Но это не так важно, как-то — что у меня проблемы.
Я не приоритет многим. То-есть, мало того, что я типичный «подросток» на вид, хлостяк в душе и по жизни дядя которому скоро 30 — так и ещё душевнобольной, у которого больница второй дом. Меня ранее это никак не волновало. Может, наконец друга найду.И нашёл…
Я не буду втирать сейчас то, какой он прелестный и тебе бы тебе стоило к нему пойти. Может, раз уж ты это читаешь, то и вправду не помешало бы. Но могу отметить то, на какой цветок он похож… Я люблю цветы. Они необычны. С этими мыслями бледные руки прошлись по лепесткам колокольчика, от которого роса прошлась толстой линией. Цвета растений не существенны для нас. Но для них, это тоже самое, как и не — люди в космосе. Вид, положение и опасность — они такие же, как и мы. Просто не так сильны, как двуногие. . Пальцы обхватили хрупкий стебель, который с любовью пророс из влажной грязи, рядом, время от времени, пробегали муравьи и жучки. Дима — колокольчик. Цветок настойчиво потрясли, с детской надеждой на то, что колокольчик поимел качевства своего имени. Их редко где встретишь… Таких, терпеливых и ярких, что-ли? И правду говорят, что голубые оттенки успокаивают — жаль, что колокольчик лишь антоним цветом. Смотря во внутрь цветка я успокаиваюсь. Более нежный оттенок внутренностей меня заставляет нежно улыбнуться. Ну, или же распахнуть глаза по шире. Напоминают в неком случае его глаза. . Только тогда, когда под вечер работает электричество, ассоциируя солнце, я не вижу того самого блеска в его зрачках. Без сомнения, я выбираю его за характер, а не за глаза. Раскрываются раз в год и чёрт подери где — но зато так прелестно и грациозно вписываются в снег. Я чувствую это умилитворение цветка, а самое главное то, как бы «док» его с нежностью сорвал, протягивая получателю.И я хочу им быть.
После вердикта цветок был содран, а его верхушка отделена от стебля, разлетаясь в разные стороны. Лепестки прилипли к рукавам от прошедшего дождя. . Это вызвало откровенный триггер, после которого и остальные колокольчики неподалёку были растоптаны, а цветочный насильник оставил в улику свой отпечаток ноги на грязи.***
В парке, на берегу, очень много цветов. Также и аллея, где собственно они и растут. А также и память о погибших личностях, которых, к великому разочарованию читают от части 2 из 5. Самая редкость встретить розы. Именно с ними меня позиционируют. Я, конечно, ненавидел их всем сердцем и ненавижу сейчас! Считаю, что это слишком женственная черта, к которой я не желаю пристраиваться — Но ради любопытства всегда рассматривал их на корточках. Капли дождя не обделили «мою» красную личность, что называется лепестками. . Людей в парке мало, ибо слишком большая территория. Пальцы игрались, ползая и изучая конституцию роз. Невнимательностью прозвучало то, что шип сразу отпил крови на пальце. . Ненавижу… Кровь. Я её боюсь. «Чувствую опасность» — как объяснял док, но а я скажу, что «потеряю все литры и бояться будет нечего.» . Пальцы бесстрастно изучали иголки, изредка проверяя на заточеность. Убедившись, что всё излишне в безопасности — фаланги ушли на задний план, куда в первую очередь засветилось запястье. Острый шип впивался в вымирающею синию вену, от вывернутой кисти назад. . Моя проблема в том, что розы бояться трогать. Их любят… За красоту. Которую, на самом деле, многие подтверждают ко мне. Но вот притронуться от внешней красоты бояться. Уж слишком я страшный, когда кричу. А, может, это оправдание, и вправду дело во мне? — Ох, приветствую! — Лёгкий и басистый бах застал ощущать лёгкость внутри. К этому моменту солнце выглянуло из сероватых туч, что давно излили всю влагу. — А… Здравствуй — Такое приветствие не было по характеру невротика. Ещё немного — и он увидит, чем же тот занимается. — Увлекаешься цветами? Возникло молчание, которое на самом деле было знаком анализации. Легко так ответить будет сложно, ибо цветы любит — а вот как биолог по ним никудышный, даже ботаники бы его обсуждали. — Ну, так… Люблю — Взгляды встретились. Для психоаналитика это было что-то вроде знаком откровения, а вот для невропата огромная буйда, так что эта откровенность быстро закрылась. Никакого страха не было. Орудие пытки оставило белый след по и до этого бледной коже, а далее воткнулось в самую дальнюю часть запястья. Практически у внутренней части локтя. Происходило всё мучительно медленно, лишь из-за страха того, что срежет не туда. . Боль слишком сильная. Я бы желал остановиться, но люблю заканчивать начатое. Это как мой девиз жизни…Все эти цитаты и мотивирующие видео не приведут к стремительному сну, если что, Георгий.
