***
— Кассиопея Корвус Блэк! Мужской голос, отразившись от стен коридоров, достиг слуха трёх слизеринцев и принадлежал единственному человеку, кто называл девушку вторым именем, данным ей в честь отца. Ведьма определяла уровень недовольства дядюшки именно по тому, как он к ней обращался: была большая пропасть между Кэсси и Кассиопеей, когда мужчина был лишь сердит. Но если прибавлялась фамилия, то гнев переливался через край, а упоминание имени его старшего брата говорило о чистой ярости, которую не испытывал на себе ни один студент Хогвартса, но племяннице было не привыкать. Она лишь ухмыльнулась и скривила лицо, стоя к Финеасу спиной, и лишь когда он подошёл к девушке, Кэсс медленно развернулась на каблуках. — Директор Блэк! В чём дело? Что-то случилось? — Она сделала наивные глаза и поклонилась в наигранном реверансе, отведя ногу назад так сильно, что разрез на платье в очередной раз обнажил её бедро. Затем девушка махнула друзьям рукой, давая понять, что ей придётся задержаться, не желая их вмешивать в семейные разборки. — Не делай вид, что ты не понимаешь, о чём я… — Не имею ни малейшего понятия. — Бесцеремонно перебив мужчину, она хихикнула и прикрыла рот рукой. — Кассиопея! Ты нанесла ущерб зданию школы, и в этот раз ты не спрячешься за спину своего отца. — Да неужели? — Слизеринка мгновенно поменялась в лице и посмотрела на дядю надменным взглядом. — Многоуважаемый директор, вы, как никто другой, должны знать одно элементарное заклинание, которому учат ещё на первом курсе и… Голос, улыбка, поведение — всё было направлено на то, чтобы раздразнить старшего члена семьи, из раза в раз девчонка пыталась выбить почву из-под ног, умело манипулируя эмоциями дяди. Вот только Финеасу Блэку надоело терпеть, и мужчина решил, что с этого учебного года не будет спускать с рук выходки племянницы, и не позволил ей договорить: — Ты сейчас же отправишься и продемонстрируешь свои знания на деле! Мужчина поправил манжеты на фраке и приподнял подбородок, отчитывая девушку, чем та была недовольна, и на её переносице появилась морщинка. Однако Кассиопея быстро взяла себя в руки, не желая уступать. — Мы же оба знаем, что я не стану этого делать. — Слизеринка медленно подошла к нему и, положив ладонь на его скрещенные на груди руки, посмотрела в глаза. — Разве пристало члену королевской семьи выполнять работу прислуги? — Но ты… — бархатный тон девушки и взгляд бездонных изумрудных глаз гипнотизировал, лишая директора школы уверенности, она точно знала, на что надавить. — Вот и славно! — Кэсс отошла и улыбнулась, наслаждаясь ещё одной маленькой победой. — Тогда я отправлюсь в общежитие, пока не наступил комендатский час. Я же не хочу получить замечание, из-за которого снимут очки с моего факультета. Блэк оставила дядю одного с поднятым вверх указательным пальцем, мужчина только хотел что-то возразить, но он уже смотрел в спину удаляющейся племяннице. На самом деле девушку давно перестало волновать возвращение в свою комнату до определённого часа, но последнее слово всегда должно было быть за ней, чтобы оставить собеседника с невысказанными мыслями. К тому же, ведьма следовала только тем правилам, которые создавала сама, нарушая остальные, если они противоречили её намерениям. Кассиопея была безмерно избалованной и наглой. Несмотря на то, что её отец был старше своих братьев и сестёр, и являлся главой Блэков, девушка была самым младшим и долгожданным ребёнком. В семье было принято рано вступать в брак и заводить детей, и от Мериды с Корвусом, когда им перевалило за тридцать, уже никто не ждал чуда, но оно случилось когда на свет появилась маленькая девчушка, унеся при этом жизнь своей матери. Кэсси поступила в школу сразу после того, как её окончил последний из детей Блэк, поскольку они были старше минимум на семь лет. И по той же причине всё внимание было обращено к малышке: она росла в любви и заботе, и к ней относились как к принцессе. Но больше всего Кассиопею баловал родной отец, он позволял дочери любые покупки и выходки при условии, что девочка будет хорошо себя вести. Вот только понятие о «хорошем» поведении, по мнению Финеаса, у брата было весьма отличалось от общепринятого. Приличные манеры и прилежная учёба не делали этого дьяволенка той, кем видел её Корвус. Маленькая Блэк была умна не по годам: к первому курсу виртуозно играла на фортепиано, а уже к третьему в совершенстве знала испанский язык и даже начала учить итальянский, умудряясь при этом получать высокие баллы по предметам, преподаваемым в Хогвартсе. Вот только один Оминис из всей школы знал, какой ценой это доставалось подруге. Когда они были детьми, он часто слышал, как по её маленьким и хрупким, словно кукольным пальцам, ударяли указкой, когда малышка играла не ту ноту, а то и вовсе крышкой инструмента, обозначая окончание урока. Кэсси часто корпела над книгами по ночам, выпивая несколько чашек крепкого китайского пуэра с несколькими ложками сахара, чтобы не уснуть. И Мракс ни разу не слышал, чтобы подруга хныкала или жаловалась по этому поводу, парню казалось, что девчонка вообще не испытывает никаких эмоций, поскольку никогда не проявляла слабости. Но в противовес достижениям в учёбе был ужасный характер. Кассиопея добивалась желаемого любыми способами и считала, что: «Всё должно быть по-моему», поэтому каждая прихоть должна исполняться.***
