Похожие противоположности

      Ещё один бессмысленный день, что не удивительно. Насколько бы сильно не старался Джисон, у него никак не получалось найти любимое дело. Сколько он проработал городским инспектором? Два дня? Или полтора?       Он буквально на секунду отвлёкся, чтобы записать удачную рифму в свой блокнот, когда рядом, как из неоткуда, возникла начальница и отчитала его за невнимательность и отлынивание от работы. Из-за сильных эмоций чуть высохшие листья на её голове тряслись. Парочка даже медленно и плавно упало на новенький тротуар. Глаза Хана опустились за ними, когда он понял, что уволен. Снова.       Главная ошибка, которую он допустил, была в том, что он просто медлил с выполнением своих обязанностей. Мощная струя крана, который он должен был перекрыть, почти вырвалась наружу и могла затопить одну или две улицы. Джисон сделал нужную работу примерно на восемьдесят процентов. Об этом свидетельствовали маленькие дорожки воды, что спустя пару минут под высоким давлением начали стекать вниз по трубам.       Голубые радужки, на фоне которых так контрастировали черные зрачки, отражали полное безразличие к происходящему, пока он медленно, болтыхаясь в разные стороны и оставляя после себя мокрые следы, брёл по улицам Элементал-сити. Зачесанные назад прозрачные с голубым оттенком волосы периодически капали на голову, и эта же самая вода поднималась вверх, повторяя весь процесс бесконечное количество раз.       Впереди показался опустевший пляж, слабо освещённый фонарями. Элементали толпами, кто с семьёй, кто с парой, а кто в одиночестве (таких было значительно меньше) покидали его, ведь наступал вечер. Фонари не были зажжены, так как на улице ещё не достаточно сильно стемнело. Солнце находилось довольно близко к поверхности океана, создавая яркий градиент на небе и оставляя его зеркальное отражение на поверхности воды.       Джисон с болью в сердце проследил взглядом за маленьким земляным мальчиком, что весело бежал в объятья высокого деревообразного отца. Женщина в зелёном платье и пышным кустом вместо волос, видимо, его мама, звонко рассмеялась и нежно щелкнула малыша по носу. Когда Хан осознал, что засмотрелся и сильно сбавил ход, он махнул головой, вызывая маленькие пузырьки внутри.       Он двигался в сторону самого не популярного места на всём пляже. Даже не смотря на обилие цветных минералов, люди почему-то обходили эту часть стороной. Может быть эти самые минералы разных размеров и форм, что уходили глубоко в воду, казались всем опасными. Джисон не хотел этого знать. Для него даже в плюс, что туда мало кто приходил.       Уставшее лицо Хана вдруг растеклось в растерянность с капелькой любопытства. На одном из самых крупных цветных минералов, свесив вниз ноги, сидел спиной к нему худой, но высокий на вид парень. Но что ещё более удивительно, он светился насыщенным фиолетовым цветом, который в некоторых местах переливался в пурпурный и розовый. Это обстоятельство на долю секунды помешало Джисону распознать в нём огненный народ.       Такого волшебного зрелища Хан ещё никогда не видел. Огненные в большинстве своем предпочитали лишний раз не покидать родной район "Огонёво" из-за большого количества воды в других частях города, а потому не посещали прибрежный пляж. Хан в свою очередь был в Огонëво лишь несколько раз из-за работы, и потому огненные казались ему необычными, каким-то другими и даже немного пугающими.       Сердце замерло от созерцание, казалось бы, чуда.       — Эй, что ты здесь делаешь? — крикнул он незнакомцу, когда пересилил себя, стараясь вернуть ровное дыхание.       Огненный обернулся. Языки пламени на его голове задрожали сильнее обычного. Парень впился в Джисона пристальным, изучающим взглядом, затем хмыкнул и встал на ноги. Фиолетовые длинные ресницы полыхали на ветру и подрагивали при моргании. Он сделал шаг, приземляясь на другой крупный минерал уже зелёного цвета. Хан со вздохом упоения наблюдал, как сначала нога незнакомца, а затем и всё тело окрасилось в ярко-зелёный.       — Я не должен здесь быть? Разве это не общественное место? — ответил огненный с легкой враждебностью.       