Skyfall

      – Великий дендро архонт?       – Я просила тебя звать меня Нахидой, помнишь?       – Нахида.       – Что такое?       – А ты знаешь, звезды правда падают?       На гребне холма, обозревающего весь город Сумеру, под деревом чернели три силуэта, окутанные прохладным сиянием ночного небосвода. Небольшой, тот, что находился по правую руку от остальных, склонился ближе к самому маленькому – настолько маленькому, что силуэт дерева почти совсем скрывал его, – и замер в трепетном ожидании ответа.       – Ты увидел настоящую падающую звезду?       – Конечно! Но мне никто не верит, мол, это просто обман зрения, а загадывание желаний падающим звездам – сказки и глупости. И что студенты Ртавахиста изучают звезды потому, что они могут предсказать будущее, а будущее не может просто взять и свалиться! И вообще, – мальчик резко встал и пригрозил пальцем в пространство, кого-то изображая. – Ферешт, пока зеваешь, ловя ртом звезды, Зулейка уже сколотит целое состояние на своих коврах, разве не ты назвался будущим великим бизнесменом и величайшим антикваром? – Ферешт с обидой уставился на нависшее над головой небо, словно то его бессовестно одурачило.       Обладатель третьего силуэта, сидящий на ветке дерева над ними, привалившись к стволу и свесив ноги, красноречиво хмыкнул из темноты. Он хотел было сказать, что так и есть, и верить наивным поверьям не стоит – желания не исполняются по щелчку пальцев лишь потому, что ты увидел полосу света поперек неба.       Но навряд ли это то, что хотела бы сказать Нахида, и он не стал ее перебивать. В мудрой головке дендро архонта наверняка, как обычно, найдется ответ взвешеннее и разумнее. Поэтому он замолк в ожидании очередного монолога такой глубины, какой не ожидаешь от маленькой девчушки с детским любопытством в распахнутых глазах.       Та на мгновение притихла, в раздумьях ухватив подбородок пальцами. С ободряющей улыбкой она перевела взгляд на насупившегося мальчика и приобняла его, привлекая ближе. Тот неловко положил голову ей на плечо.       – Вот, так удобнее смотреть наверх. Ярко светят, да?       – Очень!       – Расскажешь мне, как выглядела та, что упала?       Словно опасаясь, что даже сама малая властительница Кусанали в нем сомневается, мальчик выпалил на одном дыхании:       – Она мелькнула всего на секунду, но клянусь, даже все папины антикварные ценности из магазина блестят не так ярко! И светящиеся грибы в лесу Мотиймы и на половину звезды не сгодятся. Я правда видел!       – Вот видишь, – хихикнула Нахида. – Вряд ли такое могло тебе просто померещиться. Тебе стоит больше верить собственным глазам. – Она легонько похлопала Ферешта по плечу, дожидаясь, пока успокоится его дыхание после спешного объяснения, и продолжила: – Ты прав, студенты даршана Ртавахист изучают звезды потому, что верят, что они скрывают саму правду о мире. Звезды – фрагменты воспоминаний минувших и будущих эр. Но ведь поэтому падающая звезда – это такое большое событие, правда? Это должно значить, что чье-то желание было настолько сильно, что изменило целую судьбу. Если падающая звезда показала тебе себя, значит, ты заслуживаешь загадать ей самое большое и сильное желание, что у тебя есть.       Ферешт задышал ровнее, но все еще хмурился – хотя теперь скорее задумчиво, чем с обидой.       – Теперь понятно, почему меня пытались запутать… Наверняка завидуют, что я видел, а они нет. Звезда упала у меня, – тихо произнес он почти с гордостью, – так что я должен стать лучшим мастером-оценщиком драгоценностей.       Успокоенный речью Нахиды, мальчик рассеянным взглядом из-под полуприкрытых век бродил по разворачивающемуся над ним словно свиток парчи небу. Там протекали сплетенные из тончайших нитей света реки, усыпанные жемчужинами чьих-то желаний и судеб.       – Обязательно станешь. Должно быть, твоя мечта очень сильная.       – Но Нахида… а если кто-то еще увидел ту же самую звезду? Он украдет мою мечту?       Его веки тяжелели с каждым проходящим мгновением, но этот вопрос не мог остаться без ответа. Нахида мягко улыбалась уголками губ и, положив руку ему на макушку, медленно водила ей по коротким волосам, направляя энергию дендро: сегодня ночью она покажет ему жемчужный звездопад, вереницей белых камушков скатывающийся по волнам бархатистой ткани прямо на землю.       – Думаю, это значит, что с этим человеком у вас одна мечта на двоих. Может быть, когда-то вы встретитесь на пути к ней. А может, и нет, но даже так – приятно знать, что кто-то еще в этом мире понимает и разделяет твои стремления, не правда ли?       Глаза мальчика закрылись совсем, убаюканные тихим ровным голосом божества мудрости.       – Надеюсь, Зулейка не видела мою звезду…       Через мгновение Ферешт уже тихо сопел.       Нахида ощутила, как слева к ней подобрался прохладный ветерок, окатив мурашками руку от кончиков пальцев до самой шеи. Странник быстро, но аккуратно, чтобы не порвать полы одежд, соскочил с ветки и подхватил себя потоком воздуха у самой земли. Ожидающая на траве шляпа была подцеплена кончиками пальцев и возвращена на свое привычное место.       Приведя себя в порядок, юноша скрестил на груди руки и прислонился к дереву, кидая искоса взгляды на почти идиллическую картину: в объятии великого но кроткого архонта мудрости дремал маленький мальчик и наверняка видел сейчас самые необъяснимые в своей чудаковатости, но оттого лишь более прекрасные, сновидения. Именно такие ему покажут ее ласковые руки.       Счастливчик.       – Ты же сама не веришь в эту чушь, не так ли?       Нахида посмотрела на него снизу вверх – когда он стоял так высоко над ней, лицо куклы не было скрыто шляпой, и богиня прекрасно могла разглядеть все изменения его мимики. Так ему не провернуть свой любимый жест прятания глаз за широкими полями головного убора. Мысль об этом слегка ее рассмешила: по сути, она словно бы тайком подглядывает за своим ничего не подозревающим подопечным.       Хотя, стоит отдать ему должное: с таким непроницаемым выражением лица, как сейчас, он мог бы обойтись и без шляпы.       Словно пытаясь заглянуть под маску безразличия, Нахида склонила голову вправо. Есть и другой способ узнать все, о чем молчит ее «пленник». Странник не любит – нет, не терпит, – когда она «бесстыдно роется в его голове, как хиличурл в куче ворованного барахла», и малая властительница старается сдерживать свое неосторожное любопытство. У нее получается почти всегда. Как бы то ни было, сейчас не слишком подходящий момент, чтобы рисковать, гуляя по тонкой линии выстроенного между ними доверия – замершее в сладком полевом воздухе умиротворение так же хрупко.       Отбросив идею с чтением мыслей в то же мгновение, что она родилась, богиня лишь продолжила поглаживать голову спящего мальчика, бережно придавая нужную форму его снам. Придя к точному ответу на вопрос, она начала с мягкой уверенностью:       – Я верю в то, что самые яркие воспоминания порой состоят лишь из ощущения волшебства момента, а эта ночь точно запомнится Ферешту особенно волшебной и останется с ним надолго. А Ферешт верит, что он увидел нечто настолько особенное, что оно сродни чуду, сила которого поможет ему воплотить в жизнь любые мечты. Поэтому - я верю, что теперь всю его жизнь каждый раз, поднимая глаза на звезды, он будет вспоминать, как ярко ощущалась вера в волшебство, и это даст ему силы двигаться вперед.       Забавно.       Да, Малая Властительница Кусанали мудра, и ни разу за время своего знакомства с богиней Странник даже в мыслях в этом не усомнился. Да, он допускал думать о том, что ее шутки бывают довольно глупыми, и что ее советы иногда непрошены – но ни от того, ни от другого никогда не отмахивался. Но тогда… как?       