Блэк направилась в гостиную факультета, где друзья слизеринки уже стали центром внимания и предметом обсуждения студентов. Несмотря на то, что ещё совсем недавно все говорили про новенькую, завидев Мракса и Сэллоу перед камином, переключились на них, забыв загадочно появившуюся девушку, словно её и не было. Кассиопея устало опустилась на диван между друзьями, игнорируя настороженную тишину после своего появления. Но, заметив, что брюнетка не подала никакого знака, призывающего всех разбежаться от компании, продолжили засыпать ребят множеством вопросов. Правда, отвечал только Себастьян, отдуваясь за Мракса и Блэк. Сэллоу активно поддерживал диалог со слизеринцами и, похоже, его устраивал такой расклад. Парень уже приобнимал двух девиц, что проявляли наибольший интерес, отчего Себастьян словно сильнее распушал хвост и задирал подбородок, описывая, как проходила подготовка к их представлению. Сэллоу явно нравилось подобное внимание к своей персоне, в отличие от друзей, которые не нуждались в подобном проявлении обожания, позволяя превозносить себя, не проронив ни слова. С самого детства Кэсс привыкла, что в их доме проводились званые ужины и мероприятия для членов высшего общества. Обязывало не только положение рода, но и профессиональная деятельность отца девушки. Корвус не только сохранил благосостояние их рода, но и приумножил, построив бизнес на перепродаже чужих лавочек, пабов и других заведений. Мистер Блэк всегда появлялся в нужный момент и нужном месте. Решившие продать свой бизнес или просто обанкротившиеся владельцы получали предложение, от которого нельзя было отказаться. После чего Корвус искал финансово состоятельных клиентов, пуская чьё-то дело всей жизни с молотка или на личных встречах. Конкурентам оставалось лишь гадать, чему обязан Блэк за свой успех: коммерческой жилке, хорошим информаторам или умению убеждать. Но лишь с Мраксами мужчина не вёл никаких дел. Члены этого рода были друзьями семьи, часто находясь в доме Блэков со всем своим потомством или приглашали в своё поместье. Кассиопея всегда безучастно наблюдала за младшим поколением Мраксов, сравнивая их со своими братьями и сёстрами, с которыми было такое же взаимное отсутствие интереса друг к другу. Но всё же один из детей привлек её внимание, светловолосый паренёк, лет семи, как и сама малышка, и так же являющийся самым младшим ребёнком. Мальчишка был слеп с рождения, но это не единственное, что отличало его от своих братьев и сестры. Казалось, что он только пытается за ними поспевать, чтобы нагнать разницу в возрасте и силе своей магии, которая открылась сильно раньше чем, у самой девочки. Поначалу Кэсс пыталась подружиться с Оминисом и как-то поддержать, но тот был слишком горд, принимая намерения дочки Блэков за жалость к себе, но со временем маленькая ведьма придумала с какой стороны подступить. Кассиопея часами расспрашивала, как Мраксу удалось так рано получить свою волшебную палочку и какие заклинания он уже успел выучить. Оминис перестал воспринимать девчонку так, как будто она пришла поиздеваться над врождённым недостатком и отставанием от старших детей Мраксов. С первого курса Кассиопея везде ходила рука об руку с Оминисом. Их дружба не вызывала сомнений у окружающих, потому что все знали насколько близки их семьи. Ребята всегда были теми, на кого обращены взгляды в Большом зале, в гостиной Слизерина, библиотеке и любом другом месте. Спустя несколько месяцев к ним присоединился Себастьян. У Кассиопеи была одна слабость — слизеринка питала определённую симпатию к тем, кого все избегали, несмотря на то, что это не должно было быть присуще девчонке с таким статусом, но ей по какой-то причине было жаль маленького Сэллоу. Он был из обычной семьи волшебников, что не были богаты и еле сводили концы с концами, но при этом чистокровной, и этого Кэсс было достаточно, поскольку соответствовало принципам, которые вбивали малышке с детства. Мальчишка всегда слонялся один и выглядел несчастным, пока однажды Блэк не подсела к нему в библиотеке. Несмотря на жалость надменная часть брала верх: Кассиопея была готова принять парнишку в свою с Мраксом компанию потому как была уверена, что милый маленький щеночек Сэллоу будет до конца жизни благодарен за то, что его приняли и сделает для ребят всё, что они попросят. Кассиопея определяла своё отношение к людям по принципу: «Любить нельзя использовать», ставя запятую в нужном месте, и лишь в редких случаях перемещая её. Так и получилось с Себастьяном: со временем девочка изменила свои планы на него, привязавшись к мальчишке. Он оказался способным и имел большой потенциал в дуэлях и зельеварении, но самое главное — был достаточно предан: ему не нужно было каждый раз напоминать, что Блэк для него сделала. Сэллоу мог развеселить ребят и был всегда рядом, поэтому со временем Оминис и Кассиопея приняли его на равных. И вот по школе ходила уже трое привилегированных слизеринцев. Ведь любой, кто находился рядом с потомками Мраксов или Блэков — становился с ними в один ряд, если те позволяли. Помимо Крипты — секретной комнаты на третьем этаже, за часами со сложным механизмом, которую показал Оминис, узнав о ней от своей семьи, у ребят был ещё один секрет на троих: их объединяла страсть к тёмной магии и всему запретному. Как однажды сказал Себастьян: «В жалких библиотечных книжках мы не найдем ничего, что сделает нас великими волшебниками». Поэтому друзья всегда где-то пропадали или проводили время всё в той же Крипте за изучением свитков, фолиантов и изредка артефактов. Всё это было добыто порой опасным путём: ребята обыскивали катакомбы, пещеры, пробирались тайком в лагеря браконьеров и бандитов. А иногда и сильно затратным, поскольку приходилось отдавать набитый галлеонами кошель в обмен на информацию о местонахождении того, что интересовало, и чтобы покупать новую одежду вместо той, что была испорчена во время вылазок друзей. Но для Мракса с Блэк деньги не были проблемой. Отец Оминиса поощрял их тягу к расширению границ школьной программы, а Кассиопея предпочитала помалкивать о своих достижениях на этом поприще, пока не закончит обучение, хотя Блэки никогда и не были против чего-то подобного. Но чаще всего ребята проводили