когда идет дождь

Чонгуку не везло. При чем во всем и сразу. И причём настолько часто, регулярно и серьезно, что уже не оставалось сомнений — он проиграл эту жизнь. Полностью, блять, даже не начав ее смаковать, так сказать, а уже хотелось броситься в окно перед собой. Вот залезть на подоконник с ногами, оттянуть в сторону витражные стекла, открыв перед собой вид на ночной город, насладиться прохладным ветерком и броситься на землю головой вниз, чтобы наверняка. А там уже, в Аду, за такой грех натанцуется с Сатаной в окрыляющем танго. То есть сделает то, что в реальности ему бы запретили. С вероятностью процентов в двести. Но и здесь ему не повезло. К несчастью, пока остальные окна в коридоре открывались ключом служанок, его личная комната находилась прямо над бассейном. Над ебаным бассейном! Кто вообще додумался его сюда влепить? Какой идиот решил, что на просторных ландшафтах королевского двора должен быть закрытый бассейн для королевской семьи? Кажется, его выкопали как раз на пятилетие Чонгука. Когда он начал осознавать, в какой заднице находится. Конечно, самым ужасным была не комната. И даже не наличие бассейна под ней (Чонгук уже несколько раз пытался сделать так, чтобы его закрыли: подкидывал в воду жаб, головастиков, мелких противных рыбок, которые щипали его мать за ноги, когда она пыталась элегантно залезть в воду, даже безобидных ужей, но бассейн так и остался стоять). Его список неудач был намного длиннее, и стоял из вещей похуже. Чонгук уже не станет вдаваться в детали, хотя, как оказалось, в его жизни они тоже играют немалую роль. Но хер с ними, перейдем к самому сладкому. Например, его родители — правители этой ебаной страны. Как вам такое? Чонгук бы уже прилично так обосрался. Конечно, в реальности он так бы не сделал. Но мысленно… О-о, лучше перейдем к следующему пункту. Если первый не напугал достаточно. Второе: он принц. Да, неожиданный поворот событий. Кто бы мог подумать? Но не всё так просто. Чонгук принц. Обычный. Без приставок. «П-р-и-н-ц» — видите? Приставок нет. А конкретнее, нет приставки «крон». И на этом стоит остановиться. Потому что блять! Какого хуя жизнь решила, что может сыграть с ним в биологическую лотерею? Если он и так должен был родиться, то мог бы родиться первым! Разве это так сложно организовать? Ну в самом деле! Его мать своим слугам и то задания посложнее даёт. Если уж говорить прямо, то он самый младший. Последний из шести его братьев. Он на дне. В самом болоте. Вот помните это отвратительное чувство, когда заходишь в озеро или речку, чувствуешь пятками мягкий песочек, теплую воду? Отдает тиной, конечно, но это можно стерпеть. И вот заходишь по самый пояс, дна уже не видно, но тебе не страшно, ведь что такого может быть на дне? А потом, в один момент, твоя нога проваливается нахуй в какое-то тягучее говно, путается в водорослях, ты поскальзываешься на скользком иле, и с головой ныряешь в озеро. Хотя хотел зайти плавно. Наверное, всем знакомо. На пляже часто такое случается. А вот у Чонгука не часто. Совсем не часто. Нет-нет. Каждый ебаный раз, когда он пытается барахтаться в воде, его ногу хватает что-то противное, липкое и скользкое и затягивает вниз. Он самый младший. А значит у него меньше привилегий. Трон ему даже не светит, ну только если кто-то не решится выкосить всех его братьев. А если и перережут всех — ну, так случайно получилось — ему придется обязательно отстаивать перед советом свою пригодность. Ведь он — барабанная дробь — омега! Омега. Ну пиздец. Наверное, можно не продолжать, потому что этим всё сказано. Он из всей королевской семьи самый младший и самый нежеланный претендент на трон, находясь в самом конце королевской пищевой цепи, родился омегой. На этом моменте не ясно, почему на нем ещё не поставили крест и по-прежнему как-то пытаются таскать и тормошить. Лучше бы в цирк отдали, честное слово. Однако и этого было мало. Кто-то наверху, когда создавал его и смешивал эти странные порошки, нехило так ебанул в миску «полноформатный пиздец», иначе ну как, блять, так? Ну вот просто… как? По традициям, младшие принцы и принцессы становятся разменной монетой. Им находят пару для политического брака и перевозят к мужу/жене в другую страну. Процедура стандартная, ничего такого в ней нет. Чонгука к этому готовили, он знал, что должен сделать. Но к некоторым, сука, нюансам он вообще был не готов. Вот, например, лет в двенадцать, когда на свое совершеннолетие его четвертый брат знакомился со своей пассией, Чонгук заметил странную тенденцию. Если уже быть точным, регрессию. Потому что с каждым разом, что к ним в дворец приезжали королевские семьи из других стран с официальным визитом, претенденты становились всё уродливей и извращённей. Нет, вы не подумайте. Чонгук достаточно прогрессивный для своего времени, он знает все вот эти философские течения, взгляды и «позитивы». Но. Тут нужно сделать ремарочку. В их мире внешность всё ещё играет чуть ли не главную роль после статуса и денег. Особенно в мире королей и королев. И особенно для замужества принцев и принцесс, которые даже пообщаться толком не успеют, как через месяц должны будут перед алтарем поклясться в вечной любви и уже ночью заниматься всяким непотребством. Ну… Да, Чонгук не станет никого буллить — вычитал это новомодное слово в какой-то книге — за лишние килограммы, кривой нос или низкий рост. Все же, он сам не эталон красоты (к этому пунктику мы еще вернемся). Но чтобы всё это было вместе… в полной комплектации, так сказать, то это слишком. Четвертому брату уже не так тщательно искали вторую половинку. Ему досталась довольно-таки странная девушка с длиннющим носом, тонкими губами, которые пытались спрятать за тонной помады, из-за чего она ещё больше смахивала на курицу, и полным отсутствием выпуклостей ниже шеи. Ну ладно, может, она прекрасна душой? Нет, не была. Чонгук видел — сам бы за такую сволочь не вышел. То, как она по-хамски относилась ко всем, кто ниже неё по статусу, в том числе и к своим родственникам, говорило о ней достаточно. Брат тогда выдавил измученную улыбку, а сам представлял, как будет у местных лекарей выпрашивать таблетки для «мужской силы», иначе тупо не встанет на такую заморскую прелесть. Пятому подобрали претендента не лучше. Альфа был высоким, накачанным, даже приятной внешности. Его брат расцвел, представляя себе свой прекрасный будущий брак. Но и этот был с «сюрпризом». Слегка — нет — очень туповат. Со смехом умирающей свиньи и отсутствием манер за столом. А также беспардонным желанием отпустить несколько пошлых шуток в присутствии крайне статусных личностей и попытками всячески прикоснуться к своему будущему мужу. К самым неприличным частям его тела. Тем самым опозорив брата перед гостями. Чонгук сочувствующе похлопал брата по плечу и пожелал ему удачи. Два года назад тот сел в карету и уехал на свою свадьбу. Весь в слезах и истерике. Шестого брата даже не знакомили. Просто договорились о дате свадьбы, собрали ему вещи и усадили на корабль. Чонгук не успел с ним попрощаться, но не особо грустил по этому поводу. Этого мелкого засранца Чонгук больше видеть не хотел. И вот остался он. Чонгук. Седьмой сын, омега, не первый красавчик. Просто провал королевской генетики. Можно было даже не надеяться, что ему достанется что-нибудь адекватное при всем вышеперечисленном. Отец согласился на первое же предложение о визите. Того альфу никто не видел и даже не пытался узнать о нем минимальную информацию. Чонгука просто поставили перед фактом, как-то за ужином упомянув, что через месяц к ним приедет принц Со Лонгван. И Чонгук даже не пытался узнать, каким будет этот некий инкогнито. Уж лучше бы ему выкололи глаза и тут же увезли к жениху, как шестого. Но нет. Вторая сторона хотела лично увидеть будущего омегу своего сына. Чонгука с самого утра отмывали, мучили, таскали за волосы, подкрашивали лицо — издевались, как могли. Паковали его в обёртку для будущего муженька. Лучше, конечно, не сделали. К сожалению или к счастью — но, наверное, всё же к сожалению — его смуглую кожу, чёрные жесткие волосы, угловатое лицо и грубую талию никуда не спрячешь. Корсет затягивали, как могли. Вчетвером. Так, что Чонгук еле мог дышать. Слава богу, хоть под пудрой не было видно его синее лицо. Но лучше не стало. Его талия, совсем не омежья, так и осталась ровной, без элегантного сужения. Грудь тоже пытались выделить — напихали побольше каких-то колючих тряпок, чтобы увеличить объем. Однако выглядело неестественно и как-то угловато. Поэтому пришлось всё оставить, как есть. Могли бы сделать акцент на заднице, но и здесь провал — всё равно её спрячут под подолом длинного пиджака, который специально шили для омег, дабы спрятать всё «постыдное». Хотя в тот же момент пихали тряпки в декольте. Логика ебейшая. Но Чонгуку не было положено возмущаться по поводу дресс кода. Он уже восемнадцать лет делал, что велят. И вряд ли что-то поменяется в этот раз. Однако, всё было намного хуже, чем он себе представлял. А Чонгук за свои восемнадцать повидал всякое. И представлял тоже всякое. Тем не менее, на такое его фантазия не была способна. Они, а это король, королева, кронпринц, управляющий и принц-неудачник, нафуфыренные, размалеванные, в пухе-перье, как павлины, стояли в тронной зале в соответствующем уставу порядке: король и королева на троне, кронпринц за спиной у короля, управляющий возле королевы, а Чонгук в сторонке. Даже какой-то старый хрыч с трудовым стажем профессионального орания на слуг выше Чонгука по статусу. Пиздец. Ждали, когда же заявятся гости. Когда Чонгук последний раз с интересом и предвкушением выглядывал в окно, кареты уже стояли у входа во дворец. Мать тогда отдернула его и приказала встать на место. Передвигаться в корсете и затянутых до онемения штанах было неудобно, из-за чего Чонгук напоминал своей походкой пингвина и слышал регулярные замечания от родителей. Но все эти неудобства с прической, макияжем, который лежал на лице куском грязи, и сдавливающей тело одеждой были ничем в сравнении с тем шоком, который его ожидал. Гости появились с легким опозданием, но не критичным, чтобы окончательно испортить себе имидж. Первым вошли король с королевой — приятные на вид люди. Чонгук оценил их манеры и умение держаться в высоком обществе. Ни грамма сомнений. Чонгук всё выглядывал, когда же за их спинами покажется принц. Высокий или низкий, красивый или не очень — какая разница? Главное уже избавиться от неприятного чувства ожидания. Однако слуги закрыли двери. Больше никто не войдёт. Осознание пришло сразу. Чонгук всё понял, стоило ещё раз взглянуть на гостей. Но до последнего отказывался это признавать. Пока один из слуг не представил вошедших: — Её Величество Со Юнцзы и Его Высочество Со Лонгван. Мужчина, на вид лет пятидесяти, если не больше, бросил на Чонгука липкий взгляд. От него по позвоночнику пробежали мурашки. В тугом корсете дышать стало ещё сложнее, к горлу поднялся горький ком тошноты. Чонгук активнее замахал веером, чтобы не сойти с ума от охватившего его тела жара. Ему нужно было срочно выйти отсюда. Нет, подождите. Ну, может, он умный. Хотя бы. Или имеет хорошее чувство юмора. Или галантный и воспитанный мужчина, который будет с ним внимательным. За спиной послышался смешок кронпринца. Чонгук понял, что, скорее всего, его надежды тщетны. После обмена любезностями между правителями, королева указала на Чонгука, представляя его гостям. Женщина, возрастом лет семидесяти — мать сего несчастья, скептически мазнула по нему взглядом. Остановилась на самых «важных» для красоты омеги вещах, и, не заметив там нужных изгибов и выпуклостей, брезгливо скривила губы. Чонгук сам не удержался от закатывания глаз. И это она ещё смеет так на него смотреть, когда сама привела дедулю, одна нога которого уже по колено в могиле? Нет, первое впечатление окончательно испорчено. Женщина подошла к нему, бесцеремонно ощупала щеки, бедра и крепкие руки. От прикосновения её сухих пальцев и запаха парфюма было тошно. — Неплохой. Десятерых наследников потянет, — обратилась она к его родителям. Чонгука аж током ударило от такого заявления. Чего, блять? — Но какой-то полноватый. Мой сыночек таких не очень любит. Чонгук глянул ещё раз на «сыночка». Может, ему показалось, и там стоит молодой, красивый альфа, статный и высокий ростом. Но нет. Со Лонгван всё ещё был морщинистым и пухлым, его недовольно опущенные уголки губ выделяли на круглом лице обвисшие щеки. Мужчина, не отводя от Чонгука взгляда, облизал тонкие сухие губы шершавым языком. Стоило только подумать, как это создание прикоснется к нему, как тошнотворный ком подобрался к самой глотке. Ну… Что ж. Список его «невезений» можно уверенно пополнять.

