Abduction

Ирэн спала беспокойно. Всю ночь ее тревожили кошмары, она извертелась на кровати от духоты, скинув на мужа тонкое одеяло, измотала подушку; пару раз она вставала, чтобы плеснуть в лицо холодной воды и промочить горло. В больших окнах капитанской рубки виднелась лишь непроглядная темнота безлунной ночи, и ведьме приходилось зажигать на руке огонек, чтобы не спотыкаться о мебель. Хотя эта каюта была ей домом уже много лет, непредсказуемая морская качка не позволяла передвигаться здесь вслепую. В очередной раз побродив кругами по ковру, Ирэн залезла на кровать и прижалась к Айту; тот незамедлительно вытянул длинную руку и сграбастал ее в охапку. Прижавшись лбом к его плечу, она выдохнула и начала потихоньку дремать. Когда вязкий сон почти увел ее в забытье, с палубы зазвучал тревожный колокол. Они с Айтом подскочили в кровати одновременно; он, заспанный, осоловевшим взглядом пытающийся ее разглядеть, она с взъерошенными волосами и растерянным видом. «Дети», сказала Ирэн, и в этот миг они оба отмерли, заторопились, подскочили на ноги в поисках одежды и оружия. Ирэн натянула штаны на ночную рубашку и уже надевала сапоги, когда Айтварас схватил со стола пояс с оружием и разом опрокинул в себя флягу воды. Кинувшись было к выходу, он остановился, развернулся и размашистым шагом подошел к ней, крепко обнял без лишних слов, поцеловал и попросил: — Береги детей и себя. И без иных промедлений покинул каюту. Под набат сигнального колокола и нарастающий шум команды Ирэн спрятала в голенища сапог по кортику, застегнула ножны на ремне и выбежала в коридор, чтобы открыть дверь ближайшей каюты. Там на своих койках продирали глаза разбуженные близнецы, встретившие маму в дверях словами: «Что происходит?». — Я понятия не имею, — сказала она, и в этот момент корабль тряхнуло. — На нас напали! — закричала Табита, ее глаза в темноте заблестели ужасом. Ирэн махнула рукой, заставляя свечи в каюте зажечься. Следом за этим она подошла к дочери, села рядом и крепко обняла ее, подзывая сына подойти к ним тоже. Когда оба ребенка прижались к ней с двух сторон, Ирэн собрала в себе всю уверенность и заговорила мягким голосом. — Звездочки мои, даже не сомневайтесь, «Крыло» выстоит против любого противника. Ну-ка скажите мне, кто ваш папа? — Капитан Айтварас Жалтис, — хором пробубнили дети ей в рубашку. Ирэн согласного кивнула и погладила их по головам. — Именно! Папа у нас самый сильный капитан во всех морях, разве может кто-то его победить? К тому же у него есть мы, так что он просто не может проиграть. Корабль содрогнулся ещё несколько раз, Ирэн почувствовала подошвами сапог отдачу от выпущенных снарядов. Симур поднял на нее глаза, полные решимости. — Я хочу помочь. Мы можем как-то помочь? — Вы двое должны оставаться в этой каюте, чего бы вам это не стоило, — ее голос звучал совершенно непререкаемо. — Я бы увела вас в трюм, но сейчас опасно выходить на палубы. Заприте дверь на ключ, когда я выйду, откроете только по правильному паролю. Вы помните пароль? — Мама, куда ты? — Табита схватила ее за рукав; весь боевой дух сейчас в ней растерялся, оставив лишь маленькую перепуганную девочку. Ирэн улыбнулась, отчаянно надеясь, что на ее лице осталась хоть тень искренности. — Я могу помочь команде в сражении и лечить раненых, это моя работа. Вы помните пароль? — настаивала она, пока дети не ответили согласием. — Я вас очень люблю. Обещайте мне, что не откроете дверь, пока не придем я или папа. — Обещаем. Она вышла за дверь и дождалась, пока ключ в скважине щелкнет трижды. Выдохнув, она сорвалась с места в сторону лестницы на верхнюю палубу; отчего-то ей казалось, что там она обязательно найдет Айта. В коридоре было до скверного темно, но ведьма выученными уже шагами приблизилась к выходу. До лестницы оставалось почти что рукой подать, когда ее схватили сзади. Первой реакцией был крик, прервавшийся на первой ноте: рот и нос ей накрыла дурно пахнущая тряпица, в которой Ирэн мгновенно узнала сонную траву. Попытку достать кортик или меч остановили тут же, выкрутив ей руки за спину. В отчаянной панике ведьма пыталась вырваться из цепкой хватки и не уснуть, но сил ей хватило едва ли на минуту. Сознание неохотно приплыло к ней от холода и сильной качки, когда лицо окатило фонтаном ледяных брызг. Ирэн разлепила глаза и увидела в проблесках лунного света совершенно незнакомых ей людей, усердно гребущих все дальше и дальше от ее дома. Кто-то крикнул поверх ее головы «кажись, проснулась!», и это окончательно ее отрезвило. Ирэн попыталась подскочить в беснующейся лодке, толкнуть кого-то, и обнаружила свои руки привязанными к телу. Она тут же закричала «Помогите!», но никто не смог бы услышать ее так далеко. Тогда она начала лягаться ногами в надежде выбить хотя бы одного из незнакомцев за борт, за что получила тяжелый удар по голове и тут же отключилась снова. *** Люди сыпались на палубу, точно порох из прохудившейся бочки. За считанные минуты тихая и безлюдная ночь превратилась в орущее месиво из моряков, оружия, грохота пушек и лязга стали. Не впервые за жизнь Айта в море на Крыло нападали среди ночи, и каждый в его команде знал свое место при обороне. Айта это успокаивало — до момента, пока в поле зрения не падало бездыханно знакомое тело. Позволять себе отвлекаться на любые жертвы он, конечно, права не имел; чуть дай слабину, и мертвых оплакивать будет некому. В хаосе сражения все летели на всех: чужой матрос набросился на него, и Айтварас парировал его атаку, едва успевая уйти из-под меча второго