Пообещай не влюбиться

Конечно, они не должны были этого допускать. Секс между участниками группы - это заведомо плохая идея. Катастрофичная.  Они ошиблись, собственноручно подвели себя к пропасти и парят над глубокой ямой, в шаге от того, чтобы упасть и провалиться в ад.  Потому что, то, что изначально должно было ничего не значить, сейчас горит у Феликса в груди и скручивает желудок. Его тошнит от осознания, что он вот-вот все испортит, разрушит многолетнюю дружбу и растопчет атмосферу в группе к чертям. Потому что скрывать то, что не просто рвется наружу, а буквально губит его сознание уже невыносимо. И улыбаться, делая вид, что его сердце не бьется в агонии больше не получается.    Он даже завидует Хенджину. В его жизни ничего не поменялось, он все такой же, каким был до того, как они начали спать вместе. Его не тревожат глупые, из ниоткуда возникшие чувства, он не мучается от ненависти и отвращения к самому себе, ему просто наплевать. И это нормально. Именно так должен был ощущать себя и Феликс, именно об этом они и договаривались. Но что-то внутри него сломалось, когда секс стал неотъемлемой частью его жизни. Секс с Хенджином. Черт, он же стал его первым. Первый поцелуй, первый секс, первая настоящая близость с человеком - все это теперь связано с ним. И это дерьмово, потому что даже когда его глаза закрываются, образ Хенджина моментально возникает под веками.  И Феликс знает, что нужно все заканчивать. Остановиться, пока не стало поздно, пока еще есть шанс, что хотя бы один из них не сгорит. Феликс обязан сделать это.  - Ты серьезно, скажи мне? - голос Хенджина, звучащий с порога его комнаты пощечиной выбрасывает Феликса из его мыслей. Как давно он здесь? - Маленького мальчика поглотили большие и страшные мысли, м? Я стою тут уже минуты четыре и наблюдаю, как ты прожигаешь дыру в потолке. Феликс ловит ухмылку Хенджина и сглатывает нервный ком. Блять, он запутался, он так сильно запутался в себе, в своих мыслях и чувствах. Он должен сказать Хенджину, что они не могут продолжать, он должен -  - Все уехали в парк, там открыли новый аттракцион и Чан потащил всех туда. Феликс не дурак, он улавливает игривые нотки в голосе Хвана и он слишком хорошо выучил его, чтобы не понимать, к чему он клонит. В его голове эхом отдаются одни и те же слова, которые он должен сказать «давай остановимся, нам больше не стоит заниматься этим». Это и есть его спасательный круг, его противоядие от тех удушающих чувств, которые смешались с его кровью и стали травить его изнутри. Изначально все это было маленькой шалостью двух молодых парней, которым жутко хотелось секса, близости, поцелуев, только вот возможности, будучи айдолом, не было. И они нашли друг в друге то, чего им так не хватало: обоюдное желание кому-то принадлежать хотя бы так, в постели, когда удастся уединиться. Они ни к чему друг друга не обязывали, согласившись с тем, что секс никак не должен перерасти во что-то большее. Просто помощь расслабиться, забыться с кем-то хотя бы на несколько часов.  Только вот юное и нетронутое ни чьими грязными руками сердце Феликса треснуло ровно в тот момент, когда губы Хенджина на его коже стали ощущаться даже фантомно, когда они сидели в студии или репетировали новый танец. И вот тогда то Феликс и осознал всю серьезность собственных чувств.  И как ему теперь закончить это, как он сможет продолжать жить, существовать с воспоминаниями о том, как губы Хенджина касаются его, как идеально кожа Хенджина соприкасается с его и как правильно, будто так и должно быть, ощущается Хенджин внутри него.  В конце концов, он в любом случае останется ни с чем. Поэтому сейчас он может забрать себе все, что может, эгоистично впитывать каждый взгляд, каждое касание и слово, чтобы сохранить в себе это, оставить под кожей все, что связано с Хенджином и учиться жить с этим, постепенно избавляясь от боли.  Поэтому он дарит Хенджину мягкую улыбку и склоняет голову набок, заглядывая в глаза напротив:  - Тогда почему же ты стоишь здесь? И почему я ничего не слышал о том, что кто-то куда-то собирается, м?  