Как она может осознанно питать чужие заблуждения бессмысленными россказнями с таким беспечным выражением лица?       – Даже если эта вера стоит на шатком фундаменте сюжета лживой сказки? – По непроницаемому равнодушию лица пробежала едва читаемая тень. – Как же людям нравится обманывать самих себя, тешась пустыми фантазиями за отсутствием внутреннего стержня.       Нахида нахмурилась.       – Что ты хочешь сказать?       Он развернулся к богине всем телом, и на нее опустился прямой тяжелый взгляд сверху вниз, словно приминая к земле и заставляя сосредоточенно внимать каждому слову.       – Ты и сама знаешь, Буэр, имела беспечность отдать второе Сердце, чтобы узнать. Все небо – имитация чего-то, чего возможно даже не существует. Звезды – фальшивка. Если мы видим, как они падают – мы лишь становимся свидетелями изощренной шутки Селестии. Только подумай, они забавляются тем, – Странник едко усмехнулся, – что демонстрируют людям легенду об упавшей звезде – вечном символе осуществления надежд – когда готовы зарубить любые амбиции человечества на корню, как только те встают им костью поперек горла. Как считаешь, архонт мудрости, генодицом какой цивилизации станет следующий небесный гвоздь?       Нахида перевела глаза на холодно блестящие небесные тела, не двигающиеся с места. Уже который час, уже которую ночь. Когда всерьез задумываешься об этом, становится по-настоящему не по себе – словно ты распластан на блюде, накрытом металлическим колпаком.       – Все это действительно так, Странник. Но не думал ли ты о том, что жить, обладая знанием о том, что самые очевидные истины твоего мира – ложны, и даже боги, которым ты молишься и которые оберегают тебя, скрывают эту правду, и ты не способен ничего изменить… тяжело? Когда растишь цветы, важно не только поливать их вовремя, но и не переборщить с водой – даже влаголюбивое растение может утонуть. Да, людям необходимо иметь средства, с помощью которых они могут понимать мир вокруг. Им нужна часть правды. Но иногда оказаться перед лицом неприкрытой истины – что провалиться глубоко под толщу воды: она может быть прозрачнее и чище воздуха, но в ней ты беспомощен. И тонешь, как те цветы.       – Но ты – не человек, – отрезал юноша. – Только не говори, что намерена игнорировать разоблачение коренных основ мироздания, которое Дотторе так любезно преподнес тебе на блюдечке.       Взгляд Нахиды на мгновение потемнел, и Странник было подумал, что ему померещилось. Не дав тому времени обдумать увиденное, богиня встретилась с ним взглядом уже очень хорошо знакомым – полным серьезной настойчивости. Явление редкое, но это значит, что Страннику удалось пусть поверхностно, но вывести ее из себя – он едва удержался от самодовольной усмешки. Этот взгляд означал, что она не станет поддерживать попытки куклы завести бессмысленный спор на повышенных тонах. Не станет и ничего скрывать – ее ответ будет исчерпывающим.       – Нет. Но сейчас с этими данными ничего не сделать. Нам нужно продолжать собирать информацию и наблюдать. – Нахида прикрыла глаза, словно собираясь с мыслями. – Сейчас в первую очередь я – архонт Сумеру. Я – архонт моих людей в их вселенной. Кто знает, скольким еще неудобным истинам понадобится принять облик безобидных легенд. Бремя этого знания нести мне, а для людей я создам красивые сказки. Они будут наполнены мудростью их мира, которая поможет им справиться и с тем, что лежит за его пределами. Как Божество мудрости мира сего я опекаю людей именно в том мире, в котором они живут. И в нем – звезды падают и несут в себе огонь человеческих желаний. Я знаю, тебе нравится называть вещи своими именами – именно поэтому тебе не следует называть это ложью. Но я признаю, что чистая правда – рубеж для жителей Тейвата пока недостижимый.       