чужака. Стараясь держать в поле зрения обоих, он только и успевал, что отражать их выпады. Недостаток сна сказывался на нем, хотя обычно абордажи сопровождались приливом сил; весьма кстати рядом оказался боцман, ударивший в спину одного из нападавших. Не растерявшись, Айтварас перерубил правую руку оставшегося противника, бросился дальше в атаку. Боковым зрением он выловил Джо, в руках его топор только и мелькал кровавым винтом, высекая прущих чужаков. Снаряд пролетел прямо над головой, раздробив ганшпуг и окатив Айта градом щепок. Палуба под ногами вздрогнула от ответного выстрела всех пушек, корабль противника утонул в дыму орудий и обломках снастей. Непрекращающийся шквал артиллерийского огня с «Крыла» давал свои чудовищные плоды: люди с чужого судна скопом валили на атакуемую палубу ради спасения своих жизней, теша себя надеждами захватить уцелевший фрегат. Команда Айтвараса их мечты развеивала без церемоний, яростно отрезая руки цеплявшимся за борт людям и рубя канаты абордажных кошек. Тщательно спланированное ночное нападение обернулось для оставшихся на чужом борту спешным паническим бегством: спускали шлюпы и прыгали прямиком в воду, пытаясь не разбиться и ухватить плывущую бочку, пока корабль неумолимо кренился к ватерлинии. Окрыленные успехом, матросы «Драконьего крыла» оживились и ринулись в бой с новыми силами. Им не потребовалось много времени, чтобы поставить на колени остатки чужой команды. Айтварас походя крикнул Шену, чтобы пленных пока не убивали, и помчался к своей каюте, дверь в которую была сиротливо приоткрыта. Чувствуя подступающий тошнотный страх, он добежал до каюты детей, к его счастью крепко запертой. Простучав пароль, Айт с замиранием сердца приник к двери, отчаянно вслушиваясь в тишину. Наконец зашуршало, навстречу двинулись легкие шаги, щелкнул ключ в замочной скважине. Из-за створки выглянули две кучерявые макушки, следом показались испуганные глаза, и через миг дети уже бросились на него с объятиями. Опустившийся на колени рядом с ними Айт всем нутром ощутил, как с плеч его упал неподъемный груз тревоги. Его ладони прижали близнецов теснее, и тихим голосом он спросил: — Где мама? — Она ушла помогать, — откликнулась Табита, тут же нервно встрепенувшись, — ты ее не видел? — Не бойтесь, сейчас ее найдем, — папа ободряюще улыбнулся ей, старательно убеждая себя в том же. — Вы мои смелые маленькие пираты. Посидите тут ещё, хорошо? Я приду за вами, когда мы со всем разберёмся. — Мы же победили? — подал голос Симур. — Конечно. Я пойду искать маму, а вы закройте дверь на ключ и ждите нас. Едва за его спиной щелкнул замок, как вся мягкость разом слетела с лица капитана. Пока он не найдет свою ведьму, никому покоя на этом корабле не будет, и не приведи боги этим несчастным как-то ей навредить. Поднявшись на мостик, Айт оглядел ждущих его команды матросов и зычно крикнул: — Кто из вас видел Ирэн? Ответом ему была тишина и недоуменные переглядки. Все тут же начали смотреть по сторонам, боясь разглядеть в темноте среди лежащих тел корабельную лекарку. — Капитан, позвольте осмотреть трюмы! — крикнул кто-то из команды, на что Айтварас согласно кивнул. Он махнул на несколько человек по правую руку и приказал: — Ищите ее хорошенько! А вы, блядские отродья, будете завидовать мертвым, если я не увижу ее здесь в течение десяти минут, — пронзительный взгляд прошелся по связанным пленникам. Несколько человек по выученной привычке повернули головы в сторону рыжебородого мужчины, в котором Айт угадал их капитана. Минуты тянулись мучительно долго, и Айту казалось, что весь мир замер в натянутой тишине. Он нервно мерил шагами мостик, с гаснущей надеждой ожидая, как знакомый голос крикнет ему с нижней палубы: «Айт, я здесь! Потерял меня?» — Капитан, ее нигде нет, — все его внутренности сжало от этих слов; он бросил остервенелый взгляд на тонущий корабль врага, бегом спустился к выжившим пленникам и прошел мимо всех напрямик к командиру. Вцепившись ему в волосы, Айтварас разъяренно процедил: — Где. Моя. Жена?! Ответом ему был смешок, то ли истерический, то ли снисходительный. Айт выхватил кортик из-за пояса и всадил его ублюдку в колено. Тот немедленно завопил проклятья, на которые Айту было плевать. — Где моя жена, ебаный ты мусор? Говори! Она там? — Гниет твоя женушка где-то под нашей палубой, — окрикнул его кто-то из чужих матросов. Айт не обернулся, лишь прикрыл глаза на мгновение и приказал. — Пристрелить. За спиной послышался выстрел и грохот упавшего тела. Айт смерил взглядом оставшихся пленников, убеждаясь в абсолютном ужасе на их лицах. Он немного надавил на рукоять кортика, глубже вгоняя его в плоть врага, и он заорал ещё громче. — Говори, или я отправлю тебя под киль. — Да не знаю я, где твоя сука, — выплюнул он, дрожа не то от боли, не то от страха перед происходящим. Его подчиненные не знали, зачем капитан так держится за эту информацию, да и причин на то могло быть много: спасать репутацию, не сдать сообщников, позлить этих чертей, раз уж им всем суждено тут подохнуть… правда, неизвестно, скольким из них в итоге придется нынче протереть собой дно корабля. — Барти, Джим, поднимите его на рею, — Айтварас кивнул ближайшим к нему мастерам парусов. Те со знанием дела подхватили пленника под локти, подождав, пока капитан выдернет из него кортик, потянули за собой к грот-мачте. Зажженные во время боя факелы лишь усугубляли ощущение ада на земле в этом безбожном месте, где одни головорезы тащили другого на страшную казнь. Во все глаза пленники смотрели, как