Хенджин смотрит с прищуром, он похож на хищника, который поджидает удобный момент, чтобы напасть на жертву, прощупывает почву, чтобы потом разорвать в клочья. И Феликсу нравится это чувство, нравится видеть желание в его глазах, нравится быть маленьким и податливым и растворяться в сильных руках Хенджина, которые, будь его воля, могли бы сломать его одним сильным нажатием пальцев, но он из раза в раз держит его с такой осторожностью, будто в его руках не просто тело, а настоящая драгоценность.  Феликс ненавидит это также сильно, как и любит. Будь Хенджин более безразличен, более холоден к нему во время секса, быть может, его чувства постепенно бы остыли, но Хван своей нежностью, осторожностью, своими чуткими ласками и тягучими поцелуями только распаляет огонь чувств, чтобы потом оставить Феликса среди пепелища.  Он оставит его однажды, это лишь дело времени. Именно поэтому Феликс обещает себе, что сегодня получит его последний раз. Он сам сорвет пластырь со свежей раны, чтобы дать ей зажить, пусть и оставив после себя слишком заметные шрамы.  Хенджин зачесывает чуть влажные после душа волосы назад и прикусывает губу, задумчиво глядя в потолок.  - Хм. - он переводит взгляд на Феликса и его глаза почернели, вынуждая веснушчатого задохнуться. - Знаешь, думаю, я им соврал.  Самодовольная улыбка расцветает на его лице, и Феликс вопросительно приподнимает бровь, ожидая продолжение. Хенджин отталкивается от двери и медленно двигается, не отрывая от него взгляд.  - Посчитал, что это идеальный шанс провести время вместе, разве нет? - он подходит к кровати и смотрит на распластавшееся на простынях тело сверху вниз, пожирая глазами, изучая хрупкие, мягкие черты лица. Хенджин резко забирается на кровать, оказываясь на Феликсе и вжимая его своим телом в матрас. Младший под ним заметно напрягается, превращаясь в натянутый нерв и Хенджин не может перестать наслаждаться тем, как Феликс реагирует на него. Он приближается к его губам и со смешком продолжает. - Так мило, твое тело и твои глаза говорят все за тебя, Ликс-и.  Феликс хмурится и бросает на него сердитый взгляд.  - Думаешь, так хорошо изучил меня? - это глупый вопрос, учитывая то, сколько раз за эти годы они оказывались друг с другом в постели, сколько говорили, разморенные после оргазма, сколько раз Феликс бросался в объятия Хенджина, разбитый после тяжелых и мучительных дней. Конечно, Хенджин изучил его более чем хорошо, гораздо лучше, чем должен был. Феликс позволил Хенджину знать о себе все и делать с собой все, что ему захочется, по собственной неопытности, наивности открылся ему слишком сильно, а теперь глотает осколки разбивающегося сердца и пытается вытравить Хенджина из себя, своего сознания.  Хенджин трется кончиком носа об его нос и смотрит на него как на маленького, глупенького, дикого котенка. В его глазах слишком много нежности и Феликсу стыдно до боли в груди, что он скоро разорвет ту тонкую нить, связывающую их из-за своих неконтролируемых чувств.  - Поверь, котенок, ни разу в жизни еще я никого не изучал так глубоко. - Хенджин поцелуями-бабочками изучает каждый миллиметр его лица, спускается к шее и мокро сцеловывает каждый его выдох и вдох. А Феликс краснеет от этих слов и зажмуривает глаза, пальцами впиваясь в широкую спину. - Я все о тебе знаю, как бы ты не пытался от меня убегать в своих мыслях.  Феликс хочет болезненно засмеяться или горько заплакать. Хенджин знает о нем все, кроме самого главного. Он не знает, что Феликс засыпает в его футболке, потому что только так получается крепко спать, не знает, что Феликса трясет от одной только мысли, что Хенджин может спать с кем-то еще, не знает, как он рыдает на холодном кафеле после того, как Хван оставляет его на помятых простынях, потому что не может остаться с ним, нельзя. Хенджин знает о нем все, но не знает и половины чувств, которые таятся внутри него.  Но Феликс сдерживает любую ненужную эмоцию, снова претворяясь, что все под контролем. В последний раз.  Он не знает, что с ними будет, когда все закончится. Найдет ли Хенджин себе кого-то на замену Феликсу, будет ли он вспоминать о нем и о том, что между ними было, будет ли ему с другим человеком также хорошо, как с Феликсом. Ощутит ли он хотя бы на секунду разочарование от того, что рядом с ним кто-то другой. Феликс почти смеется вслух.  