. Дойдя до конца, рука гнусно воткнулась до конца, в глубь шипа. Передалось ощущение, будто прорезалось что-либо ещё. От этого жгучесть прибавилась в два раза больше. Слёзы рефлекторно навернулись на глазные яблоки, а далее размыли весь обзор, что вводило в некий тильт. Послышались шаги, после которых хочется оглохнуть. . — Эй, ты что творишь?! Цветочный маньяк был отпихнут прямо на холодный асфальт, после которого не очень-то и хотелось вставать. Достаточно грубо, до боли моргнув, всё встало на свои места, а боль в правом глазу начала нежно пульсировать нижнее веко, вызывая нервный тик. Колокольчик поимел хмурый вид, незамедлительно поднимая розу за шкирку, а далее придерживая за плечи, не давая и шансов на побег. — Покажи руку. Я не решил действовать, лишь откровенно пялился в его глаза, медленно расплываясь в странной и причудливой улыбке, а далее тонко и оглушительно усмехнулся. Я сам не понимаю, почему так реагирую. По привычке схватили за запястье, не соблюдая чистой гигиены, от чего последовала жгучая острота. Было очень остро. Была бы у невропата возможность — полил молоком. — Больно! Ты что творишь?! — Не рыпайся. Он достал невнятный, синий клетчатый платок, после чего начал останавливать кровь, принудительно вытягивая мою руку вперёд, будто бы указывал куда-то ею — так больше шансов на меньшую потерю крови? Кровь впиталась в платок до дотошного состояния, оставляя коричневатые следы, а далее и чёрные сгустки. Спирта, зелёнки и ваты никак нет. Но есть бинт, который Дима покупал в аптеке для запаса дома. И только щас я заметил, что у него с собой пакет с продуктами… Белая «ткань» быстро загрязнилась, но жгучесть по-немногу утихала. Послевкусие и привыкание к розе тоже существует. Но точно уж я не знаю — чувствует ли он или пока не прошёл этап. — Ну… Ты это… — Я замялся — Спасибо, что-ли? — И не благодари. — Чувствовалось равнодушие в его голосе, но оно не отталкивало, а вызвало нежное чувство где-то внутри, в груди… Забинтованная рука провела кровавыми пальцами по плечу серого пальто, напрашиваясь на то, чтобы оно подработало вешалкой.Отказа не последует. Но и ответа не будет.
— Могу ли я поинтересоваться… — Гоша заигрывал, проводя круги на шерстяном пальто — С чего вдруг подбежал ко мне? Врач с осуждением сщурил глаза, наблюдая за движением пальцев, а далее сжал их в один закрывшийся цветок. От этого кончики фаланг побелели, а внутри заиграл страх о том, что те сейчас лопнут, но вовремя ослабили хватку. Вопрос и вправду несуразный. Особенно вопрос, если бы твой собеседник начал больное дело — ты бы подбежал к нему? — А ты бы как поступил на моём месте?Действительно…
Мне же делать нечего?
Даже в уме мне очень сложно обдумывать некоторые мысли. Я считаю, что у меня есть 3 подсознания. То-есть — мой голос, которым я говорю в слух. Мой внутренний голос — который достаточно детально продумывает мысли. И поджелудочная голоса — создатель идей, которая за секунду проматывает мысль, понимая её происхождение и биографию. Анализируя всё за секунду и не париться о том, чтобы самому себе объяснять это по 19 раз. Ну, а если уж так хочется — то даст переварить внутреннему голосу. Так уж и быть. Пальцы отпустили, после чего руки трусливо спрятались за спиной. — Что-ж, ранее не видел смысла тут оставаться, но теперь буду следить за тем, чтобы ты поскорее уматывал от сюда. — Грубость была к месту, ибо пациент тот ещё прилипала. А такой приказ должен застать его в расплох. Псих ударился лбом о грудь врача, закрывая тяжёлые веки. — Колокольчик, прошу. — Кличка интересная… Всё же интересуешься… — Ранний вопрос был проигнорирован, но с этим вердикта легче согласиться. Это заставило веки стать лёгкими. Настолько, чтобы игнорировать их существование. — Ага. Очень нравятся… — Настолько, что позволяешь им себя резать? Неловкое молчание, от которого было не неловко, а наоборот — очень приятно. Запах цветов выводил на сон. Будто детское успокоительное, травы, или чаи. — Не резать, а избавляться. Это как удобрение. — Сразу же дёрнулся невротик. — Наверное, шип и вправду по детским сказам с ядом… — Раздумывал врач. — Не хочешь прогуляться к кабинету? Я хотя бы в чувства тебя приведу. — С удовольствием отвечу, что у меня иммунитет. Розу можно потрогать, если ты не боишься первого и самого сложного этапа в её знакомстве.…
— И-и-и… Готово! — Уже достаточно чистая и аккуратная забинтовка на рукаве. Нежное жжение от зелёнки с перекисью утомляло, но и в тоже время приносило удовольствие, от которого невропат также причудливо лыбился — С тобой всё хорошо? — М-м-м… — Гоша сщурил глаза, рассматривая руку — Да… Всё отлично. — Не верю. — Ну и не верь. — Для начала больной потянулся, принимаясь мычать от этого приятного занятия, а после покинул свою кушетку, желая скрыться из помещения. — Ну и куда ты намылился? — Голос врача стал достаточно грубым. — Как — куда? — Выпучил глаза Гоша — Домой. Мне то что, с тобой сидеть весь день? — Я бы хотел поинтересоваться в том, чего ты добивался данными действиями? — От тишины в кабинете последняя фраза прошлась басистым эхом, оставляя приятное пульсирование в ушах. От того, что оно заканчивается мимолётно — никак не желалось оставаться в тишине. — Колокольчик… — Пациент всё ещё был повёрнут лицом к двери — Это тоже самое, как ты раз в год меня слушаешь. Иногда, но хочется. — Разумно… — Но главное то, что я хочу добиться не этой жгучести — С этими словами невротик поднял запястье на вид видный, в пояснение — А чудесного цветка. — Готов услышать подкат. — Да. Колокольчик. — Это мило, Георгий… — Дима сделал несколько шагов вперёд, приобнимая собеседника за талию со спины — Но прошу, не делай так больше. — Значит, я добился? — Постарайся, чтобы не завял.