их капитана скидывают с реи в воду, не смея выдавить ни слова, пока его крики не заглушил шум волн. В эти минуты, когда Барти и Джим тащили тело врага где-то под кильватером, Айт наконец чувствовал себя не удивление спокойно. Увидев поднявшееся над левым бортом изодранное тело в мокрых лохмотьях, пленники будто отмерли: кто-то бессильно матерился, кто-то тихонько плакал. Матросы подтянули чужого капитана на палубу, уронили его на пол, точно мешок навоза. Айтварас подошел к нему и присел рядом, чтобы услышать дыхание. Похоже, этому и одного раза хватило. — Слабоват ваш капитан, не хочет идти на второй круг, — он холодно усмехнулся, от чего всем неверующим разом захотелось перекреститься. — Кто следующий? Или мне начать отрезать вам пальцы? Пираты вновь взглянули на мертвого капитана, на которого и смотреть-то не хотелось, но страшно было глаза отвести. Изуродованный, он лежал в луже не то крови, не то стекавшей с него воды, когда-то славная рубашка превратилась в багровые лоскуты, а лицо и волосы прочеркнула глубокая борозда раны. На его месте оказаться не хотелось никому, но дать слабину сейчас означало навсегда заклеймить себя трусом, а вовсе не обязательно выжить. — Дай слово, что мы выживем, и я все расскажу, — крикнул один из пленников, молоденький парень с щетиной на лице деревенского дурачка. Айт хищно сощурился. — Таких обещаний я давать не собираюсь. Вы решили напасть на наш корабль посреди ночи, значит, готовы были и умереть по случаю. Могу обещать, что никого из вас пытать не будут, а уж дальнейшая ваша судьба меня совершенно не волнует. — Майкл, куда ты лезешь, наш капитан отдал жизнь за это! — одернул парня кто-то из команды, на что он лишь гневно выругался. — И ради чего? Ради этих свиней, которые предали и бросили нас тут подыхать? Я на такое не подписывался! — Он повернулся к Айту и переспросил: — Даёшь слово, что мы доживем до утра? И что пытать нас никто не будет? — Да, черт возьми, говори уже, — Айтварас еле сдерживался от того, чтобы схватить этого Майкла за грудки и вытрясти из него все ответы. Ему казалось, что с каждой потраченной минутой Ирэн исчезает из его жизни, утекает сквозь пальцы. — Мы были не одни, — от этих слов, казалось, все кругом напряглись ещё больше. — У нас был уговор с командой «Приключения», что мы нападем с двух бортов. Они знали ваш маршрут, нам было сказано, что у вас на борту большой товар, и они готовы были отдать нам чуть ли не все ценные предметы… — …в обмен на лекаря? — сложить два и два Айту не составило труда. Мысль о том, что Ирэн жива и в относительной безопасности, придавала ему силы. — Что с ними стряслось, что они готовы были пойти на такое? *** Каюта, в которой Ирэн довелось проснуться, была скупа на детали. За окнами уже вовсю светило солнце, кушетка под ней была жесткой, в отличие от стоявшей неподалеку постели с одеялом. Она повернула гудящую голову и заметила дежурившего у дверей мужчину раньше, чем он обратил на нее внимание. Бесшумно подвинув руку, она попыталась нащупать на себе оружие. Похоже, спрятанный в ремне нож они не нашли, зато вынули из голенища сапога. Сражаться с незнакомцем на чужом корабле посреди моря было непозволительной глупостью, поэтому она решила успокоиться. — Где я? — дремавший незнакомец нервно встрепенулся и тут же выскочил за дверь. Ирэн использовала этот момент, чтобы быстро обследовать каюту в надежде найти свое оружие, однако времени ей на это выдалось совсем не много. Когда дверь вновь скрипнула, ведьма приняла самый растерянный и печальный вид. — Рад, что вы так скоро проснулись, юная леди, — вежливо улыбнулся ей здешний капитан. Это был мужчина средних лет в легкой моряцкой одежде, значительного роста и с ослепительно рыжими волосами. Лицо его украшали темные язвы сифилиса, а на поясе помимо его оружия она заметила свой меч. — Если б не удар по голове, я проснулась бы ещё быстрее, — любезно отозвалась Ирэн. Капитан весело хмыкнул и сделал шаг ей навстречу. Она предусмотрительно сделала шаг назад. — Поверьте, никто не хотел причинить вам вред. Может, присядете? — он указал на место за столом, и ведьма ясно уловила в этой просьбе очевидный приказ. Опустившись в кресло, она наблюдала, как пират усаживается напротив нее. — Как вас зовут? — Ирэн. — Вы на борту «Приключения», Ирэн. Я капитан Дугэл, можешь звать меня просто капитаном. Тебе, наверно, интересно, зачем ты у нас гостишь? — Я бы не назвала похищение гостями. Для Ирэн на ее коротком веку это было не первая каюта, где ее держали против воли, и она знала тонкую грань между уверенностью и безрассудством. Пираты не любили слабость, но и откровенную наглость редко спускали тем, кто не имел на них рычагов давления. Дело сводилось к мелочам: тону голоса, жестам, взглядам. И к выкупу. — Не буду скрывать, мы торопились. Хороший лекарь стоит дороже золота. Этому ведьма изрядно удивилась. Уж чего она не ожидала, что ее дар целителя станет известен среди пиратов. Насколько она им понадобилась, чтобы… — Вы хотите сказать, что напали на нас ради этого? — «ради меня», у нее не повернулся язык сказать подобное. Какая безбожная глупость, ради лекаря… — У наших друзей с «Веселого Билла» были свои цели, уж не знаю, как они справились. — Дугэл достал из кармана трубку, забил ее табаком, пуская облако дыма в сторону окон. — Я хочу, чтобы вы были в моей команде. Мы готовы платить вам три доли с каждого абордажа и закупать любые предметы, необходимые для вашей работы. — Щедро, но мне это не нужно, — растерянно ответила ведьма. — У меня