Он открывает глаза и смотрит на Хенджина, рассматривает его так, чтобы запечатать его в себе, запомнить все. Феликс не может не восхищаться красотой этого человека, он слишком красив для этого мира, слишком прекрасен как внутри, так и снаружи. Феликс счастлив, что смог хотя бы какое-то время целовать его, быть с ним в постели, доставлять ему удовольствие. Ему всегда будет мало Хенджина, потому что, как бы банально это не звучало, он без него вряд ли сможет быть счастлив так, как с ним.  Именно поэтому сегодня он эгоистично заберет от Хенджина все, что тот сможет ему дать.  Хенджин слегка прикусывает его шею, видимо заметив, что Феликс опять заблудился в своих мыслях. Легкая дрожь окутывает его тело, а мурашки щекочут ребра. Хенджин поднимает руку и осторожно, словно Феликс сделан из хрустали, заправляет его выпавшие пряди за уши.  - Ты сегодня где-то совсем далеко. - шепчет Хван, забираясь пальцами под футболку и поглаживая мягкую, тонкую кожу, которая уже так привычно, так правильно ощущается и горит от его касаний.  Феликс рвано выдыхает и качает головой.  - Я здесь.  Хенджин задирает его футболку почти до подбородка и нежно целует живот, который моментально сжимается, а тело пробивает дрожь.  - Я не об этом. - полушепотом продолжает старший, продолжая изучать губами тело под ним. - Ты не заметил как я зашел, явно поглощенный собственными мыслями, смотришь на меня как бы сквозь, заторможенно реагируешь на мои слова и действия, будто ты где угодно, но не здесь, не со мной. Что-то произошло?  Феликс сглатывает образовавшийся в горле ком и борется с тошнотой, которая поселилась в его желудке. Это все так неправильно, так нечестно. Хенджин такой внимательный, заботливый, чуткий по отношению к нему. Он действительно переживает и Феликс хочет прямо сейчас провалиться в ад, лишь бы не чувствовать столько всего к этому человеку. Он готов спуститься на самое дно, лишь бы не утащить с собой и Хенджина.  - Прости. - еле слышно хрипит Феликс, плавясь от ощущения губ Хенджина на каждом миллиметре своей кожи. - Просто заебался, слишком много всего навалилось. Но сейчас я здесь, с тобой, честно.  Хенджин дарит ему искреннюю улыбку и приподнимается на локтях, захватывая губы Феликса в медленный поцелуй. Младший обхватывает руками его шею и притягивает ближе, так близко, чтобы стать с ним одним целым, единым организмом. Хотя бы еще один раз. Он чувствует, как тянет внизу живота, как разливается тепло и становится дурно. Феликс пытается податься бедрами вверх, чтобы потереться об Хенджина, чтобы ощутить его возбуждение своим, но Хван одной рукой впечатывается пальцами в его бедра и опускает их вниз, прижимая к матрасу и не давая двинуться.  - Шшшш, котенок, - он отрывается от теплых губ и языком убирает нить слюны, растянувшуюся между ними. - Я не думаю, что сейчас это хорошая идея. Ты явно не в духе, лучше просто посмотрим фильм, можем заказать что-нибудь поесть.  Феликс напугано выпучивает глаза и раскрывает рот, начиная отчаянно качать головой. Они должны, обязаны сейчас переспать. Феликс пообещал себе, что сегодня будет их последний раз, настроил себя на то, что оборвет их связь именно так, забрав себе последний секс, последнюю частичку близости с Хенджином. Он не хочет заканчивать все, не прочувствовав его напоследок каждой клеточкой своего тела.  Поэтому он смотрит на него с мольбой в глазах. - Нет, пожалуйста, мы должны, - его голос дрожит, и он ловит беспокойство в глазах старшего. - Не останавливайся, я в порядке, пожалуйста.  Хенджин обхватывает его лицо ладонями и большими пальцами успокаивающе поглаживает щеки. На его лице слишком много непонятных эмоций, он смотрит на Феликса, будто видит его в первый раз и это так странно ощущается.  - Почему ты так настаиваешь? Мы можем сделать это в любой другой день, в любую секунду, если ты попросишь, ты же знаешь.  