Джисон вздрогнул от резкости в его голосе и прикусил мокрые губы. Ему стало стыдно. Хотелось прямо тут же растечься в лужицу. Нужно было дважды подумать перед тем, как говорить подобное. Огненные и так не посещают пляж. Должно быть этот парень впервые здесь и, может быть, даже чувствует себя потерянным и чужим.       Совсем недавно (два поколения назад) огненных вообще не пускали посмотреть на Вивистерию, в чем не было никакого смыла, ведь растение может существовать в любой среде. Незнакомец запросто мог принять заявление Хана за очередную дискриминацию в сторону их народа.       — Я не то хотел сказать. Кончено, ты можешь гулять, где хочешь, но что ты делаешь здесь? Я имею в виду не пляж, а минералы. Точнее и на них ты можешь делать что хочешь. Не хотел тебя обидеть, прости... — Джисон и сам не понимал, что говорил. Он был в шаге от того, чтобы расплакаться. В уголках глаз уже скопились прозрачные слезы.       Незнакомец нахмурил брови в замешательстве.       — Ладно, я понял. Можешь замолчать? — прервал он его бормотание.       — М-м-м, — Джисон кивнул, сминая тонкие губы. Пара слезинок скатилось по щекам. Он был на грани.       Огненный подошёл чуть поближе. Когда его ноги ступили на песок, тело наконец приобрело "нормальный" цвет. Он остановился прямо перед Ханом. Его свечение стало отражаться в воднике, слабо освещая через него песок волнистыми пятнами и оставляя на теле Джисона полоску радуги.       — Дай угадаю? Хотел побыть здесь в одиночестве?       — Да, — чуть ли плача ответил Джисон. — Как ты понял?       — У меня точно такая же цель, так что давай не будем мешать друг другу и посидим в тишине, хорошо? — Он хотел положить тоненькую руку на широкое плечо Хана, неверное, чтобы как-то успокоить, но заметив бурлящие пузырьки, вовремя её отдёрнул.       У водника, что всю свою жизнь чувствовал освежающую прохладу, перехватило дух от приятного жара, что неожиданно растëкся по месту их почти соприкосновения.       Неловкостью так и витала в воздухе. Джисон начал понемногу успокаиваться, а огненный тем временем опять уселся на минерал уже жёлтого цвета и уставился на собственные ладони. Хан не видел его выражение лица, не знал о чём он думал и не знал, что теперь делать ему.       Крохотными неуверенными шажочками он подошёл ближе к воде. Его глаза ещё раз опустились на другого парня, а затем осмотрели полу пустой пляж. Осталось лишь несколько небольших компаний и пара одиночек, но и их становилось всё меньше, пока они окончательно не скрылись за мостом.       Солнце тем времен уже почти коснулось океана.       — Как тебя зовут? — спросил Джисон, подкравшись к основанию жёлтого минерала, на котором сидел его почти что новый знакомый. Лицо водника расплылось в слабой приветливой улыбке. Внезапное желание подружиться с огненным овладело им.       — Мы же вроде договорились не мешать друг другу.       Тот уже сидел с закрытыми глазами. Ни дружелюбный тон Джисона, ни его присутствие не заставили жёлтого открыть их.       — Меня зовут Хан Джисон, — уже смелее продолжил он, ярко улыбаясь. Он прекрасно осознавал, что тот не видит этого. — Я правда не хотел обидеть тебя. Просто это место всегда пустует по вечерам, и я совершенно не ожидал увидеть здесь кого-нибудь вроде тебя,— Джисон поднялся чуть выше. Теперь их головы находились примерно на одинаковой высоте с учётом того, что огненный всё ещё сидел.       Глаза незнакомца раскрылись. Брови опять нахмурились, образую складочку на лбу.       — Так как тебя зовут? — повторил вопрос Хан.       — Ким Сынмин.       — Приятно познакомиться, Сынмин.       Ким закатил глаза и снова закрыл их.       — И всё таки почему ты здесь? Был тяжёлый день?       — Ты не собираешься молчать, да? — выдохнул Сынмин, вновь устремляя свой взор на настырного парня и складывая руки перед грудью.       — Нет? — ответил Хан, затем продолжил. — Разве тебе не станет чу-уточку легче, если ты выговоришься совершенно незнакомому человеку? Выпускать эмоции на самом деле очень полезно, иначе будут накапливаться и сильнее давить на тебя.       — Ты ещё и в психологи заделался, ха, — его слова сочились сарказмом. — Хорошо. Терять мне нечего.       