есть дом, и вообще… почему именно я? — Слухами земля полнится, — капитан глубоко затянулся и наклонился ей навстречу. — «Чудесный лекарь, от которой растворяются все хвори». Говорят, ты сделала Жалтиса бессмертным. — Что за бредни, — возмущенно фыркнула Ирэн. Дугэл лишь пожал плечами. — Вот парни с «Веселого Билла» и проверят. Послушай, наша команда ничем не хуже, мы можем выделить тебе отдельную каюту и никто не будет тебя тревожить, под мою ответственность. Не все ли равно, под каким флагом ходить, если за это хорошо платят? — Капитан, вы… не совсем понимаете. Я живу в море не из любви к пиратству. «Крыло дракона» — это мой единственный дом. Прошу вас, позвольте мне туда вернуться. — Пойдем-ка за мной. Дугэл поднялся со своего места, дождавшись ее реакции, прошел к дверям и распахнул их. Перед глазами ее оказалась небольшая галера, идущая на всех парусах по ветру. Снующих кругом моряков было в разы меньше, чем на «Крыле», и выглядели они все как-то странно. Капитан двинулся к лестнице на нижние ярусы, приглашая ведьму проследовать за ним. В ахтердеке жизнь будто бы шла своим чередом, если не считать неприятный запах, присущий отхожим местам. Они спустились ещё на один пролет, и Ирэн застыла в ужасе, так и не сойдя с лестницы. На втором ярусе стоял смрад. Измученные люди лежали тут и там, их стоны прерывались на внезапные периоды рвоты. Пол и одежду больных покрывали следы их испражнений, спертый воздух не оставлял никакого шанса вдохнуть. Кто-то лежал без сознания — по крайней мере, Ирэн хотелось в это верить. Закрыв рот и нос локтем, она развернулась и выбежала на верхнюю палубу. Глаза отчаянно слезились от запаха и жалости. Капитан выглядел совершенно невозмутимым, лишь вновь достал свой табак. — Ты знаешь, что с ними? — Не уверена… Как давно? — Около недели. Многих начало косить после того, как мы ограбили один индийский корабль. Мы выкидываем людей за борт, как мешки с дерьмом. Может, треклятые торгаши нас прокляли? Ирэн задумалась, вспоминая прочитанные пару лет назад врачебные книги. Заболевание точно было заразным, раз большинство моряков слегли почти одновременно, но что насчет здоровых? У некоторых пиратов здесь был явно бледный вид, тот же капитан выглядел осунувшимся, почти посеревшим. Его широкое лицо обтягивала тонкая обветренная кожа, и при ближнем рассмотрении он казался удивительно слабым для своего роста и веса. Тяжело вздохнув, Ирэн сняла привязанный к поясу платок, обвязала его вокруг носа и рта и снова спустилась вниз. Измученные люди подняли на нее шалые взгляды, не вполне понимая, чудится ли им в полумраке трюма юная девушка. Вероятно, все-таки чудилась, раз ей хватило смелости подойти к одному из бездыханных тел, опуститься рядом и проверить пульс, от чего лицо ее преисполнилось скорбью. Затем она подошла к ближайшему живому человеку, не обращая внимания на зловонную лужу под ним, и справилась о его самочувствии. Ему искренне не верилось, что эта чудесная девушка с такой заботой коснулась его лба в этом аду, что говорила с ним спокойно и уверенно, что не морщилась от его запаха и вида; все, что он мог, это тихо попросить ее принести ему воды. Чуть заслышав его, ближайший сосед простонал ту же просьбу, и человек рядом с ним, и каждый, кто ещё в силах был подать голос. Глаза девушки испуганно округлились, стоило ей осознать масштабы болезни и количество уже мертвых здесь тел. Стараясь сохранять спокойствие в голосе, она громко пообещала напоить всех и вновь покинула трюм. Теперь уже на палубе ее ждал не только капитан, но и с десяток человек из команды. Все они пытливо вглядывались в провал лестницы и топтались с ноги на ногу, ожидая ее слова. Стянув платок с лица на шею, она выпрямилась во весь свой небольшой рост и сказала: — Я знаю, чем вы тут болеете и как вас лечить. Но я не собираюсь это делать, пока вы не дадите мне слово, что сразу после лечения вернете меня домой. Десяток голов одновременно повернулся на Дугэла. Тот сощурился и склонил голову набок. — А если откажемся? — Я могу посидеть и подождать, пока вы все помрете, — Ирэн безразлично пожала плечами. — Потом спущу на воду шлюп и буду грести до тех пор, пока не доберусь до «Крыла». Мужчины кругом рассмеялись, но было в их смехе нечто нервное и напуганное. Видно, они действительно верили в возможность умереть в трюме, как и в то, что она совсем не за горизонтом. Почему-то при взгляде на эту крохотную девчушку не возникали сомнения в ее словах. — Капитан, давайте согласимся, — попросил один из них, а остальные закивали, — если эта малышка и впрямь нас спасет, это меньшее, чем мы можем ей отплатить. — Хорошо, — произнес Дугэл после долгой тишины, — теперь это наш новый временный лекарь, Ирэн. Вы должны делать все, что она потребует для лечения, а я даю слово, что мы вернем ее домой. Теперь идите и расскажите всем, и валите все по своим постам, у нас и так рук не хватает! Все разом порскнули прочь по своим делам. Оглянувшись будто в поисках кого-то, капитан нашел свою цель и громко свистнул: — Эй! Бобби! Иди сюда, да поживее! К ним чуть ли не бегом поспешил молодой паренек лет на пять младше Ирэн, расплывшийся в улыбке при встрече с ней. Выглядел он не в пример здоровее всех присутствующих, что вызывало у ведьмы очевидные вопросы. — Бобби здоров, как бык, его никакая зараза не берет. Теперь он будет у тебя на посылках, а если ещё кто понадобится — отправь его к боцману, он добавит людей. — Поняла. Бобби, отведи меня к вашим запасам пресной воды. — Слушаюсь, леди лекарь! — парень