Недофизики, недолирики

Даром преподаватели время со мною тратили, Даром со мною мучился самый искусный маг. Мудрых преподавателей слушал я невнимательно, Всё, что ни задавали мне, делал я кое-как. Алла Пугачёва

* * * Миша сидел на первом ряду у окна, задумчиво подперев щёку кулаком. Полёт мысли уводил его в будущий момент, где он подаёт документы в рижский институт на филфак. Где-то в отдалении мелькала его фамилия, а потом кто-то ощутимо расстряс Мишу за плечо. — Таль! Почему не решаете логарифмические уравнения? — поинтересовался Ботвинник. — Ну не могу я, Михаил Моисеевич! Мне не дано! — возмутился рижанин. Он мог наворошить гору вариантов решений и все оказывались неправильными. — Ты понимаешь, что я тебя просто не аттестую? — не теряя спокойствия, пояснял Ботвинник. — Да делайте, как считаете нужным! Заваливаете будущего филолога! У меня везде отлично по гуманитарным! — Таль поднялся, чтобы быть наравне с Михаилом Моисеевичем, надел сумку на плечо, сгрёб в охапку записи и пошёл к выходу. — Миша! Я не понял, урок ещё не закончен! — учитель слегка повысил голос, но юноша лишь на прощание хлопнул дверью. «Ноги моей на этих бесполезных уроках не будет!» * * * И правда, уроки Талем посещаться перестали. Михаил Моисеевич некоторое время не обращал на это внимания, а затем всерьёз обеспокоился: близилась аттестация в четверти! Учительский промах покарается… На одной из перемен Ботвинник переходил на нижний этаж, чтобы пообщаться с химиком и попал на пролёте в большую компанию, которой что-то оживлённо вещал Таль! Звезда литературы! Этот мальчик не понимает, что и математики могут восхищаться Пушкиным! Девочки томно вздыхали, слушая этого самолюбователя, мальчики не перебивали. Кружок самодеятельности нарушил строгий голос Михаила Моисеевича: — Когда на уроки ходить начнёте, товарищ Таль? Миша замолчал, испугавшись. И без того большие чёрные глаза стали просто огромными. Действительно, где-то в душе ему было стыдно прогуливать, но не признаваться же в этом всем? Засмеют! Юноша быстро сообразил, что к чему и улыбнулся самой солнечной из своих улыбок. Играл на публику! — Ни-ко-гдааа! — пропел Миша, съезжая по перилам, чтобы как можно быстрее скрыться от назойливого педагога. * * * В послеучебное время Михаил Моисеевич его точно не достанет. Тем более на школьной спортивной площадке. Вместо того, чтобы готовиться к грядущему школьному шахматному турниру, Миша согласился поиграть с одноклассниками в футбол. Он часто выбирал позицию вратаря, считая её более надёжной и любимой. Но сегодня его настроение оказалось авантюрным и хулиганистым — он выбрал роль нападающего и резво отправлил несколько мячей в ворота соперника. Сейчас же нужно было провести удачную передачу на впереди стоящего. Миша решил пофинтить, подкрутить мяч и осуществить красивую передачу, но что-то пошло не так… Мяч отправился немного не туда, отскочил от чьей-то спины и влетел в школьное окно! Послышалось звонкое падение разбитых стёкол, ребята пустились наутёк, а Миша не успел опомниться от шока, как его из окна яростно окликивал злющий Ботвинник! Он хотел было убежать, но ноги будто приросли к футбольной площадке… Он смотрел, как Михаил Моисеевич открывает створки разбитого окна и будучи в костюме-тройке, вылезает из окна и направляется к нему! — Почему не убежал? — Ботвинник смотрел из-под очков сердито. — Простите… — всё, что смог выдавить из себя Миша. Никакое красноречие сейчас не проявлялось. — Готов прийти с отцом завтра в школу? — уточнил Михаил, по-профессорски поправляя очки. — Нет, я не готов, — Миша просто напросто расстерялся. Учитель, который его заваливал и такое проишествие. Немыслимо! Михаил решил сыскать расположение у своего ученика: — Тогда