Лицо Джисона засияло радостью и воодушевлением. Он подпëр голову ладонями, локти которых опëрлись на минерал, где сидел второй.       Однако долго находиться в такой позе не получилось. Сынмин лениво встал, побрёл подальше от берега и остановился уже на песке чуть поодаль от минералов. Хан поспешил догнать его.       В это время на его глазах стало происходить невероятное. Ким наклонился, нагрел песок и начал руками увеличивать размер рассыпчатой массы, превращая её в жёлто-оранжевую текучую субстанцию. Со сложным, будто разочарованным лицом, он попытался придать ей форму вазы, но всё растекалось в разные стороны, не слушалось его. В конце концов Сынмин сдался, а в его руках застыла стеклянная недоваза, недомиска.       — Смотри. Разве это красиво? — раздражённо спросил Ким.       Джисон хотел бы ответить "да", но Сынмин выглядел так, словно "ложь" ещё больше выведет его из себя. Формально Хан бы не соврал, потому что стеклянная вещь походила на произведение искусства, скульптуру с глубоким смыслом, но он промолчал.       — Моя семья вот уже третье поколение подряд занимается изготовлением стеклянных изделий, — с горечью начал он. — Я единственный сын своих родителей, и от меня ожидают, что я продолжу семейное дело, но я просто не могу! — голова его нагрелась до ярких голубых оттенков, а тело разгорелось до чуть бóльших размеров. — Уже на следующей неделе меня отправляют в одну из мастерских. Что мне сказать маме? Отцу? Извините, Ваш сын абсолютно бесталатный, не может слепить даже простую вазу? — вспылил он, вызывая огромный всплеск энергии.       Маленькие порции песка рядом с огненным тоже расплавились, ваза разбилась, не выдержав давления, а её осколки разлетелись по сторонам. Хорошо, что они никого не задели.       Джисон был вынужден отскочить на несколько метров, но даже с такого расстояния его тело забурлило, и от него начал исходить пар.       — Сырые брёвна! — крикнул Сынмин, заметив, что он натворил, затем тихо и с болью в дрогнувшем голосе пробормотал — Джисон, прости меня... Я не хотел...       После этого он упал на колени, виновато свесив голову.       Шок и испуг, которые при взрыве испытал Джисон, вдруг сменились сочувствием. Парень почувствовал, что их ситуации чем-то схожи, и они могли бы помочь друг другу. Он вновь приблизился к красному, который начал медленно гаснуть и уменьшаться в размерах, образуя вокруг себя ещё больше стекла. Таким образом, он оказался полностью обвит желто-красной раскалённой субстанцией, будто одинокая птичка в только что свитом гнезде.       — Я опять всё испортил.       — Это не правда, — мягко возразил Хан, присаживаясь напротив другого. — И хоть я знаю тебя от силы пять минут, я уверен, что у тебя скрытый талант, то с чем ты можешь связать свою жизнь.       — Но я должен продолжить дело своей семьи, — разгорелся в прежнюю форму Сынмин, встречаясь глазами с водником.       — Слушай, никто никому ничего не должен. Я сейчас тоже ищу свой путь в жизни. Пока что-то не очень получается, но... — начал Хан неуверенно. — Не хочешь завтра прогуляться? Мы можем помочь друг друг, — Джисон наклонился вперёд так близко, что ещё бы чуть-чуть и его голова бы закипела от жара. — Вдвоём будет легче справиться. Ты так не считаешь?       Хан видел собственное отражение в живых радужках огненного, в котором поблëскивала крошечная радуга, и это зрелище опасно завораживало. Хотелось утонуть в них раз и навсегда.       — В твоих словах есть смысл, — сказал Сынмин после продолжительного молчания. За это время его брови успели образовать не одну волну, а глаза обежали не один круг по призрачной из-за позднего вечера поверхности Хана.       — Встретимся завтра у торгового центра "Капелька" после обеда. Он самый высокий, а значит его легко найти, и... — Джисон, развернувшись в нужную сторону и указав туда рукой, подробно объяснил, как дойти до здания. Не успел он ещё как-то продолжить их разговор, как Сынмим волшебным образом скрылся из виду, оставив после себя только застывающее стекло.       Наверное, внезапно потемневшее пространство, было не просто совпадением...