***

Чонгук сбежал сразу же после ужина, когда принимающая сторона и гости разбрелись по дворцу на небольшую экскурсию и дружеские разговоры. Чонгук сослался на плохое самочувствие и попросился на свежий воздух, как только две королевы попытались оставить будущую пару наедине. Но стоило Чонгуку услышать хриплый голос старпера, как он понял, что это дохлый номер. Он не выдержит и секунды рядом с ним. И понял он это ещё во время самого ужина, когда принц-дома-престарелых решился высказаться по поводу будущего замужества. А конкретнее того, что ожидает от своего омеги покорности, любви и безграничного желания угодить; упомянул любовь к природной чистоте и святости тела, а ещё пожелал сил для хорошего потомства. Как оказалось, Чонгук станет его не первым супругом: третий, как и все предыдущие, преждевременно скончался, выполняя свой долг перед королевством. Детей у принца уже было пятнадцать. Он бежал куда-нибудь, только бы его не нашли до утра. В свою комнату он возвращаться не намерен. Там осталась его служанка, а она же доложит королю и королеве о его местонахождении, и после этого он точно не скроется. Поэтому Чонгук направился в крыло прислуги, где её сейчас меньше всего. Большинство работников на кухне или в банкетной зале, чтобы обслуживать хотелки приглашенной на бал знати. Все они там были исключительно для виду, чтобы создать впечатление важности будущей свадьбы. Но все прекрасно понимали, что ничего важного в свадьбе самого младшего нет. Просто отдают данность. В один момент голова закружилась от нехватки воздуха, и Чонгук не глядя вбежал в первую же комнату для прислуги. К счастью, там никого не было, поэтому парень не раздумывая стянул с себя пиджак, приталенную жилетку, а после схватил ножницы и разрезал корсет. Когда вся лишняя одежда упала на пол, Чонгук наконец-то смог вдохнуть полной грудью. Живот неприятно закололо, натертая и вспотевшая кожа отвратительно зачесалась. Подумал немного и снял ещё и ботинки. На косточке возле большого пальца и возле пятки появились маленькие ранки, из-за которых ходить в обуви было уже невозможно. Как бы в комнате ни было хорошо — прохладно из-за стоящих рядом баков с водой для стирки, открытого для проветривания окна и запаха чистоты — здесь нельзя было оставаться. Его очень скоро найдут, а потом снова облачат в корсет и отправят к жениху на «поболтать». Поэтому принц собрал свою одежду и забросил её в корзину с грязным бельем. А чтобы не сразу заметили, не побрезговал запихнуть её на самое дно. Вспотевшая кожа быстро мерзла, так что Чонгук выхватил из «чистого» чей-то халат. Судя по качеству ткани, одной из служанок. Укутался в него, натянул ворот к носу и аккуратно выглянул из-за двери. Убедившись, что никого в коридоре нет, побежал дальше, к следующему крылу. Думал только об одном — чтобы не нашли. Ни сегодня, ни завтра, ни через десять лет. Хочет, чтобы его оставили в покое и не вспоминали до последнего вздоха. Ведь на самом деле особой выгоды его родители не получат, если выдадут его замуж. Только избавятся от лишнего ребенка, отправив его куда подальше. И да, он уже пытался, представляете? Договаривался, ссорился, получал наказания, но так ничего и не добился. По традиции, его обязаны выдать замуж. Хочет он того или нет, а брак состоится. И если не в этом году, так в следующем. За очередным поворотом показался мелькающий свет факела. Чонгук притормозил и стал осматриваться — прятаться здесь негде. Ни штор, ни углов. Либо назад, что ещё опаснее, ведь кто знает, кого он встретит там, либо вперед, где точно ждут стражники. А это были именно они. Чонгук узнал топот солдатских сапог. Времени оставалось всё меньше. Уже было слышно их тихое перешептывание. Чонгук глянул на одну из дверей, ведущую в чьи-то покои. Приоткрыта, но свет не горит. Возможно, хозяин забыл закрыть её. Или же сейчас находится внутри. Но кто бы там ни был, это точно слуга. А с ними Чонгук сможет договориться. Отдаст свою сережку, или кольцо. Подкупит и попросит молчание. Других вариантов не было. Чонгук скрылся за дверью, когда двое мужчин завернули к нему в коридор. Он прижался к деревянной поверхности спиной, прислушиваясь. Солдаты, ничего не заметив, громко смеясь и что-то бурно обсуждая, прошли мимо двери и уже через минуту скрылись в дворцовом лабиринте. Принц облегченно выдохнул. Сердце выскакивало из груди, но приятная эйфория от первой маленькой победы отзывалась где-то внутри яркими волнами триумфа. Однако как же он ошибался. Послышался шорох. Не в этой комнате. А за ней. За соседней стеной. Тогда открылась вторая дверь, видимо, личная ванная, и помещение залило желтым ламповым светом. К нему вышел мужчина. С полотенцем на шее и влажными после душа блондинистыми волосами. С них на обнаженный торс падали прозрачные капли. Чонгука он пока не замечал, давая омеге возможность налюбоваться собой в легком полумраке. Копошился себе у письменного стола, вытирал волосы полотенцем и зажёг ещё одну лампу. А когда обернулся к стулу, чтобы взять со спинки лёгкую солдатскую сетку под форму, замер. Увидел. А потом резко прижал к себе сетку и обхватил себя руками. Узнал. Его звали Ким Тэхён. Он работал во дворце начальником королевской охраны. Пока королевская семья пребывала во дворце, Тэхен особо не показывался. Занимался в отдельном крыле замка своими подопечными и не мешался под ногами. Но всегда присутствовал на выездах семьи за город и на важных собраниях. Не самая важная шишка в их стране, но и не последняя. Они осмотрели друг друга. Но в отличие от Тэхена, который сразу же залился краской и тактично потупил взгляд в пол, Чонгук в открытую пялился. Загорелая ровная кожа, хороший рельеф, приятное личико. А какой высокий… Первая мысль, которую Чонгук успел отследить в слегка закоротившем сознании: «Настоящий мужчина». Крепкий, отлично сложенный, с военной осанкой и накаченными руками. Когда он двигался, мышцы под его кожей перекатывались и переливались, наблюдать за ними было сплошным удовольствием. Запаха в комнате не было. Бета. А такой шкаф, потому что постоянно тренируется. Даже бета больше похож на альфу, чем тот пухлый дедок. А от него, кстати, разило так, что сидеть за одним столом было невозможно. Вот тот мужчина, рядом с которым такому, как Чонгук, не стыдно стоять рядом. Тогда они бы казались прекрасной парой. Ведь он не миниатюрный, не худощавый и мягкий, как положено омегам. Он спортивный, высокий, довольно сильный в сравнении с другими омегами. Для него пробежать спартанский кросс на раз плюнуть. Ещё некоторым альфам фору даст. Поэтому он настолько невостребованный. Он не цветочек, который взращивают матери для замужества. Не нежничает, не пытается угодить. Он такой, какой есть. То есть, не настоящий принц. И не истинный омега. — Эм, Ваше Высочество, — первым подал голос Тэхен. Чонгук почему-то дернулся так, будто услышал этот низкий баритон впервые. Хотя прекрасно был с ним знаком. Вот только не с такого близкого расстояния. Глубокий, терпкий. От его вибраций во рту собирается слюна. — Ваше Высочество, вы в порядке? — всё ещё ошарашенно и слегка испуганно спросил Тэхен. Его руки беспорядочно прыгали то на грудь, то на пресс, чтобы спрятать от девственных глаз принца непотребство. План созрел неожиданно быстро. Стоило только об этом подумать, как всё срослось. Он увидел выход из, казалось бы, неисправимой ситуации. И уже не мог отделаться от столь заманчивой мысли. — Ты замужем? — зачем-то спросил Чонгук, хотя очевидно, что от ответа исход бы не изменился. Наверное, просто из любопытства. Или из желания услышать, что хотя бы кто-то в этом блядском мире может дожить до тридцати не имея кольца на пальце. — Н-нет, Ваше Высочество, — Тэхен вцепился в себя сильнее. Будто уже понял, что Чонгук сейчас попросит. — Отлично, просто шикарно, — удовлетворенно хмыкнул принц и сделал несколько шагов к начальнику охраны. Бета уперся поясницей в свой стол для письма, не отрывая глаз от чужих, горящих азартом, каким-то хищным предвкушением плоти своей добычи. — Опорочь меня. Тэхен подавился воздухом. Его сиплый кашель и огромные глаза казались такими далекими и ненастоящими, что Чонгук было решил — ему все это кажется. Обычно в книгах альфы после такого приглашения разрывают на омеге одежду. Особенно, если омега — принц. Но этот бета будто услышал совсем другое. Например, приказ прострелить себе ногу или отрезать палец — таким разбитым был его вид. Когда Тэхен отдышался, он тихо заговорил: — Ваше Высочество, вы, наверное, слишком много выпили… Что? Да как он смеет! — Я сухой, хамло! — раздраженно рыкнул на него Чонгук, заметив, как мужчина напрягся и ещё сильнее вжался в стол. Ах, точно. Принцы же не ругаются, блять. Они же все такие изысканные и манерные, особенно ебаные омеги. Сука, нежные нераспустившиеся бутончики. — Прошу прощения, Ваше Высочество, — нервно затараторил бета. — Я не хотел вас обидеть. Чонгук сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Как-то уж слишком ярко он реагирует на мужчину. — Исправишься, если сделаешь то, что я прошу. Тэхен от упоминания об этом чуть ли не теряет сознание. Его кожа на лица заметно белеет, а вот уши наоборот пылают ярче огня. Ещё немного и из них пойдет дым. У мужчины перехватывает дыхание. На всякий случай свою сетку он всё же быстро натягивает на себя. Будто она может спасти его от разгневанного принца. — Ваше Высочество, я вас не понимаю. У вас точно всё в порядке? Чонгук начинает закипать. Быстрее, нужно быстрее. Мало ли когда их могут найти. — Что тебе не ясно в словах «опорочь меня»? Мне раздеться, чтобы ты допер? — принц подходит к Тэхену вплотную и хватает того за грудки прозрачной солдатской сетки. — Нет, Ваше Высочество, я не могу… — Можешь. Я приказываю! — Да как вы можете о таком просить? Меня казнят! — захныкал мужчина, не выдерживая чужого давления. А Чонгук уже сам не мог ничего выдержать. У него заканчивается терпение. Он прошипел на Тэхена, притягивая его за одежду ближе к себе, чуть ли не к самому носу: — Если сейчас же этого не сделаешь, я тебе отрежу твой импотентский хуй, и всем расскажу, что ты меня опорочил! И будешь и без своего младшенького, и без головы! Тэхен под холодным взглядом чёрных глаз заметно дрожит. Чонгук видит, что бета откровенно не понимает, за что ему такое испытание в жизни. Наверное, Ким вообще не был уверен, реальность это или его мозг в очередной раз подкидывает невероятные сны уставшему хозяину. У Чонгука всё внутри начинает гореть от нетерпения. Не столько от грядущей близости, сколько от желания поскорее исполнить свой план и добиться желаемого отказа. Ведь если с него снимут обертку, так сказать, он уже не будет достойным замужества. Кажется, за это его отправят в фамильное имение в соседний город, где выдадут немного прислуги и охраны. Но больше в королевский двор он ступить не сможет. Ну хоть на улицу не выбросят, и на этом спасибо. Но что ещё ему сделать, чтобы Тэхён перестал ломаться. Не школьник же, знает что и как делается. Ему казалось, что взрослые уже давно должны перестать смущаться такого. А Тэхён ведь старше него. И намного. За дверью послышалось цоканье каблучков, а потом и голос его служанки, которая во всё горло кричала и звала принца. Чёрт. Быстро же они спохватились. Чонгук замер. Тэхён тоже. Если их сейчас найдут, всё будет кончено. Как для Чонгука, так и для Тэхёна. Для Чонгука формально ничего не было — родители постараются эту неловкость как-то замять. А вот Тэхён точно лишится головы. Сердце остановилось, когда послышался стук. Не в их двери. В соседние. А это значило, что она пройдется по всем комнатам. — Ваше Высочество, вы здесь? — позвала она своим тоненьким голосочком. Чонгук ошарашено поднял глаза на Тэхёна. Тот был настолько в шоке, что не мог и слова из себя выдавить. — Блять! Быстро прячься! — выругался принц и затянул Тэхёна в узкую гардеробную, впечатав бету лицом в свисающую с крючков одежду. Чонгук захлопнул дверь и прижался к мужчине, пытаясь вернуть в норму сбитое дыхание. В каморке было душно, пыльно. И так тесно, что казалось, они слышат, как из грудных клеток выскакивают сердца друг друга. Чонгук не мог думать ни о чем больше, только о своих вздохах загнанной жертвы, словно сейчас они раздавались по громкоговорителю на весь дворец. В висках пульсировало. И как же здесь жарко! Блядство! Так и хочется скинуть с себя этот противный халат. Ещё и Тэхён…. Вокруг него будто сам воздух накаляется. Входная дверь открылась. Служанка заглянула внутрь. Чонгук и Тэхен судорожно замерли, прожигая друг друга огромными глазами. В головах каждого ярко мигала только одна мысль: «Хоть бы не нашли!». Кажется, они вдвоём забыли, как дышать. — Ваше Высочество! Вернитесь, пожалуйста! Снова прокричала девушка и, убедившись, что комната начальника охраны пуста, закрыла дверь. На мгновение стало легче, будто с плеч упал груз весом с тонну. Но покидать гардеробную они не спешили. Нужно подождать, когда служанка завернет по коридору дальше. Но Тэхен, как на зло, заёрзал и заскулил. Чонгук раздраженно рыкнул на него. — Ш-ш, пасть заткни! — Простите. — И перестань возиться! Ты шумишь. — Простите, здесь слишком мало места. Чонгук поднял взгляд на мужчину. Тот упирался головой в потолок и пытался устоять ровно на полусогнутых дрожащих ногах. Его длинные и скользкие от пота пальцы хватались за все подряд, чтобы Тэхён не свалился из-за неустойчивой позы. — Боже… — Чонгук схватил Тэхёна за талию и притянул к себе. Тот парализовано замер и задержал дыхание. Будто его достоинство в самом деле сейчас покромсают. Служанка ушла. Ещё какое-то время побродила вокруг комнаты, и её шаги стали растворяться в эхе дворца. Они тут же вывалились из гардеробной и начали хватать свежий воздух. Тэхен отстранился так быстро, будто всё это время Чонгук был угольком в его руках, обжигая чувствительную кожу. — Ебаная неженка, — раздраженно выдохнул Чонгук. Ну разве так сложно испортить его товарный вид? — Простите, Ваше Высочество, — бета был весь красный и слегка растерянный. Его глаза перепуганные, пальцы дрожали. — Вы без… ну… без корсета. Промямлил тот, и Чонгук сразу опустил взгляд на свой распахнутый халат. На нем всё ещё осталось несколько слоев защитной одежды, которая одевалась специально под корсет во избежание травм. Но вся ткань была тонкой и очень легкой, чтобы омега не умер от жары. И, естественно, в таком виде не то, что из своих покоев выйти нельзя, так не все даже своему мужу показываются. — Хочешь сказать, у тебя и так не встаёт? — возмущенно вскрикнул Чонгук и поставил руки в боки. Ткань натянулась, темные ореолы сосков показались сквозь полупрозрачные одежды двумя темными пятнышками. Тэхён аж подскочил, когда его глаза заметили изменения, и тактично отвернулся. Господи, дай ему сил. — Ты что, издеваешься надо мной? — уже отчаянно спросил омега, чувствуя, как его самооценка начинает падать. Ну да, он не первый красавчик в королевстве и со своим братом кронпринцем не сравнится, но… Он хотя бы нормальный, а не пятидесятилетний, вонючий, жирный хрыч. Но он не собирался сдаваться. Сегодня никто ничего не подпишет, и никуда он не поедет. Он не выйдет за это чудовище. Чонгук подошел к Тэхёну со спины, схватил за плечо и развернул к себе. Мужчина, как и было положено, машинально поднял голову, чтобы не смотреть на полуголого члена королевской семьи. Однако для Чонгука чьё-то смущение точно не станет препятствием на пути к цели. Омега одной рукой схватил чужую и поднес её к своей груди. Приложил, заставил дрожащие пальцы сжаться. Второй обхватил Тэхена за шею и вынудил наклониться к себе, чтобы тому было некуда деваться и он наконец-то посмотрел на него. Попробовал глазами молодое и упругое тело, взглянул на ровную, пропитанную увлажняющими маслами кожу. Ладонь сильнее сжалась на груди. — Ты сейчас же сделаешь это со мной, — процедил сквозь зубы Чонгук, выдыхая слова практически в губы бете. Тэхён сглотнул. Кажется, он даже не дышал. Мужчина, проанализировав услышанное, помотал головой, как маленький ребенок. Ладно, блять. Перейдем к логическим аргументам. — Ты бета, на мне не останется твой запах, а значит, никто не узнает, с кем я был. Как только ты всё сделаешь, я уйду через окно. Никто меня не увидит. Я вернусь во дворец через черный вход и проберусь к себе в комнату. А завтра эта чертова семейка свалит из нашей страны и попиздует к себе в свой фамильный шалаш. Ты меня понял? Тэхён закивал. Наверное, тоже не совсем осознанно. В чужих глазах Чонгук видел только страх и неуверенность. — Отлично. Приступай, — Чонгук попытался стянуть с себя халат, но бета тут же схватил его за плечи. — Нет, подождите! Чонгук оторопел, понятия не имея, что мог сделать не так. Он был уверен, что это делается без одежды. — Давайте не будем раздеваться? — дрожащим голосом предложил начальник охраны. Он выглядел так, будто готов разрыдаться от безысходности. Чонгук недоуменно изогнул бровь. Он, честно признать, имел не настолько детальное представление об этом, чтобы знать о возможных вариантах проведения процесса. — А так можно? — спросил Чонгук, прежде, чем обдумать свои слова, и сразу же пожалел об этом. Теперь они вдвоем были растеряны. Чонгук не знал, почему Тэхён так отреагировал на его вопрос. Точнее догадывался. Наверное, он выдал себя. Откуда принцу, девственному физически и морально, знать о таких вещах? Конечно, ему говорили, что такое бывает у супругов, что это приятно и нежно. Твой партнер позаботится о тебе, все расскажет и покажет, поведет в правильное русло. Поможет настроится и совсем забыть о боли. Чонгука съедал интерес, ведь в книгах писали об акте любви с нарочитой завуалированностью. Что-то типа «он касался её чувствительных мест и доводил до пика». Чонгук был уверен, что для данного процесса у его партнера должен быть твердый член, иначе ничего не выйдет. И то услышал об этом случайно от девушек-слуг, что сплетничали как-то за работой, а Чонгук так удачно оказался в нужном месте и в нужное время. Однако, на этом все его познания заканчивались. И о том, что нужно делать после того, как с него снимут одежду (а в книгах одежду всегда срывали в порыве страсти и необузданной любви), не имел даже близкого представления. — Ваше Высочество, — тихо позвал Тэхен, совсем шепотом. Чонгук сфокусировал на чужом лице взгляд. Красивый. Даже слишком для простолюдина. — Вы же знаете, как это делается? Чонгук недовольно фыркнул: — Конечно, да! Но звучало это неуверенно. Как-то ненатурально. Очевидно, если бы он действительно знал, у Тэхена не возникло бы сомнений в компетенции принца. Тэхен окончательно отчаялся. Отпустил Чонгука, закрыл лицо руками и вымученно простонал. Омега смущенно закутался в халат и обнял себя за талию. Теперь неловко было ещё и ему. — Ваше Высочество, — вздохнул Тэхен, — давайте вы сейчас покинете мои покои, и мы дружно забудем об этом инциденте. Вы выйдете замуж и уедете со своим принцем в другое королевство, а я останусь здесь и дальше буду начальником королевской охраны. Я обещаю, что этот секрет останется со мной до самой смерти. Вам и вашему браку ничего не будет угрожать. Чонгук вздрогнул от этих слов, как от пощечины. Ему стало больно и обидно, что… Он не сдержал слез. Впервые. Помниться, он всегда мог справиться со своими эмоциями, не то, что его братья. Он был чрезмерно активным в детстве, неряшливым и непослушным. Но никогда не истерил, не упирался рогами в своё. Он просто был веселым и беззаботным ребенком, который отмахивался от трудностей. Всё же он принц. Его жизнь намного лучше, чем жизни тысяч других людей в этом мире. Хотя бы за это судьбе можно было сказать спасибо. Но теперь было так неприятно, словно… Словно что-то внутри него разбилось. Раскололось под давлением безысходности. Ему никуда не деться. Все знают правила. И никто не посмеет очернить репутацию принца. На что он только надеялся…? Тэхен, услышав первый всхлип, резко обернулся к омеге и оторопел. По красным щекам скатывались крохотные хрусталики слез. А вместе с ними смывалась и пудра для макияжа, которая делала кожу принца неестественно белой. А ведь она была смуглой, как горячий мед, что растекался под пальцами. Такой цвет нельзя было прятать. — Ваше Высочество, я… — Нет, заткнись, — перебил его Чонгук, отступая от беты на шаг. Не хватало ещё, чтобы его успокаивали из страха огрести от короля. — Ты победил, ладно? Чонгуку не хотелось это признавать. Он прекрасно знает, что такое «нет». И в бытовых мелочах относился к отказам абсолютно спокойно. Он самый младший — он сталкивается с отказами в пользу других чуть ли не каждый день. Однако сейчас это «нет» стоило ему жизни. Спокойной жизни вдалеке от суеты двора, без лишних косых взглядов и постоянных переодевалок, будто он для своих слуг всего лишь кукла, которую так весело наряжать в разноцветные ткани и перья. Тэхен замечает изменения в омеге и взволнованно спрашивает: — Неужели, он настолько ужасен? Чонгук хмыкает сквозь слезы. Какой же абсурд! — А ты разве не видел? — Только мельком. Не разглядел полностью, — виновато шепчет мужчина, видя, что принц уже на грани. Чонгук хватается за голову. Почему-то тугая боль снова вернулась к нему, сжала виски, словно в тисках. Он присаживается на край кровати и говорит между всхлипами: — Я буду для него четвертым. У нас разница лет сорок, и для него я не имею ни малейшего значения как личность. Как его супруг. Он только хочет использовать меня. Как и все альфы в целом, но такого я и придумать себе не мог. Я с ним сойду с ума! Да, я сам не эталон и вряд ли могу качать права. Но… Я даже не о любви говорю — о таком принцы и не мечтают, просто… Хотелось бы пару, равную мне. Тэхен мнется в сторонке. Чонгук слышит его шумный вздох. — Не сочтите за грубость, Ваше Высочество, — говорит смущенно, с ярким пониманием того, что за подобное лишают языка. Но всё равно продолжает: — Вы выглядите неотразимо. У Чонгука всё в груди замирает от неожиданного комплимента. Своих эмоций он не показывает, только хмыкает. — Видимо, не настолько неотразимо, чтобы ты захотел со мной… — Нет! Нет, ни в коем случае! — сразу возразил мужчина, даже не дав закончить. — Ваше Высочество, вы прекрасны! — сердце ещё раз сбивается с ритма. Тэхён наговаривает себе на крайне жестокое наказание. Если бы их кто-то услышал. Но здесь только они вдвоем. И Чонгук млеет от того, как Тэхён позволяет себе вольности рядом с ним. — Но я не могу желать вас, поймите. Это неправильно. Я не королевского рода. Мне запрещено даже поднимать на вас взгляд, не то, что быть вот так рядом, когда вы в таком виде. Чонгук огорченно кивает: — Есть правила, которые нельзя нарушать. Я понимаю. Прости, что влетел вот так. — Не извиняйтесь. Вы были расстроены. За дверью снова что-то происходит, появляется шум — топот нескольких пар ног. А потом слышится яростный стук и чей-то грубый голос: — Капитан Ким! Вы здесь? Принц пропал, мы должны срочно его отыскать! Чонгук не вздрагивает от испуга, не спешит спрятаться снова. Просто принимает происходящее. — Скажи, что я здесь. Все нормально. Тэхен поджимает губы, но всё же идет к двери. Открывает её совсем немного, чтобы посторонние не заметили сгорбленную фигуру на его кровати. — Что уже стряслось? — его голос становиться привычно грубым, командирским. У Чонгука по спине пробегают мурашки от такого тона. Совсем не та манера, с которой Тэхён обращается к нему. — Капитан, принца нигде нет. Гости начинают нервничать, королева хотела бы уладить всё как можно скорее. Тэхен кивает, его лицо остается каменным, непроницаемым. — Ясно. Прочешите всё во дворе. Думаю, Его Высочество не стал бы прятаться в здании, где его точно найдут. Ищите в первую очередь в саду и в конюшне. Проверьте количество лошадей. В замке ищите на чердаке. — Так точно, капитан! Стражники уходят, а Тэхен закрывает дверь. Чонгук слышит, как начальник охраны судорожно вздыхает — невозмутимость тяжело ему далась. Наверное, такому правильному из себя Тэхёну такое решение далось непросто. Чонгук ошарашенно уставился на него. Зачем? — Теперь вам необязательно сбегать через окно, — чуть покраснев, объясняет Ким. — Подождите немного, когда всё утихнет, и вернётесь в свои покои. Принц поджал губы. Опустил взгляд и смущенно поправил полосы. Почему-то столь внимательный жест пробудил в нем что-то необычное. Из-за чего хотелось воспарить в воздухе. — Спасибо.