Странник хмыкнул – хотя бы не пытается строить из себя безгрешного праведника или искать оправдания. Пожалуй, уже за это Буэр стоит уважать.       – Хм, значит, ложь во благо? Беспокоишься о шансе на слепое счастье для каждого человечишки в стране. Вот так забота, великий дендро архонт, – протянул он, отводя взгляд в сторону с напускным безразличием.       Нахида подчеркнуто обреченно вздохнула. Для нее всегда было очевидно, что, несмотря на прикрытый колючей личиной враждебности фасад, ее подопечный достаточно благоразумен, чтобы слушать ее с искренним желанием понять. Наверняка порой он был бы не прочь согласиться с ней – но столетиями растившее корни упрямство вряд ли скоро отступит на второй план.       – Знаешь, тебе и твоей кислой мине пошло бы на пользу такое слепое счастье, – возмутилась она, пихнув Странника туда, куда смогла достать – в колено. – Смотреть больно, вижу тебя и будто жую незрелый персик зайтун.       Тот уперся в нее угрюмым взглядом исподлобья, даже не пытаясь опровергнуть сказанное.       – Именно об этом я и говорю, – Нахида прыснула в кулак. – Незрелый персик, – он остановил себя в последний момент перед тем, как из него чуть было не вырвалось в ответ "неугомонная редиска", – хочешь, покажу, как небо видит наш Ферешт? Если тебе понравится – ты имеешь право видеть его так же, если сам того хочешь. Попробуй послушать сказку. Только всерьез и внимательно.       Действительно неугомонная. И твердолобая, точь-в-точь редиска.       И у него никогда не выходит сопротивляться.       С тяжелым вздохом юноша зажмурился, сжал пальцами переносицу и, наконец, капитулировал.       – Что ж, расскажи мне. Каково небо в мире блаженного неведения.       Нахида заулыбалась.       – Приляг.       – Что?       – Ложись мне на колени.       – Ты мне не мамочка, чтобы как ребенку ворковать сказки перед сном и укачивать.       – Но разве не забавно было бы притвориться?       – Нет. Ни капли. Если хочешь поиграть в дочки-матери – разбуди Ферешта.       – Жаль. Я всего лишь подумала, что тебе может не хватать бескорыстной заботы и ласки, – нарочито буднично произнесла Кусанали.       – Не играй с огнем, Буэр, – огрызнулся Странник. – Я ложусь. Только без глупостей.       Вновь оставив шляпу чуть поодаль, он опустился на колени, но вдруг в ступоре остановился.       – Повернись так, чтобы лечь спиной вниз, – подсказала богиня.       Неуклюже повернувшись, он, наконец, лег. Перед глазами предстало довольно – и, кажется, с хитрым прищуром? – улыбающееся лицо Нахиды, обрамленное пышной кроной дерева с поблескивающими в зазорах меж листвой звездами. Угол обзора смешной, но как-то… по-дурацки и неловко. В замешательстве поерзав на месте, Странник не нашел выхода лучше, чем повернуть голову набок. В конце концов, он здесь чтобы смотреть на небо, а не на Нахиду. Ее куда приятнее рассматривать с высоты собственного роста. Его нынешнее положение… невыигрышное.       – Ну как тебе? – приподнятым тоном поинтересовалась Нахида, прекрасно понимая – птичка попалась.       – Восторг, – процедила птичка в ответ сквозь зубы.       – Славно. Тебе предстоит провести в этом положении долгое время, ведь ты обязан до конца дослушать мою сказку.       Привычку дышать он подхватил еще на Татарасуне – как ни странно, имитация естественных функций тела помогала почувствовать собственную к нему причастность, и зачастую – избавиться от непрошенных эмоций.       Спокойно, вдох, выдох. Загнав себя в подобную ситуацию, стоит хотя бы попытаться поверить, что происходящее вполне перевариваемо. "Сказка" вряд ли окажется настолько длинной, это просто Кусанали и ее порой садистское чувство юмора – хотя Страннику кажется, что издеваться ей нравится исключительно над ним, и делает это она не в шутку, а всерьез.       Вдох, выдох. Пожалуй, если закрыть глаза и не видеть своего плачевного положения, то в целом, лежать у Нахиды на коленях даже… удобно?       