🔥💧🔥💧

      — Выглядишь немного уставшим, — первое, что сказал огненный, когда Джисон со счастливым, почти плачущим от радости, лицом подбежал к нему. До этого дня он до конца не понимал, как сильно нуждался в новой компании. Сынмин пришёл, и это многое для него значило.       — А ты выглядишь немного злобным, — с легкой обидой пробурчал Хан и надул пухлую нижнюю губу.       Джисон в очередной раз потратил много времени на поиск работы, которая стала бы его любимым делом, но всё оказалось бессмысленно. Конечно, он будет выглядеть вымотанным и разочарованным.       Водник оглядел хмурое лицо второго и заметил, что в этот раз тот натянул на голову капюшон, полностью сделанный из неплавящихся кристаллов, из которых была изготовлена и другая его одежда. К сожалению, теперь не были видны танцующие языки пламени, что отвечали за его волосы. Тонкие пальчики, будто пытаясь от чего-то защититься, сжимали сам капюшон и кофту, к которой тот был припаян. Ему страшно?...       — Впервые в этом районе? — спросил Хан.       — Нет, я же был здесь вчера, —возразил тот, но его глаза продолжали сверкать в разные стороны, ожидая подвоха.       Джисон попытался сдержать улыбку умиления. Сынмину явно не комфортно, что и понятно, ведь повсюду водники и разные здания и украшения, сделанные из воды, вокруг ходит много земных элементалей, которых огненный может случайно поджечь. При всëм этом Ким пытается не беспокоить Джисона, не хочет доставлять ему проблем.       — С чего начнём? — спросил Хан.       — Это была твоя идея, ты и предлагай.       — Хорошо, — Джисон поманил другого за собой легким движением руки. — В этом торговом центре много разных мастерских. Некоторые даже я ещё не пробовал. Давай сделаем это вместе.       И только после произнесённых слов до Хана дошло, что их прогулка больше походит на свидание. Он порозовел, подавился собственной слюной и с чуть согнутой спиной быстро откашлялся. Возможность посмотреть на реакцию Сынмина вызывала в нём исключительно страх, поэтому он вёл его за собой примерно секунд двадцать, прежде чем оглянуться, проверяя не отстал ли тот.       Ким засмотрелся на соседнее кафе, украшенное самыми разнообразными цветущими растениями, и сбавил ход. Внешне он не подавал никаких признаков смущения. Джисон смог спокойно выдохнуть и ещё раз позвать второго за собой.       Большие стеклянные двери автоматически раздвинулись перед ними и ещё несколькими элементами, что стояли рядом. Они вошли и будто бы попали в новый удивительный мир. Ото всюду блестели яркие вывески, стеклянная мебель и украшения пропускали через себя этот свет, придавая ему более странные, иногда цветные формы. Прямо по середине росло тонкое, но очень высокое дерево, которое поднималось в вверх чуть ли не до пятого этажа. Вокруг него оборудовали маленькие кафешки, по бокам от которых находились извилистые лестницы.       Огненный почти сразу же застыл у входа. Его голова постоянно поворачивалась, изучая окружающее пространство, но как только легкий шок от увиденного прошёл, он снова укутался в свой капюшон.       — Сынмин, пойдём, — позвал его Хан, и тот кивнул, почти подбегая к воднику.       В тот день, где они только не были. Парни пытались готовить новые блюда разных стихий, что у них обоих получалось крайне плохо, заглядывали в различные магазинчики в поисках интересных вещей, пробовали рисовать. Картина Хана, к его удивлению, вышла неплохой. В торговом центре ещё проводили уроки парных танцев, но Сынмин категорично отказался в этом участвовать.       