Ритуал и его последствия

Поздняя ночь окутала весь проклятый континент. Тьма спустилась на землю, напоминая о важности отдыха, а непривычный холод заставляет дрожать всем телом. Лололошка уже давно сидел в доме на кровати при свете одной лишь свечи. Крохотный огонёк время от времени колыхался от слабых порывов ветерка, ходящих по полу, будто танцевал. Белый воск плавился и каплями стекал на крышку деревянного сундука. Тёплый свет падал на несколько сантиметров вокруг, освещая поверхности и растягивая чёрные тени. Время уже за полночь и мироходец никак не может удобно лечь: то рука затекла, то в бок втыкается край кровати. Что-то его беспокоит до нервного тика. Рядом совсем никого нет. На соседней кровати пусто. Абди как всегда копался весь день на грядках и сказал вечером, что обязательно позже придёт. Ло казалось, что прошла вечность, а одеяло у него в руках смялось от объятий, но это всё не то! Приятнее обнимать живого, тёплого человека. Ткань с наполнителем из перьев совсем не похожа на плоть.. Абд же в то время был у статуи Кнефмтити. Скульптор, конечно, хорош... Такой талант пропадает на всеми забытом берегу! И вся эта красота сделана одной рукой, одним инструментом! Интересно узнать, кто на самом деле этот старик. Изображённая богиня словно смотрела своими угольными глазами в самую душу, если встать вплотную к трём чашам. Это иногда пугало. Совсем недавно бывшему рабу подарили тот самый ритуальный нож, который тот так хотел, привезли с портового рынка Нарфаниса. Представлял из себя он небольшой кинжал с хорошей ручкой, с символами на ней и самым обычным лезвием. И в комплекте, конечно, были ножны, чтобы спокойно носить оружие в сумке или на ремне. Сейчас футляр был отброшен в сторону, валялся в песке, дожидаясь своего часа. Хорошо заточенное лезвие обнажено и рукоятку сжимают до побеления костяшек. Руки тряслись, внутренние страх и волнение никак не унять. Колени упирались в сухую траву, которая колола; отросшие волосы скрывали лицо. После молитвы нужно обязательно воспользоваться кинжалом – необходимо закончить ритуал, но в голове, как мантра повторялось лишь одно слово – «Страшно». Сам не заметил, как задержал дыхание, наконец поднёс холодный металл к тёмной коже и на миллиметр погрузил лезвие в плоть. Ужасно больно было, кровь худым ручейком потекла вниз, капала на траву и ноги. Абди только пискнул и продолжил дело. Он должен сделать это. Двинул вниз, разрезая свою же руку. Глубоко не втыкал нож, так и сохранял глубину в несколько миллиметров. Выступили солёные слёзы, мешающие смотреть; зубы с каждым надрезом сильнее стискивались, не давая крику, кряхтению вырваться. Сейчас уже не так страшно. Ему скорее противно смотреть на то, как льётся кровь, становится плохо от сильного запаха железа. Первые два символа были самые болезненные, остальные пять уже чуть легче. Выдох слышался при каждом новом порезе. Смог выровнять дыхание, но слезы всё ещё капали на песок без остановки. Богиня хочет именно этого и парень готов пойти на такую "авантюру". Лололошке не удалось задремать. Уже как десять минут он смотрит в потолок и думает, выйти ли проверить или нет. Догадки про ритуал были, мешать не хотел, ведь абд говорил, что процесс интимен, слишком личный для показа. Однако, переживание пересилило абсолютно всё. Встаёт с кровати и надевает обувь. Подходит к двери, открывая её, смотрит. В глаза сразу бросается тонкая фигура у статуи. Абди невозможно спутать с другими. Не сразу понял, что второй делает, а как понял – думал, что у него челюсть отвиснет. Очкарик был сложным соперником, прекрасным воином... Но смотреть, как его друг причиняет боль самому себе. Успел к концу – увидел, как клинок падает на песок, а божий раб сгибается в три погибели, пытаясь заглушить боль. – Абди! - не выдерживает, выкрикивает. Названный чуть не подавился от неожиданности. Чёрт! Вот же не вовремя. С руки течёт тёплая, алая жидкость. Голова кружится и в глазах плывёт чутка. Черноволосый мигом поднимается с песка, идёт к мироходцу, не обращая внимания на головокружение. – П-простите, господин! Вы н-не должны были эт-то видеть!..