время в Крипте, а когда им надоедали холодные и сырые стены помещения, то перемещались в гостиную своего факультета и проводили время у камина, выполняя домашнюю работу, словно обычные студенты. Донельзя пресытившись обществом однокурсников, Кэсси направилась в сторону женских спален. Оминис последовал её примеру отправиться в общежитие, прихватив с собой Себастьяна, который, похоже, был расстроен таким скорым окончанием вечера, совсем забыв о проигранном споре и библиотеке. Оказавшись в своей комнате, девушка сразу скинула натиравшие ноги туфли, запустив их в дальний угол, а затем сняла платье и небрежно бросила на кровать. В одном нижнем белье слизеринка опустилась на кресло, перекинув скрещенные ноги через один из подлокотников, и закрыла глаза. Скопление людей утомляло Кассиопею, особенно когда приходилось показывать поистине аристократические манеры и держать лицо. Но в одиночестве она могла дать себе поблажку и расслабиться. Финеас никогда бы не позволил племяннице иметь отдельную комнату или подобные привилегии, но Кассиопея была с этим не согласна. Ей претила мысль делить спальню с кем-то ещё, а уж тем более с чужаками, после того как она провела всю свою жизнь в огромном поместье, где у каждого была своя комната, а то и не одна. Дом и без этого нельзя было назвать небольшим, но Блэкам этого казалось недостаточно, поэтому ещё несколько поколений назад было принято решение наложить чары незримого расширения без ведома Министерства магии, что, конечно, сошло с рук такой высокостатусной семье. Финансовое состояние позволяло купить Блэкам любой дом как в Лондоне, так и за его пределами, но они были привязаны к месту из-за волшебного гобелена с фамильным древом рода. Полотно было настолько огромным, что занимало почти все стены комнаты, вследствие чего не представлялось возможным его перемещение. Рядом с ветвистым родословным деревом была расположена надпись с девизом: «Чистота крови навек», а сам гобелен был зачарован: портреты новых членов семьи появлялись сами собой. Но Блэки не были чисты на руку. Некоторые изображения лиц были выжжены за проступки, в числе которых были и связи с маглами. Обгорелые следы на ткани служили напоминанием для младшего поколения, что с ними случится за предательство рода. Кассиопея пыталась любыми способами заполучить себе отдельную комнату. Сначала девочка делала всё назло, показывая свой ужасный характер во всём, а когда это не сработало — притащила в спальню «подружек» под стать себе: королевских змей, которых разводила семья девушки и пару птицеедов. Ученицы Слизерина были не из трусливых, но никому не нравилось просыпаться от паучьей лапы во рту. Последней каплей стало то, что одна из змей Кэсси съела ручную крысу соседки, когда девчонка, в очередной раз, намеренно оставила террариум открытым. Девочки усердно искали кого-то, кто поменяется с ними комнатами, но никто не изъявлял желания. После жалоб директору и последующих за ними разговоров старшего Блэка со своей племянницей, не возымевших никакого эффекта, кроме сотрясания воздуха, соседкам Кэсси пришлось перебраться жить в гостиную. Только тогда Финеас был вынужден принять меры, выделив ученицам свободную комнату. С момента поступления в Хогвартс это было первой победой Кассиопеи над своим дядюшкой, сломившимся перед упёртостью девчонки и решившим пойти по пути наименьшего сопротивления, что стало первой ошибкой директора в отношении юной Блэк. Для Кэсс не составило особого труда смекнуть, что так легко продавив родственника, она может успешно использовать свои уловки дальше. Благодаря отсутствию лишних спальных мест, появлялось дополнительное пространство, и комната Кэсси казалась размером больше, чем другие. У одной из стен были сдвинуты две кровати, балдахины которых никогда не поднимались. Что стало с остальной мебелью знал один только Мерлин, куда девушка могла её деть и что с ней сделать. Напротив стоял письменный стол, поскольку слизеринка любила заниматься одна, чтобы никто не мешал учёбе и избегала общих зон, как и внимания, которое она привлекала. Рядом располагался террариум и птичья клетка. Пауков Кассиопея вернула в поместье, оставив себе только белую змейку, а чёрную подарила Оминису. Из-за железных прутьев смотрела болотная сова, которую будущей ученице Хогвартса купил отец ещё задолго до школы. На самом деле, девчушка хотела себе сплюшку. Она привлекла малышку забавным видом и возможностью менять его, маскируясь под ветку, или хотя бы милого сыча. Но Корвус отверг выбор дочери, ссылаясь на то, что даже Министерство не использует их, поскольку небольшой размер птицы не практичен для почтовой совы в силу ограниченных возможностей, и маленькой Кассиопее оставалось только согласиться с отцом. В комнате она держала Сумрака потому, что не имела ни малейшего желания отправляться за ним в Совятню каждый раз, когда нужно было отправить письмо, сталкиваясь с другими учениками, ещё и пачкая при этом свои ботинки в птичьем помёте. Комендатский час близился, и потому Блэк начала одеваться, чтобы отправиться в библиотеку и убедиться в том, что Себастьян выполнит условия спора. Не желая тратить много времени на выбор наряда, девушка натянула школьную форму, предварительно убрав в шкаф платье с туфлями, и покинула комнату.***