***

Дальше они сидели молча. Несколько минут, но всё же они казались для Чонгука вечностью. Омега всё время сдерживался. Не знал почему, но смотреть на Тэхёна не решался. Будто та самая полупрозрачная сетка заставляла принца отвернуться и не пялиться так открыто. Конечно, ему не запрещено смотреть на своих поданных. Он может хоть подойти вплотную и разглядывать их столько, сколько захочет. Но не Тэхёна. Больше его ни к чему принуждать не хотелось. Наоборот. Хотелось, чтобы и ему хотелось. Чтобы мужчина нарушил одно из сотни конченых правил и поднял на него свои большие и красивые глаза. Темные, глубокие, невероятные. Такие же, как у Чонгука. Омега глянул на гардеробную, дверцы которой всё ещё торчали нараспашку в разные стороны. Вот бы кто-нибудь ещё подошел к комнате, чтобы проверить, нет ли здесь принца. Тогда они могли бы ещё раз в неё забраться и оказаться непозволительно близко. Достаточно, чтобы Чонгук смог учуять запах чистого тела. Не феромон альфы, а просто запах, который с такой же силой вскружил бы ему голову. Но вместо этого, принц решился спросить. Лучше начать разговор, чем молча мечтать о несбыточном. Так он хотя бы услышит его голос. — Скажи. А у тебя уже было… Это? Почему именно этот вопрос, Чонгук не знал. Были ведь сотни других вариантов. Но он остановился на нём. Возможно потому, что сам не мог выбросить «это» из головы. Тэхен, казалось, только и ждал такого вопроса. Наверное, в силу того, что Чонгука мог смутить их небольшой конфуз. И теперь парень мучается: что же там такого, что ему стоит узнать. И что другие старшие из его окружения никогда не расскажут. — Да. — И как? Тэхен покачал головой. — По-разному. — А конкретнее? Тэхён задумчиво надул губы. Наверное, подбирал правильные слова. — Зависит от партнёра. Если человек знает, что делать, тогда намного приятнее. Снова размытый ответ. Ну что ж… Чонгуку не привыкать. — И ты знаешь? — Знаю. — Но почему всё ещё без пары? Тэхён, что до этого расслабленно сидел на полу у входной двери, ощутимо сжался и подтянул колени к груди. — Не достаточно быть хорошим в близости, чтобы кто-то полюбил тебя. — А почему не любят? На тебя ведь другим людям можно смотреть. И разговаривать с тобой. Чонгуку стоило бы остановиться. Он понимал, что скорее всего такими вопросами задевает за живое. Но хотелось самому услышать ответ на такой вопрос. Почему Тэхён, с виду такой весь идеальный и внимательный, заботливый и благородный мужчина, всё ещё без второй половинки. Не может же быть такого, что даже среди двора не нашлось претендента или претендентки. — Я… — Тэхен прикусил губу. Длинные и утонченные пальцы — Чонгук обратил внимание — нервно постучали по коленке. — Так уж сложилось, что я бета. А в этом привилегий не много. Только минусы. — Но ты выглядишь… — У меня нет запаха. Для омег это всегда важно. Чонгук поджал губы. — Нет, — хотел было ещё добавить, но вовремя сдержался. Не хватало ещё наговорить ему лишнего. — Совсем нет. — А что же важно, если не секрет? Принц поднял на мужчину смущенный взгляд. Он ещё никогда не говорил с кем-то на подобные темы. Только слушал, когда сплетничали братья. Поэтому не совсем понимал, как это делается. Никто не давал в школе таких знаний, а они были бы сейчас очень кстати. Как говорить о конкретном человеке, не упоминая о нём. — Голос, — глубокий, бархатный, насыщенный и особенно приятный в полушёпоте. Как сейчас. — Внимание, — забота, комфорт и нежность. — Каким взглядом смотрят, — большими глазами и всегда украдкой, потому что для него это запретно. — Уважение тебя и твоих границ, — никогда не переступит черту ни при каких обстоятельствах. — Приятно не быть просто товаром или прислугой в его глазах. Казалось, будто последняя фраза Тэхёна очень возмутила: — Вы не прислуга. Чонгук не хотел вспоминать о старом извращенце, но их разговор каким-то странным образом сам завернул в это русло. — А такое ощущение, что скоро стану. Бету такой ответ не устроил. Чонгук ощутил изменение в его тоне. — Вы можете отказаться от этого брака? Не может же быть такого, что ваше мнение совсем не учитывается? — Может. Чем дальше ты в очереди на трон, тем меньше у тебя прав. Мне посчастливилось быть седьмым. Так что моя цена соответствующая, — заметив, как мужчина мрачнеет, Чонгук всё же добавил: — Ладно, всё же способ есть. Если одна из сторон откажется. Король или королева могут не дать благословение. Тэхен отреагировал довольно-таки ярко. Даже слишком ярко для факта того, что Чонгуку могут отказать в браке. А для принца это может стать довольно-таки спорной, более того, конфликтной ситуацией. — И что для этого нужно сделать? Ну, кроме… того самого. — Думаю, смерть одного из пары может решить эту проблему. Расслабься, я шучу. Если найдётся другой претендент. Более выгодный. Но такого точно не произойдет. Поэтому достаточно, чтобы гости нарушили правила нашего двора. Что-то серьёзное. Кража, например. Золото, серебро, украшения. Чонгук ответил без зданей мысли. Просто озвучивал свои домыслы вслух. А вот Тэхён, кажется, ухватился за них. Воспринял серьезно. — И всё? Так просто… — выдохнул он и сдержанно усмехнулся. В чужих глубоких глазах уже строился план. Чонгуку это льстило. И он точно не станет останавливать Тэхёна, если тот захочет помочь ему. Не ему говорить о морали. — Хочешь подставить их? — Это достаточно легко провернуть. Особенно за ночь. Если прикажете, я выполню, — Тэхён активно закивал. И выглядел так, будто в самом деле может подняться сейчас с пола и пойти перерезать глотку тому, на кого Чонгук укажет. Возможно, он говорил только про украшения. Но его напряжённые плечи и решительный взгляд подсказывали, что для своего принца Тэхён готов пойти на вещи и похуже. — На такое ты готов пойти? — переспросил омега, не веря услышанному. Внизу живота приятно потянуло. Так часто происходило, когда Чонгук оставался перед сном наедине с эротическим романом и читал до глубокой ночи. — Не сравнивайте. Ваша репутация для меня важнее всего. — А если… — Чонгук на мгновение замялся — передумал. Не стоит ему говорить о таком. Уж слишком это неправильно. С какой стороны не посмотри. А потом заметил, как выжидающе Тэхён смотрит на него, с какой преданностью и очарованием, что всё же решился. Лучше попытаться, чем потом жалеть о несказанном. — Если моя репутация не пострадает? Если никто и никогда не узнает? Тэхёну не нужно было время, чтобы понять намек. Он только вымученно усмехнулся. Наверное, устал от постоянных упоминаний одной и той же темы. — Ваше Высочество, не… Но Чонгук опередил его. Просто, чтобы расставить все точки над «и». И убедить мужчину в серьезности своих слов. — Я никому не скажу. Это останется между нами. Тэхён теперь смотрит без насмешки. Кажется, он шокирован и абсолютно не уверен в своём следующем шаге. — Но… Это же неправильно, — говорит он, стыдливо опуская глаза в пол. — Вы принц. Вы королевского рода. А я простолюдин. Чонгук победно ликует в своих мыслях. Кажется, он смог заинтересовать бету, раз тот не дал четкого отказа. Только навел причины, почему не стоит. Но не отказал. А Чонгуку плевать на статус. Всегда было. Он обожал истории про запретную любовь и, честно признать, сам грешил подобным. Поэтому очередное бессмысленное правило о классовом неравенстве нарушал с чистым сердцем. — Так даже лучше, — шепчет он. — Я буду рад, если это случится с тобой. Я хочу с тобой. Тэхён выглядит растерянным, слегка напуганным. Однако всё равно поднимается с пола, подходит к кровати и садится на противоположный край, чтобы не нарушать дистанцию. Точнее, не нарушить ещё больше. Бета рассматривает лицо принца, выискивает в его глазах такую же неуверенность, хочет найти в них шутливую насмешливость и будто ждёт, что через секунду омега рассмеется и осадит зародившееся желание. Вот только Чонгук молчит. Держит спину ровно, смотрит глаза в глаза и не отворачивается. Тэхён задыхается от понимания. — Вы можете пожалеть об этом. Вы уверены? — зачем-то спрашивает. Надеется, что вот сейчас Чонгук передумает и сбежит. К счастью, омега остаётся на месте. Только коротко кивает. — Тогда постарайся, чтобы мне понравилось. Чонгук наклонился первым, чтобы Тэхён не сомневался в его намерениях. Он точно знал, чего хочет. Кого хочет. Почему бабочки в животе не перестают порхать. Тэхён последовал за ним. Потянулся вперед, замер на мгновение, чтобы встретиться с принцем взглядом — ни грамма неуверенности. А затем последовало мягкое прикосновение. Нежное, трепетное, словно от него можно было воспарить в воздухе. Чонгук задержал дыхание. Такого… такого с ним ещё не было. Это что-то новое, неизученное. Совсем не похоже на прикосновение к самому себе. Он чувствовал губами чужую мягкость, как аккуратно его касались, и слегка дрожал от предвкушения. Принц не знал, как целоваться. И что пара делает во время этого процесса. В книгах пишут о прекрасных возлюбленных, которые «сливаются в долгом страстном поцелуе любви», что бы это ни значило. Поэтому первые несколько секунд был растерян. Не понимал, чего ожидать дальше. Но вот Тэхён громко вздохнул, наполняя легкие нежным омежьим запахом, и на пробу двинул губами. Чонгук вздрогнул, схватился за скомканную простынь под собой. Медленно. Внимательно. Без лишней суеты. Просто воздушное прикосновение. Чонгук повторил. Предположил, что именно так всё и должно быть — по очереди. Тэхён приоткрыл глаза и, наблюдая за реакцией омеги, чуть наклонил голову, чтобы углубить поцелуй и обхватить своими губами нижнюю Чонгука. Легонько сжал её, на пробу оттянул, выпустил и сделал то же самое с верхней. Чонгук, пытаясь утихомирить сошедшее с ума сердце, ухватил суть и следовал за Тэхёном, подстраиваясь под него. Они не спешили. Чонгук был благодарен, что Тэхён позволяет распробовать каждую секунду их первой близости. Словно бета боялся испугать принца и получить преждевременный отказ. Но Чонгук не откажет. Если у него мурашки только от поцелуя, с которого в книгах обычно только начинают, то что же его ждёт дальше…? Со временем, слегка успокоившись и привыкнув к движениям, Чонгук смог вернуться к нормальному дыханию. Тогда-то он и заметил изменения. В первую очередь в себе. Голова закружилась от запаха — сильного своего и еле заметного его — холодные пальцы задрожали и крепче вцепились в ткань. Черт. Это… Блядство. Чонгук заерзал. Прижал колени друг к другу и тихо выдохнул. В шортах становилось тесновато. А ещё между бедрами как-то неестественно липко. Необычно, но интересно. И мало. Поцелуя мало. Ещё с порога Чонгуку хотелось его коснуться. Узнать, что происходит с тобой, когда ты трогаешь другого человека. Провести вверх по плечу, задеть изгибы твердых мышц, остановиться на шее. Уткнуться в неё носом, и пусть не почувствовать запаха альфы, но насладиться близостью. Он был бы счастлив уже от того, что между ними нет расстояния. Будто услышав мысленную мольбу принца, Тэхён осторожно взял его за руку, помог расслабить пальцы и поднес ладонь к своей груди. Направил, помог проскользнуть вниз по прессу и обратно — к шее. Как это сделал Чонгук минут десять назад. Но нежнее, словно не держал омегу вовсе — давал возможность вырваться. Под подушечками появилась горячая кожа. Чужая, другого мужчины. Раскалённая до предела, как настоящая лава. Чонгук сбито выдохнул, еле контролируя своё напряженное тело. Если бы Тэхён не поддерживал его, парень бы уже давно растерянно замер, не зная как справиться с нахлынувшими ощущениями. Их сплетенные в замок пальцы остановились на изгибе плеча. Тэхен выпустил чужую руку и прижал её к своей шее — Чонгук понял, что там она и должна остаться. А сам бета легонько, еле заметно, положил ладонь на острую коленку омеги. Чонгук сжал их сильнее. Укол тока пронзил его тело, стоило только тонким пальцам двинуться выше к середине бедра, где заканчивались шорты. Такого тоже ещё не было. Ощущение, будто вот-вот коснутся самого запретного, будоражило кровь, приводило в излишнюю чувствительность каждую клеточку. Но Тэхён дальше не продвинулся. Вернулся назад к колену и теперь накрыл его всей ладонью. Провел большим пальцем по бедру, остальными коснулся икры и пробрался под чашечку. Чонгук задышал чаще. На мгновение разорвал поцелуй, чтобы вдохнуть полной грудью. Ещё немного, и он потеряет сознание. — Все в порядке? — сразу же спросил Тэхён. — Да, продолжай, — заверил принц и вернулся к сладким губам беты. Чонгук теперь не знал, как мог раньше не замечать, какими они были завораживающими. Мягкие, пухлые, насыщенного цвета. Они выделялись на лице даже без макияжа. И каким-то образом никто всё ещё не влюбился в них. Чонгук вздохнул от удовольствия. Тэхён делал всё так тягуче и неспешно, что можно было забыть о бедламе, который происходил за дверью маленькой комнаты. Кстати о ней… — Стой, подожди, — попросил омега, прошептав во влажные уста. Тэхён тут же остановился, его руки на теле принца превратились в камень — Чонгук физически ощутил, какими напряженными они стали, зависнув над его кожей. — Дверь. Лучше закрой. Бета смущенно угукнул и выполнил просьбу. Чонгук с тихим смешком наблюдал, как мужчина дерганно пихает непослушный ключ в замочную скважину. А сам не мог оторвать пальцев от пылающих после поцелуя губ. Тэхён быстро справился с дверью — но казалось, что возился он с ней вечность — и вернулся на кровать к омеге. Чонгук ждал его, весь красный и разгоряченный лаской. Хотелось поскорее вернуться к поцелую, прочувствовать мужчину ещё раз, как следует. Но Тэхён остановился издевательски близко к его лицу и положил руки на тонкие плечики. А под его ладонями они действительно казались миниатюрными. Чонгук ахнул, когда понял, что происходит. Халат проскользил вниз по его рукам и упал на кровать за спиной. Теперь Чонгук остался в высоких шортах, полупрозрачной белой рубахе и мягком «домашнем» корсете, который, как Чонгуку казалось, не имел абсолютно никаких функций. Даже не прикрывал грудь, просто невесомо сидел на его талии. Теперь на нем было неприлично мало одежды. В таком виде его могут видеть личные слуги и будущий муж. Но никак не начальник дворцовой охраны. Однако Чонгук не испытывал стыда. И угрызения совести не мучили его. Где-то под ребрами просто появилась щекотка, а потом он заметил, как становится жарче. И всё остальное тряпье на нём тоже захотелось снять. И пусть это именно Чонгук несколько минут назад бесстрашно угрожал раздеться, сейчас точно бы не смог сделать это с такой же уверенностью. Не знал, правильно ли поступит, если сделает что-то первым. Тэхён не опускал взгляд. Хотя игнорировать полуобнаженного принца было выше его сил, он не решался испортить момент своей похотью. Будет лучше, если омега привыкнет, окончательно расслабится и перестанет зажиматься. Возможного, для девственного юноши это стресс или крайне необычная ситуация. Не стоит торопиться и принуждать. Главное — дать время подумать. По крайней мере, так считал Тэхен. Чонгук же не нервничал совсем — он изнемогал от восторга и желания поскорее всё распробовать. Но медлил только из-за незнания. Ошибиться перед Тэхёном не было так страшно, как он предполагал. Да и сам принц прекрасно осознавал, что лучшим партнером, который у Тэхёна когда-либо был, он не станет. Как сказал сам бета, всё зависит от того, насколько участники процесса с ним знакомы. А Чонгук не имел и малейшего представления. Тем более, что происходящее совсем не сходилось с описанием в книгах. И ему так даже больше нравилось, вот только пауза затянулась. Чонгук не знал, что заставило Тэхёна остановиться. Думать о худшем — его нагое тело не оправдало ожиданий — себе не позволил. А направил мысли в другое русло. О сладком поцелуе, напоминающем первый вкус весеннего цветения. И сам не заметил, как сократил расстояние между ними. Тэхён удивленно выдохнул. Теперь он был тем, кто не знает, как поступить дальше, и ждёт первых шагов от партнера. И пусть надеяться на инициативу от принца было бы неправильно, он не мог отойти от шока. Чонгук сам поцеловал его. Омега, заметив в глазах напротив плескающиеся огоньки, чуть осмелел — если это решение оказалось верным, то и следующее тоже может — и взялся за маленькие узелки на своей рубахе. Потянул за первый, второй, третий и так до самого низа, пока ткань не слетела с его плеч. Кожу обдало холодным воздухом комнаты, но Чон не обращал на это внимание. Только перешёл на шнуровку домашнего корсета, ведь Тэхён прекрасно знает, что он делает, и если бы был против, уже остановил бы его. Привыкшие к такого рода занятию тонкие пальцы быстро справились с натянутыми резинками, и молочного цвета корсет раскрылся сам, повиснув на талии неприятным грузом. Чонгук недовольно шикнул — придется разорвать поцелуй, чтобы окончательно избавиться от него. Неожиданно, корсет поднялся вверх по торсу сам. Чонгук ойкнул и первым отстранился. Но это всего лишь был Тэхён, который голодным взглядом скользил по его телу вслед за одеждой. Немного задержался на груди, набухших сосках и выступающих ключицах. Чонгук покрывшейся мурашками кожей ощутил, как его изучают, наслаждаются открывшимся видом. То, с каким желанием бета смотрел на него, окончательно освободило Чонгука от неуверенности. Теперь он понимал, что будет привлекать Тэхёна в любом случае. Поэтому, как только корсет упал куда-то на пол, Чонгук подсел ближе, чтобы их бедра касались друг друга, и поцеловал снова. Как учили, положил ладонь на изгиб шеи и провел большим пальцев по пульсирующей жилке. Так стало намного теплее. Вокруг Тэхена воздух был горячее, чем в остальном помещении. А Чонгук уже успел слегка замерзнуть. — Ваше Высочество, — тихо позвал мужчина. Его пальцы всё ещё скользили вдоль бедра, хотя так хотелось, чтобы они оказались где-нибудь ещё. Где-нибудь, где от напряжения всё сворачивается в узел. — Если вы не против… Вы не могли бы… — он запнулся, наверное, от смущения, — сесть ко мне на колени? Чонгук удивился просьбе. В голове сразу загорелось «зачем»? Но всё же кивнул и поднялся с кровати. Тэхену точно лучше знать, как всё делается. Но, стоя перед мужчиной, Чонгук замер в ступоре. Передом, боком или спиной? Как именно нужно сесть? Спиной, точно нет — так не получиться поцеловать бету снова. Тогда какой из двух оставшихся вариантов? Заметив на чужом лице замешательство, Тэхён тихо хихикнул и сам подтянул принца к себе, подтолкнув того под поясницу. Чонгук, краснея от неловкости, развел ноги и опустился коленями по обе стороны от чужих бедер. И хотел было остаться в такой позиции — не в прямом же смысле ему сесть на мужчину. Однако и сейчас Тэхён усмехнулся, а после, обхватив ладонями талию, заставил опуститься на бедра. Не на колени, как планировалось. А намного — намного — ближе. Чонгук охнул. Так было… теплее? Даже жарче. А ещё настолько… невообразимо интимно, что