Нарисовать тебя

Родимин никогда не выделялся какими-то сверхспособностями среди своих. Он был обычным подполковником с ярко любимой ему девушкой. Никто толком и не знал чего он хочет. Какой он внутри. Чем он болеет в холодное время. Эта была поздняя осень. Ноябрь уже кончался. Зимние хлопья вывалились на улицу. Дети резвились недалеко от офиса. Он медленно собирался у себя в кабинете. Таня ненадолго уехала к родителям и все заботы и проблемы упали на усталые плечи Родимина. Раздался звонок, он взял трубку, после чего на лице появилась улыбка. — Привет, Танюша! Ты как, доехала? — И тебе, Димуль. Я в порядке, всё отлично. Ты скажи лучше, как ты там? Я всё на тебе оставила... У тебя такой грустный голос... — Не волнуйся, я просто измотался. И правда, без тебя не так ярко жить. Мне тебя не хватает. — И мне тебя. Не волнуйся, я вернусь через несколько дней. Не забудь о том, что ты должен забрать справку. Ладно, мне пора. Целую, обнимаю. Вечером еще раз созвонимся. — Хорошо. Буду ждать твоего звонка... Люблю, хорошего отдыха. Дима усмехнулся и покачал головой, повесив трубку. Сегодня ему пора забирать анализы с обследования, которое проводят в конце каждого года в их отделе. Он поправил пиджак и отправился на улицу. Он игристо пошагивал к своей машине. Сев в неё, вбил в навигаторе адрес и спокойно поехал. Небо было фиолетовое. Фонари проносились мимо глаз Димы. Снег разбивался об стекло машины, а дворники покорно стирали их, чтобы не мешать обзору. По бокам дорог шли люди. Через двадцать минут он доехал в центр. Войдя в нужное ему здание, он пошел на самый верх. Там его уже ждали. Он встретил там Своих. Конечно не все были в сборе, но пара групп точно была. Они тепло по приветствовали друг друга. Им всем дали бумаги. Только на Диму смотрели с печалью. Сначала до него не доходило. Но когда он увидел диагноз «Развитие Альцгеймера, ранняя деменция.» Он ошарашенно глянул на врачей, а после ещё раз в бумагу. Дима подождал, пока все разошлись. — Это ошибка или это конец? Я умру? — встревожено пробормотал мужчина. — Дмитрий, это не шутки. Вы можете доработать эту неделю в составе МРГ, после чего вам следует уволиться. — Ну как же... — Дима застыл, ведь когда неделя закончится и он покинет пост, вернётся Оленева, — спасибо вам большое. До свидания. — Надеюсь ещё увидимся. Покинув здание, он безэмоционально смотрел то на лист, то просто в сторону. Глаза немного мокли, рукавом пальто Дима утирал ресницы. Он сел на поребрик и задумался. Время шло. Ноги замёрзли и парень встал. Он сел в машину и положил справку на свою сумку. Родимин завёл машину и пока она грелась, он положил голову на руки, которые держали руль. Парень тяжко вздыхал. Как сказать друзьям? Как сказать близким? Как сказать Своим? Как сказать Оленеве...? Он сделал глубокий вдох и тронулся с места. Вернувшись домой он кинул сумку и справку в коридоре. Мужчина повесил штаны и пальто сушиться. Он надел шорты и включил подогрев пола. Родимин подошел к окну и выглянул за шторы. Снег не переставал падать. Он написал Тане. —«Любимая, как только освободишься, обязательно позвони.» —«Что-то случилось?» —«Да, очень важное.» Он зашторил окна и сел на диван перед телевизором. Родимин включил телевизор и долго начал его смотреть. Звонка от Оленевой так и не было. Время катилось к утру, но мужчина не спускал глаз с ящика. И вот, раздался долгожданный звонок. Он с охотой взял трубку и услышал нежный и ласковый голос. В нем была слышна некая тревога. — Привет, не разбудила? — Привет! Нет... Я долго ждал твоего звонка... Я ещё не ложился спать. — Дим, ну поспал бы... Ты и так всё время на ногах, не высыпаешься...