Белый Кролик

Деревья были странными. Вроде и ничего такого — ветви покачивались на ветру, шурша пышной листвой, которая… поднимаясь прямо с земли, снова оказывалась на дереве и из сухой и пожелтевшей за считанные секунды становилась зелёной. Наконец Гэвин понял, что не так — листья падали в обратном направлении. Странно. По всем законам физики всё должно было происходить в точности наоборот. Но деревьям было словно плевать на какую-то там физику. Они делали что хотели. Гэвин огляделся. Он не помнил, как оказался в этом странном месте — на залитой солнцем поляне, среди неправильных деревьев. Помимо них здесь повсюду цвели незабудки и кусты кроваво-красных диких роз. Бабочки порхали с цветка на цветок, с их ярких, переливчатых крыльев то и дело сыпались мелкие искры, от которых цветы распускались прямо на глазах. Гэвин хотел подойти и рассмотреть их поближе, но, словно испугавшись его присутствия, бабочки улетели. От ближайшего дерева донёсся странный шорох, Гэвин резко посмотрел вверх, успев заметить только огромный, синий в ярко-розовую полоску кошачий хвост. Он попытался вспомнить, приходилось ли ему раньше видеть таких котов, и, уже было решив, что хвост ему померещился, услышал ехидное хихиканье с другой стороны огромного дерева. — Какого чёрта? — пробормотал ничего не понимающий Рид, пытаясь обогнуть широкий ствол и найти источник звука. Хихиканье прекращаться даже не думало. Оно доносилось то с одной стороны, то с другой, вынуждая Гэвина вертеться в поисках полосатого хвоста, пока окончательно не закружилась голова. Он снова тихо выругался, пытаясь ухватиться за дерево в поисках опоры, и чуть не заорал, когда ощутил ладонью чей-то тёплый и невероятно мягкий мех. — Привет, — улыбнулся во всю зубастую пасть огромный котяра, что каким-то неведомым образом свисал с дерева, держась за ветку одним только хвостом. Гэвин отшатнулся, тут же обо что-то зацепившись и упав на задницу, благо трава смягчила приземление. Странно, но земля мягко отпружинила, как батут, так что Рид даже немного подпрыгнул. — Я напугал тебя, Алиса? — ещё шире заулыбался кот. — Кто? — не понял Рид. Огромные, жёлто-зеленые кошачьи глаза медленно моргнули. По очереди. — Я бы с удовольствием поговорил с тобой подольше, но ты опаздываешь! Громадная туша легко отцепилась от ветки. Гэвин ожидал, что он так же шлёпнется и отпружинит, но кот завис в воздухе буквально в сантиметре от земли. Его тёмно-синяя шерсть, красиво контрастирующая с розовыми полосками, переливалась на солнце. Кот наконец-то коснулся лапами земли и потянулся, красуясь. — Да я вроде никуда не собирался, — возразил Рид. — Где я вообще? Он встал, отряхивая джинсы, но, чтобы снова осмотреться, пришлось бы упустить из вида кота. Что-то подсказывало, что лучше бы этого не делать. — Что значит где? — удивился кот. — Странный ты сегодня, Алиса. Страньше обычного. Гэвин собирался снова возразить, что никакая он не Алиса, даже потянулся в карман куртки за ксивой, но кот исчез так же неожиданно, как и появился. Риду сначала показалось, что полосатый ему примерещился. Но цепкий взгляд детектива заметил розово-синие шерстинки на траве. Машинально достав имеющийся на такие случаи пакетик для вещдоков, Гэвин положил в него несколько шерстинок, решив, что потом разберётся, что это за вид котов такой. А пока всё-таки не мешало бы как следует осмотреться. Сойдя с поляны, Рид заметил тропинку. Она вся была странной шахматной расцветки и вела куда-то в сторону леса. Деваться было некуда. Гэвин направился прямиком туда, не забывая по пути смотреть по сторонам и пытаться запоминать дорогу, чтобы в случае чего суметь вернуться назад. На лесной опушке он увидел дорожный указатель. На нём