Чудо из Америки

— Ну вот почему они не могли сделать эти полки удобнее?! — злился на всех и вся Бобби, когда уже несколько раз ударился головой. Места были сделаны будто для лилипутов. Неужели весь Ленинград окажется таким маленьким и тесным? Фишер уже начинал жалеть, что согласился на эту программу по обмену учеников. Эти советские всегда были подозрительными. Он ведь пошёл на международные, как с ними вообще работать? Наконец, приезжий ученик уснул, ускоряя этим свой приезд на место назначения. Яркое солнце, приветливые люди… Неужели американец в советском союзе? Бобби вытащил чемодан и начал путь по городу, в поисках своего нового университета. Он на ломаном русском спрашивал всех прохожих в этом городе, чтобы не потеряться и не остаться здесь бомжевать. Приветливей всех оказался скучающий юноша стиляжного вида, который, видимо, ждал девушку на свидание. Бобби получил разумный ответ и заинтересованного спутника. Спасский решил проводить его до института и даже оставил цветы на скамейке. Видимо свидание было не с самой привлекательной девочкой… В принципе, Бобби девочки не интересовали изначально. Капризные и непостоянные, в большинстве своём даже не хотели вникать в шахматы или в книги… Мальчики привлекали Фишера больше, только он пока не задумывался о физической стороне любви. В отличие от такого симпатичного парня, как Борис. Бобби засмотрелся на пышную причёску, интересный профиль, длинный носик и чуть не запнулся на ровном месте. Борис продолжал рассказывать что-то на двух языках одновременно. Ему не хватало словарного запаса на некоторые слова или даже фразы. Иногда он добавлял по-французски, но Фишер совсем не понимал французского. — А ты, наверное, тоже студент? — промямлил Бобби, стараясь теперь смотреть на дорогу. Не хочется получить себе шишку… Тогда точно ни с кем не сможет нормально познакомиться. — Ух-ты, ты угадал! Я учусь в том же университете, о котором ты спросил. Уже третий год между прочим, являюсь самым красивым студентом международного факультета! — Борис не упустил возможности похвастаться новому знакомому. Этот парень и сам на вид был не дурен собой. Ему бы чутка уверенности, и можно было бы идти покорять женские сердца вместе. Но, конечно же, равных Спасскому не найдётся. — Я тоже на международном учусь… Вот, приехал из Америки как студент по обмену! — немного уверенней ответил приезжий. — Из самой Америки?! Я заметил, что ты не местный, но чтобы из Америки… — Борис значительно удивился. Он всю свою жизнь думал, что в этой стране живут чуть-ли не дикари! А тут такой хороший мальчик… Наконец они дошли к их теперь общему учебному заведению. Фишеру нужно было зайти и сообщить о своём приезде декану. Тот же должен был ему уже всё показать и обустроить мальчика. — Всё, спасибо тебе большое, что показал дорогу и проводил меня! Я, наверное пойду… — американец уже было развернулся, чтобы зайти в университет, однако новый знакомый его остановил. — Давай обменяемся номерами, чтобы тусить вместе? — предложил путеводитель, старательно поправляя себе укладку. * * * Общежитие Фишеру не понравилось в первый же день. Три дня он едва вынес и на четвёртый позвонил Борису, чтобы пожаловаться. — Welcome to общага, Во́ris, — съязвил Фишер, вместо приветствия. — Тараканы не мучают? — хихикнул Спасский. — Забери меня отсюда. This is hell, — расстроено проговорил Бобби. Он прислонился головой к стене и послышал лёгкий «бум». — Пойдём погуляем для начала, принцесса, — совсем развеселившись ответил Спасский. Он запустил пальцы в свою шевелюру, посмотрел в зеркало, улыбнулся и подмигнул отражению. Представил, будто идёт на свидание с девушкой и хихикнул. Бобби же в это время