Библиотека

Старый диван громко скрипнул, стоило Владыке опуститься на него с томом в руках. Этот звук неприятно резанул сверхчувствительный слух Аро и заставил задуматься о том, что пора менять мебель во дворце, иначе вскоре он будет морщиться каждый раз, когда пошевелиться в каком-либо из кресел или поерзает на диване. Владыка открыл том и погрузился в чтение, однако не прошло и получаса, как двери библиотеки резко распахнулись, являя взору Аро Кайуса со стопкой документов, прижатой к груди. Главный из старейшин тяжело вздохнул, чувствуя, как внутри что-то взбудоражилось при виде названного брата. — Не думал, что увижу тебя здесь, дорогой брат. — произнес Владыка, разглядывая чужую фигуру. — И честно признаться, хотел бы посидеть наедине с книгами. — Я тоже хотел бы с тобой не сталкиваться месяцами, но как видишь… — Кайус развел руками и поджал губы. — К тому же я пришел работать. — А почему именно сюда, а не в кабинет? — допытывался Аро, стараясь максимально отбить у Кайуса желание оставаться в библиотеке. Его присутствие будет только отвлекать и вовсе не потому, что Кай шумный. Названный брат всегда работал тихо, практически без лишних эмоций, сосредотачиваясь только на деле. И все же его присутствие отвлекало бы, потому что стоило Аро даже просто вспомнить о нем, как в груди появлялось сладкое томящее чувство, а в голову лезли самые разные мысли и прекрасный образ названного брата не хотелось отпускать. Владыке понадобилось очень мало времени, чтобы понять, что думает он о Кайусе чаще, чем раньше и совсем не те думы, которые думают о братья, пусть и названных. И все же, с того момента прошло уже достаточно времени, чтобы главный из старейшин понял, что это далеко не влюбленность, как было с его супругой. И все же один вопрос оставался открытым: насколько это нормально. Он никогда не слышал о вампирах нетрадиционной ориентации. Это конечно же не значило, что их не существует, но если проводить параллель с количеством гомосексуалов-людей, то в соотношении и при примерном одинаковом делении на геев, лесбиянок и бисексуалов должно было получиться настолько ничтожное число вампиров, что Аро казалось, что он вообще может входить в десятку, если он все же не в тройку. Да и к тому же он никогда не верил в вечную любовь, что раз полюбил и теперь всю жизнь ты готов жить только с ним или с ней. Рано или поздно чувства остывают и Аро решил подождать, когда это случится и с ним. Вот только, сколько бы он не ждал, все происходило наоборот, его все больше и больше утягивало в этот омут и это начинало пугать. Кай не мог ответить на его чувства, он любил жену, и это причиняло невыносимую боль. — А мне, по-твоему, к себе в кабинет три стеллажа притащить? — вырвал его из мыслей язвительным комментарием Кайус, кинув бумаги на стол. — Двигайся давай. Со вздохом сожаления Аро подвинулся на край дивана, закинул ногу на ногу, и опершись локтем о подлокотник, положил подбородок на сжатый кулак. — Это что, бульварный роман за десять центов? Ты серьезно? — Кай взял в руки верхнюю книгу из внушительной стопки, громоздящейся на журнальном столике. Аро перевел удивленный взгляд на брата, скривившегося от отвращения. Кай терпеть не мог второсортные любовные романы. Возможно дело было в том, что прекрасная Афинодора ими просто зачитывалась и заставляла их читать и своего мужа. — Я взял не глядя, обложка была похожа на то, что я ищу. Буду весьма благодарен, если вернешь на место. — Аро точно не помнил, когда он умудрился взять эту подобие литературы, поскольку все мысли в тот момент были заняты одним — попыткой найти ответы на вопросы касательно своей любви к названному брату в книгах. Вернее, моральной подготовкой к тому, какие именно ответы он может найти. — Потом скажешь мне спасибо. — хмыкнул Кайус и исчез среди стеллажей, что-то тихо напевая. Отметив про себя, что брат имеет прекрасные вокальные данные, Аро тяжело вздохнул и полез обратно в книгу разыскивать полезную информацию. Скоро Кай присоединился к нему со стопкой из пяти толстых книг, переживших не одно десятилетие, и принялся за документы. Аро же тщетно шерстил книги, одну за другой, однако, что вполне логично, большинство авторов, не затрагивали тему гомосексуальности среди вампиров, а то меньшинство, что все-таки затрагивало, писало об этом настолько размыто и без четкого ответа, что Владыка понял, что это бесполезно. Аро с мрачным выражением лица захлопнул последнюю книгу из стопки и откинулся на спинку дивана, закрывая глаза и запрокинув голову назад. Ситуация удручала. Хуже было лишь то, что объект его воздыханий спокойно сидел рядом, не догадываясь, что он уже десятками лет не выходит у названного брата из головы. «Может сказать ему?» — подумал Владыка. — «В конце концов он имеет право об этом знать. Хотя, с другой стороны, если он вдруг узнает, кто может предугадать, как он отреагирует на такое.» Расстроенно поморщившись, Аро взял книги и начал разносить их обратно по местам. Похоже, пора было покидать приятную компанию названного брата. Владыка даже не знал, что печалит его больше, толи то, что книги не дали ровным счетом никакой информации, толи то, что просто посидеть с Кайусом не получится так, чтобы у брата не появилось вопросов. Машинально схватив со стола еще одну книгу, принесенную на это раз Каем, Аро хотел было вернуть ее на место, однако Кайус вовремя перехватил чужую руку за запястье. — Верни, будь добр. Я еще ей пользуюсь. — блондинистый старейшина слегка потянул за чужое запястье вниз, и Аро покорно положил книгу на стол, параллельно рыская в чужих мыслях. Внезапно глаза Аро резко распахнулись от удивления, когда он обнаружил нечто такое, чего втайне желал все эти годы. — Черт! — Кай испуганно отдернул руку, разрывая физический контакт, прекрасно догадавшись, что могло так шокировать брата. — Видел, да? — Кай, это… — Аро впервые в своей жизни испытывал такую бурю эмоций, что не мог подобрать правильные слова. — Это взаимно. — наконец решился он сказать самую важную правду в своей жизни. — Что? — опешил Кайус, нервно кусая свои пухловатые губы. — Ты серьезно? Если это шутка, я клянусь, я тебя… Я тебе… — он замолчал, подбирая подходящую угрозу к случаю. — Это правда. — Аро обошел стол и замер перед Каем, проведя пальцами по чужой скуле. Блондинистый старейшина прикрыл глаза и прижался щекой к чужой ладони, словно кот, просящий ласки. — И поверь мне, это в порядке вещей. Аккуратно потянуть за шею навстречу, впиться губами в чужие мягкие и податливые губы. Порой самые сокровенные мечты сбываются, нужно только поверить.