голова шла кругом. Он смотрел на Тэхёна сверху вниз, на мужчину, который не мог оторваться от него, что бы ни происходило за пределами комнаты. А там, кажется, творился настоящий кошмар, ведь всё чаще за дверью раздавался топот солдатских сапог. Их не волновал лишний шум. Какая разница? Главное, что сейчас им безумно хорошо. Даже лучше, чем могло бы быть с кем-то другим. Тэхён поцеловал его. Но в этот раз не в губы. А подался вперёд и коснулся устами впадинки между ключицами, не разрывая зрительного контакта. Чонгук шумно выдохнул, не нашел другой опоры — пришлось схватиться за плечи мужчины. Испытывать наслаждение в такой позе было в несколько раз приятнее. Ведь ощущений было так много: крепкие бедра под ним, большие ладони на талии, что вплотную прижимали Чонгука к сильному телу солдата, и пламенные губы, которые блуждали по его ключицам и шее. Чонгук вздрогнул и издал первый стон, когда Тэхён сомкнул зубы на изгибе его плеча. Несильно, чтобы не оставить следов, но ощутимо для чувствительного принца, который сразу же заерзал на чужих бедрах — внизу живота всё закрутилось ещё туже. Голос омеги слегка раззадорил мужчину, и тот уже смелее спустился к выпуклой груди. Взял сосок в рот, втянул щеки и слегка прикусил, а одной рукой поднялся по прессу вверх и сжал ладонью упругую кожу. Чонгук не сдержал сладостного мычания. Эта часть его тела оказалась неожиданно деликатной. Ведь разница между прикосновений к самому себе, когда Чонгук только изучал собственное тело, и ласками партнера была колоссальной. Книги никогда не передадут весь спектр эмоций и ощущений через текст — теперь парень уверен, что для полноценного понимания нужно ознакомиться с вопросом на практике. От активных ласк припухшие соски часто покалывало, грудь налилась кровью и чуть увеличилась, оставаясь приятной тяжестью в ладони. Чонгук извивался, пытался придвинуться ещё ближе, чтобы ощущения стали ярче. Тэхён замечал знаки своего партнера и усиливал давление: касался грубее, не гладил — сжимал мягкую кожу, чаще покусывал и царапал. Чонгук срывался на хныканья. Тэхён делал все так правильно и точно, словно был знаком с юношеским телом и специально касался в тех местах, где будет особенно приятно. Бета добавлял дров в костер, рассчитывал время с такой точностью, что принц терялся в пространстве — голова так кружилась, что понять, где верх, а где низ, было невозможно. Чонгуку не хватало терпения. Он понимал, что секс это что-то большее, чем прикосновения. Хотел в это верить, ведь желал ещё сильнее, ещё ближе, ещё интимней. Принц ни за что не отпустит Тэхёна сейчас. Пусть хоть весь мир разразиться громом и молнией, задрожит и перевернется с ног на голову, Чонгук останется с мужчиной до самого конца. — Тэ, — прошептал омега на ухо, склонившись к самой шее, — прошу… Чонгук не просил о чем-то конкретном. Просто не мог знать, о чем просит. Но почему-то решил, что Тэхён поймет его. И не прогадал. Тэхён схватился за тело принца сильнее, обнял его, прижал к себе и жадно поцеловал. Губы снова зажгло, появилось знакомое покалывание и трепет в груди. Чонгук еле заставлял себя отвечать на поцелуй, так был парализован удовольствием. — Ваше Высочество, если вы готовы… — привычным баритоном пробубнил бета в поцелуй, — я могу продолжить. Чонгук активно закивал. Блять, ну наконец-то… — Тогда, с вашего позволения… Но никакого позволения Тэхён не ждал. Подхватил омегу под поясницу и одной рукой уложил на кровать. Так легко и непринужденно, будто парень в его руках совсем ничего не весил. Чонгук восхищенно вздохнул. Другой бы уже раз сто напомнил омеге о его лишних кило, но этот… Тэхен навис над ним, оставил быстрый поцелуй в уголке губ и спустился к животу омеги. Чонгук по привычке втянул его — делал так каждый раз, когда замечал, что кто-то смотрит на его талию и не видит там то, что должно было быть. Но тогда на нем была одежда, корсет, который хотя бы немного скрывал изъяны его внешности, а сейчас Тэхён был так близко к нему, что точно бы заметил неидеальности. — Расслабьтесь, Ваше Высочество, — шепнул мужчина и прильнул, чтобы оставить легкий поцелуй возле пупка. — Вы восхитительны, — ещё один поцелуй, от которого щеки налились краской, а под кожей пробежался табун мурашек. Чонгук знал, что нравится ему. Хотя бы внешне. Но прицепившиеся к нему комплексы решили показать себя в самый неподходящий момент. — Не говори так, — чувство собственной уродливости, странной неуверенности в себе сковало тело. Даже появилась мысль не продолжать больше — ещё один такой унизительный комплимент Чонгук не вынесет. Будь это кто-нибудь другой, не обратил бы внимания. Какое ему дело до мнения абсолютно незнакомого ему человека? Но слова Тэхёна были для него важны. Почему-то. И реагировал он на них необычно остро. От смущения Чонгук прикрыл лицо руками. Не мог вынести грустный взгляд на себе. — Ваше Высочество, — тихо позвал мужчина. Чонгук почувствовал, как по его коже расцветает дорожка из мелких поцелуев. — Чонгук, — его голос задрожал на имени. Наверное, несмотря на всё случившееся между ними, такое прямое обращение было чуть ли не грубейшим нарушением правил от Тэхёна. Омега сам вздрогнул. Услышать своё имя голосом беты было невероятно горячо. — Я не знаю, возможно, мне нельзя говорить такое, — начал он, — но… Из всех омег, что я когда-либо встречал, вы самый прекрасный. Чонгук перестал дышать. Такое признание было сродни самоубийству. Если бы кто-то другой из его семьи услышал подобное… — Я хотел бы, чтобы вы знали, — Тэхен поцеловал его в шею, задел кожу зубами, в очередной раз сдерживая себя от меток. — Мне всё равно, если вы накажете меня… Чонгук обхватил ладонями чужие щеки и притянул к себе. Обнял за шею, впился в пухлые губы и простонал — Тэхён с тихим рыком оперся рукой возле его головы и прижался к принцу тазом. Вспышка удовольствия задела обоих. Чонгук впервые услышал чужой несдержанный стон, словил его губами. Невероятно. Так до безумия прекрасно ему ещё никогда не было. — Говори, — попросил Чонгук, — говори ещё. — Ваше Высочество, — мужчина хотел было отстраниться, но Чонгук не позволил. Без Тэхёна было безумно холодно. — Пожалуйста, — парень смущенно прикрыл глаза. Думал, говорить или всё же не стоит. А если и говорить, то что именно? Они и так уже перешагнули черту, поэтому, наверное, можно говорить всё, что хочется. По крайней мере, Чонгук именно так себя оправдывал. — Мне это нужно. Тэхен замер на какое-то мгновение. А потом так же пристыженно пробубнил: — У меня так много мыслей. Что бы вы хотели услышать? — Всё, — звучало так отчаянно и моляще, что Тэхён пораженно взглянул на омегу — не послышалось ли? Но сразу понял — нет, Чонгук был предельно серьезен. — Всё… Самое сокровенное. Тэхён пребывал в замешательстве. Чонгук видел, как тяжело мужчине на это решиться. Как было тяжело признаваться минуту назад. Ведь тогда это будет значить, что Тэхён нарушил кучу правил не только сегодня. Бета кусает губу, поправляет пятерней волосы. Но всё же выдыхает: — Ваше Высочество, я… С того момента, как я начал работать здесь, я оберегал вас. Мужчина припадает к его груди, целует, ведет влажные дорожки языком, чтобы приглушить и без того еле слышный шепот и не смотреть принцу в глаза. — Я прекрасно знаю своё место, знаю, что не имею права даже допускать и мысли о вас… Чонгук путает пальцы в простыне, изгибается в пояснице и шипит сквозь сжатые зубы. Тэхен спустился губами к кромке шортов. — Однако я… всё равно думал, — признается он, пока большими пальцами пробирается под ткань и гладит выступающие косточки. Шорты натягиваются вокруг стоящего члена омеги, пачкаются ещё сильнее от выделившейся смазки. Бета шумно вдыхает. Не чувствует феромоны так же ярко, как альфы и омеги, но Чонгук пахнет так сильно, что удержаться невозможно. Он наклоняется ближе, касается губами выпуклости под тканью и пачкается в просочившейся смазке. Облизывается и довольно мычит от терпкости и солоноватого привкуса. Наблюдать в этот момент за реакцией принца — отдельный вид блаженства. Чонгук под ним дергается, как перепуганный котенок, что услышал резкий звук, и елозит задницей по кровати. Принц дышит загнанно, его бедра заметно напрягаются и машинально поднимаются, чтобы уйти от чрезмерного удовольствия. У него и так перед глазами всё плывет, а голос Тэхёна и новые ощущения добивают его окончательно. Хочется, чтобы мужчина коснулся его так же, только без одежды. — Я думал о вас каждый раз, когда замечал во дворе, — продолжает Ким, — и когда оставался один. Особенно ночью. Вы не оставляли меня даже во снах. Желая позволить принцу ещё немного привыкнуть к нему, мужчина задирает одним движением шорты. Самому уже не терпится снять поскорее, но для Чонгука это может быть слишком рано. Зато так он получает доступ к сочным бедрам омеги. Аккуратно придерживая под коленками, приподнимает их и разводит в стороны, всё время наблюдая за Чонгуком на случай, если тот решит, что ему некомфортно в такой позе. Но парень не протестует — с жадностью наблюдает за каждым чужим движением. Тэхён целует, покусывает, облизывает нежную кожу. Она вся испачкана в смазке, как и простыни под омегой, но Тэхёна это распаляет ещё больше. Ведь прозрачной и вязкой жидкости слишком много для нетечного омеги. А это значит, что Чонгук возбужден, ему нравится и он ждет большего. — Ваши ноги — это произведение искусства, — бета рычит, с голодом клацает зубами в непозволительной близости от кожи — до ломки хочется пометить этого омегу. — Все так кричат о худобе, об «идеале» омежьей красоты. Но никто не рассказывает вам, о чём на самом деле все молчат. Об этом, — Тэхен обхватывает бедро парня рукой, ведет вверх от колена до таза и в один момент крепко сжимает. Еле контролирует силу, чтобы не оставить синяки, но от того, как упругая плоть поддается его напору, тянется и нагревается, теряется окончательно. От таких манипуляций Чонгук течет сильнее, новые капельки смазки проступают через шорты. Он стонет, стонет и стонет, пока комнату не разрезает хлопок, а за ним и высокий вскрик омеги. Тэхен ударил его. Нет. Слишком приятно для настоящего, болезненного удара. Это был шлепок, после которого карамельная кожа покраснела и загорелась огнем. Мокрые от смазки губы сразу же поцеловали это место, будто бы бета извинялся, что напугал. Но Чонгуку не нужны были извинения. Он хотел ещё. — Снова, — хрипит принц, — сделай так снова. Тэхен слушается беспрекословно — замахивается и оставляет второй шлепок на внешней стороне бедра. Кожа под ладонью вибрирует, колышется волнами. Тэхён чуть ли не спускает в штаны от такого зрелища. Чонгук хватается за подушку над головой, пока его тело содрогается от острых ощущений. Он бы никогда не подумал, что такое может ему понравиться. Но омега внутри него визжала от восторга и требовала ещё. — Ещё. И так снова и снова, пока Чонгук не застонал во весь голос. Кожа закипала, покалывала и резала, но эти ощущения так захватывали, что остановиться не было сил. И желания. — Ваше Высочество, вы действительно невероятны. Бета ещё раз целует, поглаживает зудящую кожу и успокаивает захлестнувшее их цунами. Но Чонгуку теперь мало, поэтому он капризно хнычет и виляет под ним тазом, чтобы Тэхён продолжал. Тогда Тэхён не выдерживает больше тянуть: поддевает резинку шорт и снимает их с кругленьких бедер. Специально натягивает ткань так, чтобы она с легким давлением проскользила от головки до самого основания, и Чонгук подавился воздухом от всплеска нового удовольствия. Шорты падают на пол к остальным вещам, и бета наконец-то может насладиться полностью нагим юношеским телом. На секунду одёргивает себя — совесть не позволяет накинуться на принца с остервенением, особенно учитывая, что Чонгук принц. Он и так позволил себе лишнего, когда шлепал его. И об этом он тоже говорит, когда Чонгук чуть приподнимается на локтях, чтобы в легком полумраке лучше разглядеть лицо Тэхёна. Ведь таким его тоже ещё никто не видел. И незнание пугало его — все ли там с ним нормально? Но бета быстро развеивает и эти сомнения. — Даже сейчас я думаю, что мог бы сделать с вами, не будь между нами такая пропасть. Вы прекрасны, удивительны. Вы не заслуживаете всей той грязи, что творится в моей голове. Чонгук делает выводы подозрительно быстро. Об этом ему не рассказывали, но учитывая, как усердно все его знакомые избегают данной темы, любовные утехи между двумя людьми никто не обсуждал открыто. А молчат всегда о том, чего стыдятся, что считают пороком, грехом или даже злодеянием. Но вот Чонгук еле умудряется контролировать своё дыхание от сказочно прекрасных ласк, и думает, что раз мысли Тэхёна ещё «хуже», чем то, что они уже сделали, значит он знает способ довести Чонгука до остервенения. — И я… — Сделай это, — приказывает принц, не имея ни малейшего понятия, о чем просит, но уже очень желая этого. Тэхён рассматривает его как-то странно, заговорщицки. Будто догадался, но признаваться не хочет. — О чем вы? — То, о чем ты подумал. — Ваше Высочество, это, наверное, будет слишком… Вы ведь даже не знаете… — Мне будет больно? — перебил его омега. — Что? Нет! Нет, конечно! — взволнованно возразил Тэхён. — Тогда делай. Было ясно — Чонгук не захочет слышать лишних возражений. О маленькое окно комнаты начали биться крохотные капли. Вечернее небо затянуло тучами, даже луны не было видно. Но дождь оказался лёгким, осенним и теплым. В комнату пробрался приятный запах мокрой травы. На мгновение Чонгук подумал, что атмосфера как нельзя кстати. Тэхён колебался. Чонгук уже было испугался, что перегнул. Не может же он заставить его силой. Но потом Тэхен, наконец, устало вздохнул. — Блять, ладно, сами напросились, — вырывается у него из самой груди вместе с рычанием, и у Чонгука всё внутри скручивается от его голоса. Только что было так… так возбуждающе. Может, если бы Тэхён не боялся проявлять себя в обществе принца, Чонгук смог бы насладиться его горячими ругательствами сполна? — Вы мне доверяете? Чонгук поджимает пальцы на ногах от такого вопроса. Что его Тэхён собирается сделать? — Д-да, — Чонгук не доверяет полностью: они знакомы от силы час; но его так распирает от любопытства, что он просто не может отказать, пока всё не разузнает. — Тогда поднимитесь, — Тэхён протягивает ему руку. Чонгук слушается и присаживается на колени сбоку, пока Тэхён спешно стягивает с себя сетку и ложится на кровать у самого изголовья. — А теперь подвиньтесь ближе, — он хлопает несколько раз по подушке рядом с собой, и Чонгук удивляется — настолько близко? Чуть смутившись и помявшись, Чонгук всё же решается и аккуратно садится туда, куда указал Тэхён. — Возьмитесь за изголовье и встаньте на колени. Чонгук не выдерживает интриги: — И что будет? — Сделаете, как я прошу, и узнаете, — губы мужчины расплываются в улыбке. Чонгук завороженно смотрит на неё и жадно облизывается. Он так давно не целовал полюбившиеся губы. Любопытство перевешивает, и Чонгук делает, как велели. Но вдруг слышит смех Тэхёна и непонимающе оборачивается. — Не так, — усмехается бета и взяв принца за щиколотку переносит чуть напряженную ножку на другую сторону от своей головы. Чонгук краснеет ещё больше, пытается отстраниться и слезть обратно, но Тэхён удерживает его на месте, придерживая парня за бедра. — Зачем так? — перепуганно спрашивает омега. Он даже в самых постыдных книжках не видел, чтобы всё происходило вот так. Конечно, в дворцовой библиотеке не было отборной пошлятины, одни сопливые любовные романы, которые только больше путали, нежели знакомили с реальностью, но там партнеры целовались, касались руками интимных мест и «ласкали» друг друга. Но о таком парень не слышал даже отдаленно. Он боится опускать взгляд вниз. Туда, где горячее дыхание Тэхёна обжигает его промежность. — Вам понравится, — заверил бета и придвинул бедра Чонгука ещё ближе. Колени резко разъехались в стороны, и принц схватился за изголовье, чтобы не свалиться на тело под собой. — А я говорил держаться, — Тэхён смеётся, нежно касаясь губами одной половинки. — Расслабьтесь, это очень приятно. Омегам такое нравится. Чонгук сглатывает. В груди всё горит от смеси эмоций. Тэхён ведь предупреждал, что это может быть слишком. Наверное, стоило его тогда послушать. Тэхён заставляет опуститься ещё ниже, к самым губам, а потом аккуратно раздвигает половинки ладонями и касается сжатого прохода. Чонгук подскакивает на месте от неожиданности и сжимает деревянную перекладину до белых костяшек. Блять. Тэхен водит языком от мошонки до ануса широкими мазками, собирает смазку и припадает к тонкой кожице губами. Так, что Чонгука начинает трясти от удовольствия. Он замечал, как его тело реагирует на оральные ласки, но никогда бы не подумал, что прикосновения там настолько отличаются от остальных мест. Тэхён тяжело дышит — не может насладиться запахом омеги, и ускоряет движения. Бета всасывает в рот прижавшиеся яички, жадно облизывает их, иногда обхватывает скользкий от выделений член и надрачивает, пока второй рукой мнёт пышные ягодицы и целует внутреннюю сторону бедра. Чонгук над ним не стесняется стонать, теряясь в ощущениях. Низ его живота все время напрягается, позволяя Тэхёну видеть, что парень близко. Но Ким и не собирается останавливаться. — Ещё, пожалуйста, мне так хорошо… — хрипит Чонгук, понемногу теряя голос. Он перекрикивает даже шум дождя, который постепенно преврашался в ливень. Бета сполз чуть ниже, чтобы было удобней, и направил все свои усилия в одну точку. Вначале обводил круговыми движениями колечко мышц, потом водил языком из стороны в сторону, а потом прижался к промежности полностью и толкнулся внутрь. Чонгук от первого в жизни проникновения восторженно вскрикнул и задрожал. Такое вправду было для него слишком. Слишком прекрасно, чтобы не быть выдумкой. Чонгук обеспокоенно коснулся низа живота, когда узел под кожей стал невыносимым. — Тэ… Что это? — Не бойтесь, так и нужно, — успокоил он омегу, — позвольте этому случиться. У Чонгука не было причин не верить ему. Он уже ерзал на чужом языке так несдержанно и открыто, что было бы глупостью сейчас не послушать его. Когда Тэхён в очередной раз обхватывает и сжимает его покрасневший от перевозбуждения член, обводит большим пальцем головку с небольшим давлением, царапает ногтем чувствительную кожу и проталкивает свой язык в проход, Чонгук резко замирает в чужих руках и сдавленно стонет. Все звуки застревают где-то в горле вместе с воздухом, который он никак не может вдохнуть. Его тело скованно бьётся в экстазе, лишая возможности думать хоть о чём-то. Это было невероятно. Оргазм накрыл так сильно, так неожиданно и сокрушающее, что Тэхёну пришлось держать его, ибо его бедра, которые в очередной раз охватывала судорога, не справлялись со своей задачей. Тэхён же делал ещё хуже. Затягивал