ничто не может быть удалено по-настоящему. — Ты уже удалила его? — требует Тони. — Насколько я понимаю, домашние животные полезны для молодых людей, — говорит она, и по тому, как Харли начинает смеяться, Тони догадывается, что парень не хуже Тони понимает, что она имеет в виду: «Нет, не удалила и не собираюсь». — Меня предают мои собственные дети, — стонет Тони, а Харли продолжает смеяться, возвращаясь к своей сварке.

***

      Примерно через полчаса приезжает Питер. — Босс, мистер Паркер здесь, — щебечет Пятница, когда лифт звякает и Питер выходит из него. — Привет, мистер Старк, извините за опоздание, я… — и тут он замирает, увидев Харли, который выпрямляется и смотрит на новоприбывшего, затем делает двойную попытку и спускает очки с лица на волосы, широко раскрыв глаза. — Что за черт, — говорит он и бьет Тони по руке, не обращая внимания на последовавший вскрик. — Ты не говорил, что твой второй усыновленый ребенок такой горячий! — Не усыновленный, — говорит Тони на автопилоте, обиженно потирая только что ушибленную руку. А потом: — И, прости, что? — Хм, — говорит Питер и моргает своими расширившимися глазами. — О боже… — говорит Харли, быстро моргая и опуская сварочнный апарат. — Тони, я беру свои слова обратно, ты прав — ты не усыновил меня, — говорит он, не отрывая взгляда от другого подростка. — Или — ты не усыновил его. Один из нас — ты усыновил только одного из нас, потому что если ты усыновил нас обоих, значит, мы братья, и значит, я не могу с ним встречаться. С юридической и этической точки зрения. — Гм, — снова говорит Питер, выглядя так, будто он понятия не имеет, что происходит. Справедливо — Тони тоже не понимает, что происходит. — У меня уже есть законный опекун? — У меня тоже, но у меня может быть еще один — так что Тони может усыновить только меня, а ты можешь быть зятем, — говорит Харли, пренебрежительно махнув рукой. — Все очень быстро происходит, и меня это совсем не устраивает, — говорит Тони. — Если только ты не натурал — или если только я не в твоем вкусе, в таком случае, никакого давления, — говорит Харли Питеру, как будто Тони нет. — Если ты скажешь «нет», и мы снова станем братьями, я буду на 98% спокоен. Два процента разочарованния, но я могу легко это проигнорировать, это не повлияет на наши новые семейные отношения. — Я не усыновлял никого из вас, — говорит Тони с раздражением. — Никто не будет братьями. — Заткнись, семья — это то, что ты создаешь, если мы решили, что мы твои дети, ты не имеешь права голоса, — говорит Харли, хлопая Тони по плечу, даже не глядя на него. — Это звучит совсем не правильно, — говорит Тони. — Но я бы предпочел быть твоим парнем, — продолжает Харли, возвращая внимание на Питера, и Тони вскидывает руки вверх в драматическом поражении. — Кстати, привет, — резко добавляет Харли, видимо, вспомнив о хороших манерах. — Я Харли. И, если я не совсем ясно выразился, мы с тобой должны пойти на свидание. — А Питер вообще имеет право голоса? — спросил Тони, приподняв бровь, когда Питер замер, как рыба, с открытым от удивления ртом. — Имеет, если ты перестанешь прерывать нашу беседу… О нет. Я только что понял, на кого я похож.       Парень поднимает руку, срывает с головы защитные очки и швыряет их в неопределенном направлении скамейки. Он промахивается, и его волосы теперь еще более беспорядочны и взъерошены, чем раньше, но, похоже, он этого не замечает, так как разглаживает свою футболку, а затем в ужасе задыхается и дергает ткань, чтобы в отчаянии посмотреть на жирное пятно. — Блин, Тони, ты что, не мог предупредить меня, что я захочу пригласить его на свидание? Я бы привел себя в приличный вид! Я испачкал рубашку маслом! Нет, на самом деле, неважно — если ты не любишь меня в моем худшем виде, значит, ты не заслуживаешь меня в моем лучшем виде, и все такое. Но все равно — первое