было всего три таблички-стрелки. На одной значилось «мудрейший Абсолем». На второй «приходите на чаепитие», и на третьей «королевский дворец». Подумав и решив, что от чая бы сейчас не отказался, Гэвин повернул налево, уходя всё дальше, в лесную чащу. Деревья здесь росли плотнее, птицы вовсю заливались трелью, словно красуясь друг перед другом. То и дело на пути встречалось что-то странное вроде двери в стволе дерева. Гэвин ради интереса подёргал за ручку, но та оказалась закрыта. Он шёл довольно долго и даже подумал, что заблудился, хотя не сходил с шахматной тропы. Уже было развернулся назад, как увидел прямо за своей спиной роскошный обеденный стол и не понял, как он вообще там оказался, если сам Гэвин только что пришёл с той стороны. Почему-то представилось, как стол тихонько крадётся за ним по пятам всю дорогу. Гэвин хихикнул и тут же осёкся. Смех получился очень уж похожим на кошачий. На застеленном бархатной розовой скатертью столе было выставлено множество разномастной посуды и ещё больше всевозможной еды. Торты, пироги, пирожные, доверху наполненные конфетами хрустальные вазочки. Пузатые расписные чайники, из чьих носиков исходил пар. Гэвин дотронулся до одного — тот и правда был горячим. Всё выглядело так, будто здесь, прямо посреди леса, намечается большое застолье. Навскидку стол был накрыт не менее чем на двадцать персон. Гэвин взял одну призывно блестящую обёрткой конфету. Не то чтобы он сильно хотел есть, но почему бы не попробовать? Надпись «съешь меня» переливалась золотистыми буквами. Он потянул за шуршащие края. И тут же почувствовал, как на него кто-то навалился сзади, притиснув бёдрами к столу. — Я ждал тебя, — сказали прямо на ухо приятным мужским голосом. Гэвин замер, так и не развернув злосчастную конфету. Все навыки самообороны почему-то вылетели из головы, а голос показался очень знакомым. Но когда наглые руки провели по бёдрам и сжали бока, Рид наконец отмер. — Какого хера! — возмутился он, вырываясь. — Быстро отпустил меня! Хватка разжалась, позволяя хотя бы развернуться. Незнакомец даже не подумал отойти, так и продолжая втискивать Гэвина в стол. — Ты не рад мне? — спросил он. Повернувшись, Гэвин наконец получил возможность рассмотреть наглеца, и потерял дар речи. Тот был выше него минимум на голову, и, кажется, даже шире в плечах. Пронзительно голубые глаза смотрели с непониманием. На голове незнакомца красовались вполне настоящие белые кроличьи уши. А на нём самом не было надето ничего, кроме чёрных шорт, такой же бабочки на шее и белых шёлковых перчаток. — Ты кто, мать твою, такой? — попытался спокойно начать Гэвин. Про себя он даже подумал, что парень невероятно красив и хорошо сложен. Даже рукой захотелось провести по идеальному прессу. Но Рид вовремя себя одёрнул. — Не узнаёшь? Я Белый Кролик. Почему ты смотришь так, словно впервые меня видишь? Ты обещал, что скоро вернёшься, но прошло так много времени. И я скучал по тебе, Алиса. Он снова навалился, прижав Гэвина плотнее и обнимая. Потираясь щекой о его волосы. — Какая я тебе нахрен Алиса?! — попытался отпихнуть его Рид. Но легче было сдвинуть самосвал, чем высвободиться. — Я Гэвин! Парень отстранился. — А я — Ричард, — сказал он спокойно. — Но я всё равно Белый Кролик. Ты здесь, значит, ты Алиса, и ты мой. Гэвин хотел было возразить снова, но его так нагло и бесцеремонно поцеловали, что он на секунду забыл как дышать. Одной рукой Ричард цепко удерживал его за подбородок, а второй обнимал за спину, крепко вжимая в себя. Его губы оказались очень приятными, и целовался ушастый так умело, что Гэвину даже на секунду стало всё равно, как он его называет и за кого принял. Ричард целовал его осторожно, но в то же время нагло