на самое дно, окончательно выбивал остатки рассудка и заставлял уставшие от постоянного напряжения мышцы всё сокращаться и сокращаться. Мужчина взял головку в рот и стал посасывать, усиливая и продлевая удовольствие. Он с громким и вкусным чавканьем слизывал сочащуюся сперму и не брезговал проглотить. Чонгук не был уверен, сколько продлилось его забвение и как громко он кричал чужое имя. Но когда он приоткрыл влажные от слез глаза, чтобы взглянуть на бету, Тэхён гладил и целовал его ножки, продолжая слизывать смазку. — Твою ж… Чёрт! — захныкал Чонгук, приложив горячий и взмокший от пота лоб на изголовье. Он так тяжело и глубоко дышал, что под ребрами начало покалывать, как после изнурительного забега. — Всё хорошо? — поинтересовался Ким, будто сам не знал, как Чонгуку сейчас было невероятно. — Лучше, — смущенно признался принц, — намного лучше, чем хорошо. — Мне тоже очень понравилось. Чонгук слез с Тэхёна и лег рядом, всё ещё пытаясь отдышаться: сердцебиение не хотело приходить в норму. А Тэхён в это время обнял его за талию и принялся оставлять нежные поцелуи на изгибе плеча. — А тебе было так же хорошо? — поинтересовался омега, когда эта мысль посетила его в момент легкой полудремы, отчего юноша сразу же проснулся. Тэхён тоже стонет, когда ему приятно. Но в этот раз мужчина был сосредоточен только на нём. — Ты испытал это? — Ваше Высочество, не думайте обо мне, — спокойно ответил Тэхён, будто в этом не было ничего ужасного. — Главное, что я смог угодить вам. — Нет, — возразил принц, резко поднимаясь и выпутываясь из объятий. — Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо. Скажи, как это сделать? На щеках капитана появились красные пятна. — Ни за что. Вы не будете этого делать. — Почему? Мне нужно так же языком…? — Не обязательно, есть ещё другие варианты, но… — Расскажи, — Чонгук с горящими глазами подсел ближе, оказался почти у самых губ. Не отказал себе и в лёгком поцелуе с собственным привкусом. — М-м… Нет, — Тэхён разорвал их поцелуй. — Это уже правда будет слишком. — Но почему? — парень недовольно захныкал. — Это так же «грязно», как то, что у нас было? — Даже хуже… — Тогда давай! — Чонгук снова использовал тот тон, который не терпит отказов, и наклонился за ещё одним поцелуем. — Как мне встать? — сразу спросил принц, уловив суть этого процесса. Позы. И их, кажется, было достаточно, чтобы разнообразить сей прекрасный акт. Чонгук хочет испробовать все. — Ваше Высочество, вы… — Тэхён смотрел на него, пялился. На липкую от пота кожу, на всё ещё красные после шлепков бедра, на полюбившуюся задницу и твердые бусинки сосков. И в этом взгляде были только обожание и преданность. Чонгук, заметив его на себе, забыл, что только что хотел сделать. — Вы… правда прекрасны. — Спасибо. — Но… Вы уверены? — всё так же настаивал бета. — Для первого раза вам может быть достаточно. Чонгук даже не думал, достаточно ему или нет. Он только теперь заметил навалившуюся усталость, приятную тяжесть в теле и то, как его веки сонливо прикрывались после моргания. По хорошему, ему, наверное, действительно стоило бы лечь спать. Однако, учитывая, что они с Тэхёном могут больше никогда не встретиться, нельзя было отказываться от нового опыта вот так просто. — Так как нас обременяют некоторые неприятные обстоятельства, я предпочел бы испробовать всё сейчас. Потому что пока что эти «обстоятельства» отказываться от меня или случайным образом умирать не собираются. Тэхён заметно погрустнел. Видимо, Чонгук правдой убил весь настрой. Напомнил о неприятном. — Хорошо, — выдохнул он. Чонгуку показалось, слишком грустно. — Ты не хочешь? Тэхён замотал головой. — Нет, Ваше Высочество! Хочу, конечно же! — Тогда что не так? Как назло за дверью послышались топот и крики. Его всё ещё искали. — Было бы правильней, если бы мы не были вынуждены делать всё это. Будь у меня возможность не спешить, я бы хотел ею воспользоваться и сделать всё, как следует. — Ты о чем? — Чонгук пытался рассмотреть ответ на чужом лице, но Тэхён смущенно прикрыл его руками. — Понимаете, — Тэхён придвинулся к омеге, мягко обнял и поцеловал рядом с загривком. Там, где муж Чонгука поставил бы ему метку. Чонгук вздрогнул от появившегося в теле тока. — Я… Признаваться в таком незаконно, но… Я бы хотел поухаживать за вами, провести с вами несколько вечеров и прогуляться в саду. Я сделал бы вам предложение, мы провели бы нашу первую брачную ночь… Я хотел бы, чтобы вы были со мной. Моим. Чтобы вы любили меня. Чонгук тяжело сглатывает. В груди от чужих слов расцветает что-то живое и теплое, от чего волнами до самых пят расходится жар. Чонгук тоже бы этого хотел. Всё именно так, как описал Тэхён. Быть простолюдином, устроиться во дворец слугой и познакомиться с Тэхёном в качестве равного. Они могли бы быть вместе, ухаживать друг за другом, приносить маленькие подарочки в виде сладостей и безделушек, дарить скромные поцелуи перед сном. Для омеги это несбыточная мечта, сладкая фантазия. И, кажется, он уже любит этого мужчину. Любит так сильно, что не представляет, как завтра должен будет улыбаться другому. — Я знаю, Тэ, — парень судорожно выдыхает. Его горло сжимается, кислая слюна обжигает язык. — Я всем сердце хочу, чтобы так и было. И если ты согласишься, я пойду на многое, чтобы наши мечты стали явью. — Я не могу просить вас отказаться от всего ради меня. — Можешь, — без раздумий отвечает Чонгук. — Я сделаю всё, что ты захочешь. — Ваше Высочество, вы даже предположить не можете, как тяжело жить в нашем мире без титула и денег. Эта жизнь не для вас, — продолжал настаивать капитан. — Я справлюсь. Я всё сделаю, чтобы мы были вдвоем, — хнычет он и чуть тише добавляет: — Я не хочу выходить за него. — Не нужно идти на такие жертвы только потому, что я был нежен с вами. Или потому, что был первым. Чонгук не верит своим ушам. Почему Тэхён так с ним поступает…? — Ты восхитителен. Ты самый добрый и заботливый человек, которого я когда-либо встречал. Но мои чувства не испорчены нашей близостью. Я знаю, что испытываю к тебе. Тэхён, казалось, почти пришел к соглашению, но потом резко отстранился. Чонгук вздрогнул. Его сердце болезненно сжалось. — Для нас двоих будет лучше, если мы остановимся, — Чонгук набирает побольше воздуха в легкие — хочет возразить, но Тэхён быстро продолжает: — Иначе, если мы зайдем дальше, и все узнают… Если вы чувствуете то же, что и я, вы не вынесите разлуки. Я уже не выношу. Поэтому… — мужчина вздыхает так горько и жалобно, что Чонгук физически чувствует, перенимает чужую боль на себя. Она становится и его болью тоже. — Просто уходите. Чонгук мотает головой, ползет к Тэхёну на край кровати, чтобы оказаться ближе, но мужчина стоит на своём — принципиально отворачивается и даже не смотрит на принца. — Тэ… Нет, не прогоняй меня… — Чонгук пытается проглотить слезы, сдержать их. Но и в этот раз все его попытки заканчиваются провалом. Он обнимает бету со спины, утыкается носом между лопаток и беззвучно содрогается в рыданиях. Тэхён накрывает его ладони своими и медленно убирает со своей талии. Как бы ему не было приятно от нежности, нужно скорее со всем покончить. — Вы принц. Ваше место наверху. А мое здесь. Это чудо, что мы пересеклись. Ещё и на такое длительное время. — Я всегда буду думать только о тебе, — Чонгук целует мягко, чувствует соленый привкус на губах от собственных слез, и преждевременно отстраняется. Он тоже не может стерпеть вынужденной разлуки. Парень поднимается, собирает свои вещи с пола, натягивает их на себя дрожащими от стресса пальцами и, не оборачиваясь, уходит.

***

После завтрака с гостями, который Чонгук еле смог пережить, не сблевав от отвращения ко всему, что видел вокруг себя, принц с королевой покинули дворец. Свои подписи на брачном договоре они поставили, несмотря на вчерашний инцидент, и дали второй стороне изучить его детали до конца дня. Чонгук не читал его. Даже не поднял глаз, когда его оповестили о сделке. Просто ходил за всеми и отвечал, когда к нему обращались. Правда односложно и максимально незаинтересованно, что портило его имидж перед будущим мужем — альфа раздражался всё больше по мере того, как с каждым разом Чонгук закрывался всё больше и переставал идти на контакт. Но выбора у него не было. Он и так не очень презентабельный зять, поэтому перебирать варианты он не может. Как не мог и Чонгук. Дед несколько раз пытался задеть Чонгука едкими комментариями — не брезговал в методах. Хвалил, что омега не ест много за столом — быстрее похудеет, указывал на опухшие глаза и хвастался, что с ним Чонгук больше никогда не пустит и слезинки. Чонгуку от его обидных слов было ни холодно, ни жарко. Он только вспоминал, как ночью Тэхён хвалил его, говорил невероятные вещи, и падал глубже в отчаяние. — Я думал о вас каждый раз, когда замечал во дворе и когда оставался один. Особенно ночью. Вы не оставляли меня даже во снах. — Ваши ноги — это произведение искусства. — Я не знаю, возможно, мне нельзя говорить такое, но… Из всех омег, что я когда-либо встречал, вы самый прекрасный. Чонгук прокручивал чужим голосом нежные слова в своей голове, и отвратительный старик пропадал где-то в реальности, пока Чонгук плавал в своих фантазиях. Принц не спал всю ночь, большую часть которой проревел в подушку. Теперь его глаза были красными и без конца чесались, а голова раскалывалась. Когда служанка пришла будить его на завтрак, она ужаснулась и сразу принялась исправлять последствия бессонных и беспокойных часов. Выбросить Тэхёна из головы он так и не смог. Хотел. Очень сильно. Ночью только то и делал, что заставлял себя забыть бету, не думать о нем и не вспоминать его, однако так ничего и не добился. В этом вопросе был бессилен. И надеялся только на то, что вскоре ему будет настолько плохо, что эти страдания перекроют тоску по капитану. — Принц Чон, проследуйте за нами, — окликнул Чонгука управляющий, когда они вернулись во дворец. — Есть кое-что, что мы должны обсудить перед подписанием соглашения. Парень послушно кивнул. Просто постоит рядом и поугукает в нужные моменты. А потом от него все отъебутся наконец. Но стоило им зайти в тронную залу, как все мечты о спокойном дне за прекрасным занятием «рыдания от разбитого сердца» были уничтожены. На коленях перед главными представителями королевской семьи в окружении стражи сидел Тэхён. Грязный, губа разбита, нос тоже, на скуле красовалась фиолетовая гематома, а на шее тонкой полоской выделялся странный кровавый подтек. Наверное, его решили слегка придушить, когда пытались задержать, чтобы не вырывался. Ведь Тэхён был выше и сильнее своих подопечных — не зря же он их капитан. Однако, он сдался. Знал, что так будет лучше. Что своим возможным побегом только ухудшит положение. Особенно для Чонгука, которому только предстояло построить своё будущее. И в этот период вокруг него не должно быть конфликтов. Тэхён знал это. И сдался. Горло сдавило от обиды. В первую очередь за Тэхёна. Мог бы и сбежать, ебаная неженка! Чонгук — принц. Член королевской семьи. Если его и накажут, то не физически. Может, запрут в комнате, оставят без еды, чтобы похудел наконец-то, а может сразу же отправят к муженьку. А Тэхён… будет чудом, если Тэхён доживет до вечера. Но Чонгук понимал, к чему сейчас всё идет. Поэтому тяжело сглотнул, подошел ближе, чтобы убедиться, что ему всё это не кажется, и перевел взгляд на своих родных. — Что здесь происходит? — спросил он тихим, холодным голосом. Как и ожидалось, никто на его безразличие не купился. Королева злорадно хмыкнула. Наверное, она, после его брата, была второй, кто больше всего хотел избавиться от Чонгука. — Думал, можешь сбежать и никто не узнает, чем ты занимался? Твоя служанка всё рассказала. Нашла твоё бельё и сразу же доложила. Найти того, кто это сделал, было несложно. Чонгук бросил взгляд на Тэхёна. Так и хотелось рявкнуть "потому что нужно было раздевать быстрее, ебаная неженка!", но он смолчал. Не стоит так прямо признаваться в содеянном. Чонгук не испугался. Если его всё ещё не схватили, значит, как он и предполагал, король не решился на жестокость. — И что теперь? Отмените свадьбу? — Мы знаем, чего ты добивался, поэтому нет, — ответил король своим низким, старческим голосом. — Никто за пределами этой комнаты ничего не узнает. Мы подпишем договор, и уже к концу месяца ты уедешь к своему мужу. — И всё? — Чонгук бросил взгляд на Тэхёна. — Конечно же, нет. Этот простолюдин понесет наказание соответствующее тяжести преступления. Ему отрубят руки за то, что посмел прикоснуться к члену королевской семьи, и выгонят из двора, — самодовольно объяснил брат. Его рука легла на плечо Чонгука, старший повис на нем, надменно рассматривая свои ногти. — Не посмеете, — шикнул на них Чонгук, из-за чего Тэхён сразу же поднял на него обеспокоенный и перепуганный взгляд. До этого мужчина полностью игнорировал его, даже не пытался поднять свои покрасневшие глаза. Однако теперь был шокирован, казалось бы, глупостью омеги. Кронпринц рассмеялся прямо на ухо брату. — И кто же нам запретит? Ты, что ли? — Я. — И каким же образом? Чонгуку понадобилась секунда, чтобы вытянуть из ножен чужой кинжал, перехватить его поудобней, схватить брата за руку, выкрутить её за спину и приставить лезвие к натянутой от напряжения шее. Присутствующие ахнули от шока и резко дернулись к первому наследнику. Но Чонгук шикнул на них и с нажимом уткнул кончик кинжала в пульсирующую от страха артерию. Нежная, аристократическая кожа альфы поддалась напору, и появился надрез. Крохотный, но этого было достаточно, чтобы королева от ужаса упала на колени. Управляющему пришлось подхватить её ослабевшее тело. Ну конечно… Главный фаворит, гордость королевства. Как тут не упасть в обморок из-за угрозы любимчику? — А теперь слушайте меня, ублюдки, — рыкнул Чонгук. — Ты с ума сошел, придурок? — брат задергался в его руках, попытался вырваться, но Чонгуку было достаточно пнуть старшего ногой под коленную чашечку, чтобы альфа свалился на колени. Теперь они с Тэхёном стояли на равных. Так, как и было нужно. Чонгук хотел было опустить брата ещё ниже, уткнуть его носом в самый пол, чтобы знал своё грязное место, но так бы он не смог удержать альфу, что был вдвое выше него. — Заткнись, а то первым выколю глаз, — Чонгук процедил это старшему на ухо и, чтобы избавить родных от сомнений — не может же младшенький в самом деле поднять руку на брата — провел заточенным лезвием по щеке кронпринца. Альфа захныкал как ребенок от боли и послушно замер. Боялся, что его прекрасное и идеально личико покромсают ещё больше. Но на самом деле Чонгук управлял оружием так точно и уверенно, что мог сказать наверняка, — на королевской физиономии даже шрама не останется. Он готов на большее. Точно готов. И не побрезгует собственным братом, если стража вокруг Тэхёна сделает хотя бы лишний вздох. Но вот король точно не рискнёт наследником. На данный момент первенец — самый желанный претендент на престол, учитывая его навыки в стратегии и познания в экономике. С остальными же будет намного сложнее: они ещё совершенно не готовы сесть на трон. — Чонгук, не делай глупостей. Ты сейчас расстроен, но потом твой муж… — чуть ли не плача затараторила королева. Она, как только увидела новую красную полосу на кронпринце, завизжала от ужаса. Чокнутая стерва. Может, чтобы довести её до седины, отрезать брату палец? Безымянный, например. Чтобы не надел супружеское кольцо. — Я не выйду за него, — заявил Чонгук своему отцу. Король, в отличие от жены, был спокоен и только поднял руку в жесте, приказывающем стражё не прикасаться к Тэхёну. Чонгук видел, что мужчина был готов отдать новый приказ в любой момент, поэтому поспешил со своей речью. — И сейчас объясню вам, почему. Я вам не нужен. Как не нужен и тому извращенцу. Вы только потратитесь на свадьбу и приданое, которое за меня полагается, но ничего не получите взамен. Они слабые правители, их положение в стране шаткое. Они уже долгое время без армии и ресурсов. Вам помочь ничем не смогут и сами долго у власти они продержатся, а как только начнется гражданская война, прибегут к вам просить политическое убежище и повиснут у вас на шее вместе с двадцатью отпрысками, пока не разжиреют до состояния грязных свиней. Но, если вы избавитесь от меня другим способом, ничего не потеряете. — И как же мы это сделаем? — заинтригованно спросил король. Его рука расслабленно опустилась. Тэхёну ничего не угрожало. И пока альфа кронпринц пускал сопли где-то на полу, Чонгук продолжил: — Сейчас вы примете их предложение, но откажете в любых аудиенциях до свадьбы в связи с болезнью принца. Это также объяснит мою вчерашнюю пропажу. А через месяц объявите, что я умер. Похороны проведёте тихо, без гостей. А мы с Тэхёном к тому времени будем так далеко за морем, как только сможем. И больше вы нас никогда не увидите. — Ты совсем уже? — обиженно отозвался кронпринц. — Есть правила… — Вот ты им и следуй, братец. А я не хочу иметь с ними ничего общего. Альфа аж побелел от зависти. Наверное, сам мечтал послать родителей, сбежать куда подальше и не вспоминать о короне ближайшую вечность. Но так, как с Чонгуком, не прокатит. На Чонгука, в отличие от первенца, с самого рождения положили болт. — Чонгук, ты хоть понимаешь, о чём просишь? — захныкала королева. — Из-за одной ночи ты выберешь жизнь простолюдина, вместо счастливой жизни как король собственной страны? Чонгук глянул на Тэхёна. Если бы она только знала, что для него значила эта одна ночь, она бы ни за что не посмела сказать такое. — Не строй из себя заботливую мать. Ты всё равно теперь не сможешь выдать меня замуж. Женщина подавилась возмущением. Возможно, хотела бы бросить ему что-то колкое в ответ, но король опередил её. — Хорошо. Отпусти брата. Не долго же он думал. — Сначала уберите от него руки, — Чонгук указал взглядом на растерянного Тэхёна. — Отойдите! — крикнул он стальным тоном, когда с первого раза до стражников не дошло. Альфы от страха аж отпрыгнули в сторону. Когда Чонгук убедился, что в случае обмана успеет оказаться рядом и защитить бету, он убрал кинжал от шеи кронпринца и пнул брата в спину коленом, чтобы тот свалился лицом в пол. Где ему и место. — Забирайте, — хмыкнул он и подбежал к мужчине. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы разрезать веревки на чужих запястьях и лодыжках. После он закинул чужую руку на свое плечо и помог подняться. Тэхён дышал загнанно, смотрел на Чонгука из-под опущенных ресниц и выглядел так, будто его психика абсолютно не была готова к происходящему. Наверное, будь Чонгук на его месте, тоже был бы шокирован. — У вас есть время до завтрашнего рассвета, чтобы убраться из моей страны, — огласил им король. — Если стража увидит вас в пределах города, убьёт на месте. Это ясно? Чонгук довольно кивнул. — Предельно.