залихватски подмигнул ей и указал дорогу. Бочки с водой у них хранились там же, где и на большинстве судов: в одном из трюмных помещений, закрепленные тросами для верности. Бобби открыл крайнюю, уже початую, подал девушке черпак. Она поднесла воду к носу и внимательно принюхалась. — Кто-нибудь из вашей команды умывается водой из этих бочек? — Да все подряд, — судя по его лицу, такой очевидный вопрос прозвучал сущей глупостью. — Кто руки моет иногда, кто просто лицо ополаскивает, но ничего неприличного, мисси. Мы взяли эту воду с индийского корабля, когда наши запасы прохудились и начали гнить. Ирэн застыла в замешательстве. Знать-то она про холеру знала, но вот методы ее лечения ещё не были найдены и понятны. Несомненно, в первую очередь всем на этом корабле нужна была чистая питьевая вода, а страдающим от хвори — ещё и свежий воздух вдали от бездыханных тел. Даже если прямо сейчас она побежит к капитану и потребует пришвартоваться к ближайшему острову в поисках пресной воды, где гарантия, что поиск земли не займёт несколько дней? Без воды никто здесь не выживет, включая ее саму. Можно было перевести всех исключительно на алкоголь, однако для тяжело больных об этом и речи не шло. Оставалось придумать, как ей убить эту заразу, которая разлагала людей изнутри. Совсем как отчистить котел от прилипшего жира… — Бобби, нам предстоит очень много работы. *** Айту было страшно. Он не находил себе места, не мог сидеть спокойно, не останавливался ни на минуту. Сдержав обещание, он не стал пытать оставшихся с команды «Веселого Билла», хотя никто из них так и не смог назвать ему курс «Приключения». Видимо, они и сами понятия не имели, куда направились предавшие их союзники. Теперь вот Айтварас вместе с Шеном и лоцманом горбатились над картами этой местности, пытаясь угадать возможные маршруты других пиратов. — Если они идут по нашему меридиану, то через пару дней должны добраться до этого архипелага, — указал лоцман, мужчина средних лет с тяжелым знающим взглядом. Он появился на «Крыле» под командованием Шена, и в свое время Айту пришлось знатно с ним договариваться, чтобы мистер Бернем решил остаться под его началом. — Да, но они должны знать, что их преследуют, — возразил ему капитан. — На их месте я бы шел на юго-запад, учитывая подветренную сторону. Если они идут от нас на всех парусах, то у галеры есть все шансы обогнать нас на несколько дней. — Всё верно, но ты забываешь, что у них раненые и больные, — вмешался Шен. — Если они так стремились украсть нашего лекаря, то ситуация у них совсем уж херовая. Им скорее всего придется швартоваться в ближайшее время, так что они пожалуй возьмут на милю восточнее и пойдут к берегу. — Ты прав, но все это бессмысленно, если они решат двинуться вообще в другую сторону, — Айт провел пальцем по карте, указывая на север. — Или вообще уйдут в океан, чтобы сбросить хвост. Боги морские и небесные, какой черт ее дернул выйти из каюты… — Па? — послышался голос от дверей, и трое разом обернулись на мнущихся в дверях близнецов. Сонные, лохматые, в наскоро заправленных в брюки ночных рубашках, они были похожи друг на друга как никогда. Несмело они вошли в капитанскую рубку и приблизились к отцу, освещенному светом фонаря на столе. — Ты сказал, что вернёшься, но так и не пришел. И мамы нет. Где она? Шен и Бернем бросили на капитана сочувствующие взгляды, но тот не обратил внимание, глядя на своих детей. Он совершенно не представлял, как сказать им, что их мать была неизвестно где, на вражеском корабле, и что он понятия не имел, как ее найти и вернуть. Даже мысль об этом давалась ему с таким трудом, что начинало мутить и сводить поджилки. Он не мог позволить себе рассыпаться, только не сейчас. — Ее забрали на другой корабль, им очень нужен был корабельный врач. Не сомневайтесь, мы найдем и вернем ее, нужно лишь проложить правильный курс. Глаза близнецов наполнились слезами, и они разом бросились к Айту, обнимая его с двух сторон. Нарочито спокойно он погладил их плечи и потрепал по головам, прижал ближе к себе, не переставая пристально вглядываться в карту. Симур поднял заплаканное лицо от отцовской рубашки и задумчиво уставился на незнакомые чертежи. — Что-то придумал, мальчик? — От внимательного Бернема не ускользнул совершенно осмысленный и недетский взгляд капитанского сына, будто бы этому ребенку разом исполнилось в три раза больше лет. — Мне кажется, я могу помочь в поисках, — сказал он, и все напряглись. — Каким образом? — спросил Шен, краем глаза замечая, как быстро перестала плакать и сосредоточилась юная Табита. — Не уверен, что могу рассказать при вас, — Симур виновато посмотрел на лоцмана. Айт ободряюще сжал плечо сына, а Бернем лишь кивнул и ответил: — Могу обещать, что ничто мной услышанное и увиденное не покинет эту каюту. Я уважаю чужие тайны, но сейчас быть здесь — это моя работа. С полминуты Симур молчал, думая о том, стоило ли делиться с этим человеком секретом своей магии. Мама всегда наказывала, что в эту тайну могли быть посвящены только самые близкие люди, и эту истину он усвоил едва ли не с пеленок; однако сейчас она была в опасности, и ничего важнее этого для него не существовало. — У мамы есть на меня поисковое заклинание, потому что нас связывает магия, — наконец сказал он. — Так она нашла меня, когда я был маленьким. Айта пробрало до костей от этого воспоминания. Из-за его дерьмовой пиратской жизни его семья то и дело оказывалась в опасности: сначала он чуть не лишился сына, теперь вот — в который раз уже — жены. После