Образование ещё не окончено

Она на год младше Шоты, но они в одном классе. Она прячет волосы под головные уборы, её гардероб - широкие штаны и огромные худи. Она носит невероятно яркий макияж и длинные накладные ногти. С наступлением жары появились неприлично короткие шорты и топы, а огромные кроссовки сменились туфлями на жутком каблуке. Весь её гардероб чёрный, как помада каждую пятницу и тушь, которой она не пользуется. У неё голубые глаза, а волосы, кажется, тёмные. Однако иногда она приходит в ярких жёлтых линзах, в такие дни она исчезает на обеденной перемене. Она ни с кем не заговаривает первой, да и вообще не проявляет инициативу. Пропускает уроки, часто спит на них, игнорирует учителей. Она пользуется странным уважением у своей бывшей параллели. Она никогда не отвечает на уроках, но её оценки идеальны, а учителя ставят её в пример. От неё пахнет ирисами, ей очень подходит. Её зовут Икари, и Шота смотрит на хулиганку с восхищением и влюбленностью, практически любовью. Икари любит юбки и платья, носит туфли и босоножки, аккуратно плетёт косу и подбирает украшения к блузке. У неё не проколоты уши и до неприятного чувствительная кожа, но вкус, бесспорно, есть. Чёрный цвет для неё - символ траура, а по родителям, не оставившим после себя ни памяти, ни фамилии, она не скорбит. Икари ненавидит пацанский стиль и каблуки, для девочки она высокая, обожает книги и выступает на конкурсах по литературе. Девушка участвует в олимпиадах, красит тёмно-русые волосы в фиолетовый и в прошлом году дважды выступала с индивидуальным проектом на конференции и семинаре. Она просто проспорила друзьям, которые утверждали, что она их обгонит на год. Ей казалось, что она едва усваивает программу. Теперь приходится создавать противоположный себе образ. Икари с трудом молчит на уроках, но на переменах соблюдать тишину легко: люди пугают. Они пугали всегда, но теперь нельзя спрятаться от них за любимыми книгами или хотя бы нитками, остаются только наушники, где играют Сны Саламандры, Канцлер Ги, Аспер X, Мельница, Белая Гвардия, Марко Поло - всё на языке оригинала. Теперь с ними нельзя так легко заговорить, даже если это всё ещё языковой класс. Позднее она пойдёт на педагога, обязательно. Ну а пока стоит радоваться присутствию Аканэ и тихонько смотреть на черноволосого соседа по парте, Айзаву Шоту. Она и в прошлом образе воспринималась окружающими как нечто бесполое, на что уж теперь надеяться? Поездка в Токио на неделю была идеей, воодушевившей весь класс. Даже вечно угрюмая Икари, поговорив о чём-то со своими прошлыми одноклассниками, нацепила на лицо подобие улыбки. Шота смотрел на неё, как загипнотизированный. Чем-то девушка напоминала ему Тамаки из физико-математического класса, что вечно прятался от людей, иногда даже ложился на пол лицом вниз, но при виде интересных и сложных заданий оживал. Какое-то время они с Шотой дружили, но разные направления сильно урезали общение. Это не так важно, как чуть приподнятые уголки синих сегодня губ. Они останавливаются в отеле, все номера на двоих. Аканэ утаскивает закутанную в какой-то балахон девушку с собой, закрывает дверь. Они располагаются, и Шота не особо удивлён, что получил место в единственном номере на одного. Утром внизу за столиком класс ждёт чудо. У чуда на лице нет ни грамма макияжа, длинные густые волосы собраны в низкий хвост, аккуратная блузка оттеняется кулоном, а тёмная синяя юбка спадает до пола, прикрывая мокасины. У чуда короткие, чуть неаккуратно обрезанные ногти совершенно без лака. Чудо пьёт латте и грызёт белую, даже не молочную, шоколадку. Чудо