***

Чонгук помнил, как ночью в каюте после длительного молчания Тэхен поднял на него глаза и тихо прошептал. Его слова расплывались от шума волн за иллюминатором. Омега тогда сидел перед мужчиной с полотенцем и холодной водой и пытался смыть с чужого лица кровь и грязь, чтобы облегчить боль после побоев. Ему было больно смотреть на то, что случилось из-за него. Возможно, если бы он ещё ночью собрал всю волю в кулак, они смогли бы избежать всех неприятностей. — Вы использовали мои приемы на нём, — пробормотал бета таким тоном, будто всё ещё не мог поверить в происходящее. Чонгук прекрасно понимал, что именно об этом Тэхён захочет поговорить в первую очередь. Поэтому не торопил, позволил мужчине осмыслить произошедшее. — Да, — признался парень. — Откуда…? Не могли же вы… — неверяще выдохнул Ким, чувствуя как воздух медленно выходит из его легких. Он ведь и подумать не мог, что всё это время… — Не ты один нарушил несколько правил, — усмехнулся Чонгук и провел полотенцем по раненой щеке. Тэхён дернулся в сторону, чтобы избежать боли, и Чонгук тут же прошептал извинения. — Не буду говорить прямо, думаю, ты и так уже догадываешься. Что тот, кто так мастерски воспользовался твоими техниками, не мог единожды подсматривать за капитаном королевской охраны. После услышанного, Тэхён ещё какое-то время сидел неподвижно, позволив Чонгуку закончить со своим лицом. А когда юноша вернулся в каюту без воды и грязного полотенца, обиженно спросил: — Почему вы сразу не сказали? В его голосе было столько негодования, что Чонгуку самому стало больно от собственного поступка. — Я сказал тебе о своих чувствах. Сказал, что хочу быть с тобой… — Но вы сказали это уже после всего, поэтому я решил… — Тэхёну становится так горько и обидно, что он не может закончить. Чонгук всё понимает, поэтому присаживается рядом и аккуратно обнимает, укладывая свою голову на чужую грудь. — Прости, я должен был признаться раньше, но не мог, — шепчет омега. — Наверное, потому что не был влюблён в тебя по-настоящему. Я чувствовал к тебе что-то. Мне нравилось наблюдать за тобой, приходить на твои тренировки, когда служанки теряли меня из виду, но я не позволял себе забыться в чувствах, потому что не знал тебя на самом деле. Мне нужно было поговорить с тобой, провести время наедине, чтобы узнать тебя, убедиться, что ты действительно тот, кто мне нужен. И только тогда я позволил своим чувствам расцвести. И я сказал о них сразу же, как только понял, что люблю. Тэхён вздохнул и обнял принца в ответ. Его мягкие губы коснулись черной макушки, мужчина поглубже вдохнул запах мыла. — Я хотел быть таким, как ты, — с красными щеками признался Чонгук. — Сильным, смелым, учился постоять за себя, чтобы тебе не пришлось рисковать. — И вы правда выучили всё, только подглядывая? — чуть расслабившись, с улыбкой спрашивает Ким. — Я очень способный ученик, — сказав это, Чонгук поднял голову, чтобы встретиться с мужчиной взглядом, и когда тот кивнул, прильнул за поцелуем. Тэхён болезненно зашипел, когда Чонгук слегка увлёкся и углубил поцелуй, из-за чего на пухлых губах снова появилась кровь. Чонгук заметил изменения в настрое сразу же: Тэхён стал сильнее сжимать его тело, руки блуждали по спине и талии, сдержанно избегая поясницы, задницы и бедер, а к поцелую добавился язык. — Тебе понравилось, как я нагнул своего братца? — на выдохе спросил Чонгук, чувствуя, что теряется в ощущениях. Тэхён оттянул ворот его рубашки и припал к шее, уже не боясь переходить черту. Чонгук схватился за широкие плечи, стоило бете всосать нежную кожу на чувствительной шее и сжать её зубами. Это было ярко, сильно, невероятно захватывающе. Чонгук загнано задышал, простонал на всю каюту и тут же прикусил ребро своей ладони, чтобы не шуметь. Ему хватило секунды, чтобы намокнуть. Он плавился от понимания того, что Тэхён удерживает его рядом, притягивает к себе и не позволяет дергаться. Это не метка, совсем нет. Да и бета никогда не сможет её оставить. Но от одной мысли о том, что ощущения могут быть схожи, сносит крышу. — Я думал о мёртвых котятах, чтобы у меня не встал, — хрипит Тэхён и, спустившись чуть ниже по плечу поцелуями, оставляет ещё один засос. Тихий смех теряется за стонами. Кожа на шее горит, пульсирует. Кровь приливает к свежей метке. — Ваше Высочество, вы были просто восхитительны. Я всегда знал, что вы сильный, но никогда бы не подумал, что сможете заставить всю королевскую семью подчиниться вам. По спине бегают мурашки, Чонгук сводит колени вместе и нетерпеливо ерзает на кровати. Он уже так хочет окунуться в удовольствие, что едва может сдерживать себя. — Ты же в курсе… что… что больше не нужно обращаться ко мне так… формально? — сквозь тяжелое дыхание спрашивает омега и снова тянется за поцелуем. Ему срочно нужно насладиться вкусом мягких губ, иначе он не сможет высидеть на месте от возбуждения. — В курсе, — между поцелуями отвечает Ким. — Но вы навсегда останетесь моим принцем. — Блять, Тэ, — впиваясь ногтями в чужие плечи рычит омега и тянется к застежке на чужой рубашке. — Давай быстрее, мне так хочется… Внезапно Тэхён отстраняется и нежно, совсем невесомо клюет куда-то в щеку. — Не сегодня, — отвечает он ошарашенному Чонгуку. Омега закипает мгновенно. — Какого…? — Брачная ночь, помните? — усмехается Ким и, обхватив недовольно надутые щеки ладонями, притягивает юношу за последним на сегодня поцелуем. Из-за больших ладоней на своем лице Чонгук невольно вытягивает губы уточкой и поцелуй получается совсем уж монашеским. Чонгук злится ещё какое-то время, но потом всё же соглашается, что так будет правильней. Теперь они в безопасности, теперь спешить некуда. Однако от едкого комментария отказаться не может. — Если не заставишь меня кричать от удовольствия, я выебу тебя так же, как брата, ясно? — Ох, Его Величество такой злой, когда неудовлетворенный, — усмехается Ким. — И даже такими плохими словами ругается. — Угадай, кто научил? Тэхён на это тихо смеется — знает. Своих на тренировках он только так и гонял. Стоило раньше догадаться, откуда именно Чонгук набрался такого лексикона, которого в высшем обществе буквально не существует. Когда Чонгук наконец чуть остывает, то притягивает принца к себе, и они медленно проваливаются в сон. Им понадобилось три дня пути, чтобы оказаться по ту сторону моря. Больше всего денег ушло на билеты. У них не было документов, поэтому пришлось навязываться контрабандистам, чтобы те перевезли их куда-нибудь, только бы успеть до рассвета. На том же корабле Чонгук продал свои фамильные украшения и дорогие безделушки, которые успел своровать из старых покоев братьев. За украшенный диамантами кинжал кронпринца, который Чонгук оставил себе, они купили в маленькой деревушке хороший дом и новые документы. Понадобилось несколько месяцев, чтобы обустроить будущее семейное гнездышко и получить работу — Чонгук, со своим умением убеждать, устроился к местному герцогу на службу. Обучал его детей этикету, математике и языкам. А Тэхён по старинке за месяц дослужился до начальника охраны. Они могли бы и вовсе не работать, учитывая, сколько денег получили за украшения, но Чонгук настоял на том, что им нужно поскорее влиться в местное общество, чтобы не вызывать подозрений. Чонгук приучился к новой роли быстро. Разве что провел не один день за готовкой, чтобы научиться столь сложному мастерству, но Тэхён все время помогал и поддерживал его, поэтому Чонгуку было не так сложно. Они всё делали вместе, и именно постоянная забота помогла Чонгуку привыкнуть. План Тэхёна они выполняли старательно. Долго узнавали друг друга, аккуратно ухаживали, пусть у Чонгука и не всегда получалось — однажды приготовил такое «отменное» печенье, что Тэхён недели две не мог смотреть на сладкое; регулярно ходили на свидания, целовались украдкой перед сном и расходились каждый по своим комнатам. Чонгуку особенно нравилось поздними вечерами сидеть у камина вместе с Тэ, укрывшись пледом, и засыпать у того на коленях. Ещё больше он обожал просыпаться потом в своей комнате, без Тэхёна рядом, но с оставшимися на коже, будто россыпью лепестков, нежными поцелуями. А когда Тэхен наконец-то пришел с предложением руки и сердца, Чонгук запрыгнул к своему мужчине на руки и тихо прошептал в самые губы заветное «да». Поженились на следующий день, после церемонии прямо в одежде полезли в реку, как маленькие дети. И пусть долго в ледяной воде не продержались, всё равно были рады поноситься по пляжу промокшими до нитки и поваляться по песку. По дороге домой их накрыл дождь. Холодный, непроглядный, из-за чего пришлось бежать со всей силы. Чонгук показал Тэхёну язык и обогнал бету уже ближе к концу, когда мужчина начал замедляться от усталости. — Просто признай, что ты уже слишком стар для таких марафонов, — выдохнул Чонгук ему в самые губы, когда Тэхёну удалось нагнать его и прижать к своей горячей груди. С них стекала вода, и они еле могли держать глаза открытыми, но так их поцелуй был даже вкуснее. Чонгук был в восторге, задыхаясь и хватаясь за мокрую одежду теперь своего мужа. — Зато я в лучшем возрасте для других, — отказал ему мужчина. Чонгука охватила волна жара и он, схватив бету за руку, потянул за собой. Тэхён еле успевал за ним, спотыкаясь и путаясь в ногах, но Чонгука уже было не остановить. Он ждал этого дня, казалось, целую вечность. Они возвращались счастливые и полные предвкушения. Они хотели сделать всё правильно, не пересекали черту в виде поцелуев и объятий. Но сейчас они изнемогали от желания. Особенно Чонгук, который влетел на первый этаж чуть ли не с ноги. Юноша затащил Тэхёна внутрь, захлопнул дверь и налетел на него с таким голодом и страстью, что Ким еле смог удержать равновесие. — Полегче, Ваше Высочество, я же не железный, — пожаловался Тэхён, но всё равно подхватил Чонгука на руки, как тот и хотел. — Ты даже после нашей свадьбы будешь так ко мне обращаться? — хмыкнул Чонгук, обнимая бету за шею. На людях, конечно, Тэхён не называл его титул, но в стенах дома обращался только так. Чонгук не был особенно против, но всё ещё не мог понять эту странную любовь к ненавистному им двоим титулу. Он больше не принц, и им просто пиздецки повезло, что всё так удачно обошлось, а Тэхён никак не избавится от этой глупой привычки. — Вы же знаете, что навсегда останетесь правителем моего сердца. Я не могу обращаться к вам иначе. — Просто не пробовал, — усмехается Чонгук и больше не настаивает. Если его мужу так больше нравится, то… Тем более, что звучит очень сексуально. — Ну и чего ты замер? Чонгук заметил, что они просто стояли посреди комнаты и никуда не двигались. С них ручьем стекала вода, мокрая одежда неприятно липла к телу. А вообще-то, было бы неплохо поскорее раздеться и в спальню… — В смысле? — искренне удивился Тэхён. — В коромысле, гадёныш! — не выдержал Чонгук. Ну честное слово, сколько можно испытывать его терпение? — Ты сделаешь это со мной наконец, или прикажешь изнасиловать тебя прямо у порога? — Так… Вообще-то, — начал бета и сразу же запнулся, когда Чонгук смерил его пожирающим взглядом, — брачная ночь же… Ночью. А сейчас ещё только вечер. Чонгук сделал несколько вдохов и выдохов. Глубоких. Слез на пол и поставил руки в боки. Быть устрашающим, когда ты на две головы ниже своего мужа, вроде как нереально, но у Чонгука это всегда получалось. Тэхён просто держал в голове скрытые способности омеги, которые тот ещё не применял на нём, но однажды очень удачно продемонстрировал, когда его попытались разозлить. После того случая, Тэхён старался не доводить своего маленького принца. Но в этот раз план дал осечку. — Значит так, — набрав в легкие побольше воздуха, выдохнул Чон. — Прямо сейчас я сделаю вид, что ты этой херни не говорил, да? Допустим, мы вот только-только вошли в дом. Представил? — Тэхён деревянно кивнул, заставив своё напряжённое от ледяного ужаса тело двигаться. — Хорошо. Сейчас ты пробудишь в себе внутреннего зверя, только тигра, а не котенка, это ясно? — Тэхён машинально кивнул ещё раз. Хотя понятия не имел, как будет всё это выполнять после такого стресса. — Потом закинешь меня на плечо и отнесёшь в спальню. И сделаешь со мной всё, что только твоя всезнающая голова может себе представить. Иначе я сам сделаю всё это с тобой. И даже не остановлюсь, когда ты попросишь пощады. Ты. Это. Понял? С каждым словом, которые Чонгук цедил бете прямо в губы, он тыкал своим указательным пальцем мужчине в грудь, из-за чего ранимое сердце предательски сбивалось с ритма. — Да, — сглотнул он. — Да, Ваше Высочество, — поправил его омега. Тэхён повторил, как заворожённый: — Да, Ваше Высочество. — Ну и чего опять стоим? Выполняй! В этот раз повторять дважды не пришлось. Тэхён знал, что если заставить Чонгука объяснить ещё раз, то без рукоприкладства не обойдется. Поэтому, как и заказывали, подхватил омегу под бедра, закинул его на своё плечо и понес вверх по лестнице. — Ну наконец-то! — послышалось где-то со спины, и Тэхён ускорил шаг. Не хватало ещё заставлять принца ждать. Но перед тем, как сбросить парня на кровать и навалиться сверху, Тэхён поставил его на ноги и медленно стянул с них двоих мокрую одежду. — Я мог бы полежать и на мокром, — разочарованно хнычет Чонгук. А так хотелось, чтобы Тэхён хотя бы раз затащил его на кровать со свирепым рычанием и безграничным голодом в глазах. Но даже в такой момент, в их брачную ночь, он оставался ебаной неженкой. — Простите, не хочу, чтобы вы замерзли, — виновато пробурчал Тэхён, пока снимал с омеги ботинки, внутри которых громко хлюпала вода, присев перед ним на колено. Чонгук вздрогнул от разливающейся под сердцем нежности к своему мужу. Всё же, заботливого Тэхёна он любил больше. Закончив с одеждой, Тэхён приобнял Чонгука за талию и подвёл к кровати, аккуратно укладывая. Предложенный омегой сценарий накрылся медным тазом, когда они замерли друг перед другом, глядя глаза в глаза. Чонгук чувствовал себя особенным. Потому что этот день был особенным, их близость была особенной. Не такой спонтанной, не вынужденной, а спланированной. Специально отсроченной, чтобы они получше узнали друг друга, полюбили друг друга и больше не боялись эту любовь выражать. Один из них так точно. Стоило ему оказаться лежащим под своим мужем, спешить перехотелось. Он хотел насмотреться. Налюбоваться тем, что в прошлый раз от него смущённо скрыли. Да и что он мог рассмотреть в тёмном замке, где никогда не было нормального освещения из-за маленьких окон и больших комнат, которые крохотные лампы не могли заполнить светом? Хорошо, что они не стали ждать ночи. Было приятно провести взглядом по чужому подтянутому телу, с четким рельефом и заметными округлостями в нужным местах. Например, на пятой точке. Чонгук часто бросал на неё заинтересованный взгляд, когда Тэхён надевал высокие форменные штаны, подчеркивающие его талию. Но и подумать не мог, что она будет выглядеть настолько привлекательной без одежды. — Ахуенный зад, — выдыхает Чонгук. Руки так и чешутся потрогать. — Спасибо, — смущённо шепчет мужчина. Чонгук умиляется его реакции и, обхватив чужие щёки ладонями, притягивает к себе за поцелуем. Долгим, тягучим. Невероятно горячим. Но им невозможно насытиться. Хочется ещё и ещё. Они начинали с малого. Касались осторожно, воздушно. Невесомо водили собственными губами по чужим. Так казалось правильно. Им нужно было дотянуть до того момента, когда один из них не выдержит, сомнет губы партнера и углубит поцелуй. Этим кем-то всегда был Чонгук. Омега не хотел проигрывать, но против Тэхёна он не мог состязаться с холодным сердцем. Он сдавался на самом старте, стоило мужчине добавить руки: положить ладонь на шею, большим пальцем погладить скулу и аккуратно спуститься к плечу. Чонгук слетал с дистанции молниеносно. Поднимал