Извини, я пыталась как можно быстрее освободиться. Так что у тебя случилось, милый? — Танюш... Только не паникуй. Я сегодня забрал справку с осмотра и... Я увольняюсь в конце этой недели. У меня альцгеймер... Помнишь, я думал, что он у меня развивается, но вы сказали, что мне просто показалось... — ... — сначала Оленева молчала, — Дим... Дим? Мой хороший... Только ничего не делай, слышишь? Я не хочу тебя терять... Мы с тобой вместе со всем справимся... Я приеду завтра вечером, жди меня. — Я люблю тебя, спасибо... Хорошо, я буду тебя ждать... — Мы можем с тобой поговорить подольше, если ты хочешь...? — Конечно хочу... Не могу без тебя... — И я без тебя... В следующий раз поедем вместе. Дима звонко усмехнулся и заулыбался. Разговоры с Таней ему очень помогали и грели его холодную душу. Они вместе смеялись и шутили. Через час оба устали и разошлись спать, пожелав друг другу наилучших снов. Но Дима так ничего и не увидел во сне. На утро он проснулся без сил. Глаза устало смыкались. Дима зевнул. Лицо с одной стороны было красное и опухшее. Время обед. Он встал, небрежно надел свой домашний свитер и прошёл на кухню. Родимин выпил пару стаканов воды, после чего потянулся у окна. На телефоне одно уведомление от Оленевы с пожеланием доброго утра и хорошего дня. Конечно он записал ей голосовое сообщение, что только проснулся и ждёт её сегодня. Ему до безумия хотелось сделать ей приятно, но когда он глянул средства на карте, то увидел чистый ноль. Сказать, что Дима расстроился, это ещё мягко. Родимин - парень не творческий. Однажды он приревновал Оленеву к гитаристу и пытался сам научиться играть на гитаре. Ничего не вышло, даже после месяца обучения. Но угадайте, кто его подбодрил в трудный момент? Конечно Таня. Сама девушка тоже без ума от своего избранного. На работе они могли часто поругаться из-за отчётов и наглости сотрудников, которых Дима часто защищал. Но как только кто-то задевал Оленеву, Дима сразу шёл бить морду обидчику. Так он отлупил одного из заместителей генерала Следственного комитета. Родимин стал ходить по дому и искать заначки. Но вместо денег он нашёл тетрадь с карандашом и ручкой. Рядом лежала акварель. Он сам не понял, откуда у него это добро. Ничего не оставалось, как открыть эту чёртову тетрадь с акварельными листами. К его удивлению, в этой тетради были старые рисунки, нарисованные лет двадцать, а то и больше назад. Везде была приписка "Родимин". Парень засмотрелся. У него в квартире много, где стояли фотографии Тани. Не только совместные, но и просто с ней. Брюнет взял стул и поставил недалеко от окна. Усевшись, подпер тетрадь ногой. На фоне грязного и серого неба он начал рисовать Оленеву. Выходило не очень хорошо, но он не сдавался. Рисовал Дима по памяти. Он хорошо помнит каждую часть её лица. Постепенно он забывает всё, но забыть это чувство любви к ней... Никакая болезнь не сумеет это сделать. Руки немного тряслись. И вот он дорисовал. Подумав, что картинка слишком грустная, он достал ту акварель и начал раскрашивать. Результат его устроил. Он удивительно улыбался. Родимин поцеловал свое творение и оставил на столе. Сам же ушёл в комнату отдыхать. Через несколько часов он проснулся от приятных ощущений. Кто-то сидел рядом с ним на кровати и гладил его по голове. Дима приоткрыл глаза и увидел Таню. Он улыбнулся и сел. — Приехала быстро, как могла, — они крепко обнялись, — ну как ты? — Я в порядке, вроде бы... Прости, я ничего не подготовил к твоему приезду. Я хотел сходить в магазин, но денег, как оказалось, у меня нет. — Это не так важно. Главное, что ты живой сидишь, а то я знаю, что ты очень впечатлительный и можешь много, что натворить... — Пока у меня есть ты, я никогда ничего с собой не сделаю... Кстати, пойдём в гостиную, всё же подарок у меня тебе