Чтобы избежать лишних вопросов, Кассиопея использовала дезиллюминационные чары и, проскользнув мимо старост, добралась до библиотеки, которая накануне первого учебного дня осталась без присмотра мадам Пергамм. Оминис с Себастьяном уже ждали подругу между рядов книжных шкафов и обернулись на отчётливый стук её шагов. — Я надеялся, что ты не придёшь… — Себастьян нервно провёл рукой по волосам. — И пропущу твою минуту «славы»? Ну уж нет! — обнажив зубы, ухмыльнулась девушка и скрестила руки на груди. — Что такое, переживаешь, что съеденный целиком пирог отразился на твоей фигуре? — Мракс издал смешок, ожидая, что друга это только подстегнёт быстрее со всем расправиться. Смерив покрасневшего веснушчатого приятеля взглядом, Кассиопея последовала примеру Оминиса и опёрлась на книжные полки спиной в ожидании перфоманса Сэллоу, который переминался с ноги на ногу, не торопясь начинать. — Чего ты, как лунтелёнок, полнолуния ждёшь? Если хватило смелости поспорить с Кэсси, наберись храбрости, чтобы выполнить условия проигравшего. — Не получив ответа от друга, Мракс продолжил подначивать. — Себастьян, мы тут до утра будем ждать или как?! — Ну, подумаешь, ляпнул. — Сэллоу пытался дать заднюю, потирая шею вспотевшей ладонью. — Вот в следующий раз будешь думать, прежде чем открывать рот, — проговорила Кэсс, обменявшись с Оминисом смешками. — Раздевайся давай! — Чего вы начинаете-то? — Лохматый парень подумал, что лучше бы он оказался в карете, в которой была новенькая, лишь бы избежать нынешней ситуации. — Ладно! Ладно! Зардевшийся юноша вздохнул от волнения и с неловкостью стянул мантию, а затем принялся за галстук, намеренно оттягивая время, в надежде, что друзья передумают или кто-то прервет их. Но Мракс с Блэк даже не думали его останавливать, и когда Оминис поторопил друга, аргументируя тем, что они не на стриптиз собрались, Себастьян со злостью скинул второй ботинок, целясь в блондина, но промахнулся. Внезапно в лохматую голову парня пришла безумная идея: почему бы и взаправду не устроить этим двоим шоу, не ему одному же краснеть. На лице Сэллоу промелькнула хитрая улыбка, и юноша начал медленно раскачивать бёдрами и наигранно расстёгивать пуговицы на жилете, наблюдая за реакцией Кассиопеи. В погоне за желанием довести подругу до сожаления о выбранном наказании, Себастьян вошёл в раж, забыв про стеснение. Жилетка упала на пол не сразу, а медленно скользила по плечам и спине, крепко сжимаемая руками, которые следом перешли к рубашке. Сэллоу не сводил взгляда с Блэк, поддразнивая её поглаживаниями по своей груди, прежде чем приступить к пуговицам, расстегнув которые, всё равно не торопился снять одежду. Ладонь ещё раз скользнула, но уже по обнажённому подкаченному торсу, и направилась к ремню, с которым веснушчатый слизеринец церемониться уже не стал: в два движения расстегнув и освободив из брюк. Блэк не только не была смущена, но и вообще не выказывала никаких эмоций, и Сэллоу решил добавить огоньку, сложив кожаный пояс вдвое и ударил им по ладони, но на звук среагировал только Мракс, лишь подозревающий о происходящем перед ним. Оминис раздражённо выдохнул, а Кассиопея закатила глаза, что ещё больше подстегнуло Себастьяна, хоть юноша и надеялся на большую реакцию, но главное, что она вообще была. Следующий шлепок ремнем пришёлся уже по заднице Сэллоу. — Оминис, я впервые завидую твоей слепоте потому, что ты не можешь наблюдать этой чудесной картины. — Блэк едва удерживалась от удара себя по лицу ладонью. — Я уже вообще перестал понимать, что тут происходит. — Мракс закрыл глаза и скрестил руки на груди. Ехидная улыбка расплылась на лице Себастьяна: ещё немного и ребята сдадутся. Руки парня снова вернулись к рубашке, которую он всё так же дразняще медленно стягивал со своего тела, а затем и вовсе бросил в сторону Кэсс. По иронии судьбы, одежда приземлилась аккурат на голову девушки, закрывая её лицо. — Спасибо, что прислушался к моим мольбам, Себастьян! Так гораздо лучше! — саркастично отреагировала Блэк. На Сэллоу оставалось не так много вещей, чтобы получить ожидаемую реакцию этой непрошибаемой девчонки, поэтому юноша решил задействовать все козыри в рукаве, а точнее в штанах. Себастьян подошёл к подруге и медленно стянул с неё свою рубашку и, приблизившись к лицу Кассиопеи, посмотрел в изумрудные глаза, при этом соблазнительно облизнув губы. — Ещё не жалеешь, что выбрала такое наказание? — проговорил Сэллоу со смешком в голосе, надеясь сломить девушку и заставить её просить остановиться. — Ещё чего! — надменно ответила Кэсс. — Ну, тогда готовься забирать свои слова обратно! — Себастьян издал недовольный рык, разочарованный услышанным. Пусть тогда жалеет о своём решении! Веснушчатый слизеринец самонадеянно ухмыльнулся и расстегнул ширинку, а затем резко развернулся к Блэк спиной и слегка нагнувшись вперёд, начал вертеть задницей, выписывая в воздухе некое подобие восьмёрки. Мракс уже был на взводе от выкрутасов друга, и реакция Кассиопеи на новое действие разозлила блондина ещё больше. — Убери свою задницу от меня, пока я не дала тебе хорошего пинка! — Сэллоу удалось разозлить девушку. — Неужели ты не хочешь меня шлёпнуть? — Не получив ответа или действия, парень повернулся ягодицами к другу. — Может быть ты, Оминис? Оминис протянул руку с волшебной палочкой, на конце которой мелькал красный огонёк, выражая раздражение владельца, и толкнул приятеля, коснувшись ботинком его зада. — Прекращай этот балаган, пока я сам тебя не раздел и не вывесил за трусы на шпиле когтевранской башни. — Любишь ты испортить всё веселье, дружище. А я ведь только нач… — Заткнись, Себастьян, иначе я перейду от слов к действиям! — прервал друга парень. Тон голоса Мракса дал Сэллоу понять, что пора сворачивать свои кривляния, ибо с другом лучше не шутить, когда он в таком расположении духа. В конце концов, ему удалось разозлить Кэсс, хоть и совсем немного. Парень быстро снял оставшуюся одежду и уже потянулся к нижнему белью, прежде чем задать последний вопрос Блэк: — Всё ещё не жалеешь? — Нет! — уверенно отрезала девушка. — Ну, тогда ладно. Себастьян то и дело поглядывал на Оминиса, зная, что играет с огнём, но дёргать зеленоглазую змею за хвост было куда соблазнительнее, пусть и с риском быть вывешенным вместо флага. И когда парень