той стычки с Чен-Таном он и не думал, что когда-нибудь снова увидит заклятие поиска. Надеялся, что больше не увидит. — И ты умеешь его создавать? — с надеждой спросил отец. Симур немного поник под его ладонью. — Я никогда этого не делал, но могу попробовать. Он положил руку на карту и закрыл глаза, когда Табита неожиданно схватила его за другую руку. — Только не сожги карту! — Девочка права, другой такой у нас нет, — предупредил Бернем, заинтересованно наблюдая за происходящим. — Тогда не отпускай меня, — попросил Симур и снова сосредоточился. Он не говорил ничего, но губы его будто бы шевелились, и в этом безмолвном шепоте раз за разом читалось одно слово — «мама». Воздух вокруг мальчика будто бы задрожал и накалился, казалось, кончики его волос начали трескаться от несуществующего огня; когда края карты чуть почернели от гари, сестра резко впилась в его руку и заставила открыть глаза. Сияющим взглядом Симур впился в рисунки на желтой бумаге, пока среди параллелей и меридиан не появился зеленый огонек. Бумага под ним почему-то не горела, а сам он едва заметно двигался вниз по карте, держась параллельно береговой линии. — Надо же, — выдохнул Бернем, до того момента почему-то задержавший дыхание; и, видно, не он один. Мальчик качнулся, будто его заштормило, и схватился за голову. — Мне что-то нехорошо, — он почти упал в ближайшее к нему кресло. Айт обеспокоенно опустился рядом, проверяя губами его лоб на предмет горячки. — Ты всех нас очень выручил, сынок. Теперь можешь отдохнуть. — Айтварас, позволь заметить, нам всем стоит отдохнуть, — прозвучал поверх головы голос Шена, — в особенности тебе. Люди устали после битвы, ты не можешь сейчас ясно мыслить, в таком состоянии толку от нашей погони мало. Знаю, что ты переживаешь, и я с тобой не успокоюсь, пока не верну Ирэн, но уверен, сейчас ей ничто не угрожает. Она слишком им нужна, чтобы кто-то причинил ей вред. Капитан легко подхватил сына на руки, чтобы отнести его в каюту, а дочь сама без слов последовала за ними. У дверей он остановился, обернувшись к выжидающим квартирмейстеру и лоцману, согласно кивнул. — Вели всем расходиться спать. Оставь пять человек дозорными за пленниками, двух на мачты и двух к каюте моих детей. Покажи рулевому наш курс и сам иди спать. Всех дежурных сменят в полдень. — Будет сделано, — отозвался Шен, и дверь за Табитой закрылась. Оставшиеся наедине пираты переглянулись, будто их посетила одна и та же страшная мысль. Бернем все же решился ее озвучить, в отличие от Шена, которого сдержали братские чувства к Ирэн. — Если люди на «Приключении» узнают, что у них на корабле объявилась ведьма, то никто не гарантирует ей безопасность. Я даже боюсь представить, что с ней сделают. — Не вздумай ляпнуть это при капитане, — тяжело выдохнул квартирмейстер, потирая пальцами напряженную переносицу. — Ирэн не наивный ребенок. Она всю жизнь прятала свой Дар от людей, и я уверен, что ей хватит ума продолжить. Верить-то он верил, но ещё Шен слишком хорошо ее знал. *** Они причалили четыре дня спустя, как и обещал ей капитан. За эти четыре дня Ирэн устала сильнее, чем за годы в море. Оказалось, что некраденных точек на «Приключении» оставалось всего пять, что при таком количестве больных и здоровых людей превращалось в настоящее бедствие. Правда, зараженная вода тоже не была потрачена зря; поочередно вызывая на помощь по несколько человек из команды, Ирэн отмывала всех больных и вытаскивала их на верхнюю палубу. Одно это занятие отняло у нее без малого сутки, однако девушка не остановилась, пока всем до единого заболевшим не нашлось место на палубе. Уже с рассветом она доплелась до выделенной ей каюты недавно умершего боцмана и без сил упала на койку, проспав глубоко за полдень. Пираты, конечно же, не делали ее работу легче. Никто не понимал, зачем сумасшедшая девчонка попросила у кока пуд соли и испортила их драгоценную воду. Многие отплевывались посоленной водой и требовали алкоголь. Ирэн ни с кем не ругалась, лишь одаривала тяжелым взглядом и отвечала «хочешь сдохнуть — я мешать не буду». Большинство команды после этих слов затыкались и слушали, слишком уж много приятелей они предали морю в последнее время. К концу третьего дня даже самые неприятные личности относились к ней с уважением. Им сложно было не заметить ее, умывающую лица их умирающих товарищей по команде, справляющуюся о самочувствии каждого прохожего, не поднимающую головы от работы. Никто не оставил без внимания исполненное горем лицо девушки, когда очередного заболевшего не удалось спасти, ее застывший взгляд, когда троих предавали морю. К тому моменту, как они бросили якорь у ближайшего крупного острова и отправили три шлюпа за водой, из тяжело больных умерло семь человек. По словам Бобби, до появления Ирэн умерших выкидывали дюжинами. Это ее не успокаивало. Ведьма мало спала, плохо ела, сказывался недостаток пресной воды; от каждого прикосновение к истончившейся коже больных она с трудом сдерживала дрожь и рвотные позывы. Проведя несколько часов в окружении чужих ей пиратов, Ирэн запиралась на какое-то время в своей казенной каюте и пыталась прийти в себя. Даже статус спасительницы и суровый капитан не смогли полностью остановить сальные шутки и взгляды в ее сторону. Она тут была «ничья», Ирэн это прекрасно понимала, как и вероятность ухудшения своего положения от любого неверного действия. Однако ни страх расправы, ни голод и жажда не шли ни в какое сравнение с ее тоской по дому. Ирэн до одури хотела к детям и к мужу, и ради возможности