***
До этого Донсик, непрерывно размышляющий об убийствах и способах их скрыть, не обращал особого внимания на директора Со Ину. Теперь он наконец-то начинает анализировать его поведение, с каждым днём убеждаясь в собственных выводах. В день, когда директор Ину зажимает его в туалете, притягивая к себе за галстук и обещая, что примет Донсика любым, у него встает. Донсик, до этого не замечавший такого отклика, впервые теряется под натиском Со Ину. Он пятится к раковине, упирается в край. На лице директора мелькает что-то звериное. Тот втягивает воздух, широко и злобно улыбается. — В чем дело, Донсик? Ты меня боишься? — сквозь злобу проступает восторг. — Я вас хочу, — честно отвечает Донсик. — Вы правы, я такой же как вы. Возможно, в прошлом это он зажимал директора Ину у всех возможных поверхностей, и теперь тот возвращает услугу. Со Ину отступает на шаг. Донсик следит, как он осматривает его неверящим взглядом, останавливаясь на натянутой в паху ткани. — Действительно, — бормочет он себе под нос. Донсик, измученный бесконечными мыслями, хочет, чтобы хотя бы что-то в его жизни было простым. — Едем ко мне, — озвучивает он. На своей территории он, как и любой хищник, чувствует себя увереннее. Выходит из туалета, игнорируя стояк. За спиной раздаётся озадаченное хмыканье. Со Ину догоняет его спустя несколько шагов. — Я за рулём, — не менее безапелляционно заявляет директор Ину. Донсик устало кивает. Пусть думает, что хоть что-то решает.***
Со Ину осматривает его квартиру с таким напряженным вниманием, словно собирается зарисовать по памяти. Значит, он здесь впервые. — Мне нравятся постеры, — он звучит искренне. Со стен на них смотрят наблюдатели, шершни, клоуны, киноманьяки всех мастей. — Лучшая часть моей коллекции, — кивает Донсик. — Обновляю плакаты раз в пару месяцев. Он не знает наверняка, но подозревает, что в шкафах есть запасные. — Кроме этого, конечно, — Со Ину указывает на плакат с дрожащей от страха жертвой. Ее глаза широко распахнуты, в них плещется отчаяние и сумасшествие. — Конечно, — соглашается Донсик. Со Ину и правда понимает его немного лучше остальных. — Только у меня презервативов нет, — вспоминает Донсик. — Домой я обычно никого не привожу. Со Ину отрывается от изучения его коллекции дисков и кассет. — Никого, — повторяет он. — Но ты не такой, как все, — возвращает его же слова Донсик. Со Ину смотрит торжествующе. — У меня в бумажнике завалялся один, — тоном сообщника сообщает он. — Неси, — одобряет Донсик. Снова спохватывается, — Я чаще всего сплю прямо здесь, на кушетке, но если тебе этот вариант не подходит... Со Ину вкладывает ему в ладонь презерватив, прижимает своей ладонью. А после дергает Донсика на себя и опрокидывает их обоих на кушетку. — Меня всё более чем устраивает, — доверительно шепчет он. — И пусть они смотрят. Плакаты и впрямь словно наблюдают. Донсик должен чувствовать себя пресыщенным сексом, как и всем остальным. Его перестали радовать преступления, он не испытывает азарта, загоняя жертву. Это всё твердит разум. Но тело почему-то идёт вразрез с его убеждениями. Отзывается на каждое прикосновение и жаждет большего. Со Ину уже расстегнул молнию на брюках Донсика и запустил ладонь в белье. Он не пытается быть осторожным или ласковым. Грубыми движениями дрочит Донсику, пристально наблюдает за реакцией. — Я ожидал большего, — пытается держать лицо Донсик. Со Ину сардонически улыбается и сжимает ладонь сильнее. Донсик сглатывает. Боль не сильная, но ощутимая. Именно такая, какая должна нравиться психу вроде него. Но ему не нравится. Он бы предпочёл, чтобы его член не сжимали в тисках. Должно быть, после аварии болевой порог еще не восстановился. Донсик смотрит на Со Ину так холодно, как только может. — Наигрался? Тот жадно ловит каждое движение Донсика, как будто не знает, чего от него ожидать. Донсик и сам не знает, чем закончится вечер. Возможно, он задушит Со Ину вопреки правилу не устраивать беспорядок дома. Возможно, трахнет его, раз уж тот готов принять Донсика любым. У Донсика все еще стоит вопреки стараниям Со Ину. Почему тот так себя ведёт? Пытается вернуть Донсику память? Если да, у них были очень странные