уже был готов снять последнее, что прикрывало его тело, Блэк остановила его: — Достаточно! Избавь меня от этого зрелища! — Но… — Сэллоу изобразил недоумение с видом щеночка просящего лакомство, втайне ликуя от победы. — Ты ведь сама сказала, что я должен быть полностью голым! — Я передумала! Не хочу видеть то, что потом будет мне сниться в кошмарах. — Уверена, что в кошмарах, а не… — Парень игриво повёл бровью, усмехаясь, явно довольный собой. — … в кое-каких других снах? — Себастьян тут же получил подзатыльник от своего друга, который уже не мог терпеть происходящее. — Ауч! — Сэллоу потёр место удара, сетуя на то, что радуясь шкуре неубитого медведя, потерял бдительность и не успел вовремя увернуться. — Прекращай увиливать от платы проигравшего, если не хочешь получить ещё! — Оминис достал платок и принялся вытирать ударившую Себастьяна ладонь. Сэллоу так увлёкся этой небольшой игрой, что забыл о второй части задания: необходимо было не только раздеться, но и показаться на глазах Пивза в таком виде. И сегодня, как назло, не было даже намёка на присутствие этого надоедливого полтергейста. Парень не придумал ничего более остроумного, чем начать выкрикивать имя призрака на всю библиотеку. Как только Себастьян открыл рот, Кэсс с Оминисом, не сговариваясь скрылись под дезиллюминационным заклинанием. Ребят не волновало оказаться пойманными за нарушением правил, а вот быть причастными к позору Сэллоу совсем не хотелось. Спустя несколько минут призывов Себастьян был услышан, но отнюдь не Пивзом, а самой мадам Пергамм. Оказалось, что всё это время женщина находилась в библиотеке этажом ниже: в запретной секции, куда голоса ребят не доставали, а последующие за ними громкие вопли веснушчатого слизеринца вполне. Агнес с завидной скоростью поднялась по лестнице, едва заслышав знакомый голос заядлого нарушителя, отчаянно полюбившего, по неизвестной причине, пакостить именно в библиотеке, даже забыв при этом запереть вход в запретную секцию. — Сэллоу, поганый мальчишка… — Женщина начала сокрушаться ещё до того, как парень появился в её поле зрения, и ахнула, увидев, как Себастьян схватил лампу с ближайшего стола, пытаясь прикрыть причинное место. — Мадам Пергамм… — Лицо юноши вспыхнуло в одно мгновение, и он растерянно мотал головой, желая провалиться сквозь землю со стыда. — Ох, Святой Мерлин, почему вы в таком виде? Что вы себе позволяете, молодой человек? Это библиотека, а не ванные старост! И вы видели время? — не зная с какого вопроса начать запричитала Агнес. — О вашем поведении всенепременно узнают директор и декан вашего факультета! Это неприемлемо, сейчас же оденьтесь! — Я… Ну… — Себастьян не знал, как оправдаться. Он посмотрел в сторону, где находились ребята, хоть и понимал, что надеяться на то, что его друзья выйдут из своего укрытия, чтобы помочь выкрутиться — бесполезно. — Я не знаю, как здесь оказался… — Только представьте, что скажет ваш дядюшка! — Библиотекарь кашлянула и перевела взгляд от подкаченного тела парня на продолговатую лампу, чудом скрывавшая то, что было у слизеринца за ней. — Годрик Гриффиндор, да наденьте вы уже штаны! Себастьян не сомневался, что теперь, узнав о случившимся, дядя наверняка пришлёт очередной громовещатель. В прошлый раз, после подобной выходки, юноше казалось, что его пронесло, поскольку от Соломона не было ни единой весточки. Но по возвращению племянника в Фелдкрофт на время каникул, бывший мракоборец припоминал парню случившееся до самого его отъезда в Хогвартс. Увидев фиолетово-жёлтые следы от «поучительных бесед», которыми было покрыто всё тело Сэллоу, Оминис и Кассиопея были вне себя от злости. Себастьян намеренно ничего не рассказывал друзьям, и перед встречей с ними планировал выпить лечащее зелье, но в тот момент был просто не в силах найти ингредиенты самостоятельно или вытрясти у какого-нибудь младшекурсника, а идти в больничное крыло не хотелось, дабы избежать лишних вопросов. Помимо дяди, Себастьяна ждало наказание от Шарпа за такой непристойный, по мнению мадам Пергамм, поступок. Но думать об этом парень будет завтра, и сейчас его куда больше заботило как можно скорее добраться до гостиной Слизерина. Игнорируя чтение нравоучений, Сэллоу начал оглядываться по сторонам в поисках одежды, но её и след простыл, как и самих друзей: чуть позднее юноша понял, куда делись ребята, услышав хлопнувшую дверь библиотеки. Мракс с Блэк покинули это поле боя, оставив друга разбираться с разъярённой хранительницей знаний один на один. Себастьян понял, что выкручиваться придётся самостоятельно, и под влиянием очередной гениальной идеи начал бормотать что-то про лунатизм, чтобы хоть как-то оправдаться в глазах мадам Пергамм, в надежде, что та не закроет парню доступ в библиотеку, во что Агнес, конечно, не поверила и выпроводила лохматого за дверь. Но перед этим слизеринец успел осмотреть полы и судорожно обшарить в книжные полки в поисках волшебной палочки, Себастьян был вне себя, когда понял, что друзья позаботились о том, чтобы прихватить ещё и её. Оказавшись в коридоре, Сэллоу припоминал всеми возможными ругательствами Оминиса и Кассиопею, и юноша словно осенило, что это несомненно идея Мракса. Очевидно, он всё ещё злился за перечных чёртиков, которыми Себастьян поджёг полог кровати друга, а затем попытался сотворить заклинание, но кто же знал, что недавно разученное Агуаменти применится на наследника Салазара Слизерина, сделав его с головы до пят мокрым. Оминис, конечно, не поверил в то, что это было чистой случайностью. Теперь Сэллоу придётся преодолеть весь путь до гостиной почти в чём мать родила. И именно в эту ночь, как назло, коридоры замка патрулировались особенно тщательно. По всей видимости, это была заслуга Малфой, подозревавшей, что её любимая подруга со своими друзьями