оказаться в их объятиях даже мысль прыгнуть за борт не казалась такой уж абсурдной. На родном «Крыле» никто давно уже не смотрел на нее как на кусок мяса, она знала практически каждого по имени и не боялась засыпать по ночам. Мысли о доме заставляли ее подниматься с койки и снова выходить к пациентам, встречавшим ее с блаженными улыбками. Некоторые из них называли ее не иначе как ангелом, вызывая у Ирэн смесь неприязни и смущения. Первый день стоянки ведьма провела на палубе, беспрерывно умывая своих пациентов от невыносимой духоты и кривясь от подсоленной воды. В такую жару ей ужасно хотелось раздеться до нижней рубашки, но кругом была толпа потенциально опасных мужчин, и ей пришлось остаться в верхней одежде. В который раз она прокляла их за то, что похитили ее посреди ночи, не дав даже надеть корсет; подобные мелочные жалобы помогали отвлечься от мыслей о том, что она покинула свой дом во время абордажа. В самых отчаянных мыслях Ирэн не могла поверить в то, что «Крыло дракона» захватили или потопили. Это было попросту невозможно. Это лишило бы ее любых причин жить. — Эй, эй, мисси, иди к нам! Чего ты грустишь одна! Шел второй вечер их швартовки. С пополненными запасами воды и пищи пираты распивали свой алкоголь и играли в карты, отдыхая перед утренним снятием с якоря. Сытая и наконец утолившая жажду, Ирэн совсем немного расслабилась. Многие заболевшие шли на поправку ее усилиями, новых тяжело больных уже не прибавлялось, и в ней теплилась слабая надежда на то, что вскоре ее отпустят домой. Некоторые члены команды относились к ней почти по-доброму, и, уставшая от одиночества, Ирэн села рядом с ними. Ей вручили кружку рома и тарелку фруктов. — Не переживай, леди лекарь, мы их мыли, все как ты сказала, — рассмеялись они на ее красноречивый взгляд, и девушка улыбнулась в ответ. — Вижу, что без меня вы не пропадете, — она придирчиво покрутила манго и вгрызлась в него, брызжа соком. — Неужто ты скоро покинешь нас, мисси? — пираты удивленно переглянулись. — Бобби, Джек, Мэт и малыш Барти не переживут сердечный удар! Неужто ты разобьешь всем сердце? — Не понимаю, на что они рассчитывали, — хмыкнула она, выставив напоказ правую ладонь. Ещё никогда ее обручальное кольцо не вызывало такую бурную реакцию. — Так ты замужем! И кому ж так в жизни свезло? — Не суть важно, — ей вовсе не хотелось озвучивать в этой компании, что ее мужем был Айтварас Жалтис; как показала жизнь, эта информация не приносила ничего хорошего. — Так если неважно, то подвинется, — крикнул кто-то в кругу, собрав всеобщий одобрительный смех. Ирэн ощущала все большее желание уйти в каюту. — И правда, мисси, куда ты пойдешь? Ты ведь не думаешь, что наш капитан тебя отпустит? Ирэн напряглась. Конечно, она была не из тех людей, что верили в благородство пиратов, но она давно и близко знала их породу, и даже самые больные на голову мародеры имели свои принципы, не говоря уже о своде правил на каждом борту. Ей оставалось уповать лишь на то, что нам этом корабле было принято держать слово. — У нас с капитаном уговор. Я неделю лечила вас всех и выполнила свою часть сделки. Ей совсем не нравились взгляды мужчин вокруг: сочувствующие, снисходительные, смеющиеся. Несмотря на их внешнюю доброжелательность, на ее судьбу им было совершенно наплевать. — Ирэн, ты вроде умная леди, и неужели такая наивная? Какой дурак в здравом уме откажется от такого трофея? С той минуты для Ирэн все стало ясно, как белый день. Никто не собирался ее отпускать, даже речи об этом не шло. Дугэл и луну бы с небес ей пообещал, если взамен она соглашалась лечить его команду. Корить себя за глупость смысла она не видела, что ей оставалось ещё делать тогда, оказавшись в таком положении? Важно было лишь то, что они на якоре в считанных ярдах от берега, что скоро ночь, что по правому борту висят ещё не убранные шлюпы и что сегодня она сбежит, чего бы это ей не стоило. Прождала Ирэн ещё несколько часов, чтобы свидетелей было как можно меньше. Уже глубокой ночью она тихонько выскользнула из двери своей каюты, в темноте нащупала стену коридора и прошла вдоль него к лестнице, ведущей наверх. Она и сама не знала, как долго мог продержаться ее морок, а сейчас каждая секунда была на счету. Залитая лунным светом палуба выставила ведьму напоказ, точно товар на ярмарке, однако никто из дозорных не обратил совсем никакого внимания. Выдохнув, Ирэн двинулась в сторону спасительных шлюпов. В голове крутилось лишь одно: «Меня нет, меня здесь нет, вы не сможете меня увидеть…» Пожалуй, будь это днем, не находись Ирэн в таком стрессе и ужасе и не думая только лишь о дозорных, она бы обязательно смотрела под ноги. И тогда, несмотря на темноту, она бы заметила своего же лежачего пациента до того, как наступила ему на руку. Он вскрикнул от боли, а она — больше от удивления и страха, что ее морок раскрылся. Бросила взгляд на вышку — дозорный, похоже, ещё дремал. Больной же протер сонные глаза и в лунном свете разглядел лекарку, отчаянно указывающую ему молчать. То ли спросонья, то ли из принципа, но молчать он был не намерен. — Ангел мой, куда ты? — Никуда я, спи дальше, прошу, — яростно зашептала она в ответ, все поглядывая на мачту. Похоже, в больном разуме сложились два и два. — Не уходи! Мы без тебя не выживем в этом аду! — на этот крик не могли не откликнуться ни спящие рядом пираты, ни задремавший дозорный. Ирэн, наплевав уже на скрытность, бросилась к шлюпам напролом и чуть не упала, когда ее схватили за ногу. Отчаянно лягнув приставшего пирата, она буквально