Комфортно?       – Только не заставляй меня пожалеть об этом, – хмуро пробормотал он.       – В твоей власти найти в себе желание относиться к ситуации позитивно, я не могу заставить тебя о чем-то жалеть или не жалеть, – почти нараспев произнесла Нахида, явно довольная происходящим. – Могу только пообещать, что история у меня хорошая, тебе понравится. Просто… расслабься.       С этими словами она осторожно, словно боясь спугнуть резким движением крохотную пташку, мягко прикоснулась свободной ладонью к синим локонам и тут же почувствовала, как напряглись и приподнялись в попытке защититься его плечи. Внезапно у нее на коленях лежала уже не живая подвижная кукла, а застывшее камнем изваяние.       Не отдавая себе в этом отчета, Странник в напряжении свел брови и стиснул челюсти. Кажется, просьбу обойтись без глупостей Кусанали решила пропустить мимо своих всеслышащих божественных ушей. Ничего подобного она раньше себе не позволяла.       Конечно, он мог бы резко вскочить, сбросив с себя ее руку, и нагрубить ей, заставив пообещать больше никогда не вытворять подобных фокусов. И тогда он уже больше никогда не сможет полежать у нее на коленях. Надо будет убедительно поддерживать имидж недотроги, которому любой физический контакт – что крапива, ведь он не хочет быть легкой жертвой для манипуляции подобными… нежностями.       Он мог бы оттолкнуть. И все же, возможно оттого, что он понимает, этот жест – не из снисходительности, желания уколоть издевкой или манипулировать, он не машинален и пуст, оттого, что он это понимает – он не двигается с места. Пусть Малая Властительница говорит порой загадками, а порой горькими правдами – в своих намерениях по отношению к нему она всегда кристально честна. Оттого, что он это понимает – Странник ее не отвергает.       Наверное, он будет у нее в долгу всю эту вечность, пока не падет Селестия и Тейват не сверзнется в Бездну.       С закрытыми глазами было действительно проще, поэтому он вновь опустил веки, пытаясь сбросить напряжение и непрошенное раздражение. Нахида терпеливо ждала, замерев в ожидании какой-либо эмоциональной вспышки. К приятному изумлению малой властительницы, спустя несколько мгновений ее пташка открыла глаза и вновь обмякла у нее на руках.       – Поторопись, Буэр, – почти с угрозой объявил юноша. – Скоро взойдет солнце, и тебе понадобится уже сказка про беззвездное небо. Не думаю, что мне понравится слушать что-то, выдуманное на ходу без должного внимания к деталям и сюжету.       – Думаю, ты недооцениваешь мои способности к импровизации, – хихикнула богиня. – Я начинаю. Ферешт тоже послушает. – Свечение под ее ладонью, накрывающей макушку мальчика, на секунду всколыхнулось, и тот заворочался во сне, будто прислушиваясь. Странник нахмурился.       – Мои мысли не трогай. У меня хватит воображения самому все представить.       – Не сомневаюсь, Странник, – довольно жмурясь, Нахида один раз провела ладонью от его лба до макушки. – Не забывай смотреть на небо, оно главное действующее лицо. Итак…       …Многие клянутся, что видели, как ночами по небосводу что-то проносится так стремительно, что оставляет на его темном бархате светящийся росчерк – почти что шрам. Говорят, это падают звезды, и те, кто особо яро жаждет это доказать, пересчитывают звезды во всех известных созвездиях и твердят, будто в каких-то из них недостает звеньев. Хотя, возможно, некоторым из них просто нравится сеять всеобщую панику, утверждая, будто упали части созвездий Семи Богов. – Нахида наклонилась ближе к кукле и следующее предложение сказала тише, словно оставляя пометку на полях книги с историей, которую одолжила ему почитать. – Думаю, ты тоже нашел бы юмор в такой ситуации.       