Из одного теста

Две недели спустя, кабинет Зельеварения От лица Фреда Все две недели мы каждый день ходили к Долорес и спрашивали, что у нее в тот вечер произошло, но она и слушать не хотела. Это очень бесило. А самым обидным было то, что она даже с Джонсон перекидывалась какими-то фразами. Пусть они и не были какими-то дружественными, но с ней она хотя бы разговаривала. А на нас не обращала вообще никакого внимания. Ни малейшего. Она общалась со всеми, но не с нами. Хотя мы с Джорджи подходили к ней, даже пробовали просить прощения, но Малфой проходила мимо, не смотря в нашу сторону. Я приходил к ней сам. Блондинка даже выслушала меня, правда, ничего не ответив, ушла. Но это было уже что-то. А с Джорджем она вообще поговорила. Он не рассказывал мне, о чем именно они говорили, но меня обижало, что она заговорила именно с ним. Чем он отличается от меня? Чем я хуже? Не знаю почему, но внутри у меня начали сгребстись кошки, когда я узнал, что она «доверилась» не мне, а моему, Мерлин его подери, близнецу! Близнецу, черт возьми Тот самый день, библиотека От лица Джорджа Долорес сидит в библиотеке уже почти три часа. Что здесь делаю я? Сижу и наблюдаю за ней, пытаясь выяснить, с какой «просьбой» бы к ней подойти и разговорить ее. Мне было невыносимо тяжело без ее подколов. Да и вообще, она была классным собеседником, а главное, что она была будто «из одного теста» с нами. Ей тоже нравились волшебные «вредилки», она была веселой и могла быть одновременно с этим довольно сучковатой, прям как Фредди. Тот тоже мог начать строить из себя невесть кого, если ему это было выгодно. А Лолла делала это, когда пыталась защититься, но делала она это настолько «слабо», что даже банальную муху Алису Спиннет «отбить» не смогла. И тогда ей на помощь пришел Нотт, который опередил меня буквально на какие считанные десятки секунд. В тот день, чтобы не опростоволоситься, я подошел к участнице команды Гриффиндора по квиддичу и забрал ее от туда. Сегодня же я хочу заговорить с Долорес, выведя ее на разговор о том самом случае, и попросить прощения. Я понимаю, что мы ее обидели, но мы действительно этого не хотели. Я даже не знал, что там за столбом стояли Анджелина и Ли. По плану мы с Фредом должны были ее лишь слегка напугать, а после вместе с ней вернуться обратно в башню Гриффиндора. Однако, если за дело берется мой старший братец, то будьте готовы, что в самом конце ваш план будет резко изменен. И велика вероятность того, что вы об этом даже не узнаете. Потому как Фред любил быть «доминантом» и не считал нужным что-то кому-то говорить. Я задумался, а очухался уже тогда, когда третьекурсница сложила все пергаменты в сумку и направилась к выходу из помещения. Я рванул следом за ней, даже не попытавшись поднять листы, которые слетели со стола из-за моего резкого «вскока». В библиотеке сегодня было слишком много людей, поэтому я не рискнул окликнуть ее по имени. Вдруг что. Я почти нагнал ее, стараясь не сильно привлекать внимание других людей, но она вышла из библиотеки. Держу пари, она сделала это специально, потому что перед тем, как захлопнуть за собой двери, она посмотрела прямо мне в глаза. У нее они были уставшими, я бы даже сказал, заплаканными. - Долорес! - я дернул девушку за рукав ее водолазки. Блондинка медленно повернулась. У нее появились еле заметные мешки под глазами. Но она постаралась скрыть свою усталость, когда увидела перед собой меня. Выпрямила спину, приосанилась. - Чего? - ого! Она целое слово сказала! Раньше я бы удивился, так как она обычно выдавала что-то по типу: «Чего тебе, Уизли?». Но в этот раз мне и этого более, чем достаточно. - Как погода? - что? Мерлин, Джордж, что ты несешь? - Тупая шутка, Уизли, - сказала девушка после того, как выдернула свой рукав, собираясь уходить. - Да, солгасен, - Долорес остановилась на половине шага, который уже сделала в сторону Большого Зала, так как был сейчас обед. - Но она такая не из-за моей тупости, - блондинка все больше начала выглядить как: «Боже, что ты такое?». - А потому, что моя подруга, каковой