есть. Да, он странный, да не очень красивый, но... Они встали с кровати и прошли на кухню. Родимин открыл ящик в столе и достал оттуда рисунок. Он смущённо отдал его Оленеве. Она аккуратно взяла свой портрет и начала рассматривать. Дима был взволнован от молчания девушки, но там улыбнулась и перевела на него взгляд, после чего поцеловала его в щеку. — Дима... Это потрясающе! Я не знала, что ты умеешь рисовать и ты вообще художник...! — Я сам не знал... Я художник? — Да! Я тут очень похожа на себя. Дим, спасибо, это очень мило. — Я уже думал, что тебе не понравится... Слушай, вот уволюсь я, а ты? Ты будешь одна следить за отделом или МРГ распадётся...? — Я возьму всё в свои руки. Чего ты так разволновался? Найдут нового руководителя, как бы это больно не звучало... МРГ останется. — А если ты полюбишь нового руководителя?... А правда, зачем тебе парень с альцгеймером... — ... — Таня усмехнулась, — милый, не факт, что руководителем станет мужчина. И... Ты думаешь, что болезнь помешает мне любить своего жениха? Мы столько прошли вместе и отпускать тебя я не собираюсь. — Жениха?...Ты сейчас серьёзно? Это так неожиданно... Как я счастлив, что мы вместе. Я доверюсь твоим словам, — он обнял Оленеву за талию и широко улыбнулся. — Слушай, а ты можешь нарисовать наш отдел? Офис, своих и тому подобное? — Не знаю... Надо попробовать. Но это долго будет, а как же ты? — А я схожу в магазин и приготовлю нам поесть. Как тебе идея? — Отличная, но в магазин я пойду с тобой! А то мало ли что... Ха, помнишь, когда я тебя затащил на встречу с однокурсниками в последний раз? — Не напоминай. Зато ты прекрасно сдал доклад. Н-да, и были у них парные синяки под глазами. — Зато весело. Через полчаса они вернулись домой. Дима вновь начал чувствовать себя неловко. Он нехотя признался Тане. Но разговор, который произошёл между ними всё исправил. Родимин уселся на диванчике, а Оленева встала за плиту. Брюнет закрыл глаза, вспоминая лица друзей и слушая тихое припевание девушки. Парень придумал яркие картинки. Он решил рисовать на каждом листе по одной команде. Когда Таня закончила готовку, Дима начинал рисовать второй рисунок. Он нарисовал команду Берсеевой. Конечно на картинке Сева баловался, а Вика подобно ему смеялась над ним. Оленева встала сзади и облокотилась на бортик дивана, наблюдая. — Дим, научишь меня рисовать? — негромко сказала она ему на ушко, — пока еда остывает. — Конечно, иди ко мне! Таня села, а Дима сел сзади неё, окутав ногами. Она облокотилась на него, а парень взял в еë руку карандаш, после взяв и её руку. Он начал объяснять, как рассчитывает пропорции. Девушка внимательно слушала и пыталась повторять. Родимин ей помогал. Иногда доносилось их хихиканье. Они вдвоём нарисовали себя. По очереди раскрашивали. Когда рисунок был готов, они повесели его на стену. Ещё несколько секунд они стояли и смотрели на эту красоту. — Какая же ты всё-таки у меня замечательная... — Родимин встал сзади и обнял Оленеву, положив голову на еë плечо. — А какой ты у меня восхитительный и талантливый, — она положила свои руки на руки парня, — я помню ты предлагал жить у друг друга поочерёдно... Предложение ещё в силе? — Всегда жить вместе? Конечно в силе... Ты согласна?! — Вполне... Надеюсь, с тобой я буду высыпаться. — Я буду держать себя в руках, обещаю... Только комфортные условия... Слушай, а что будет тогда, когда болезнь перерастёт в другую стадию...? Альцгеймер смертелен и не лечится. — Мы всеми силами с тобой будем вырываться. Ты будешь жить долго, слышишь? Будем вместе бороться. В любом случае я буду рядом и с ума ты не сойдёшь. — Тань, я сейчас расплачусь от твоих слов как маленький мальчик, правда. — Плачь, любимый, плачь... Я рядышком.