«Отличный способ проверить человека – это довериться ему».
Эрнест Хемингуэй.
Из горизонта уже пробиралась солнце, окружая множество домов своими лучами. Солнечные зайчики проникали в стёкла, освещая залы в домах дворян. Даже в столь раннее утро абды работали, занимаясь рутиной вокруг дома своих хозяев, для них – солнце благословления, после холодной ночи на улице, лучи были лучшим благословением. Лишь возле одного дома не крутились абды, в доме знатной леди Окетры. Быть ее абдом, было мечтой каждого раба в Нарфанисе. Абды леди Окетры жили не под покровом ночи, а в отдельных комнатах. По утрам абды завтракали, уже после завтрака они приступали к своим обязанностям. лишь один странный иностранец, с необычной светлой кожей, каштановыми волосами, небесные омуты скрытые за чёрными линзами странных очков, пытался уйти из дома незамеченным, ведь его хозяйка леди Окетра посадила, словно ребёнка на домашний арест. Дверь аккуратно отоварилась, на улице уже кипела жизнь, абды носились из стороны в сторону, жители расхаживали по улицам. Лололошка осторожно вышел за пределы дома Окетры, стараясь найти храм самого Ронаса. Если кто-нибудь из подчинённых знатной дамы заметит его – наказание не избежать, сейчас он чувствует себя подростком–бунтарем, что пытается убежать от домашнего ареста, он всеми силами надеялся – леди Окетра не заметит его пропажи. Перед голубыми омутами показалось массивное сооружение. шесть колонн держали здание, на стенах были нарисованы старинные рисунки – что показывало, храм отнюдь не новый. Войдя осторожно в храм, он заметил, внутри храма было много военных, что были последователями Ронаса. Лололошка старался догадаться как пройти к богу, он ведь и не задумался как пойдёт к самому Ронасу, никакие жрецы его точно и не пустят, но он услышал активные шаги в кажется свою сторону. – Ты юноша из моих сновидений!– сказал подошедший к нему сам жрец Ронаса.– Сама богиня смерти обратилась ко мне, тебя юноша, желает видеть сам бог войны Ронас! С некой искрой в глазах проговорил жрец, к нему впервые за все года службы обратилась сама богиня, значит юноша в странном одеянии перед ним избранным. Он не смог сдержать своих эмоций, он взял гостя за руку и повёл в неизвестном направлении. Перед глазами показались златые вороты, что впервые за несколько сотен лет отоварились, Ронас никогда не желал гостей. Жрецу казалось что малец перед ним – посланник самих богов. Бог войны не желал лишних взглядов на себе, жрец знал об этом, отправляя юношу одного во тьму, он и взглянуть в темноту не смел. Мироходцу оставалось осторожно бродить по темноте, его охватывала ностальгия – о уже родном зелёным континенте, шахты где он добывал нужные руды, но из-за указа самого фараона, ему пришлось покинуть родной край, в пользу становления абдом. наконец, сквозь казалось бы вечную тьму показалась комната, где на стенах горели факелы, а в середине массивный трон сделаный из очевидно дорого материала. на троне сидел сам Ронас, лололошка не раз видел его на картинах в том же храме или на статуях что стояли везде в городе. красные глаза осматривали его, будто оценивая. Сам же лололошка старался осмотреть его в ответ, чёрная шерсть на мордочке, и такие чёрные уши казались мягкими, но красные будто кровь глаза придавали Ронасу шарм, что манил мироходца. Красная броня, с элементом золота покрывали тёмную шерсть на теле. Все это завораживало голубые омуты. – Вот мы и встретились, болванчик,– ухмыльнулся бог.– Признаюсь, у моей матери отличный вкус, я думал она приведёт кого-нибудь из глупых людишек, но ты другой, не похож на тех глупых людишек из Нарфаниса. Удивленные омуты покосились на бога, видимо надменности у богов не занимать, но прозвище «болванчик» давало чувство, будто его уже кто-то так называл. Лололошка не желал отвечать на странное приветствие от бога войны, лишь молча кивнув. – Чего ты молчишь болванчик, неужели все ещё обижен из-за тех львов?– вновь подал голос божество. Лололошка чувствовал странное чувство что он будто встречал человека с похожей манерой, дежавю наполнило его, похожее чувство наполняло его при знакомстве со Сдериком. – Не думаю.– холодно как и всегда сказал мироходец, он привык, быть холодным льдинкой перед чужими, мало перед кем открывался.– Меня зовут лололошка.