белый флаг и моляще обхватывал чужую губу своими. Так было со всеми поцелуями, что Тэхён дарил ему. От губ беты невозможно было оторваться — такими они были вкусными и манящими. Чонгук задыхался, терялся в пространстве, еле контролировал задубевшие конечности, но не отстранялся, пока Тэхён не сжалится над ним и не закончит сладостную пытку. Сейчас точно так же. Тэхён, в последний раз проведя языком по нижней губе, разрывает поцелуй и утыкается своим лбом в чужой, чтобы перевести дыхание и разделить один воздух на двоих. Им нужно слегка успокоиться, замедлить вырывающееся из груди сердце. Они бы не хотели окунуться в похоть с головой. Да кому он врёт? Чонгуку их близость снится уже не одну ночь, и каждый раз язык Тэхёна вытворяет с ним нереальные вещи. Чонгук стонал бы под ним, кричал бы от удовольствия и кончал бы так громко, как только хватит голоса — не в замке же, где их в любой момент могли обнаружить. Однако каждый раз он себя одёргивал. Они ещё всё успеют. Чонгук постепенно научит своего мужа, как правильно себя вести со своей омегой, чтобы удовлетворить все его прихоти. А сейчас, на эту ночь, нужно оставить всё самое нежное. Не зря же они занимаются любовью. Тэхён осыпает его лицо короткими чмоками. Лоб, кончик носа, виски, скулы, уголки губ… Спускается ниже, оставляет влажные дорожки языком, впивается в кожу зубами и легонько посасывает. Чонгуку нравилось, как во время всплесков желания, Тэхён не сдерживался и оставлял несколько засосов на его шее. А потом, на утро, оттягивал ворот его кофты, рассматривал свою работу довольным взглядом и целовал в качестве извинения. Чонгук, стоя у плиты, замирал с лопаткой руке и даже не дёргался, когда начинало пригорать — если станет чёрным, как уголь, это будет только вина Тэхёна. Именно бета заставлял его млеть и забываться. И с каждым разом засосов, за которые Тэхён извинялся новыми поцелуями, становилось всё больше. Чонгук специально реагировал остро, чтобы раззадорить мужчину. Бета любил уделять внимание его груди. Почему-то Тэхён засматривался на неё, словно видел впервые. И каждый раз его прикосновения к ней были нежными и аккуратными. С ней Тэхён особенно боялся переступить черту, сделать больно. Возможно, бета и вовсе не трогал бы её до свадьбы. Как не трогал остальные 90% омежьего тела. Но Чонгук настаивал и на этом. Не мог отказать ни себе, ни своему мужчине в удовольствии. Она была чувствительной. Соски затвердели быстро, стоило только пальцам пройтись по ребрам. Тэхён обхватил губами бусинку, сжал её, приласкал языком. Чонгук зашипел — внизу живота запульсировало с новой силой. Этот жар уже был ему знаком. Он будил Чонгука по ночам, настигал во время глубоких поцелуев. Чонгук хотел большего, мечтал ощутить всё ещё раз в полной мере и дойти до финала. Но ещё приятней было играться с этим ощущением, отказывать ему раз за разом и игнорировать даже после пробуждения. Как бы сильно он не хотел, без Тэхёна он не согласится. Без беты удовольствие никогда не будет полноценным. Тэхён целует мягкий животик, обводит бока ладонями, спускается к тазовым косточкам, чтобы прихватить их зубами. У Чонгука уже стоит. Да так, что сосредоточиться на каких-то там монашеских чмоках не выходит. Он ерзает, двигает бедрами. Пытается всячески обратить на свою сочащуюся смазкой плоть внимание. Член привычно горит, просится в ладонь, требует, чтобы его наконец-то приласкали, надавили большим пальцем на головку, толкнулись языком в уретру и пропустили в горло. Чонгук помнит, как тогда было жарко и влажно в чужом рту, и хочет ещё раз. Может, ещё несколько дней назад Тэхён проигнорировал бы его молчаливую просьбу. Но не сегодня. Сейчас он хочет угодить своему омеге, сделать всё возможное, чтобы их ночь осталась в памяти на долгие годы. Мужчина обхватывает пальцами ствол и без заминок приступает к самому вкусному. Сосет на всю небольшую длину, смыкает губы плотнее, чтобы его омеге было приятней, разводит ноги шире, делая позу открытой, слегка смущающей, но оттого ощущения и становятся острее. Чонгук заходится в стонах, запускает пальцы в мокрые волосы мужа, давит на затылок, чтобы поскорее почувствовать, как узкая глотка смыкается вокруг его головки и сдавливает со всех сторон чувствительную плоть. Быстрее, нужно быстрее… Ещё немного и… Но Тэхён с громким чмоком выпускает пульсирующий в предоргазменном состоянии член изо рта и прижимает его к животу омеги, накрывая ладонью. — Ну Тэ! — недовольно канючит принц, стараясь извиваться сильнее, чтобы длинные пальц проскользили по члену. Но тот быстро убирает руку. — Простите, Ваше Высочество, — шепчет он, обжигая и без того горящую огнем головку своим дыханием. — Но ещё слишком рано. Чонгук дует губы, но принимает правила игры. Хочется узнать, что Тэхён припас для него ещё. Ведь чем раньше он кончит, тем скорее всё закончится. А это не было в его планах. У них ещё целая ночь впереди. Бета переворачивает Чонгука на живот, разводит колени в стороны и тянет наверх, чтобы омега вздернул свою прекрасную попку. Чонгук краснеет, столкнувшись впервые с такой позой. Она слегка неудобная — лицо утыкается в подушку и ткань болезненно натирает щеку. Плюс слишком открытая. Тэхёну так идельно видно его узенькую дырочку. Однако все лишние мысли покидают его, когда мужчина возвращается к его телу с новой порцией ласк. Бедра, ягодицы, тонкая кожа промежности. Ни один миллиметр не упущен. Чонгук догадывается, к чему всё идет. Поэтому терпеливо ждёт, когда Тэхён раззадорит его ещё сильнее, заставит намокнуть до густых капель, что будут стекать по его бедрам и капать на простыни. Блять, скорей бы уже…! Тэхён проводит языком от ягодицы до бедра и обратно, смачно прихватывая кожу зубами, пока у Чонгука икры не сводит от желания. Омега млеет в чужих руках, жалобно скулит и просит не останавливаться. Тэхён обхватывает ладонями половинки, мнет их, чуть раздвигает, чтобы взглянуть на розовый сфинктер, из которого уже во всю сочится смазка, и покрывает поцелуями-лепестками, от которых у Чонгука бабочки порхают в животе. Бета оставляет несколько пятнышек засосов на нежной коже, наслаждаясь стонами Чонгука, наблюдает, ждет, когда отметки проявятся, и мажет языком совсем близко, но всё ещё не там, где нужно, заставляя парня недовольно хныкать и подаваться назад в попытке самостоятельно насадиться на язык, как тогда, во дворце. — Ну хватит! — взмолился Чонгук. — Не издевайся! — Да как я могу, Ваше Высочество? — проговаривает Ким через улыбку, и Чонгук понимает — может. Как минимум, похожая мысль у него всё же явно мелькает. Однако просьба действует. Тэхён проводит большим пальцем по проходу, обводит его по кругу и слегка надавливает. Мышцы поддаются неохотно — сразу ясно, что к омеге никто не прикасался таким образом. Это заметно и по реакции Чонгука, который удивленно вздыхает и опускает взгляд на Тэхёна. Ким облизывает два пальца на глазах у Чонгука и приставляет их к колечку мышц. Надавливает, проникает одним на первую фалангу, внимательно наблюдая за парнем. Чонгук только судорожно дергается от неожиданности — для него такое в новинку. Внутри всё растягивается, слегка покалывает и поддаётся давлению. Медленно, туго, но с помощью огромного количества смазки безболезненно. Так Чонгук быстрее расслабляется и, кажется, входит во вкус — нетерпеливо двигает бедрами, чтобы насадиться самостоятельно. Тэхён замечает эти знаки и входит глубже, по самую костяшку. Чонгук извивается, мнет простыми, впитывает незнакомые ощущения, как губка. Это совсем не так, как язык. Чувствуется острее, глубже, больше. Мышцы так приятно огибают чужой палец, растягиваясь вокруг него, что становится интересно — а если может быть ещё лучше? С каждым разом, когда они заходят дальше и Тэхён решает «поделиться» своими познаниями в данной теме, Чонгука всё сильнее разрывает изнутри — приятно до одури. Тэхён вытянул палец, чтобы лизнуть сжавшуюся дырочку, вставил снова. У Чонгука задрожали бедра. Колени начали разъезжаться в стороны, делая позу ещё более открытой, постыдной. Второй палец добавился неожиданно быстро. Тэхён был аккуратен, пытался не спешить с этим, но Чонгук так вилял задницей перед ним, что удержаться было невозможно. Омега заскулил, выгнулся в пояснице, чтобы пальцы входили ещё глубже. Ему нравилось, как они двигались в нем, как раздвигались в стороны и наполняли его узкий проход. Он бы никогда не подумал, что это окажется таким приятным занятием. Знал бы, что так можно, попробовал бы раньше сам. Он стонал, пытался двигаться так, чтобы ускорить толчки, но Тэхён схватил его за бедро и удерживал на месте — такой деликатный процесс не потерпит резких движений неудовлетворенного омеги. — Ещё… Давай ещё… — молил парень, разводя ноги шире. С каждой секундой ему становилось всё легче принимать чужие пальцы и хотелось сильнее растянуть жадные к распирающему давлению мышцы. Тэхён добавил третий. Согнул их внутри, выбил несдержанный вскрик. Простаты ещё не коснулся, но для первого раза и этого было достаточно, чтобы свести с ума. Подтолкнуть ближе к краю и заставить потянуться к члену рукой. Тэхен перехватывает пальцы Чонгука и прижимает их к кровати. Омега отзывается раздраженным мычанием. — Блять, Тэ…! Бета придвигается ближе, наваливается на спину и аккуратно покусывает загривок, чтобы успокоить своего омегу. А после поворачивает чужую голову к себе, поддевая острый подбородок, и нежно целует, позволяя стонать себе в губы. С пальцами приятно, очень хорошо, но их мало, чтобы кончить, даже для девственного омеги. Член начинает саднить, пульсировать от возбуждения. Головка уже прижалась к животу, пачкая смуглую кожу смазкой. Прозрачная жидкость капала на простыни тоненькими вязкими ниточками. Чонгук уже начинает ронять маленькие беспокойные звуки, натягивается, как струна, и хватает губами воздух — легкие начинают гореть от коротких, но частых вдохов. Тэхён гладит его по пояснице, ведёт ладонью вверх по изящно изогнутой спине и тихо нашёптывает: — Потерпите, нужно ещё немного. Вы такой прекрасный, такой очаровательный, — наклоняется, целует напряженную ягодицу. — Давай сейчас, — просит без остановки и дрожит в чужих руках. — Рано, — настаивает мужчина. — Я не хочу, чтобы вам было больно. Чонгук слышал от своих старших братьев омег, а те слышали от кого-то ещё, что для омег первый раз может пройти болезненно. Кто-то ещё говорил, что пойдет кровь. Чонгук принял эту информацию ко вниманию, но сильно на ней не сконцентрировался — если омеги продолжают сближаться со своими мужьями, значит, процесс им нравится. А если нравится, значит, для боли нет места. А уж тем более для крови — кровь несовместима с удовольствием. По крайней мере, принц так считал. И вот сейчас Тэхён снова об этом упоминает. — А должно быть больно? — с легким испугом спрашивает парень. Он-то думал, что подобными ужастиками взрослые запугивают эмоционально нестабильных подростков, чтобы те не ложились под первого встречного. — Если не подготовиться, то будет, — бета пожимает плечами. — Поэтому придётся подождать, пока не будет достаточно. Чонгук не любит ждать. Он и так уже заждался, вытерпел сотню отказов, беспокойных ночей, когда казалось, что он скоро сорвется. Внизу живота всё горело от предвкушения, кончить хотелось больше, чем чего-либо. — М-м, чёрт! Только давай быстрее! — капризно захныкал Чонгук, двигая бедрами навстречу пальцам. — Вы всё ещё напряжены, — говорит Ким и в доказательство несколько раз двигает пальцами внутри. Чонгук шипит, дергаясь в сторону — стенки отозвались заметным покалыванием. — Чувствуете? Вы никак не сможете принять меня. — Тогда помоги мне, — умоляюще просит омега и ещё раз тянется к твердому, как кол, члену. Ему бы хватило нескольких движений — он чувствует, что «там» он уже достаточно чувствителен и возбуждён, чтобы дойти пика за мгновение. — Пожалуйста, прошу… Тэ, мне очень нужно… Тэхён мог сопротивляться вечность — так Чонгуку казалось. Он стойко выдерживал все уговоры, редко вёлся на провокации. В общем, держался стоически. Чонгук завидовал его умению контролировать своё тело и не потакать собственным прихотям. Однако он всё же сдавался. Иногда, не нарочно. Во всяких незначительных деталях. И когда Чонгук очень хорошо попросит. Так и сейчас, мужчина поддается после очередного щенячьего «пожалуйста». — Хорошо, Ваше Высочество, — соглашается бета и укладывает Чонгука на спину. Парень, весь раскрасневшийся, слегка помятый, распатланный. Но такой нуждающийся, что медлить никак не хочется. Тэхён возвращает пальцы в попку — проникает сразу тремя — и, погладив красный от прилившей крови ствол, берет головку в рот. Посасывает, втягивает щеки, пропускает дальше в горло, чтобы заставить Чонгука забиться в судороге. Простату больше не огибает — нащупывает чувствительную точку и массирует её кончиками пальцев, проталкивая их глубже. Чонгука подбрасывает на кровати. От первого касания он пытается уйти из-за чрезмерной стимуляции, но Тэхён держит его крепко, прижимая к матрасу, и продолжает, продолжает, продолжает… Парень разводит ноги шире, сгибает их в коленях и напряженными носками упирается в простыни. Смазки становится больше, разработанный проход начинает сжиматься вокруг фаланг. Внизу живота огонь разгорается с новой силой. Он близко… Так блядски близко… Его голос предательски садится: всё, что Тэхён делает с ним сейчас — лучше, чем можно было представить. Прикосновения к простате такие умелые, легкие, щадящие — Тэхён не давит сильно, чтобы Чонгук не кончил раньше положенного. Однако парень уже давно был на грани и, схватив бету за волосы, кончил ему в рот с обрывистыми стонами и дрожащим телом. Он выгнулся в спине, запрокинул голову и еле мог дышать. Пытался ухватиться за ускользающий воздух искусанными губами, но всё было тщетно. Перед глазами уже закружилось. Он ещё немного поднимал таз, чтобы плотно обхватывающие его плоть губы проскользили по стволу и продлили его эйфорию. Чёрт, как же долго он этого ждал! Думал, сорвётся, уединится и проделает со своим телом все те манипуляции, которые Тэхён продемонстрировал ему по неосторожности. Его грудь каждый раз прилично округлялась, стоило волне жара пройтись от макушки до пят. Однако сейчас он понимает, что ожидание того стоило. Это было невероятно, чувственно и сокрушающе. — Вы как? — Тэхён оказывается рядом, нависает над омегой и украдкой изучает блаженное выражение лица. Чонгук лениво улыбается и тянет свои руки к чужим широким плечам. — Прекрасно, — шепчет принц, притягивая мужчину к себе. Они целуются долго, Чонгук старательно слизывает с чужих губ собственную смазку, наслаждаясь её солоноватым вкусом. Тэхён довольно урчит — ему нравится наблюдать, как его омега плавится после оргазма, расслабляется и становится податливым, нежным. Удовлетворенным. — Теперь твоя очередь, — бормочет Чон, когда его глаза устало прикрываются. Хочется обнять бету и поскорее провалиться в сон, но мысль, что они вдвоём должны получить заслуженную награду в их общую брачную ночь, перевешивает и заставляет приподняться на локтях. — Не обязательно спешить, — говорит Тэхён, поглаживая его острые коленки. Он видит, какой Чонгук разморённый, и думает, что будет лучше, если парень придёт в себя. Не будет же он заставлять силой. — Вы можете отдохнуть. — Я в полном порядке, — заверяет омега и медленными ласкающими поглаживаниями спускается с чужих плеч на грудь, ниже к подтянутому прессу и железно стоящему члену. А ведь Тэхён к себе ни разу не прикоснулся. Он больше, увесистей и наверняка в ладони ощущается тяжелее, чем его собственный. Поскорее бы его потрогать… — Я хочу, чтобы тебе тоже понравилось. Ведь в прошлый раз ты отказался. Чонгук водит пальцами по низу живота, избегая самого