поможешь мне привести, вырезать новое стекло и вставить, а? — Почему вы решили, что я умею? — искренне удивился Таль. — Я так не решал. Решил, что в ходе дела научишься. Договорились? — пояснил Ботвинник и протянул руку для скрепления договора. Миша вложил в шершавую хозяйственную ладонь свою правую трёхпалую руку. Ближе к вечеру стекло было вырезано и вставлено. Таль с облегчением вздохнул, когда учитель отстал от него. Резкий диссонанс поведений последнего ввёл Мишу в задумчивость и он по дороге домой задумался об этом, едва-едва не попав под машину. * * * Средство по сближению с учеником не сработало. Ботвинник сердился, каждый раз видя пустой Мишин стул. Близился школьный шахматный турнир. Михаил, как титулованный в прошлом московский мастер решил поучаствовать и записался в турнир, потому что прочитал о внеурочных увлечениях своего непутёвого прогульщика. Первая партия свела его с недоразумением и игра перестала иметь значение, как забава с юнцами. — Преследуете? — тяжко вздохнул Миша, наблюдая, как Михаил Моисеевич двинул пешку c4. — Выиграешь турнир, я сижу с тобой внеурочно, чтобы ты всё сдал, идёт? А, если выиграешь вдобавок и у меня, то напишу тебе рекомендацию моему хорошему шахматному товарищу. — Вы думаете, что поставили передо мной неразрешимую задачу, да? — усмехнулся Таль, поправляя чёлку. — Я прочитал твоё личное дело, перед тем, как сюда явиться. Ты кандидат в мастера спорта, — прояснил мотивы Ботвинник, переключая на шахматных часах свой очередной ход. Чёрный взляд заинтересовано заскользил по фигуре соперника, заглядывая в лицо, а затем прожигая серьёзным взглядом глаза в глаза: — Насколько вы хороши, как любитель? — Мастер спорта в шестнадцать лет, Москва. Твоё время ускользает, — заметил Михаил Моисеевич. — Недооценил, прошу простить, — на лице Таля возникло извиняющееся выражение и он сделал неоднозначный ход, который сбил соперника с толку. Фигуры Таля не теряли подвижности, дружно сосредоточились, высчитали комбинацию и провели разгромную комбинацию, круша титанового мастера. Колесо фортуны благоволило Талю и с другими соперниками, но во втором круге снова свело его с Ботвинником, который выбрал чёрными Мишин не любимый Каро-Канн, фигуры потеряли подвижность, линии перекрылись и на этот раз выиграл более опытный соперник. В конечном итоге у Миши и Михаила Моисеевича оказалось равное количество очков и они поделили между собой первое место. Второе досталось перворазряднику Айварсу Гипслису просто обожавшему точные науки. Но он никак не заботил Михаила. Михаилу Моисеевичу нужно было как можно скорее увести местную «звезду школы» подальше от друзей и поклонниц. Учитель рассчитывал всерьёз поговорить о возможности аттестоваться в четверти, проводя внеурочные пояснения либо у него, либо у Миши дома. Ботвинник взял грамоты за почётные места, Таля под локоть и повёл в ближайший пустой класс, не слушая возмущений за своей спиной. Он поймал негодника и намерен с ним разобраться. — Миша, ты понимаешь, что я даю тебе своё личное время даром? — начал разговор Михаил Моисеевич. — Мне не хочется признаваться, но мне очень стыдно, что я прогуливал ваши уроки. Я осознал это после случая с разбитым окном. Спасибо, что ничего не сказали отцу… Вы мне так помогли. Я очень благодарен вам! — разговорчивость и особеннно искренность Таля означала, что он расположен к собеседнику. — Я надеюсь, ты понял, что я не собирался тебя заваливать? Лишь хотел направить, но ты сбежал. — Мне стоит исправиться. Мама испечёт пирог к вашему приходу. А ещё мне хотелось бы сыграть с вами снова! Разрешите? — Разрешу. — И рекомендацию напишете? — Напишу. Маленький огонёк симпатии мелькнул в чёрных глазах Миши. Отношение к строгому педагогу сменилось.