могут выкинуть что-нибудь ещё, помимо того, что было на Церемонии распределения. По пути юноша дважды едва не сталкивался со старостами, но успевал вовремя спрятаться, избегая лишней огласки и требований объяснений, которые бы наверняка последовали, попадись Сэллоу на глаза. Ещё какое-то время парню пришлось проторчать за лестницей в ожидании, пока двое дежурящих, один из которых жаловался другому, покинут коридор и перестанут преграждать дорогу к общежитиям Слизерина. «Да, да, бедный и несчастный! Нашли место и время поплакаться, валите уже!» — возмущался Сэллоу, кожа которого уже покрылась мурашками от холода. И когда, наконец, ребята закончили свою исповедь и скрылись в темноте коридоров, Себастьян выдохнул, понимая ему остался всего один поворот до гостиной. Юноша был так зол, что представлял как найдёт друзей и прижмёт их лица к обивке дивана, заставляя ребят вырываться и просить пощады, но фантазии слизеринца прервал ехидный голос: — Так-так-так, Себастьян Сэллоу, собственной персо… — ухмыляясь сказал староста Слизерина, но замолк, когда заметил в полумраке обнаженный торс и мрачное выражение лица нарушителя правил. — К-какого дементора?! Ты хоть представляешь, что с тобой сделает Шарп?! Сэллоу негодовал, что когда он почти достиг своей цели, так некстати появился этот шестикурсник, всё испортив. Себастьян начал медленно идти в сторону парня, заставляя его пятиться назад, пока тот не упрётся в стену. Оказавшись прижатым к холодному камню, староста отвёл взгляд в сторону, чтобы не смотреть в глаза Сэллоу, которые были словно затягивающая бездна. — Тебе не сойдет это с рук! — Юноша пытался казаться грозным. — Декан обязательно узнает об этом. Я думаю, что директору Блэку тоже будет интересно, тогда посмотрим как ты… — Да что ты, правда? — Перебив долговязого слизеринца, Себастьян схватил его за ворот рубашки и притянул к своему лицу, обжигая горячим дыханием ухо старосты. — А может быть нашему дорогому директору будет интересно, что его преданный ученик всё это время доставлял товары из лавки Хогсмида, подмешивая в них всякую гадость? — Какие товары?! Что ты несёшь?! — Парень начал часто моргать и покрываться испариной, гадая, что ещё известно Сэллоу. — Ты думал, что я не знаю, что Блэк использует тебя как посыльного? — И что в этом такого? Я просто выполнил парочку поручений. — Вот только ты добавляешь в его любимую пасту сопли тролля. Представляешь, как отреагирует директор, когда поймёт, чем мажет свои усы? И что сделает с тобой? — Себастьян отпустил парня, поправляя воротник его рубашки, словно разглаживая от вмятин, а затем снисходительно похлопал по плечу. — Сэллоу, ты совсем охренел?! Т-тебе никто не поверит! — Уверен? Я думаю, что некоторые бедняги с тобой не согласятся. Если откроешь свой поганый рот и скажешь хоть слово о том, что увидел сегодня, то присоединишься к этим несчастным. Мне кажется, тебе пойдёт кличка «соплежуй»! Себастьян, как и сам староста, знали, что получив прозвище, его ещё долго будут обсуждать все вокруг, включая призраков замка, даже после выпуска ученика. И для этого не нужна какая-то правдивая история, достаточно лишь слуха, преданного большой огласке. Убедившись, что дежурный не создаст ему проблем, Сэллоу отправился в гостиную, где уже ждали хихикающие друзья, которые тут же обернулись в сторону приятеля, чтобы насладиться его реакцией. — Вы… Вы просто… — Сэллоу был вне себя от ярости и не мог подобрать слов, чтобы описать поступок друзей. — Восхитительные? — продолжила за парня Кассиопея. — Гениальные? — поддержал игру в угадайку Оминис. — Засранцы! Вот вы кто! — Себастьян всю дорогу перебирал варианты оскорблений, но в самый нужный момент всё вылетело из головы. — Восхитительные засранцы! А что? Звучит неплохо! — Кэсс упивалась эмоциями приятеля. — Как тебе понравилась прогулка нагишом? Не хочешь одеться? Теперь юноша понял, что идея забрать его вещи принадлежала Блэк, а не Мраксу. Ведьма просто отомстила за шоу с раздеванием. Подобрав форму и палочку, лежащие на соседнем кресле от девушки, Сэллоу подошёл и наклонился к ней, тяжело дыша от злости. — Я понимаю, одежда, но палочка! — Голос парня перешёл на крик. — Это было подло! Я чуть не попался! — Ты видишь это так, малыш, а я… — Девушка схватила Себастьяна за подбородок и притянула ближе к своему лицу, смотря прямо в карие, казавшиеся чёрными в тусклом освещении комнаты, глаза. — …считаю, что это была компенсация за то, что ты не до конца выполнил задание с Пивзом. Ты согласен со мной или предпочтёшь вернуться в библиотеку в другой день и повторить? — Нет! — Себастьян отвёл взгляд, не желая принимать правоту подруги. — Не предпочту… — То-то же! — Она убрала руку от его лица, оттолкнув парня от себя. Оминис с Кэсси пропустили большую часть веселья и не отпускали друга, пока тот не расскажет во всех красках, как он отделался от мадам Пергамм и добрался до гостиной. Пытаясь не упустить ни единой делали и подкрепляя своими эмоциями, Себастьян поведал им историю, получая в ответ ехидные смешки и язвительное замечание от приятеля о скудной фантазии Сэллоу касаемо лунатизма. Можно подумать, кто-то другой на месте веснушчатого слизеринца смог бы придумать что-то более связное. Удовлетворив интерес ребят, Себастьян ещё больше разозлился, но ни Блэк, ни Мракс не планировали выслушивать его жалобы, и все трое разошлись по комнатам.***