отношения. Признаваться в амнезии сейчас кажется особенно неуместным, и Донсик лихорадочно ищет способ закончить вечер приятно. — Мы можем поиграть в твои игры, — Со Ину сужает глаза, словно Донсик нащупал верные слова, — Или ты прекратишь маяться дурью и возьмёшь уже в рот. Со Ину не в первый раз за вечер выглядит удивлённым. Он беспомощно осматривается, словно ждёт подсказок. Донсик отстраняется, с облегчением выскальзывает из ослабевшей хватки Со Ину. Садится на середину кушетки, скрещивает руки на груди, чуть разводит ноги и ждет. Напряжённый член требует ласки. Со Ину бормочет, что происходящее переходит все границы. Неловко соскальзывает с края кушетки на пол. Его неудобство вполне объяснимо. Ткань дорогого костюма топорщится в районе ширинки едва ли не сильнее, чем у Донсика в начале вечера. Со Ину между разведённых ног Донсика выглядит на удивление органично. Донсик будет вспоминать эту картинку каждое совещание. Девушка с плаката взирает на происходящее с ужасом. Со Ину вновь вглядывается в лицо Донсика, в неверии трясёт головой и облизывает головку члена. Первое прикосновение совсем сухое, но Донсик считает, что пришло время поощрения. — Молодец, — великодушно говорит он. Со Ину прикрывает глаза и тяжело дышит. Одна его рука ритмично движется между ног. Вместо того, чтобы отсосать Донсику, он отвлёкся на собственный член. Донсику это не нравится. — Сначала ты доставишь удовольствие мне, — он цепляет подбородок Со Ину и удостоверяется, что тот открыл помутневшие глаза, — О тебе я позабочусь позже. Он шарит рукой по кушетке, нащупывает выпавший презерватив. Держит его перед лицом Со Ину, пока тот не фокусирует взгляд. — Это для меня? — в который раз за вечер поражается Со Ину. — Разумеется, — кто здесь хищник, в конце концов. Со Ину молчит. Донсик мог бы сказать, что настолько пресыщен сексом, что ему всё равно, на самом деле. Если Со Ину так нужно, он мог бы первым трахнуть Донсика. Но Со Ину слишком дерзкий, как будто Донсик — какой-то недотёпа-девственник, до которого снизошёл директор конгломерата, а не наводящий на жителей ужас серийный маньяк. Да, он не знает об истинной сущности Донсика, потому что тот невероятно изощрённо маскируется. Но он должен чувствовать нутром, кто принимает решения. — Мы с тобой — одинаковые, — напоминает Донсик. — Просто я умею признавать свои желания, а ты их скрываешь. Он вновь цепляет подбородок Со Ину, не желая тянуть за галстук. Переключает внимание на член. Со Ину протяжно стонет и накрывает его губами. Теперь у него во рту влажно, как будто он истекает слюной. Влажно, умопомрачительно мягко и тепло. Со Ину обводит головку языком, пропускает член глубже. Ритмично двигает головой, руками цепляясь за колени Донсика. Он действительно решил сначала позаботиться не о своём удовольствии. Донсик думает, что обязательно выполнит обещание и позаботится о том, чтобы Со Ину кончил на его члене. Судя по всему, в нём куча нерастраченной энергии. По крайней мере, языком и горлом Со Ину работает так, будто ни о чём на свете не мечтал сильнее, чем отсосать Донсику. Звуки, которые издаёт Со Ину, все более будоражащие. Донсика прошибает от его постанываний, прикосновений гладкого языка, сокращения мышц. Он не помнит, было ли ему когда-нибудь настолько хорошо. Возможно, ему стоит выбрать новое хобби и вместо приевшихся убийств просто уединяться с Со Ину. Тем более, тот явно за. Он близок к экстазу от того, что взял в рот член Донсика. Когда тот вставит ему, наверное, станет совершенно шёлковым. Донсик содрогается от этой мысли и бурно кончает. Не успевший отстраниться Со Ину машинально сглатывает, сколько может, давится и начинает кашлять. — Хорошая попытка, — хвалит его Донсик. — А теперь ложись на живот. Со Ину так старался затащить его в постель, он заслужил. Донсику нужно время, чтобы восстановиться, и его можно потратить на подготовку. Со Ину цепенеет всего на несколько секунд. После чего шипит, что делает это только ради Донсика. Слишком уж тот особенный. Сдирает с себя брюки вместе с бельём и ложится на кушетку, выставляя напоказ белую задницу. Хищник внутри Донсика делает стойку и торжествующе выпускает когти.