молился всем известным ему богам, чтобы съехать отсюда. Он оделся, попрощался со всеми тараканами, чьи имена уже успел выучить и вышел к Борису. Старший встретил его прямо у входа в общежитие. — Боббик, ты голоден? — заботливо поинтересовался Спасский. Он планировал повести своего нового друга в кафе. — Есть такое… Я уже доел всю свою еду, ничего совсем не осталось. — Тогда не вопрос, я сегодня беру на себя обязанность тебя накормить, — ленинградец собрал в одно имевшуюся у него обаятельность и шарм, чтобы буквально соблазнить Фишера на обед с ним. По дороге туда, мальчики разговорились получше, и Бобби снова не упустил шанса пожаловаться, как ему непривычно в этом новом месте. Невзначай добавил, что он буквально находится в одной комнате с полуголыми парнями! Боря на это лишь хихикнул и добавил, что мол парни это не девушки, поэтому ничего такого в этом нет. — Мне так некомфортно… — Слушай, иностранец, а хочешь, я поселю тебя у себя? Ты будешь помогать мне с английским, а я предоставлю тебе жильё! Мне кажется, звучит как очень заманчивое предложение. Ты не будешь смущаться соседей, ведь он у тебя будет только один! — Спасский солнечно улыбнулся и на пару секунд засмотрелся на светящиеся благодарностью глаза мальчика. — Бо́рис, ты просто лучший! — воскликнул приезжий и несмотря на свою нетактильсность и замкнутость, полез обниматься! — Я Бори́с. — шепнул на ухо Фишеру местный. По спине американца пробежал табун мурашек. Невзначай подмеченная Спасским точная интонация заставила отпрянуть и стеснительно смотреть в пол до конца прогулки… * * * Чемодан Бобби переселился в прихожую квартиры Спасского, а американец на кухню к последнему. Фишер готовил средне, но этого хватало, чтобы радовать хозяина квартиры каждый раз горячими тостами, панкейками или жареным беконом с яичницей. Вместо тщательной учёбы Фишер развернул план по завоеванию Бориса, тем более у них нашлось несколько общих интересов, но главным из них, несомненно оказались шахматы. Каждый вечер они садились на просторную кровать в спальне Бориса (удивительно, что на ней перестали трахаться) и блицовали до двенадцати ночи, пока фигуры перед глазами не начинали сливаться в одно. Девушки стали удивляться, почему Борис стал скромнее в поведении и уделял им меньше внимания, ласки и цветов. Бобби старался заполнить всё время Бориса собой, а потом решил на полдня исчезнуть, чтобы Спасский понял, что скучает. * * * — Куда ты пропал, Бобби? — обеспокоенно спросил Борис. — Я выбирал тебе подарок, но ещё не купил, — честно признался Фишер. — Почему ты не оставил записки? — Спасский дождался, пока Бобби снимет пальто и они перешли в комнату Бориса. — Извини… Извини, Борис, я пойду ополоснусь? — Хорошо… Фишер вёл себя странно! Фишер вышел из ванной в одном полотенце… Фишер смутил своего симпатичного соседа. * * * Шахматы давали простор для воображения и возможность высыпаться на двуспальной кровати Бориса, любуясь сонным юношей по утрам. Бобби так хотелось его поцеловать, но он никогда ни с кем не целовался! Однажды Борис решил устроить для Бобби свидание с девушкой. Фишер мило залился краской и сказал, что он опозорится. Потом признался, что он нецелованный. — Ты такой симпатичный и ни с кем не того? — искренне удивился Борис. — Покажи мне, а? — попросил Бобби. Он хитрил, чтобы получить то, чего желал ещё с осени. — Но… Это же неправильно? — для приличия спросил Спасский. — Это будет тайна. Только ты и я. Эти загадочные «только ты и я» настолько увлекли Бориса, что с тех пор он целует Бобби каждое утро. И не только целует. Девочки плачут, гадая, что за пассия появилась у Бориса и почему он так охладел к ним… А Бобби был счастлив!