реальность

Муфаса смотрит на искалеченное тело сына и верить в реальность происходящего совершенно отказывается, потому что как… как такое могло произойти? Что так напугало стадо, что то бросилось прямо в ущелье? И почему именно туда? Не зная, что и думать, он косо смотрит на брата и впервые подозревает, что тот всего лишь притворяется, что скорбит по племяннику, потому что… потому что Шраму прекрасно было известно, что Симба находился в ущелье, но так получилось, что они опоздали, кажется, всего лишь на два-три мгновения, за что Муфаса себя никогда не простит. И всё же, если так задуматься, то Шрам мог сам попытаться вытащить Симбу, а не тратить время на поиски самого Муфасы, разговоры и прочее. Мог, если только не приложил к этому свои лапы, надеясь избавиться не только от наследника, но и от самого короля. Двух антилоп одним ударом… Почему-то это осознание настигает внезапно, пробиваясь сквозь бесконечную скорбь, и выглядит на её фоне как-то не в тему. Муфаса чуть щурит глаза и думает, что грядущий разговор с Сараби будет очень тяжёлым для них двоих, потому что, к сожалению, времени на скорбь у них очень мало — сперва нужно разобраться с злодеем, пока бра… Шрам ещё кого-нибудь не убил в алчном стремлении к власти. Картина искалеченного тела сына висит перед глазами ещё очень долго. И Муфасе, плетущемуся домой кое-как, кажется, что он виноват больше всех. Потому что не смог защитить, не смог уберечь. Плохой из него вышел отец.