впечатление имеет значение, Тони, а у меня на рубашке пятно жира и я три дня не расчесывал волосы. — Ты так похож на меня, что это пугает, — говорит Тони. — И еще, я не знал, что ты захочешь пригласить его на свидание. Откуда я могу это знать? — Ну, я думаю, ты производишь довольно приятное первое впечатление, — говорит Питер, робко, но решительно, Тони удивляется, а Харли заметно просветлел. — Что происходит, — стонет Тони, а Харли ухмыляется мегаулыбкой, и губы Питера кривятся в ответ, и ни один из них не отводит взгляда от другого. — Так это значит, что ты согласен на свидание? — с нетерпением спрашивает Харли. На щеках Питера появляется яркий румянец, и он пытается подавить улыбку, но его голос тверд, и он говорит с напускной непринужденностью: — Конечно. — Да, — кричит Харли, и победно вскидывает кулак и все такое, и попытки Питера сдержать улыбку терпят крах, когда парень опускает взгляд на землю и ухмыляется частично довольной, частично смущенной ухмылкой. Когда он снова поднимает взгляд, то прикусывает губу, пытаясь сдержать улыбку, но глаза у него яркие и восторженные. — Что здесь только что произошло? — спрашивает Тони, чувствуя себя обессиленным от вихря событий, свидетелем которых он только что стал. — Я пригласил твоего стажера на свидание, и он согласился, — говорит Харли, радостно подпрыгивая на носочках, и Тони думает, что ухмылка на лице парня не исчезнет несколько дней, настолько она огромна. — Я даже не знал, что тебе нравятся парни, — говорит Тони, а затем жестом показывает на обоих. — Любой из вас. Разве ты не был зациклен на той девушке несколько месяцев назад, Пит? Лиз? — Да, с той ничего не вышло, — говорит Питер, неловко потирая шею. Да, Тони знает, что ничего не вышло, учитывая, что ее отец был крупным преступником, а мать перевезла ее из штата, но дело в том, что Тони не знал, что парень увлекается парнями. — Сейчас не 90-е годы — в наше время люди могут быть би, — надменно сообщает ему Харли. — Извини, зазнайка, ты разговариваешь с первым бисексуалом, — обиженно отвечает Тони. — Я бисексуал с 70-х годов. — Я уверен, что би существовали и до 70-х годов, так что ты не можешь быть первым би, — говорит Харли, умник, и Тони корчит ему рожицу, как взрослый человек, которым он не является. — Все ли в этой комнате би? — спрашивает Питер, и двое других недоуменно моргают. — Ха, — говорит Харли, а затем ухмыляется. — Видимо, да. — Неправда, — вмешивается Пятница, — Дубина, Ты и я — тоже в этой комнате, и у нас вообще нет сексуальной или романтической ориентации. — Слава Богу, — пробормотал Тони. — Я не могу допустить, чтобы пятеро детей ходили на свидания.       Харли бросает на него торжествующий взгляд, и Тони, поняв, что он только что сказал, хмурится. — Не то чтобы у меня были дети, — говорит он, и Харли насмешливо кивает. — Совсем нет, — говорит он, и Тони сужает глаза от его насмешливого тона. — Значит, вы с ботами все аро-асы? — спрашивает Питер у Пятницы, глядя на одну из ее камер и совершенно не замечая перепалки между Тони и Харли. — Да, это подходящий термин. — Так, хорошо, — говорит Тони, хлопая в ладоши. — Теперь, когда мы все вылезли из своих шкафов, мы можем вернуться к науке?       Потому что ему вполне достаточно быть свидетелем этого зарождающегося подросткового романа, спасибо большое. — Конечно, — невинно отвечает Харли. Слишком невинно. Тони едва успевает недоверчиво прищурить глаза, как Харли продолжает: — Пит, а как ты относишься к собакам?       Пит воспринимает случайную смену темы как профессионал и даже не моргает. — Нам не разрешают заводить собак в квартире, — говорит он с грустью в голосе, и Тони понимает, к чему это приведет, еще до того, как это произойдет. — Но я всегда хотел собаку. — Нет! — говорит Тони, но по ухмылке на лице Харли понимает, что опоздал.       Боже, что он наделал.