Странник фыркнул. Она права – пожалуй, забавы ради он бы и сам ненадолго присоединился к подобным сеятелям хаоса. Хотя бы чтобы увидеть лица инадзумцев, собравшихся послушать, как он оглашает со ступеней главного здания комиссии Тенрё список всех пропавших с созвездия Бренного мира светящихся точек. Ее превосходительство Наруками Огосё распадается на части. Вот потеха.       – Но почему они ищут подтверждение тому, что звезды падают, на небе, где их уже нет? Если они и вправду падали, не значит ли это, что они упали… куда-то? Мудрый дендро архонт не могла наблюдать, как прекрасные звезды пропадают без следа и умирают в одиночестве, и послала тем, кто видел падение звезды, сон. – Нахида опустила ладонь с волос юноши на землю, и от ее пальцев по траве разошлись зеленые лучи, образуя картину миниатюрного пейзажа с человеческой фигуркой посреди него. Наверно, Странник не будет против иллюстраций, если она рисует их не у него в голове. – В нем, прогуливаясь по лугам Вишудхи и вдыхая теплый ночной воздух, они находили – ту самую, их собственную, драгоценную. – Тонкие изумрудные лучики сплелись концами в переливающийся узел, и фигурка человечка, словно притянутая ими, склонилась над шаром света. – Представь, вот она, лежит на земле, такая крохотная, но светящая столь ярко, что можно подумать, будто перед тобой осколок самой луны. В руки брать не смей, обожжешься. Тебе придется оставить его там, и ни на следующий день, ни на следующую ночь ты его не найдешь, сколько ни ищи.       Но теперь, когда ты первым увидел его, этот осколок вечного сияния небес твой. Свет загаданного тобой желания запечатлелся твоим взором и растворился вновь в ночном небе. Видишь, звезды словно плывут по реке перламутрового света? Это все – звездная пыль растворившихся в ночи мечтаний. И твоя попадет туда, освещая путь звездам, что еще не упали.       Иллюзия, созданная силой дендро, медленно растворилась в воздухе и осыпалась на землю мерцающей пыльцой, и Нахида вновь осторожно намотала на пальчик прядь волос пугливой пташки. Тот задумчиво покусывал губу, высматривая в небе то, что Кусанали назвала рекой перламутра.       – То есть… звезда падает, а после возвращается обратно пылью?       – Да, – Нахида оживилась: неужели действительно заинтересовался? – Как в жизни – как только один человек исполняет свое желание или движется по пути к его исполнению, его упорство и внутренний свет вдохновляют окружающих и указывают им путь к нахождению их собственных мечтаний. Так и тут пыль исполненного звездой желания ведет остальные звезды.       А он было подумал, что хотя бы сказки богини мудрости лишены ее излюбленных аналогий.       – Слишком сложная аналогия.       – Зато красивая.       – Кстати, с каких пор ты так поэтично говоришь? Не слышу в твоей истории странных сравнений и некомфортно глубоких истин.       – На то она и сказка, – с улыбкой пожала плечами малая властительница. – Ты можешь найти в ней и истины, сколь угодно глубокие и некомфортные. А можешь просто впервые в жизни увидеть упавшую звезду прямо у своих ног.       Странник воспроизвел в памяти созданный ее силами сгусток зеленого света, что представлял собой звезду.       – Звезды не могут выглядеть так. В таком жалком сосуде любая мечта задохнется. Не говоря уже о том, что превратиться в достойного проводника в качестве пыли не сможет.       – Знаешь, Странник, – покачала головой Нахида, – человеческие мечты часто бывают достаточно робкими. Их приходится беречь, и со временем они крепнут.       Если это было попыткой оправдать в его глазах людей, то получилось довольно жалко, если не сказать – человечество было тобой выставлено в еще более неудачном свете, дорогая Буэр.       – Знаешь, Нахида, – передразнил юноша демонстративно поучительным тоном, – люди испытывают трудности даже с тем, чтобы сберечь самих себя и без мечты. А если хочешь мечтать, будь готов делать это с такой силой, что твоя падающая звезда выжжет дыру в земле. Люди в большинстве своем слишком слабы для подобных амбиций. Остальное – ничего не стоящие пустые грезы, которые погаснут так же легко, как зажглись.       