Феликс готов закричать на него. Неужели он не понимает, что не могут? Что это в любом случае не длилось бы вечность, что у них нет всего времени в мире, чтобы откладывать на потом. Почему Феликс тонет в этом один, почему Хенджин не чувствует того же, почему….  Ответ прост: в этом и была договоренность. Никаких чувств, никаких обязательств, привязанностей и ревности. Просто секс ради секса. Но разве то, что было между ними, те моменты нежности, те осторожные поцелуи и чувственные касания можно было назвать чем-то пустым?  Феликс так долго сдерживался, травил в себе не угасающие чувства, все ждал, что боль притупится и станет легче, верил, что отпустит, что ранит не так сильно, что он сможет с этим справиться. Но ничего не прекращалось, а только разрасталось с удвоенной силой, оборачивалось вокруг шеи удавкой и душило. И Феликс бы и рад бороться с этим, только вот сил в нем не осталось, поэтому он пустил все на самотек и надеялся, что Хенджин первый попросит закончить их «отношения». Так было бы проще. Разорвать незаживающие раны, превратить их в месиво, чтобы потом долго и мучительно залечивать, даже не думая о том, чтобы что-то изменить.  Но Хенджин не прекращал. Напротив, становился лишь нежнее, бережнее, целовал так, как не целовал никогда раньше, проявлял заботу даже в самых глупых мелочах, порой позволял себе обниматься до хруста костей между репетициями, задерживал на Феликсе взгляд, который невозможно считать и шептал бесконечные ласковые слова, от которых у Феликса сдавливало грудь. Однажды даже Чан начинал с ними разговор о том, что отношения между участниками это плохая идея и что их взгляды друг на друга не заметил только слепой, на что они отчаянно клялись, что между ними ничего такого нет, а то, что есть, они хорошо контролируют. Только о каком контроле может идти речь, если Феликс больше самому себе не принадлежит, отдав всего себя рукам, которые так бережно с ним обращаются.  Феликсу нужен Хенджин каждую секунду его жизни и он, словно глупый мотылек, бросается на яркий, манящий свет, обжигается, сжигает свои крылья, но не может себя остановить. Он готов остаться с уродливыми ожогами, готов сгореть дотла, лишь бы заполучить его еще раз. Один гребаный, но такой необходимый раз.  - Пожалуйста, блять, Хенджин, ты меня не слышишь? Ты нужен мне, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. - Феликсу плевать на то, как унизительно он звучит, плевать на непонимание в чужих глазах. Он принял решение и сделает ради этого все, что в его силах.  Феликс отчаянно тянет Хенджина на себя, но тот не сдвигается ни на миллиметр, только смотрит так, будто пытается успокоить бурю, которая бушует внутри младшего.  - Котенок, послуш - -Не называй меня так, хватит! - с надрывом в голосе кричит Феликс, злясь на Хенджина, на себя, на чувства; он не хочет винить в своем положении Хенджина, но просто не может не ощущать обиду за то, что тот не чувствует того же.  Он не хочет, чтобы его жалели, не хочет, чтобы Хенджин чувствовал себя обязанным ему чем-то. Феликсу ничего от него не нужно, кроме любви. Простой такой, человеческой любви. Он желает то, что невозможно и именно поэтому злится.  - Я правда не понимаю…. - Хенджин слезает с него и ложится рядом, переворачиваясь набок лицом к нему. - Что с тобой происходит?  Мы можем решить это вместе -  - Мы не можем. - недослушав обрывает его фразу Феликс, больше не в силах смотреть в глаза. Ему бесконечно больно видеть, как в них угасает прежний огонек, как все застилает пеленой тревоги и растерянности. Лишь бы только он не возненавидел его после этого.  - Хорошо, - Хенджин облизывает пересохшие губы и повторяет чуть тише. - Хорошо, мы подумаем над этим завтра, когда ты немного успокоишься. Что бы это ни было, тебе нужно время, верно? Время, время время….. Феликс впивается ногтями в собственные ладони и не понимает, как убедить Хенджина, что ни черта у них времени не осталось. Он хочет убежать отсюда, спрятаться где-нибудь далеко-далеко и желательно, чтобы и от самого себя тоже. Жаль только, что это невозможно. Его нервы натянуты до предела, и он чувствует только истощение и тошноту. Он должен сказать Хенджину что все, больше ничего не будет, это конец. Только слова отказываются выходить, он как рыба, выброшенная на берег, пытается захватить ртом воздух, но становится только хуже. Хенджин - его вода. Не будет Хенджина - не будет вообще ничего.  