и напористо. Как только он понял, что Гэвин сопротивляется больше по инерции, перехватил его поудобнее, пуская в ход язык. Это привело Гэвина в чувство, и он засопротивлялся с удвоенной силой. — Какого чёрта ты творишь! — зашипел он, пытаясь вмазать наглому незнакомцу по его смазливой физиономии. Но тот так легко увернулся, в секунду развернул Гэвина спиной к себе и снова прижался бёдрами к его заднице, что тому стало не по себе. — Хочу немного поиграть, — хмыкнул Белый Кролик ему на ухо, тут же чувствительно прикусывая за загривок, отчего по телу пробежала дрожь. — Ты против? — Да я охренеть как против! — Уверен? — руки в белых перчатках ловко пробрались под футболку, огладив бока, живот и мигом затвердевшие соски. Шёлковая ткань была очень приятной. Ричард потирался бёдрами о его задницу, гладил, не переставая, целовал и покусывал открытые участки шеи. Только ощущение какой-то ненормальности и словно нереальности происходящего не позволяло Гэвину ответить «Нет». Пока он собирался с мыслями, наглые руки пробрались за пояс джинсов и сжали полувставший член. Гэвин вздрогнул, почувствовав, насколько ярко его тело отзывается на происходящее. И всё равно сделал ещё одну вялую попытку отпихнуть Ричарда хотя бы локтем. Но его руки настолько умело поглаживали и сжимали там, внизу, что Рид в какой-то момент сдался, тяжело выдыхая и прикрыв глаза. — Вот так, — похвалил его Кролик. Голос был до того самодовольным, что Гэвину снова захотелось пнуть его. Ткань перчаток невероятно хорошо ощущалась на члене, она гладко скользила по разгорячённой коже, даже когда немного вымокла от выступившей смазки. Гэвин откинул голову на подставленное плечо и почти замер, прислушиваясь к ощущениям, что накатывали волна за волной. Ещё немного, и он разочарованно застонал, когда его уже готовый выплеснуться член пережали у основания. — Не так быстро, — хмыкнули за спиной. — Ублюдок, — дрожаще выдохнул Гэвин. Ему же оставалось совсем немного! Ричард наклонился, и под его весом Гэвин был вынужден согнуться вместе с ним. Смахнул со стола часть еды и посуды, что со звоном покатилась и попадала на землю. Судя по звуку, перевернулся чайник, разлив содержимое. Запахло бергамотом. Гэвина развернули и толкнули в грудь, вынуждая упасть на спину, прямо на освободившийся островок на поверхности стола. Под затылком зашуршали конфетные обёртки. Белый Кролик возвышался над Гэвином, довольно оглядывая его оценивающим взглядом. Раскрасневшегося и тяжело дышащего. — Кажется, мы на чём-то остановились, — улыбнулся он, проводя руками по обтянутым джинсами бёдрам Рида. — Это нужно снять. — Нахера? — более дурацкого вопроса и придумать было нельзя. Но с каждой секундой Гэвину всё больше казалось, что у него от происходящего едет крыша. — Чтобы было удобнее тебя трахать, — ещё шире улыбнулся Ричард и взялся за джинсы, стаскивая их. — Подожди, — Гэвин вцепился в несчастную ткань, не давая сделать этого до конца. — А почему сразу меня-то?! — Потому что ты — Алиса, — уверенно пояснил Кролик, всё-таки избавляясь от мешающей одежды, а заодно и кроссовок с носками. Когда он взял Гэвина под колени и развёл их, предвкушающе облизываясь, Рид для себя решил, что это точно не взаправду. Может, его подстрелили на работе? Ранение оказалось смертельным, а всё происходящее — агония умирающего мозга? Если так, он был даже не против. Потому что подсознание подсунуло ему такого горячего проводника в загробный мир, который, кажется, вообще не страдал никакой рефлексией, а заодно не знал, что такое стыд и совесть. Он с таким энтузиазмом взял член Гэвина в рот, что у того окончательно отшибло адекватное мышление. Не было никаких сил доказывать этому чудику, что никакая