Я всё уберу за собой, обещаю! - голос дрожит, ладонями быстро вытирает лицо. – Боже... - шепчет, смотря на последствия ритуала. – Стой, сначала давай обработаем всё это, - указывает на раны. – Что Вы! Не н-нужно тратить на меня ничего, само з-заживёт, - нервничает. – Нет уж, идём-идём - держит за запястье, стараясь не сжимать сильно и больно. Противиться не в его силах. Приходится подчиниться, пойти следом к кровати. Он боится запачкать белые простыни, но хозяину мебели на это наплевать, в голове мысли совсем не о том. Отчего-то руки Лололошки дрожат, отказываются слушаться! – Г-господин т-тут..! - указывает на кровавое пятно на простыни, оставленное им же. – Забей, я постираю потом, - отмахивается, даже не смотря. Второй нашел все нужные принадлежности. Может, мир не развит так хорошо, как тот же Альт-Сити или Нейтроксис, скрытые в воспоминаниях, но медицину здесь изучают и всем привычные бинты, к огромному счастью, есть. А вот средств для обеззараживания ран – нет. Точнее, есть, просто этот способ достаточно болезненный. Спирт в чистом виде ему, конечно, достать не удалось, но вот на рынке Нара была лавка с алкоголем... В нее зашёл только для покупки водки. Пить её не будет ни в коем случае – никогда не любил алкоголь и был за здоровый образ жизни. Приобрёл одну бутылочку как раз таки для дезинфекции порезов. Заливать все символы этим напитком не будет, ибо может сделать только хуже. Ах да... Достал ещё бутылку с чистой водой. – Пойдем на улицу, замочим тут всё, - держа в руках всё самое нужное. В голосе слышны нотки приказного тона. – Тебе помочь? - Тут же подходит ближе, когда видит, как абд зажмурил глаза. – Наверное.. - голова кружиться не перестала. Самочувствие только ухудшалось. Зажимая две бутылки и бинты между телом и рукой, а в ладонь складывая маленький складной нож, вторую подаёт своему другу. На улице ветра не было и двое парней уселись прямо на крыльце. Первым, что сделал мироходец – это поставил своеобразные медикаменты на деревянную поверхность. Кроме бинта – его убрал к себе в карман. Позже попросил вытянуть руку, поднимать сочувственный взгляд не собирался. Понимал, что если для него – это что-то ужасное и удивительное, то для Абди – сродни норме. Аккуратно промыл рану чистой водой, потратив почти всю. Бывший раб сидел молча, не возникал больше. Далее отрезал от бинта небольшой квадратный кусочек и сложил его в несколько раз, смочил алкоголем и прошёлся только по коже. Не стремился протереть порезы внутри, только края и кожу вокруг. – Сейчас я забинтую, а утром, как проснёшься, сними повязку. Я завтра поеду на рынок и куплю что-нибудь для быстрого заживления, - раскручивает бинт и начинает оборачивать руку. Не плотно, всего два слоя, чтобы внутри ничего не мокло и не воспалилось. – Хорошо, - смотрит на макушку перед ним, на старательную и аккуратную работу. Ему стыдно и непривычно. – Но вам же н-нужно копить утены...разве нет? - Рассматривает завязанный бантик. – Нужно, но это может подождать. Тем более, я возьму с собой на продажу медь и пшеницу, в любом случае останусь в плюсе! - по-доброму улыбается. – Ну, а теперь можно ложиться спать, иначе я..ахах...не встану к приплытию Зарифа. Постарайся особо не тревожить руку, - усмехается устало, треплет здоровое плечо. – Как скажете. Хотя, вообще, я тоже уже хочу спать, - вяло улыбается. Вместе они улеглись на кровати, где уснули в считанные минуты. Во сне шатен себя не контролирует – может закинуть ногу, прижаться, пихнуть локтем в спину или прямо ладонью попасть по носу, отобрать одеяло и скинуть его на пол. Со стороны это всегда смешно, но спать с такими людьми крайне проблематично... Впрочем, Абди обычно сам крепко спит и тянется к теплу тела. Завтра всем предстоит тяжёлый день.