Утром следующего дня уже вся школа была поставлена на уши из-за поступления новенькой ученицы сразу на пятый курс. На каждом углу то и дело придумывались очередные подробности про дракона, сожравшего карету вместе с министерским сотрудником. Казалось, что даже пушишки в загоне знали внешность девушки до малейших деталей, включая её небрежную причёску и незаправленную рубашку. Троицу слизеринцев пуффендуйка не особо интересовала, однако куда бы они ни пошли — везде натыкались на разговоры о ней, что вызывало раздражение. Да что такого особенного в незнакомке? Ну, появилась она неожиданно, ну подумаешь дракон чуть не слопал её вместе с профессором. Чего шум-то наводить из-за заурядной девки, с ничего не представляющего из себя факультета? Но далеко не все пуффендуйцы были такими. Поппи Добринг, наоборот, вызывала мурашки, стоило девушке только пройти мимо или появиться на уроке, как воздух словно становился тяжелее. Улыбка ученицы вызывала дрожь по телу у собеседника, который озирался по сторонам в надежде на помощь. Бедный гриффиндорец, дёрнувший жмыра за усы, оказался замеченным миловидной девушкой — в тот же вечер мальчишка обнаружил у себя в сумке не менее миловидное животное, незнакомое никому из соседей по комнате. Но спустя минуту маленькая тварь выпрыгнула и вцепилась парню в лицо, обдавая его чем-то едким, похожим на кислоту. Юноша обжёг руки и грудь в попытке оттащить существо от себя. Не известно, чем бы всё закончилось, если бы кто-то из ребят не стал изрыгать огнём от «Перечных чёртиков» и не спугнул зверя, убежавшего в неизвестном направлении. Пострадавший студент едва не остался без лица и был отправлен на лечение в больницу Святого Мунго. В отличие от Добринг, новенькая не вызывала подобных эмоций и была словно не от мира сего, в сравнении с теми же первокурсниками, которые только получили в руки свои палочки и учились колдовать. Если те, кто исходил из волшебных семей вели себя более сдержано, то большинство маглорождённых точно так же, как пуффендуйка оглядывались с открытыми ртами, осматривая каждую трещину в стене, пока не сбивали кого-то с ног, получая предупреждение смотреть по сторонам. На первых занятиях преподаватели практически не спрашивали девушку, давая ей время освоиться. Себастьян периодически пихал своих друзей то в бок, то в плечо, усмехаясь, что пуффендуйка вцепилась в волшебную палочку так, словно от неё зависит жизнь, во время игры профессора Ронена, которую трое слизеринцев считали достаточно детской и глупой. А проигрыш новенькой в чём-то столь простом лишь помог убедиться троице, что пуффендуйка ни на что не годна, являясь очередным подтверждением стереотипа о факультете «барсуков», что они сплошное разочарование школы. Следующим занятием была Защита от Тёмных искусств — любимый предмет Сэллоу, где парень норовил в очередной раз похвастаться своими навыками чуть ли не лучшего дуэлянта школы. Профессор Гекат объявила, что сегодня на занятии будут повторяться основы, после чего Леандер Пруэтт стал наигранно вздыхать и кривляться, передразнивая преподавателя. — Опять Левиосо! Что дальше? Люмос? Остальные ученики, как и рыжий гриффиндорец, были недовольны тем, что благодаря новенькой уже во второй раз все будут мусолить одно и то же заклинание. Упаси Мерлин, если из-за этой пуффендуйки придётся ещё и вспоминать, как варить рябиновый отвар! Давайте тогда и на мётлах будем заново учиться летать! Подумаешь, весь курс должен отставать от программы ради одного человека, чего уж тут! Когда посреди класса появилась длинная платформа для дуэлей, Дина Гекат дала студентам понять, что никому из них не удастся отлынивать от практической части урока. Отовсюду послышались недовольные вздохи, и только пуффендуйка с нежно-персиковыми волосами подняла руку, изъявив желание попробовать. Девушка неуверенно поднялась на помост и, крепко сжав в руке волшебную палочку, ждала желающего стать соперником. Профессора порадовала инициатива ученицы, и Гекат стала размышлять над выбором противника для новенькой. — Себ, твой выход! — шепнула Кэсс другу. — А чего это я сразу? — Сэллоу сложил руки на груди, не сводя с пуффендуйки взгляда. — Было бы против кого выходить, посмотри на неё, это будет жалкое зрелище. — Неужели ты не хочешь лишний раз показать девчонке её место? — Слизеринка сделала паузу, сощурив глаза. — Подожди… Или ты боишься опозориться, проиграв новенькой? — Себастьян, ну же! Отыграешься за своё свидание с мадам Пергамм. Или для тебя она уже просто Агнес? — подлил масла в огонь Мракс. Себастьян вызвался участвовать в дуэли, не понимая, что больше подстегнуло его: напоминания друзей о вчерашней ночи или желание заткнуть новенькую за пояс. Проходя мимо девушки на помосте, Сэллоу ухмыльнулся, заметив, как та отвела от него взгляд: — Сейчас мы поприветствуем тебя, как следует. Когда Сэллоу встал напротив новенькой, то едва мог сдержать смешок: пуффендуйка не понимала, какую позицию необходимо принять и растерянно смотрела на слизеринца, переминаясь с ноги на ногу. Видимо, девушка ни разу не видела, как проходят дуэли и не знала, должна ли она повторить стойку парня. Дождавшись, когда преподаватель озвучит правила поединка и подаст сигнал, Себастьян принялся с самодовольной улыбкой закидывать новенькую стандартным заклинанием, изматывая её. После чего поднял пуффендуйку в воздух с помощью Левиосо, при этом демонстративно зевая и подмигивая своим друзьям. Но Сэллоу не учел, что паря в воздухе, девушка быстро сориентируется и начнёт нападать в ответ. Пропустив пару атак, парень отшатнулся назад и выставил Протего, отражая последующие удары. Но новенькую это не остановило: она с удвоенной силой принялась осыпать Себастьяна чередой из повторяющих заклинаний, в надежде пробить брешь в обороне. Когда это не удалось, пуффендуйка сделала обманный манёвр — притворилась уставшей и запыхавшейся, показывая противнику свою уязвимость. Сэллоу сделал именно то, на что рассчитывала девушка: увидев возможность для атаки, парень снял щит и мгновенно применил заклинание, но в тот же миг оказался в воздухе под действие Левиосо, а на глазах у соперницы появилась чёрная повязка от Обскуро. Профессор Гекат сделала