Зеленое с серебром

i. Гарри родился во тьме — или, по крайней мере, так ему говорили. На ночь отец читает ему страшные сказки, не подходящие для его трехлетнего возраста, — в которых Вильгельм Телль промахивается мимо яблока и убивает своего сына, королеве удается отравить Белоснежку, а злая ведьма съедает Гензеля и Гретель, — в общем, где злые существа в конце концов побеждают, а по ночам, с детской кровью на губах, водят хороводы вокруг костра. Гарри ожидает, что ему будут сниться кошмары, в которых нечто темное выглядывает из-под кровати — или из шкафа, или из глубин его сознания. Однако во снах он слышит женский крик и видит вспышку зеленого света. ii. Дядя Люциус (хотя его нельзя называть так вслух) всегда нравился ему больше всех. Его мантия пахнет дымом, чернилами и ванилью, ее клубящаяся тьма окутывает Гарри и позволяет ему спрятаться от мира. Он приносит Гарри подарки: кукол, танцующих на серебряных ниточках; крошечную метлу, парящую на пару десятков сантиметров выше земли; кольцо с изумрудами («в тон глазам») и дневник, в который ему приказано писать каждый день. Когда Гарри исполняется девять, дневник начинает отвечать. «Привет, Гарри, меня зовут Том Реддл». Гарри на миг задается вопросом, не родственники ли они. iii. Дневник Тома быстро становится его любимой игрушкой. Иногда — когда Гарри грустно или скучно, или он снова видит наполненные зелеными вспышками сны — Том впускает Гарри в тайный бесцветный мир, в котором люди в смешной одежде шепчутся сквозь каменные стены, а сам Том легонько теребит пальцами пуговицы на своей мантии. — Ты очень похож на моего папу, — говорит он Тому во время их первой настоящей встречи. Тот в ответ лишь загадочно улыбается и ведет Гарри посмотреть на змей. Отец укачивал его, младенца, в колыбели под змеиные песни, и шипение легко слетает у Гарри с языка. iv. К сожалению, Гарри не может проводить все свое время в их особом с Томом мире. Сейчас он вынужден сидеть за длинным белым столом напротив Драко, а одна из тетушек учит его держать приборы. — И причешись, — мрачно добавляет она и бросает на него сердитый взгляд из-под тяжелых век. Драко же она сладко улыбается. Потом их обоих отпускают поиграть. Когда Гарри шумно слезает с устрашающего вида стула, он слышит, как тетушка бормочет: «Он такой же, как его отец», и удивляется — волосы отца, темные с проседью, всегда в идеальном порядке. v. В одиннадцать лет он получает поездку на поезде, шляпу и — когда занимает свое место за зеленым с серебром столом — смесь одобрительных возгласов и злобного шипения. Он не разговаривает ни с кем, кроме преподавателей; сны вернулись оттуда, где некоторое время прятались. Через некоторое время слизеринец постарше улыбается и в честь примирения приносит ему подарки. Гарри набивает рот шоколадом и устраивается у мальчика на коленях — так успокаивающе и знакомо. Вскоре подтягиваются другие мальчишки, и теперь каждый день его заваливают небольшими презентами. — Не всегда золото лучше серебра, — однажды, давным-давно, сказал ему дядя Люциус. Теперь Гарри понимает, что он имел в виду. vi. У Драко глаза цвета серебра — не серые, а серебряные, они зловеще блестят в свете луны, как крошечные капли ртути. Он отводит взгляд от Гарри и фокусирует свой телескоп на чем-то в небе, говорит: — Собачья звезда, — а потом указывает на яркую огненную точку в созвездии и смеется. — Сириус. Почему-то Гарри чувствует тошноту. Зрение заволакивает туманом. — Осторожнее, мистер Реддл, — резко говорит Синистра и оттаскивает его от края Астрономической башни. Яростный стук сердца гулко отдается в ушах. Драко смеется еще громче. Гарри не понимает почему. vii. На пятом курсе — конечно же, он уже староста, и его серебряный значок отполирован до блеска — Гарри решает стать анимагом. Он просто знает, что так надо, хотя и не понимает зачем. Почему-то ему кажется, что он будет превращаться в кота. Будучи ребенком, Гарри видел волшебницу в облике кошки. Разве нет? Подпрыгнув на коленях у его матери, кошка улыбнулась, а потом прижалась теплой шерстью к его щеке, он схватил своей пухлой ручкой ее за хвост и… Но этого не может быть, у Гарри никогда не было матери. viii. Однако он действительно знает одного анимага. Во время рождественских каникул Гарри уговаривает отца отпустить его погостить у Малфоев, и некоторое время проводит в Имении, этом пристанище блеска и гламура. Они с Драко живут в одной комнате, хотя в доме полно свободного места. Драко облизывает губы, наблюдая, как Гарри натягивает ночную рубашку. На следующее утро Гарри изящно выскальзывает из постели и проводит рукой по бледной коже Драко. — Отведи меня к Червехвосту. — Такая просьба не терпит отказа, и Драко кивает, подставляясь под его прикосновения. ix. Питер Петтигрю едва не сходит с ума от страха, увидев их на пороге своего маленького унылого домишки. — Мальчик хозяина. И его друг. Какой…какой сюрприз. Гарри решает не ходить вокруг да около и переходит прямо к делу: — Научи меня анимагии, — велит он, не обращая внимания на вздох Драко. — Мой отец хотел бы этого. — Гарри моргает — он хотел сказать совсем не это — и поправляется: — В смысле, так хочет мой отец. Но Петтигрю, нервно поглядывая на Гарри, уже снимает книги с полок и раскладывает их на столе. x. Конечно, Гарри убивал и раньше, но с Драко все по-другому. Он бросает тело в канаве — до начала занятий никто не будет их искать, а до этого еще почти месяц. А если начнут — что ж, Гарри знает отличные маскировочные чары и сумеет защитить себя, если они не сработают. Он отправляется на поиски правды — о зеленых глазах и растрепанных темных волосах; возможно, они займут много времени. Его отец правит миром, и ему нужен наследник. Той ночью ему снится рвущийся в атаку серебристый олень, и впервые за тринадцать лет Гарри плачет. Конец