Предсмертная записка

Южный парк. Тихий маленький городок в горах, где каждый друг друга знает, где ежедневно в город приходят хаос и разрушение, но все эти ненастья всегда балансируются чем-то вроде пословицы «один за всех и все за одного». Ну или почти всегда... Но кого волнуют свои, а тем более чужие проблемы сейчас, когда густая беззвездная ночь спустилась на пропитавшуюся от недавнего ливня землю и окутала своим мраком каждый домик на каждой улочке. Все жители давно спят и видят свои чёрно-белые сны, и ничто не в состоянии побеспокоить их до самого утра. Только в одном окне целого города все ещё горел свет, тусклый, почти не заметный вдалеке. Свет настольной лампы. Он частично освещал углы темной комнаты, в одном из которых, поджав колени и уткнувшись в них лицом, сидел Стэн. В его подрагивающей руке красовалась одна из далеко не дешёвых сигарет, когда-то спертых у отца. Он монотонно выпускал клубы белого дыма, пронзая своим мертвым взглядом паркетный пол под босыми ногами. Стэн давно перестал курить в окно: его бесило, что прохожие постоянно устремляли на него свой взор и осуждающего покачивали головой, мол, мальчик, что же ты делаешь с собой, в таком юном возрасте губишь свое здоровье. Теперь же, в запертой ото всех комнате, Марш наконец-то чувствовал себя спокойно, и совесть перестала его мучить. Разве что запах никотина долго не выветривался из этих стен, но к нему он давно привык. Сделав последнюю затяжку, Стэн потушил сигарету о свой потертый домашний свитер: дома он обычно всегда ходил в одной лишь футболке, но сегодняшняя ноябрьская ночь была весьма холодной, а отопление, как назло, планировали включить только к концу месяца. Но почему-то в прошлом этот холод совсем не ощущался, как сейчас. В том самом прошлом, когда ночью Стэн, распластавшись на кровати, смотрел в потолок и согревался одними лишь позитивными мыслями о том, какие приключения подготовит ему завтрашний день. Под приключениями он всегда подразумевал друзей и те безумные вещи, которые они будут вместе творить. Тогда казалось, что больше для счастья ничего и не нужно. И даже осень не казалась такой серой и нагнетающей на душу тоску. Все так резко изменилось. Стэн до сих пор не понимал, как и почему его яркая и насыщенная жизнь превратилась в бессмысленную депрессивную последовательность дней, ничем друг от друга не отличающихся. Никакого понимания и никакой поддержки он давно уже не ощущал ни со стороны семьи, ни со стороны друзей. Они вроде бы и рядом всегда, но такое чувство, будто их и нет вовсе. И Стэн, вроде как, уже смирился с такой обыденностью, но душа его до сих пор изнывала от бездонной пустоты и чувства одиночества. Мысли о своей беспомощности перед несправедливой судьбой снова ударили парню в голову, и он вновь почувствовал эту ничем не усмиренную боль, боль от отчаяния. Стэн буквально чувствовал её в своей груди и, поднимаясь с пола на дрожащих ногах, схватился за нее побледневшей рукой, впиваясь отрощенными ногтями, казалось, в самое сердце. Но, увы, этой физической боли не хватило, чтобы затмить душевную: глаза Марша начали судорожно метаться по комнате в поисках "спасения". Наконец, они остановились на прикроватной тумбочке, где под светом лампы поблескивало тоненькое лезвие, кажется, уже запачканное еще свежей кровью. А когда-то подобные занятия вызывали у Стэна лишь отвращение и сочувствие к тем, кто не видит другого решения проблемы, кроме как нанесение себе телесного вреда. "Это глупо. Если тебе плохо - иди к психологу, поменяй в своей жизни хоть что-то, а не бездумно уродуй свое тело и потом ной об этом всем подряд". Так он думал. И думает по сей день, каждый раз говоря это самому себе. Ему все так же противно, но уже от себя, от своей жалости и беспомощности. И вот Стэн стоит перед тумбой, тянется изрезанной рукой к лезвию, чтобы изрезать ее еще больше. Оно сияет в его холодной ладони и желает быть использованным еще раз. Но подросток все еще глубоко погружен в свои мысли: что изменится, если он сделает это снова? Разве будет легче? И может еще не поздно сойти с неверного пути и научиться жить по-новому? Глаза скоро намокают, и горячая слеза скатывается по его щеке, растворяясь на обкусанных губах. Стэн чувствует этот горький привкус во рту - это привкус его жизни, не меняющийся уже который год. Он беззвучно заплакал. Беззвучно не потому, что боялся разбудить домочадцев, а потому, что по-другому и не умел. Звук застревал где-то в груди и дальше не шел. Но если бы было возможно увеличить громкость, как на динамике телефона, то истошные вопли раздались бы по всему дому. Стэн в истерике упал на колени, схватившись за черные, как смола, волосы, будто пытаясь их выдернуть; рот его то открывался, то закрывался, выпуская тяжелые вздохи, а глаза на автомате жмурились, словно их опалили жгучими солнечными лучами. Лезвие со звоном упало на пол, приводя Стэна в еще большее сумасшествие и полную потерю самообладания над своими действиями. Резким движением руки он поднял его и без остановки, как не в себе, начал наносить кучу новых ран, резко с высоты, будто рубя топором. Ни боль, ни кровавые руки, ни образовавшаяся алая лужа не останавливали Марша. И только, когда внутренний пыл поутих, Стэн наконец застыл. Ужас читался в его лазуритных глазах, блестевших от слез, и полное непонимание произошедшего. Таких срывов у парня еще никогда не случалось, и это была даже не ломка. На его голову будто бы упал кирпич, все вокруг потемнело и закружилось, тошнота подступила к горлу. Рефлекторно поднеся ладонь ко рту, Стэн рванул в туалет - его вырвало, но легче не стало. Нащупав в левом кармане джинсов смартфон, он еле как его от туда вынул, чуть не уронив стеклом вниз о белый кафель. Пальцы судорожно набирали в телефонной книжке имя. Затем гудки...они тянулись вечность, пронзая слух своим противным звучанием. Еще пару таких гудков, и произойдет сброс вызова, и на том конце провода заговорит раздражающий женский голос: «Это автоответчик, вы можете оставить сообщение после сигнала..."пииип"». Но, к счастью, трубку подняли в последний момен, и заговорил уже совсем другой, родной, но сонный голос: - Стэн...какого хрена. Сейчас полвторого ночи, что случилось? Лишь тяжелое отрывистое дыхание раздавалось в ответ на заданный вопрос. Только через пол минуты парень наконец выдавил: - Кайл. Прошу, приходи сейчас. Здесь...М-мне плохо, все в крови...