Последним местом, которое они посетили, был мастер-класс по бисероплетению. И если в начале у них что-то да получалось, то к концу занятия у Хана порвалась резинка на почти готовом браслете, вызывая у него вопли разочарования. Сынмин же вспылил из-за очень тонких бисеринок, в которые было трудно попасть, и они расплавились в неровную трубочку в форме овала.       Джисону пришлось уговорить пылающего парня уйти, опасаясь, что тот опять разгорится и учинит взрыв не понятно какого масштаба.       После этого единогласно было принято решение в оставшееся время прогуляться по городу в неизвестном направлении, чтобы остудить пар и в хорошем настроении разойтись. Через пол часа они забрели в достаточно глухой район.       У входа в один из многочисленных парков играла небольшая, явно неизвестная (за ними наблюдало от силы пару человек) группа самоучек. Их вокалист, воздушный элементаль жëлтого цвета, парил вокруг музыкантов, не поднимаясь слишком уж высоко, чтобы зрителям не приходилось поднимать вверх голову.       — Он не попадает в ноты, — сказал Сынмин, наклонившись к Джисону, когда они подошли ближе к группе. — Певец, — уточнил он и только потом отстранился.       — Да, есть немного. Нужно брать выше, — на автомате ответил Хан, и они оба глазами размером с блюдца уставились друг на друга.       Сынмин раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но он настолько потерял дар речи, что просто промолчал.       — И строчки в его песне немного не складные... В некоторых частях вообще нет рифмы, — продолжил бормотать Джисон. У него была та раздражающая многих привычка много говорить, когда он волновался,— Не знал, что ты разбираешь в музыке.       — Я тоже, — выпалил Ким и прикусил алую губу, опять хватаясь за завязки капюшона.       — Можешь спеть ту строчку правильно? Пожалуйста.       Они достаточно далеко отошли, чтобы их разговор не услышала сама группа, но и остались достаточно близки, чтобы слышать мелодию песни.       Джисон смотрел на огненного щенячьими глазками и чуть ли не плакал, настолько сильно он хотел услышать пение Сынмина. В его глазах блестели любопытств радость. Мозг Хана всё ещё до конца не верил в то, что у них настолько много общего, тогда как сердце сделало кульбит и бешено застучало.       Искры неуверенно метались в радужках Сынмина. Он слабо замотал головой, но это мало походило на отрицание. Парень будто не понимал, можно ли ему показать Хану эту сторону себя, показать её вообще кому-то... Его грудная клетка часто вздымалась, увеличиваясь в объеме, а на голове на секунду появилось голубое пламя. Ещё немного и он точно вспылит от волнения.       — Сынмин, всё хорошо. Дыши, — Джисон демонстративно сделал глубокий вдох и выдох, наглядно показывая весь процесс дыхания руками, словно дирижёр. Это помогло, и Ким стал выглядеть уже менее напуганным, чем раньше.       — Наверное, сейчас не время для душевного разговора, но... Вчера ты поделился со мной своей историей жизни. Позволь и мне сделать это.       Сынмин кивнул, на что лицо Хана расплылось в милой улыбке.       — У меня остался только брат. Он многое сделал для меня, потому что наших родителей не стало, когда я был ещё ребёнком. И я, — Джисон продолжал улыбаться, тогда как весь его вид говорил о том, как ему жаль. — ...разочарован в себе. Он много работает, продолжая воодушевлять меня речами о том, как важно найти свое место в мире, а я даже на работу не могу нормально устроиться, — он шмыгнул носом, чтобы не заплакать, и нежно улыбнулся, прокручивая в голове тёплые воспоминания.       