слушает какую-то красивую нежную музыку, на которую Аканэ морщится. Шота вспоминает, что они обе выбрали в качестве иностранного русский, и более разговорчивая всегда говорила, что ей легко. Собственно, он пробовал его учить. Разобрать удаётся лишь последнюю фразу. "Кровь стекает по ладоням - где ты, милый, хочешь пить?" Это жутковато, но Шоте нравится. Чудо смотрит на шоколадку странным взглядом, а затем откладывает. - Почему нельзя взять фиалку? Мне они больше нравятся, правда. Вкус пока есть, можно подождать до выходных. Вкус? Шота вспоминает страшилки про оборотней, гуляющие здесь по новостям. Они не едят приготовленную еду, только траву или сырую плоть добычи, в зависимости от вида. Она ест, значит, опасения беспочвенны. Прозрачный силуэт ириса словно щекочет его закрытые ключицы. Прозрачные редки: тогда твой соулмейт должен быть каким-то особенным, иногда речь идёт о даре, а иногда о физическом или психическом здоровье. Аканэ устало поднимает зелёные глаза. - Не затягивай. Потому что ты ирис, смирись. Почти как ирбис, ну? Давай, Икари, это необходимо. Этот ангел - Икари? Шота влюбился снова, теперь уже окончательно и бесповоротно, просто любит. Ирис? Неужели она его?.. Нет, на это не стоит надеяться. Девушка сжимает блестящий кулон, и он трансформируется в цветок ириса, из которого выглядывает голова снежного барса. Стихнувшая было музыка успокаивает, но тут по ушам бьёт восторженный вопль Хизаши. - Какая прелесть! Икари прячется от них с Немури, чуть хмурясь и нервно кусая губы. Показывает паспорт. Её пытаются обнять и потискать, но девочка вырывается. Десятый класс, ей пятнадцать, должна быть в девятом, но сил хватает. Аканэ, у которой кулон изображает ящерицу на ипомее ночной гирлянде, том самом ярком и будто светящемся вьюнке, что оплетает заборы и балконы всё лето, помогает подруге спрятаться. Шота смотрит и не может оторвать взгляд: тонкая, растрёпанная (резинка с пластмассовым украшением, единственная чёрная деталь образа, полетела в лицо его болтливой подруге), серо-голубые глаза сверкают, губы чуть приоткрыты... Он садится рядом и спрашивает разрешения на шоколадку. Ему отдают всю упаковку, прячась уже за него. Такая трогательная, на котёнка похожа... Что-то не так. Их привезли готовиться к экзамену, но в голове возникает очаровательный образ. Он должен делать задание, но она куда-то ушла. Шпионаж поддерживается друзьями, одуванчик и мак, они прекрасная пара. Она заходит в какой-то бар, куда их не пускают. В полнолуние Шота просыпается от ощущения взгляда. Голубые глаза снежного барса, свернувшегося вокруг него, чуть прикрыты и бликуют жёлтым в свете луны. Шота любит котов. Это конкретный должен весить от пятидесяти до пятидесяти пяти килограмм, быть от двухсот до двухсот тридцати сантиметров с хвостом, не уметь рычать и мурлыкать, быть очень территориальным. Но его прижимает тушка, весящая едва ли сорок восемь кило, а мягкие лапы обнимают тело. Когда ему притаскивают мешок мяса и ловят куски на лету, барс кажется домашней кошкой. Утром Икари отворачивается от еды и пьёт молоко, рядом с Аканэ скачут кузнечики, а Хизаши и Немури ничего не понимают. Шота молчит. Она выходит на сцену с докладом, и все замирают. Интересно, красиво, понятно. Неужели она всегда так умела? Потом Икари спускается с сцены и устало расстёгивает вторую пуговицу блузки. На ключицах цветут фиалки, цветы Шоты, безупречно красивые. Он скажет ей потом, в университете - она тоже после окончания старшей школы пойдёт на учителя. Идеально. Не стоит торопиться. Пожалуйста, пусть она не будет против.