Он любит его пиздец как сильно, поэтому молча кивает.  - Позволишь мне остаться сегодня с тобой? Просто….сон.  И у Феликса рушится абсолютно все. Пластырь беспощадно срывают, и сдерживаемые всхлипы вырываются наружу, как бы сильно он не пытался их заглушить.  Он хочет с ним уснуть. Остаться на ночь в одной постели, потому что не может оставить одного в таком состоянии. Хенджин, который из раза в раз уходил, считая, что секс сексом, но уснуть с кем-то в одной постели более интимная вещь сейчас ПРОСИТ разрешения провести с ним ночь. Именно в тот момент, когда Феликс все для себя решил, когда был готов оставить все и позорно сбежать, Хенджин все разрушил.  Феликс плачет так сильно, как плачут дети. Он рыдает навзрыд и задыхается от жалости и ненависти к самому себе. Он чувствует, как его крепко прижимают к себе сильные руки, как его целуют в макушку и шепчут успокаивающие слова. Слышит, как Хенджин просит прощения, будто он хоть в чем-то виноват.  -Прости меня, прости! - с горечью шепчет Хван, стискивая его в объятиях с такой силой, будто хочет впечатать его в себя навеки. - Мне очень жаль, я знаю, что мы договорились, но ты такой…. Ты такой другой, отличающийся от всех, как я мог не влюбиться в тебя?  Что? Феликс с такой скоростью задирает голову, чтобы посмотреть ему в глаза, что ударяет Хенджина головой по подбородку.  -Влюбиться? - он не может контролировать дрожь в своем голосе и нотки надежды, будто это может быть правдой. - Что ты сейчас сказал, Хенджин? Хенджин тяжело выдыхает и смотрит на Феликса так загнано и виновато.  -Мне жаль, мне пиздец как жаль, котенок! Я не должен был, я исправлю все -  -Господи, заткнись! - всхлипывая, Феликс закрывает ему рот рукой и не может поверить, что все это реальность, что это не сон, не галлюцинации на фоне стресса. Что Хван Хенджин действительно любит его, что он чувствовал все это время то же самое, что Феликс никогда не был в своих чувствах одинок. - Скажи это еще раз, пожалуйста.  Хенджин мычит что-то несвязное и Феликс убирает руку от его рта, нервно и глупо хихикая. Он незаметно скрещивает пальцы, лишь бы только это оказалось правдой.  -Мне жаль, я все исправлю.  Феликс бьет его кулаком в плечо.  -Не это, дурак! Скажи то, что сказал до этого! Хенджин смотрит на него как провинившийся щенок и Феликс, не сдержавшись, целует его с такой силой, чтобы передать ему всю свою любовь, успокоить, показать, что все в порядке и они с ним на одной волне. Сейчас ему так хорошо и спокойно, будто за одну секунду из его тела вытащили сотни лезвий.  -Я люблю тебя. - бормочет Хенджин, не отрывая взгляд от влажных, пухлых губ, которые принадлежат человеку, которого он любит уже чертовых два года.  Целых два года он топил в себе новые, необузданные чувства к веснушчатому мальчику. Два года он желал эгоистично забрать Феликса себе, отобрать его у всех и спрятать, чтобы никто и никогда не коснулся его так, как он. Два года он вел войну с самим собой и с чувствами, лишь бы не причинить боль тому, кому обещал секс без обязательств. Он обязательно расскажет Феликсу, как готов был разорвать всех, кто смотрел на него с желанием, как мечтал остаться с ним, уснув в обнимку, но не мог себе этого позволить, потому что иначе сошел бы с ума. Он расскажет, как плакался Минхо и как тот называл их «нерешительными идиотами».   -Я тоже люблю тебя. - сквозь новые всхлипы выдавливает Феликс, прижимаясь к широкой груди. - Я так сильно люблю тебя.  Хенджин улыбается самой широкой улыбкой, на которую только способен и кладет пальцы на подбородок Феликса, поднимая его лицо, чтобы в ту же секунду поцеловать СВОЕГО мальчика.  Да, они обязательно расскажут друг другу все, что мучило их все это время. Подарят друг другу все поцелуи, которые украли сами друг у друга. Они не знают, что их ждет дальше, но пока между ними есть эта бесконечная, безграничная любовь - им не будет страшно.  Ведь теперь у них есть все время в мире.