он не Алиса (хотя по наличию двухнедельной щетины и мужских причиндалов это можно было понять сразу). Ощутив, как его член погрузился в горячий, влажный рот, Гэвин выгнулся, подаваясь бёдрами навстречу ласке. Ричард отсасывал быстро и сильно. Его скулы красиво выделялись на идеальном лице, когда он втягивал щёки и довольно жмурился, словно испытывал от этого всего ничуть не меньшее удовольствие, чем Гэвин. — Ну как? — немного отстранившись, спросил он. — Ты всё ещё против? И, широко открыв рот, высунул язык, так, чтобы член лёг ровно на него. Смотрелось это так пошло и горячо, что последние крохи сомнений в голове Рида растаяли, словно их никогда и не было. Ричард снова наклонился для поцелуя, и Гэвин потянулся ему навстречу. Он больше не давал себе задуматься или хоть как-то оценить происходящее. Всё, что было важным в этот момент, это Ричард. Жар его тела. Его тёплые руки и умелый, горячий рот. Гэвин привстал на локтях — в лопатку всё это время больно упиралась какая-то посудина, и, кажется, он вымазал любимую куртку. Ну да чёрт с ней, отстирается. Главное, чтобы Рич не переставал так хорошо его целовать и гладить. Гэвин удивлялся, с какой лёгкостью Ричард обращается с его телом, словно знает все самые чувствительные места. Знает, что нужно сделать, чтобы ему окончательно отключило мозг. Ричард отстранился, оценивая вид любовника — покрасневшие скулы, почти вертикально стоящий, подрагивающий член, подтекающий смазкой, тяжёлое дыхание и выжидающий взгляд. Потянув перчатку зубами, Ричард снял её, выбрасывая куда-то в сторону. Проделав то же самое со второй, он наконец провёл ладонями по коже любовника, ощущая, какая она влажная от выступившего пота и горячая, как Гэвин чувствительно вздрагивает под прикосновениями. — Ты мне нравишься, — признался Белый Кролик, заглянув ему в глаза. — Да, я уже как-то догадался, — Гэвин кивнул на заметную выпуклость под его короткими шортами и сглотнул. Судя потому, как мягкий материал обтянул член, очертив формы, его ждал очень приятный сюрприз. Ричард поспешил подтвердить его догадки. Стянул шорты, любуясь лёгким шоком на лице Гэвина. — Не бойся, — сказал он, — Тебе точно понравится. И, не дав ничего сказать, потянул его, помогая встать и снова развернуться спиной к себе. — Точно-точно, — почти промурлыкал ушастый. — Ну же, Алиса, доверься мне. Гэвин почувствовал, как его задницу сжали, отчего внутри всё сладко замерло в предвкушении. Рич толкнулся, не понятно, как и когда решив вопрос со смазкой, Гэвин не видел, но чувствовал, что его член был невероятно влажным и втискивался уверенно и неотвратимо. Боли не было. Почти робко Гэвин подался навстречу очередному плавному толчку и застонал, чувствуя потрясающую наполненность и жар внутри. Ричард придержал его за бёдра, давая привыкнуть, и начал двигаться, больше не сдерживаясь, до шлепков кожи о кожу. Гэвин не знал, куда себя деть, он почти задыхался от ощущений, ноги подкашивались, его трясло. Он застонал, не выдерживая, и кончил, чувствуя, как его любовник замедляется, но не перестаёт двигаться. — Мой хороший, — довольно выдохнул Ричард, целуя его мокрый висок и размазывая по животу сперму, которой Гэвин забрызгал себя до самого подбородка. Пришёл, называется, чаю попить, блядь. Ричард приподнял его, помогая забраться на стол, широко разведя колени, так, что задница как раз очень удобно располагалась напротив его члена. И снова принялся двигаться, на этот раз быстрее и сильнее, в таком темпе, что Гэвин даже стонать не мог, только дышал хрипло в такт каждому толчку. Его собственный член даже не подумал опадать. Внутри было горячо и так хорошо, слово они с Ричардом делали это каждый день. Кролик хрипло застонал, вздрагивая