Та выдохнула почти устало – снова он за свое. Намеренно взращенная в себе неприязнь к людям побуждает его искажать практически любые суждения об их природе. А ведь эта кукла похожа на человека куда больше, чем сама Кусанали.       – Мечты имеют ценность даже если они не слишком грандиозные, даже если они не претворились в жизнь. Любые мечты помогают нам лучше узнать себя. К тому же, я думаю, что именно невыполнимые мечты и есть самый что ни на есть концентрат нашего существа. Правда, судя по моим наблюдениям за людьми, они часто не пробуют развернуть воображение достаточно, чтобы представить свою самую недостижимую мечту.       – Буэр. – Странник зажмурился – они так доведут себя до головной боли. Он правда не планировал начинать с ней дискуссию. Все же задавать архонту мудрости глупые вопросы, пытаясь подловить на несостыковках в ответах или вывести ее на эмоции – себе дороже. Стоит об этом помнить.       – Прости, ты просто даешь много пищи для размышлений, я не могла удержаться, – она тихо засмеялась и неосознанно сжала пальцы в волосах юноши, заставляя того зашипеть. – Прости.       – Так-то ты приучаешь меня к физическому контакту? Не боишься обратного эффекта?       – Возможно, как раз для тебя такой метод в самый раз, – уже специально потянув за волосы и получив в свой адрес колкий негодующий взгляд, Нахида поспешила переместить руку ему на лоб, аккуратно убирая лезущую в глаза челку.       На какое-то время оба затихли. Странник обвинил Нахиду в том, что она отвлеклась от истории, но ведь это он начал задавать ей все эти бессмысленные отвлеченные вопросы. Он не был уверен, зачем – ответы на них не имели значения. Они были основаны на сказке, а реальность такова, что сказка эта лжива.       Но надо было признать, что настолько нелепая история звучала красочно и, пожалуй, вправду волшебно, будучи рассказана ее мягким голосом, что так незаметно сливался с шорохами уснувшего леса. С каждым произнесенным Нахидой словом свет звезд будто казался все менее холодным.       Интересно, когда-то упадут они все?..       Лицо куклы вдруг осветилось озарением, и юноша хрипло рассмеялся, прикрыв глаза и покачав головой. Поверить невозможно, интересно, Буэр сама заметила в своей сказочке второе дно?       – Пусть небо – одна колоссальная ложь, и Селестия пишет на нем узоры наших судеб, но звезды могут упасть, – начал он с каким-то горьким триумфом в голосе. – В таком случае я хочу, чтобы все звезды моего созвездия сверзлись вниз. Не желаю, чтобы лживое небо решало мою судьбу. Пусть свалится каждая, и я загадаю желания, и они прожгут этот мир насквозь.       Картина разрушительного метеоритного дождя ясно встала у Нахиды перед глазами. Алые всполохи застилали небесную синь и взрывали кратерами поверхность фальшивого в своей порядочности мира.       – Думаю, это отличная аналогия чтобы описать собственную решимость, пусть и мрачная. Мне нравится, ты быстро учишься, – она осмелела и глубже зарылась пальцами в синие пряди.       – Может, и не аналогия, Буэр. – Странник повернул голову так, чтобы взглянуть малой властительнице прямо в глаза. – Может быть, когда-нибудь упадут все звезды с их фальшивого неба. Желания сотрясут небеса, и они рухнут.       Она глядела в его зрачки, в которых сейчас отражалось небо с десятками мерцающих силой чужих мечтаний точек. В его глазах – они блестели не бездушным голубым свечением, а горели стремлением – дерзким и всепоглощающим.       Разве не мечту, не стремление – ты зовешь сердцем?       «Все, кто манипулировал мной и заставил меня страдать, заплатят за это.»       Твоя пылающая комета уже начала свой полет.