замечание хитро улыбающемуся юноше за применение заклинания, не входящего в список разрешённых в этом поединке. Оказавшись дезориентированной, девушка полагалась только на слух, атакуя ничего не подозревающего слизеринца, который с грохотом приземлился на помост и не успел выставить защиту. Себастьян уже считал себя победителем, думая, что противница сдастся, поэтому не ожидал такого поворота событий. Довольная ухмылка быстро стёрлась с лица парня, превратившись в недовольную гримасу, когда он был отброшен с помощью Депульсо и снова приземлился на задницу, но уже не на помост, а на пол. — Что ж. Это лишний раз доказывает, что необходимо играть честно, не так ли, мистер Сэллоу? Минус пятнадцать очков Слизерину. — Преподаватель развернулась к новенькой, с лица которой уже исчезла повязка. — Мисс Кингстон, похвально! С такими успехами вы быстро сможете догнать своих однокурсников. Себастьян закряхтел, пытаясь встать с пола и удивился, когда девушка подошла и протянула руку, чтобы помочь подняться. Парень уже было хотел схватиться за ладонь пуффендуйки, но увидев надменную усмешку Оминиса и намек на разочарование в глазах Кассиопеи, тут же передумал. — Ты не сильно ушибся? — Пуффендуйка виновато улыбнулась и приподняла брови, когда слизеринец хмыкнул не принял её помощь, заставив девушку растерянно убрать персиковую прядь за ухо. — Можешь за меня не беспокоиться! — холодно ответил Сэллоу, отряхивая мантию и наблюдая за реакцией своих друзей. — Вот как, — с сомнением произнесла девушка, заметив, что её победа ударила по самолюбию парня, точно так же, как заклинание, оставившее Себастьяна в проигравших. — Ну, ладненько. Меня, кстати, зовут Оливия Кингстон.***
Посреди комнаты с каменными обшарпанными стенами и заставленной непонятными коробками и бочками, на полу, застеленном пледом, валетом лежали Оминис и Кассиопея. Девушка давно хотела избавиться от лишнего хлама, но каждый раз, когда она пыталась это сделать, старое барахло появлялось вновь, и никто из парней не признавался в содеянном. Блэк ставила на Сэллоу, так как уж слишком рьяно он оправдывал рухлядь тем, что она может сгодиться для отработки заклинаний или ещё чего, да и Мракс был педантичным и поддерживал желание подруги расхламить помещение. В конце концов, Кассиопея смирилась с тем, что Крипта никогда не станет комнатой, похожей на некую смесь библиотеки и лаборатории для их исследований запретного, не говоря уже о приличной зоне отдыха наподобие слизеринской гостиной. Юноша дремал, заложив руки за голову, а девушка читала, опершись локтями об пол и беззаботно мотая в воздухе согнутыми в коленях ногами. Она была сосредоточена на изучении учебника по продвинутой Трансфигурации, который обычно использовался не ранее шестого курса, лишь иногда переводя взгляд со страниц на ступню Оминиса, подёргивающуюся в полусне. Друзья коротали время в ожидании Себастьяна, которого приставили к новенькой, тянувшуюся к их приятелю, словно нюхлер к золотым монетам. Кингстон преследовала троицу поначалу лишь в виде слухов, что были, как назойливая мелодия. Даже на Защите от Тёмных Искусств Оливия вызвалась участвовать в дуэли, будто зная, что лохматый щеночек — один из лучших дуэлянтов Хогвартса, и не сможет удержаться от выпендривания перед студенткой. После чего Сэллоу только и делал, что не затыкался, оправдываясь в ответ на насмешки друзей: что намеренно поддался, ведь он, в конце концов, джентльмен. Наверняка, неслучайно Матильда Уизли попросила веснушчатого парня проводить эту неопрятную девицу до Хогсмида. Выглядело это всё довольно подозрительно. Прошло несколько часов, с того момента, как Себастьян отправился в деревню, и Блэк не понимала, чем там можно было заниматься столько времени, это нервировало девушку и мешало сконцентрироваться на тексте перед собой. Кэсс не переставала удивляться беспомощности новенькой, которая не только потеряла всё необходимое для обучения по дороге в замок, но и нуждалась в сопровождении в Хогсмид, словно третьекурсница. Прогулка до деревни, начавшаяся с насмешек над Сэллоу, со временем уже начала напрягать слизеринку, готовую отложить учебник и отправиться на поиски друга и пуффендуйки, дабы проучить обоих. С громким хлопком книга закрылась и была откинута в сторону, а Кассиопея поднялась на ноги, отряхивая мантию. Оминис почувствовал намерения подруги и, не открывая глаз, спросил: — Куда-то собралась? — Отработать парочку заклинаний на этих двоих! — Девушка даже не подумала извиниться за то, что разбудила Мракса. — Где носит этого лохматого?! Кассиопея не понимала, почему так раздражается из-за пустяка — какой-то глупой пуффендуйки. Сердце Блэк подсказывало, что произошло что-то, что не понравится им с Оминисом. Ведьма уверяла себя в том, что злится лишь на опоздание Себастьяна, которое рушило их общие планы на вечер. Мракс поднялся и сел, облокотившись на колени и подперев лицо ладонями, и стал слушать глухой стук ботинок Кэсси о каменный пол Крипты. Юноша знал, что подругу легко выводит из равновесия когда что-то идёт не так, как она задумала, но как правило, девушка тщательно скрывала свою нервозность, а значит в этот раз повод был действительно серьёзным, и на переносице парня образовалась морщинка. Но звук поднимающейся решётки вывел из размышлений обоих ребят. Себастьян не вбежал, а влетел в Крипту, словно пытался удрать от Нунду: нервный, запыхавшийся и с мокрыми прядями, прилипшими ко лбу. Сэллоу принялся расхаживать вокруг ребят и нервно проводить рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями, чтобы поделиться новостью с друзьями. Его голос звучал хрипло и неразборчиво, как будто юноша не мог навести порядок в голове и выдавал что-то несвязное: — Ребята, вы не поверите! Там такое случилось… Такое! Эта новенькая…