Сынмин внимательно выслушал его, ни на мгновение не отрывая взгляда. На какое-то время они погрузились в тишину. Когда Хан уже собрался отвернуться от лица огненного, Ким скинул с головы капюшон, который будто скрывал его истинное я, и осторожно запел. С небольшим надрывом, так как совсем не разогрел связки, но с правильным попаданием в ноты.       Его голос во время пения звучал так сладко и необыкновенно, что Хан не удержался от восхищëнного вздоха после долгого вибрато.       — Замени последнее слова в припеве на "облако", — посоветовал он полу шëпотом, чтобы не перебивать. Сынмин послушно сделал это, и текст и правда преобразился в лучшую сторону.       — Что если твоё место в мире это... — начал Джисон, взволнованно хлопнув в руки.       — Ты, — закончил за него Сынмин, и сразу же зажал рот собственный рукой.       Водник застыл, переваривая информацию, а потом весь покраснел быстро хлопая синими ресницами.       — Я хотел сказать "вокал", — пискнул Хан. Ему не верилось, что закрытый и "недружелюбный" Сынмин вообще способен произнести подобное.       — Ты ничего не слышал! — почти крикнул огненный, и удивился громкости, с которой он это сделал, — Я не понимаю, почему сказал это!       Джисон, разинув рот , ещё раз моргнул. Внутри него разрасталось странное, но тёплое и приятное чувство.       — Что-ж уже темнеет... Твоя идея с поиском призвания не сработала. Мне пора, — тараторил Сынмин, быстро сминая пальцы на руках.       Сынмин уже развернулся, чтобы уйти, но остановился, когда Хан крикнул:       — Подожди! — он побежал и остановился прямо перед огненным. — Мне кажется, ты прав. Я ошибочно зациклился на том, что моё место в мире связанно с профессией, но это не всегда так. Мы можем стать этим местом друг для друга.       — Но огонь и вода не могут быть вместе, — возразил Сынмин.       — Конечно, могут! — воскликнул Джисон. — Такие пары редкость, но они существуют среди нас где-то с двадцатых годов заселения города огненными элементалями. Дедушка моего друга как раз женился на огненной! Я не вру, поверь мне.       Сынмин медленно приподнял светящуюся в вечерней тени голову, вглядываясь в почти прозрачного Джисона. Искорки надежды заблестели в его пламенных глазах.       — А как же прикосновения? Разве мы можем касаться? Я не испарю тебя? — с беспокойством спросил он и сделал шаг ближе к воднику.       — Я уверен, что нет, — ласково ответил Джисон. Он тоже шагнул в вперёд.       Музыка за их спинами стихла. Видимо, группа закончила импровизированный концерт и вскоре скрылась в неизвестном направлении. На улице неизвестного им района больше не осталось элементалей. Лишь слабые огоньки в окнах невысоких зданий подтверждали, что эти двое не одиноки в этом мире.       Неожиданно прямо над Ханом и Кимом загорелся высокий фонарь, словно призывая их к действию, а также позволяя лучше рассмотреть лицо партнёра.       — Начнём с простого?       — Да, пожалуйста, — тихо, почти с мольбой попросил Сынмин. Они одновременно подняли (один левую, другой правую) руки, и стали медленно приближать их друг к руку. Лёгкий пар пошёл от длинных узких пальцев Кима, которые чуть подрагивали от страха случайно поранить другого. У Хана рука начала закипать, но это продлилось не долго. Когда их пальцы наконец переплелись друг с другом приятный жар растекся по телам обоих, и только белая, еле заметная, дымка исходила от места соприкосновения противоположных элементов. У них перехватило дыхание от переизбытка эмоций, сердца громко и быстро бились.       — Видишь? Мы можем касаться друг друга, — счастливо проговорил Хан, и в этот момент его сразу накрыли горячие губы Сынмина. Их объединила музыка.