главного. Боится, что сделает что-то не так. Он прекрасно помнит, как его касался Тэхён: обхватывал ладонью в кольцо, водил по стволу вверх-вниз и касался губами. Но Чонгук не бета — откуда ему знать, насколько они одинаковы в телосложении. Возможно, если Тэхён не испытывает такого же возбуждения, как Чонгук, он и вовсе ничего не почувствует. — Я очень хочу, чтобы вам всё понравилось, — шепчет бета, — я потерплю столько, сколько нужно. Чонгук недовольно дует губы. — Звучит так, будто ты не хочешь, чтобы я касался тебя. — Нет! Ни в коем случае! — возражает Ким и в подтверждение собственных слов прикладывает ладонь Чонгука к своей щеке. Мужчина ластится об неё, словно маленький котёнок, и довольно урчит, когда Чонгук зарывается во всё ещё мокрые волосы. — Тогда позволь и мне насладиться твоим удовольствием, — просит Чонгук и крохотными поцелуями касается лица напротив. Мягкая кожа горячая, под ласками омеги она слегка краснеет, напоминая тлеющие угли, которые обдул порыв ветра, — загорается с новой силой. Тэхен дергается от слов омеги, как от щипка. Словно его только что облили ведром холодной воды. Он и подумать не мог, что… — Ваше Высочество, вы правда хотите? Чонгук удивляется вопросу. А с чего бы ему не хотеть? Кто в здравом уме откажется от такого? Но потом замечает искреннее удивление и понимает. Вот почему Тэхён так хорошо умеет ублажать партнера, играться с ним, знает так много о близости — ведущим всегда был он. И никогда наоборот. Он не привык принимать, расслабляться и терять контроль. На его плечи всегда сваливалось бремя заботы о партнере, а о своём оргазме он почти не думал. Чонгуку колет где-то под ребром, во рту от обиды за любимого появляется кислая слюна, которую он спешит поскорее сглотнуть. И робко кивает. Он хочет. Очень хочет. И сделает всё, что Тэхён попросит. Но при условии, что ему подскажут. Тэхён смущенно кусает губу, его руки пытаются плавать по телу Чонгука всё так же плавно и уверенно, но омега отчетливо различает возбуждённую дрожь в пальцах беты. Такая реакция заводит снова, зажигает в Чонгуке почти погасшее желание. Он хочет больше от Тэхёна, ему не хватает его несдержанных стонов и вздохов. Принц садится на колени, обнимает мужа за шею. Тэхён так мило бегает глазками из стороны в сторону: пробует уследить за каждым движением Чонгука, но раз за разом теряется, потому что такие прикосновения к его телу не сравнятся со случайными касаниями. Сейчас всё иначе — его удовлетворяют, а не он с помощью своего тела. — Тэ, что мне сделать для тебя? Тэхён растерянно хлопает ресницами. Ему бы самому знать, что ему нужно. Ведь фантазий так много, и воплотить хочется все и сразу. Но большинство не для неопытного омеги, который только сам учится узнавать себя. — А как бы вы… Но Чонгук не дает закончить — закрывает ладонью рот и издает крайне горячее «ш-ш». У Тэхёна от такого низ живота болезненно сводит. — Сейчас мы говорим не обо мне. Просто скажи, как мне ублажить тебя, не отрывая глаз от прекрасного личика моего мужа. У Тэхёна дыхание сбивается окончательно. Такое он слышал только один раз в свою сторону. В борделе, куда его затащили приятели по службе. Он был уставшим, слегка пьяным и злым до чёртиков — ему нужен был кто-то, кто позаботится о нем, не прося ничего взамен. Конечно, в борделе таких благодетелей искать не стоило. Но там люди за некую плату готовы сделать многое, а потом ещё и оставить отсыпаться в комнате на всю ночь. Он бета. Так уж сложилось. С альфами ему сложно — не уживется с теми, чьё желание поскорее куда-нибудь засунуть свой член важнее чувств партнера. Особенно, когда его задница не течет от одного только феромона альфы. А с омегами и девушками всегда игра в одни ворота: так уж заведено, что полноценное участие в плотских утехах автоматически ставит на тебе клеймо шлюхи местного разлива. А они ведь поголовно господа и леди. Им негоже опускаться до чужого удовольствия. Поэтому тогда, в борделе, Тэхён воспринял чужие слова, как должное. Он заплатил за них — он получил свою любовь и ласку. А сейчас… Сейчас он, казалось, полюбил своего мужа ещё больше. Ведь в отличие от остальных, тех, с кого корона падала после малейшей инициативы, Чонгук не чувствовал ни грамма стеснения. Его принцовское эго не пострадало. Его желание было искренним, безвозмездным. Он просто хотел сделать приятно, отблагодарить за своё удовольствие. У Тэхёна от такого каменело до состояния монолита. Пока Тэхён раздумывал, Чонгук спустился мягкими поцелуями на крепкую шею. Слизывать с неё капельки пота было невероятно вкусно. Чонгук был почти на сто процентов уверен в своих манипуляциях — прекрасно помнил, как такое же проделывал Тэхён. Укусил за выступающую ключицу — давно хотел это сделать. Как только Тэхён нависал над ним, косточки выделялись, натягивали смуглую кожу. Чонгук знал, какими они бывают чувствительными, ведь сам плавился, когда бета уделял им внимание. Поэтому сам обвел их языком, покрыл влажными поцелуями. Соски он также не пропустил. Обняв одной рукой мужчину, Чонгук прижал чужой торс к своему рту и впился в бусинку, посасывая её и играясь с ней языком. Свободной рукой он провел по прессу беты, поднимаясь выше к плечам. Он гладил и сжимал, массировал пальцами чувствительную кожу. Тэхён запрокинул голову и загнанно выдохнул. Приятно. Невероятно очаровательно. Чонгук ещё не такой умелый, но зато очень старательный — его напор сложно не заметить. — Так что? — напоминает Чонгук. — Тогда, — Тэхен сглатывает. Во рту за какие-то несколько минут стало отвратительно сухо. — Вы можете быть сверху. — Это как? — Чонгук заинтересованно поднял блестящие глазки. Их радужка потемнела, практически слилась со зрачком. Тэхён видел, как в глубокой гуще чёрного цвета танцуют маленькие чертята. — Я покажу. Тэхён ложится на спину и похлопывает себя по бёдрам, призывая омегу оседлать его. Чонгук выполняет все указания без лишних вопросов — доверяет беспрекословно. Да и как-то не хочется тратить драгоценное время на заминки и неуверенность. Тэхёна такое поведение парня пьянит ещё больше, он уже плохо соображает, предвкушая самое сладкое. Когда Чонгук устраивается поудобней, Тэхён, придерживая одной рукой округлое бедро, приставляет головку к разработанной дырочке. Чонгук, понимая, что сейчас в него войдут и ему будет ещё лучше, чем от пальцев, нетерпеливо ерзает. Ему так хочется наконец-то узнать, как это, что зубы сводит от желания. Из-за жадности Чонгука, головка оказывается внутри слишком быстро. Оба стонут громко, резко, словно этот стон из них выбили сильным ударом. Тугие стеночки поддаются, медленно растягиваются, обволакивая приятным жаром. Губы Тэхёна превращаются в тонкую бледную полоску на лице. Он сжимает пальцы на мягкой коже под ягодицами, пытается удержать Чонгука на месте, но тот уже опускается дальше, позволяя проникнуть глубже. Чонгук и вправду не чувствовал боли. Тэхён хорошо позаботился о нем. С непривычки мышцы пытались сжаться, из-за чего появлялось покалывающее чувство, но омежьи инстинкты сделали своё и помогли привыкнуть. Парень не мог насытиться наполненностью, ему нравилось осознавать, что Тэхён так стал ещё ближе к нему. Его дырочка принимала, как надо. Тэхён корил себя за такие пошлые мысли, но иначе он не мог это описать. Чонгук казался таким расслабленным и уверенным, будто учился скакать на чужих членах. Но на омегу действовали исключительно возбуждение и любопытство — всё хотелось узнать, как же громко он будет кричать, когда в него войдут до конца. Ведь казалось, что член не кончался. Чонгук, сколько бы не опускался, не мог насадиться полностью. А хотелось бы уже умирать от давления изнутри, хотелось, чтобы в его животике стало тяжело, наполнено до предела. По основанию и яйцам стекала смазка Чонгука. Её было до неприличия много, что Тэхёну слегка становилось стыдно — до чего он доводит свою скромную омегу. Но движения на его члене не позволяют долго думать. Чонгук быстро улавливает суть — сам чувствует, что так приятней — и начинает медленно покачивать бедрами. Так сказать, на пробу. Вверх, пока головка не начнет выскальзывать из прохода, и вниз, пока распирающей чувство не станет невыносимым. Тэхён охает, его голос поднимается на октаву, становится совсем не похожим на свой обычный — глубокий и бархатный. Чонгук опускает на бету заинтересованный взгляд и подвисает — мужчина прикрыл глаза от удовольствия, схватившись рукой за спинку кровати. Его губы широко распахнуты от удовольствия в беззвучном «а-а», грудь быстро-быстро вздымается. Таким Тэхёном хочется обладать, управлять, помочь ему сойти с ума. Чонгук становится маниакально зависимым от этой идеи, раздумывает, как бы поскорее воплотить её в жизнь. И сразу смекает. Он ускоряется, двигаясь с большой амплитудой, и наблюдает, как лицо Тэхёна украшает блаженство. Мужчина громко стонет, сильнее цепляется за бедра Чонгука и кровать. Чонгуку плевать на собственные ощущения, пусть сам чуть ли не рассыпается на атомы от того, как это приятно. Ему нужно, чтобы Тэхён кончил. И Чонгук готов стать для этого куклой, личной игрушкой, только бы он задыхался от эйфории под ним. Он только и может, что смотреть, как его мужчина мечется и теряется. — Подождите, не так… М-м, блять…! Чонгук довольно смеётся и упирается ручками в плечи Кима, чтобы лучше держать равновесие. И так намного удобней объездить его. Вскоре Тэхён сдается. Его божественный самоконтроль трескается, расходится маленькими бороздами. И он подмахивает бедрами навстречу, помогает дрожащим бедрам Чонгука подниматься, хотя его необычайно выносливые для омеги мышцы совсем не нуждаются в такого рода помощи. Ким чувствует знакомое жжение в паху — чувствует, что скоро кончит. Его выдержка сильно пострадала за последнее время полного воздержания. Даже не дрочил ни разу, а это уже огромный успех, когда до встречи с Чонгуком не мог отказать себе в приятном занятии перед сном. Как же Чонгук изводил его… Этот омега намного безжалостней, чем может показаться на первый взгляд. Он расчетливый, умный, внимательный — знает, когда ударить лучше всего. Тэхён выдержал только с божьей помощью. Но это определенно того стоило. Теперь же его тело более чувственное, оно слишком бурно отзывается на каждое движение Чонгука, особенно на его будто профессиональные движения бедрами. Тэхён подхватывает парня за попку и направляет, помогает получить больше удовольствия. Теперь его таз двигается не просто вверх — он подтягивается вперед, позволяет члену упереться головкой в напряженный живот и надавить на все эрогенные зоны. В том числе и на простату, из-за чего Чонгук на мгновение замирает, оглушенный волной блаженства. Однако не забывает о своём муже и круговыми движениями, которые так нравятся обоим, доводит их до дрожи в пальцах. Тэхён замечает, как чужой голос начинает срываться, когда омега полностью опускается, как его ноги охватывает судорога и он весь сжимается внутри. Это видно по мелкой дрожи на бедрах и по тому, как ягодицы поднимаются на каждом скачке. Тэхёну безумно хорошо и он сам стонет в чужие губы, когда Чонгук решает наклониться к нему. Они целуются. Снова и снова, кусаются и сталкиваются языками. Ещё немного и Тэхён не выдержит. Для него это слишком. Его переполняет слишком много эмоций, чтобы было легко с ними справится. Тэхён сдаётся первым. Терпеть ещё дольше вряд ли бы получилось — он и так из последних сил напрягал низ живота, чтобы не спустить раньше времени. Однако Чонгук был настолько старательным и обворожительным, когда неотрывно прожигал его горящими глазами, будто призывая наконец-то позволить этому случиться, что Тэхён больше не видит смысла оттягивать головокружительную неизбежность. Он сжимает тело омеги сильнее, упивается мягкостью и жаром чужой кожи. Чонгук ловит каждый пошлый звук, который Тэхён несдержанно издает во время оргазма, и скользит по пульсирующему члену аккуратней, чтобы не переборщить со стимуляцией. Густая сперма беты наполняет его, выплескивается из головки глубоко и так долго, что Чонгуку кажется, у него вздуется животик от такого количества. Второй оргазм не такой яркий и неожиданный. Он слегка болезненный, тяжёлый, но не менее сладкий. Из маленького члена выплескивается несколько белых капель, густых и вязких, они стекают вниз по стволу и остаются полупрозрачными разводами между напряженных кубиков. Меньше, чем в первый раз. И несравнимо мало по сравнению с тем, что у него внутри. Тэхён выглядит разбитым, сокрушенным. Еле находит в себе силы дышать. Сейчас он такой уязвимый, потерянный. Прекрасный. У него звенит в ушах, жилки на шее пульсируют, скулы сводит от того, с какой силой Ким сжал челюсть. Но Чонгук не даёт ему кончить молча — сразу это понимает и продолжает двигаться на нем. Руки почти не слушаются: пальцы дубеют, покалывают, от них расходится электрический ток по всему телу. Как же ему этого не хватало. Чонгук же кажется ещё довольней, чем сам Тэхён, который метался под ним в сильнейшем удовольствии. Омега испытывал лучшее, чем любой оргазм, — наблюдал, как это происходило с любимым человеком. Он был рад до восторженно поджимающихся пальчиков на ногах, что смог подарить мужу невероятные ощущения. Когда Тэхён слегка успокаивается в своих метаниях, Чонгук слезает с его бедер и укладывается рядом, положив голову на крепкую грудь. — Это было… — хрипит бета, обнимая парня за плечи. — Я знаю, — улыбается омега и льнет за нежным и ленивым поцелуем. — Ты бы видел себя. Такой красивый, — говорит смущенно, тихонько, чтобы Тэхён не услышал. Но тот слышит. И чуть ли не пищит от умиления. Они нежатся в объятьях друг друга, лежат рядом и наслаждаются теплом тел. Раньше они спали вместе только несколько раз, когда терпеть одинокие ночи становилось невыносимо. И Тэхён замечал, что рядом с Чонгуком невероятно жарко. Его тело буквально источало жар, стоило бете обнять омегу и прижать его к себе. Мужчина выдерживал несколько минут, а потом весь раскрасневшийся и взмокший отползал в сторону, чтобы облегченно вздохнуть. Чонгук же, по какой-то необъяснимой причине, всегда мерз. Его не спасал даже тот факт, что он сам как ходячая батарея, поэтому парень извинялся и подбирался к Тэхёну, чтобы согреться. Сейчас же выдержать жар было проще. Одеяло сползло куда-то на пол, и двум влюблённым было элементарно лень поднять его. Отрываться не хотелось. Только бы целовать и целовать пухлые губы, которые уже саднили. Чонгук для себя приятно отметил, когда наводнение отпустило и стало проще воспринимать реальность, что и в этот раз шёл дождь. Он был холоднее, оседал на землю тяжелым покрывалом, но так приятно шумел... Чонгуку хотелось бы, чтобы во время каждой их близости большие капли стучали по крыше и окну. — Устали? — заботливо спросил бета, заметив, что поглаживания тонких пальцев на его груди замедлились. — Нет, — тут же ответил омега и поднялся с его груди. — А что? Есть предложения? Тэхен расхохотался. — Я просто спросил… — А я не просто, — отвечает Чонгук и утыкается носом в крепкую шею. На ней уже появилось несколько розоватых пятен. Он проводит языком по жилке от ключицы к скуле и оставляет на подбородке легкий поцелуйчик. — Хотите ещё? — А ты не хочешь? Тэхён давится воздухом. Ну, он хочет… Но он же не альфа, чтобы так быстро и снова… Однако пляшущие огоньки в глазах Чонгука не потерпят отказа. И сразу же погаснут, если Тэхён сейчас решит не продолжать. Бета раздумывает не долго. Не может же он разочаровать своего маленького принца в их брачную ночь. Мужчина подхватывает Чонгука под поясницу и опрокидывает его на кровать, нависая сверху. Омега испуганно охает, но не успевает возразить, как Тэхён впивается в его губы, уже вовсе не лениво, и возбужденно шепчет: — Что мне сделать для вас, Ваше Высочество?