Колени.

Каково же прекрасно это чувство. Чувство полного спокойствия и нежности, что витает в комнате. Занавески нежных цветов и оттенков поддаются сквозняку, что вселяет некий холод в комнату. Обычный, привычный, но столь нежный и родной интерьер не вызывает каких-то раздражений. Он просто есть и всё. Единственное, за что цепляется юноша, стоило ему только войти в дом и отбросить все вещи в сторону – это диван, на котором сидел юноша. Юноша, что словно был нарисован, как нежная и прекрасная картина. На его плечах покоилась мягкая домашняя кофта бежевого цвета. Волосы так красиво спадали на плечи, слегка завиваясь на концах, а взгляд был устремлён вниз, пока аметисты наконец не удосужили новопришедшего вниманием. На лице его возникла улыбка, полной нежности и счастья о приходе милого домой. Все невзгоды пропали с одним только видом на столь нежную и родную фигуру в лице Ямино. Хотелось упасть рядом с ним на диван и расцеловать его всего. Начиная кончиками ушей и заканчивая губами, нежно переходя на такую красивую изящную шею, пробираясь дальше, но одаривая лишь лаской и любовью, но ни в коем случае чем-то извращённым и пошлым. Но он понимал. Он слишком грязный, для такого милого и нежного человека, как Шу. Слишком грязны, что бы касаться его. Так что стоило бы сначала полностью перемениться, а после уже и подходить, но сил нет, а желание росло. Стоило Луке пройти всего несколько шагов, как он упал в ноги юноши, вцепляясь в белые штаны руками, но не сжимая их. Он уложил свои руки на чужие колени, нежно оглаживая их, словно они были из фарфора. Нежные и столь прекрасные. Такие, какие были только у Шу. В ответ же нежным поглаживаниям на голову Канеширо упала рука, что невесомыми касаниями перебирала прядки одна за другой. По порядку расчёсывая солнечные волоски, что при свете правда отражали его. Сам Лука вовсе не подходил своей профессии по мыслям Ямино. Иногда казалось, что как такой милый человек мог быть боссом мафии, но стоило увдеть его в деле, как в миг все представления о нём менялись. Но не у юноши, что сейчас принимал все скелеты в шкафу, одаривая теплом и заботой. Он не был против того, чем занимался его возлюбленный. Пока тот в безопасности, Шу может дышать спокойно, как например сейчас. Нос Канеширо водил по коленям, но даже так он чувствовал взгляд полный любви. Даже так он чувствовал размеренное дыхание. Даже так он чувствовал себя как дома. Сквозняк не продувал его на удивление. Может, это чудесные силы Ямино греть его своим вниманием и желанием быть рядом. – Как прошёл твой день? Да, именно этого не хватало Луке на протяжении всего времени, что он был не дома. Ему не хватало такого прекрасного голоса, что заставлял по его телу бежать табуном мурашек. Как же он желал всё это время услышать голос такого родного Шу, который ждал его. Ждал и всегда дождётся, что бы не случилось, даже когда на часах было за полночь. Даже когда в глаза милого читалась сонливость. Даже когда свет не горел. Он ждал его. Желание говорить появилось лишь через несколько минут после вопроса, когда его тёплых и даже горячих рук коснулись холодные нежные руки Шу. Он не был похож на девушку, нет. Он был кем-то более прекрасным. Словно.. Ангел? Для Луки он был таковым всегда. Источником света, что он отражал. Источником тепла. Как огонёк в непроглядной тьме. – Давай я расскажу тебе после ужина – сам голос мафиози был похож на мёд, что тянулся непривычно медленно, но его не перебивали. – Как скажешь, любимый. Даже после маленького диалога они продолжали сидеть не шелохнувшись. Даже после маленького диалога и прерывания тишины они чувствовали лёгкое покалывание в животе. Это называлась любовь. Любовь, которую они дарили друг другу всегда.