Драмы

Рыжий улыбается так широко, словно собирается ее сожрать. Просто открыть рот, оттянуть уголки губ подальше и одним махом проглотить Рыжую, судящую на соседнем стуле. Вполне вероятно, что Рыжий сможет сделать это за один подход. Мертвец готов поставить на это пару сигарет, но второй стороны рядом не наблюдается. Спорить самому с собой глупо и не представляет интереса. — Ты же знаешь, я за любое движение к предначертанной крышке ящика, — Рыжий вальяжно откидывается на спинку стула и потягивается, демонстрируя дуги ребер под распахнутой красной рубашкой. Рыжая, к слову тоже не особо одетая, перегибается через спинку и с звучным шлепком ударяет Рыжего по левой ключице. Мертвец считает, что этого мало. Он, будь на месте Рыжей, давно съездил бы Крысиному вожаку по башке. Но она не хочет, жалеет его вечно больную спину. От того отодвигается обратно и деловито затягивает потуже резинку на волосах. Рыжий на это опять скалится, но улыбка даёт какую-то едва заметную трещину. — Ну и? — Дразнит он. — Если применяешь воспитательное рукоприкладство, то применяй в полную силу. Мертвец на этом странном празднике жизни чувствует себя лишним. И кажется, что все при нем — актовый зал с украденными ключами в замке, медленно увядающие с прошлого мероприятия шарики на стенах, крепкая сигарета и хорошие друзья. Вот только при всем уважении к Рыжему, Мертвец не готов лезть в псевдосемейные перепалки и драмы. Ему хватает выпуска, что несётся на всех обитателей Дома со скоростью свихнувшегося локомотива. — Глупости не говори, — Рыжая одергивает свою майку чуть сильнее нужного, так что быстро тянет за лямку вверх. Жест откровенно глупый. Мертвец никогда не смотрит, а Рыжий успел увидеть все еще лет пять назад. — Мне бежать надо, иначе опять горячей воды не будет. Встретимся завтра! Она вскакивает со скрипнувшего стула и в вечернем полумраке актового зала вспыхивает огонь ее волос. Собранные в подобие хвоста, они все равно горят у ее лица, изредка отливая искрами случайного света. Пол под подошвами истрепанных кед скрипит и стонет, проседает и приподнимается половицами. Рыжая пересекает комнату почти бегом, но останавливается в двустворчатых дверях. — И воспитанников, к твоему сведению, бить не принято. Это жестоко, — она щёлкает ключом и спешно выходит, унося с собой самодовольный, задорный смешок. Мертвец не может видеть ее лица. Сейчас темно и Рыжая только что скрылась за дверью, но очень отчётливо рассматривает гримасу Рыжего. Его лицо бледнеет, глаза слегка расширяются и он вцепляется зубами в нижнюю губу. Почти до крови сжимает ее между резцов. Мертвец не придумывает ничего лучше, чем молча впихнуть Рыжему оставшуюся половину сигареты. Тот не поворачивает головы и не благодарит, но делает одну глубокую затяжку, задерживая густой дым где-то внутри. Мертвец роется в карманах широких джинс и достаёт недавно начатую пачку, смиряясь со своим сегодняшним положением. Дело в том, что псевдосемейные драмы для Рыжего давно стали драмами любовными. Или изначально такими и были. Мертвец боится смотреть глубже чем уже знает. Тема напоминает топкое болото и Рыжий там тонет. Едва ли его обрадует то, что в число неожиданных жертв попадает и Мертвец. Сигаретный дым поднимается в воздух, но не рассеивается, вместо этого окутывая их белёсым облаком. И в этом облаке остальные мысли отсеиваются, кажутся ненужными. Круг интересов и всех отрывков сознания замыкается в двух концах. Мертвец расставляется все по полкам. Все знают, что Рыжий из кожи вон лезет, когда речь идёт о Рыжей. Хорошие сигареты, хорошее отношение, хорошие люди вокруг. Это не вызывает вопросов до момента, пока Рыжий не делает прыжок выше собственной головы и не пересекает рамку Закона. И дело вовсе не в Длинной Габи. Она дура раз думает, что закон был принят Слепым из-за неё. Закон был подорван только из-за Рыжей. И для Рыжей тоже. А Рыжая не думает. Или думает слишком много, раз предпочитает Рыжему Слепого. Вечно тихого, оторванного от всего мира настолько, что Мертвеца иногда посещает желание собственноручно прощупать у того пульс. Слепой с Рыжей не случается. Может от общей оторванности, а может от природной сообразительности, но он просто самоустраняется на задний план. Зато случается Лорд. А Рыжий проглатывает и это. Натягивает улыбку, поправляет очки и зовёт Лорда «дружище», когда слишком пьян. Он никогда не обещает дать ему в морду, как это делают другие обиженные и покинутые романтики. Не пугает принца эльфов из Четвёртой своим статусом и репутацией, хотя может это сделать. Лорд панически боится Наружности, а значит может плясать под дудку того, кто сильнее. И Рыжий об этом знает. — Слушай, — Мертвец сам не понимает как от мыслей переходит к словам и вздрагивает, когда собственный голос разлетается по помещению звучным эхо. Рыжий словно просыпается. Не вздрагивает, просто хлопает своими огромными глазами и зачем-то трёт переносицу прямо под облезлой железной дужкой. Кажется, что от такого усердия переносица должна сгладиться с остальным рельефом лица. — Сам виноват, фигня, — Рыжий опять подвисает и устремляет взгляд куда-то за кулисы. За потрёпанными портьерами сиротливо стоит стул. На него усаживали всех тех, кто читал стишки перед очередными тучными проверяющими. — Сраная фигня. Рыжий обладает талантом говорить не открывая рта. Для этого ему нужно поджать губы, взмахнуть рукой, или приподнять очки на уровень своего лба. Обычно такие без ровные фразы короткие и наполненные эмоциями. Сейчас Рыжий топит их в длинном и сером монологе, похожем на низкую ноту расстроенного пианино. — Забавно, знаешь, — дым между ними развеивается окончательно и Рыжий натягивает на себя привычное выражение лица. Кривая ухмылка и блеск очков перебивают все послевкусие молчания. — Я ведь в судьбу не верю совсем. А она и правда существует. Вот иногда нифига не делаешь и все — протяни руку и оно твоё. А бывает бьешься, а все мимо. А когда как надо, все равно срань получается. Мертвец только кивает, а одна из его синих кос вываливается из общего гнезда, закрывая левый глаз. — Я смотрю на всех и думаю, что сделал правильно, — продолжает Рыжий и почему-то поднимается со стула. Теперь он нависает над Мертвецом и явно давит дать положительный ответ. Или продолжить за него. И Мертвец выбирает второе: — Но ты жалеешь. — Да, — Рыжий поднимает голову к потолку и теперь Мертвец видит как судорожно дергается его кадык. — Жалею.