с каждым замедляющимся толчком и так идеально попадая по заветной точке внутри, что Гэвин снова кончил, на этот раз одновременно с ним. Ощутив, как на бёдра потекло, Рид почувствовал, как к щекам приливает жар. Но тело требовало большего. Словно Ричард разбудил в нём что-то дремлющее очень давно. Алчное и похотливое. — Ты же знаешь, — Ричард провёл руками по дрожащим бёдрам любовника, снова начиная наращивать темп, — что кролики могут очень-очень долго. — Так это же обычные кролики, — Гэвин зажмурился, подставляясь. Внизу живота снова накатывало удовольствие. — А я какой? Сказать Рид уже не смог. Но, кажется, от него и не ждали ответа. Ричард поднял его, просунув руки под колени, так, что Гэвин почувствовал себя просто невозможно раскрытым. С лёгкостью удерживая его на весу, Кролик начал двигаться, загоняя по самое основание. Гэвин чувствовал, как там влажно после того, как его любовник кончил, он слышал пошлое хлюпанье, но краснеть было уже просто больше некуда. Ещё один оргазм оказался неожиданным и хлёстким, как пощёчина. Гэвина почти вырубило. — Стой, — попросил он, когда ощущения стали почти невыносимыми. — П-подожди. Ему показалось, что Ричард послушался, но не тут-то было. Он остановился лишь для того, чтобы уложить любовника спиной на стол, и снова втолкнуться, уже с лёгкостью, сразу же двигаясь быстрыми, короткими толчками. Он был такой красивый. Гэвин просто не мог отвести взгляд от идеального лица. И даже когда Ричард снова достиг оргазма, он кончал, глядя Гэвину прямо в глаза. Вздрагивая с каждым толчком семени, не отводил голодный, полный наслаждения и нежности взгляд. Гэвин не понимал, чем заслужил такую любовь и обожание. Наверное, тот, с кем его спутал Кролик, был ему очень дорог. — Ты весь вымазался, — покачал головой Ричард. И Рид только сейчас заметил, что он и правда весь перемазан розовым кремом от торта напополам со спермой. Он хотел было возмутиться и указать на виновника произошедшего, но Кролик потянулся к остаткам торта и, собрав немного крема на пальцы, провёл ими по губам любовника. Гэвин облизнулся, тут же чувствуя, как пальцы проникают в рот, поглаживая язык, сладкие из-за крема. Покорно слизав всё, Рид ощутил себя странно. Шкодная улыбка Кролика не предвещала ничего хорошего. Гэвин вздрогнул, чувствуя, как его член снова твердеет, хотя, казалось бы, после нескольких оргазмов это было просто невозможно. Он посмотрел вниз, где у него снова с готовностью стояло. Тело налилось жаром, Рич погладил его, и это ощущалось в разы острее, чем до этого. Что, чёрт возьми, было в этом торте? Кролик снова толкнулся на пробу, вынуждая Гэвина громко, бесстыдно застонать от внезапно прошившего тело наслаждения. — Мы только начали, — сказал он, улыбнувшись, показывая огромные клыки. Наклонился к шее любовника, широко раскрывая зубастую пасть. Гэвин заорал и открыл глаза. Что-то с грохотом упало на пол. Рид подскочил на кровати, путаясь в одеяле и пытаясь понять, где он находится. — Гэвин, что случилось? Ричард поспешил к нему, обеспокоенно мигая диодом. — Всё нормально, — отмахнулся Рид, пытаясь восстановить дыхание. Майка на нём была мокрой насквозь. — Я, кажется, заснул. Ричард наклонился, поднимая с пола упавшую книгу. — «Алиса в Стране Чудес», — прочитал он на обложке. — Интересный выбор чтива на ночь. Андроид присел на край постели, наклоняясь и касаясь горячего лба детектива губами. — У тебя снова жар, я принесу ибупрофен. И напоминаю, что с завтрашнего дня ты на больничном. — Ладно, — отмахнулся Рид. — Командир. — Я уже почти закончил с делами, хочешь, лягу с тобой? — Конечно, только не надевай ту стрёмную пижаму с зайцами, ладно? — Может, всё-таки расскажешь, что тебе снилось?