я считал ее, перестала с нами не то что бы разговаривать, а даже банально смотреть на нас! В этот момент что-то пробежало перед глазами у Долорес. Она стала выглядить растерянно, будто что-то, что она хотела уже давно сказать или сделать, сейчас рвется из нее, но она яро сдерживает это. - Что ты хочешь, что бы я сказала тебе? - она, собиравшаяся еще пару секунд назад уходить, теперь же встала прямо напротив меня. - Что я постоянно чувствую ваши разочарованные взгляды и боюсь подойти? - она махнула левой рукой в сторону. - Или может то, что мне было безумно неприятно, когда вся эта ситуация произошла? - то же самое движение правой рукой. - А может ты хочешь услышать, что я не могла сконцентрироваться сейчас на задании, потому что один рыжий оболтус сидел и буквально пялился на меня? - никаких действий. Совершенно никаких. И это пугало. Долорес просто замерла на месте по окончании своих слов. Она стояла и смотрела на меня, выжидая моих дальнейших действий. А я просто не знал, как правильно повести себя, чтобы она не обиделась еще сильнее и не ушла. Сейчас я нахожусь в пограничной зоне, с которой могу попасть либо на мирную землю, либо в самое сердце войны, никогда не выбравшись от туда. - Оболтус? Пялился? Не думал, что я оболтус, пялящийся на девушек, - единственная более менее безопасная фраза. - Почему тогда никто не обращал на это внимания, кроме тебя? - я непроизвольно улыбнулся. Малфой резко стала красная, хотя и старалась не подавать виду. Но по ней было видно, что мой вопрос ее явно смутил и поставил в очень «пограничное» положение, а вот я в свою очередь, скорее всего, медленным и очень осторожным шагом прохожу границу «мирной земли». - Я не знаю, почему на это не обращали внимание другие, но мне было очень некомфортно, - она сцепила руки перед собой, но ничуть не стала выглядить неувереннее. Наоборот, она очень хорошо держалась в этой ситуации. - И мне не понятно, что ты делал в библиотеке два часа сорок пять минут. Ты же просто сидел. - Сначала я пытался что-то делать, но понял, что тогда не услежу за тобой, - и тут я понял, что сказанул лишнего. Лицо девушки, стоящей напротив, вытянулось от шока. Румянец сразу же сошел. - Так ты что, следил за мной?! - блондиночка стала больше не «растерянной», а скорее взбешенной. - Какое право ты на это имеешь, Уизли? - руки скрещены на груди, ноздри часто раздуваются и опускаются, лицо начало краснеть, но уже не от смущения, а от злости. - Да, - мой честный ответ ее обескуражил. - Да, признаюсь, следил. Но не из-за того, что хотел проследить за твоими действиями и «распорядком дня», с кем ты общаешься и так далее, - я постарался подойти к ней поближе, но она не дала это сделать, выставив палочку на меня. Хоть я и понимал, что ничего она не сделает, но стоял на месте, осознавая, что она не хочет, чтобы я приближался к ней. - Меня просто тоже очень обижает, что ты ходишь и не замечаешь нас, - я старался быть искренним с ней. - Вот и следил сегодня, чтобы «поймать» тебя и поговорить, - я смотрел ей в глаза, а они у нее начали краснеть. - Что мы сейчас и делаем. - Знаешь что, Джордж? - ее голос еле заметно дрожал, но она пыталась скрыть это. - Это вы первые устраиваете, - я стоял и не шевелился, выслушивая ее тираду, ведь все было правдой. - Это вы первые делаете мне больно, - он ткнула палочкой мне в грудь. - Это именно вы потом приходите просить прощение, хотя даже не знаете за что, - еще один тык. - И меня больше всего расстраивает, - она отставила свою палочку в сторону, - что вы продолжаете делать мне больно, - она смотрела  на меня чуть ли не пустыми глазами, сдерживая слезы. - Уходи, Джордж. Девушка развернулась, чтобы уйти, но я выхватил ее волшебную палочку, подняв высоко над головой. - Забери и уйду, - на моем лице появилась улыбка. - Отдай. - Забери, говорю же, - я поменял руку, в которой держал волшебный предмет. Когда девушка подпрыгнула, чтобы попытаться выхватить палочку у меня из рук, я поймал ее, обнимая. - Прости нас, Долорес. За все прости! Девушка, не выдержав, начала плакать