сразу попала в объятия его соседа. Леденящий ужас захватил ее, когда за голенище сапога ее поймала чья-то ладонь, другая обняла колено, третья повисла на бедре… Глаза ослепила вспышка света, и ведьма не сразу поняла причину того, что люди с воплями сыпались прочь от нее. Сердце колотилось как бешеное, не давая ей успокоиться и перестать гореть ярким пламенем. Ничего не соображая, Ирэн вновь попыталась добраться до спасительной лодки, пока пираты кругом орали и сыпали проклятьями. За спиной щелкнул затвор мушкета, и она тут же обернулась, застыв на месте. Бобби готов был стрелять. По крайней мере, в это он сам хотел верить; руки его не дрожали, но в испуганном лице она увидела жалость и сопротивление. От этой простой человечности ее паника чуть поутихла, а с ней и огонь погас до легкого свечения. Ирэн подняла руки в мирном жесте, и на каждое ее движение теперь люди кругом вздрагивали и крестились. Она смотрела прямо в глаза Бобби, стараясь не потерять с ним контакт, пока ещё трое доставали свое оружие из-за поясов. — Прошу вас, выслушайте меня! — крикнула она на всю палубу, так громко, как только могла. Гул испуганных голосов было начал разрастаться ей в ответ, но затих. — Разве я сделала вам что-то плохое? Разве не лечила вашу болезнь, не мыла вас целыми днями от рвоты, не спасла вас от смерти? Тишина говорила с ней яснее любых слов. — Мне была обещана свобода в обмен на помощь. Ваш капитан при свидетелях обещал вернуть меня домой, когда я вам помогу. Теперь я вижу, что мне солгали, и кто меня обвинит в том, что я пыталась уйти? — ее голос сорвался с крика на плач. Ирэн ненавидела показывать свою слабость перед чужими ей людьми, но она слишком сильно устала от этого нескончаемого кошмара. — Что ты такое? — судя по голосу, Бобби растерял всю свою напускную уверенность. Тяжело было наставлять оружие на человека, с которым он неделю спасал жизни, у кого учился и с кем делил хлеб. Будь его воля, он отпустил бы Ирэн куда угодно, но он был всего лишь одним из матросов. Не ему было решать ее судьбу. — Я просто мать, которая скучает по своим детям, — выдавила девушка сквозь слезы. — Пожалуйста, Роберт… — Твоя судьба — не мое дело. Ты будешь сидеть в каюте, пока капитан не отдаст приказ. Уяснила? — Да. — Отлично. Теперь отдай ключ. Ирэн вытерла слезы: никого здесь они совсем не трогали. Не делая опрометчивых движений, она медленно приблизилась к своему подопечному и отдала ему ключ от боцманской каюты. Сейчас единственное, что она могла сделать — не вызывать ни у кого из чужой команды желание выстрелить ей в голову. Пока никто не грозился скинуть ее в море с камнем на шее, у нее был ещё шанс выжить. Она шла к своей камере достойно, так, как идут к своей участи самые вышколенные аристократы. Из всех следующих за ней пиратов никто больше не увидел ни слезинки, ни дрогнувшего плеча, не услышал ни слова. Ирэн не оборачивалась, и потому ей казалось, что ее конвоирами вызвались едва ли не все проснувшиеся пираты; наверное, их завораживало слабое зеленое свечение, до сих пор исходившее от ее кожи. Ей-богу, будто мотыльки, налетевшие ночью на лампу. Когда за ее спиной дважды щелкнул ключ в замочной скважине, ведьма наконец обернулась. В каюте с ней никого не оказалось, и все терпение разом покинуло ее, оставив маленькую испуганную девочку. Она бросила взгляд на небольшое окошко в своей каюте и в который раз подумала о том, что запросто утонет на такой высоте. Она посмотрела на свои ладони, светящиеся, затертые мозолями от бесчисленных перевязок, и в глазах у нее вновь защипало. Она села на край постели, покрутила пальцами обручальное кольцо, как делала в любую тревожную минуту, дала волю задрожавшим губам и прерывистому дыханию. Как тут успокоишься и перестанешь светиться наподобие ночника, если сердце до сих пор бьется как сумасшедшее, а слезы только и льются без конца? Ирэн онемевшими пальцами стянула с себя сапоги и легла в постель, сжав подушку в своих объятиях. Ей было чертовски страшно. Сон сморил ее спустя час беспрерывной тревоги, и в нем она видела себя маленькой, беспомощной, загнанной. Она бежала по гальке, оступалась и падала, поднималась на ноги в темноте незнакомой пещеры, бежала вперед, не видя выхода. За волосы ее хватали знакомые люди с незнакомыми лицами, срывали с нее одежду, вынуждая беспомощно прикрываться. Во сне она слышала грохот пушек и лязг мечей, но совсем ничего не видела, забитая в углу трюма; открыв глаза, она обнаружила себя на краю мачты и безмолвно завопила, когда ее столкнули вниз. Затянувшееся падение вело ее к неминуемой смерти, гул оружия нарастал, и за миг до удара об воду Ирэн вынырнула из кошмара. Из-за двери отчетливо доносились звуки сражения. Первой мыслью ведьмы было броситься туда сломя голову. Наспех натянув обувь, она кинулась к двери и подцепила зубами палец, чтобы прижать каплю крови к замочной скважине. Лишь когда дверь послушно щелкнула, открываясь, Ирэн задержалась и подумала. Кто знал, что ждёт ее наверху? Вдруг пираты подняли мятеж друг против друга, а она лишь попадет под раздачу? Вдруг они берут на абордаж другой корабль, и ее зацепит пушечным ядром? Вдруг Айт все-таки нашел ее, и она вернётся домой… От волнения морок получился у нее не сразу. Идя по коридору, Ирэн боялась, что ее выдаст тревожное свечение; на лестнице она едва не упала, успев зацепиться за канат. Первое, что она увидела на палубе — это яркое до рези в глазах солнце, залившее светом лежащий перед ней труп. По одежде и волосам она признала в нем Бобби. Кругом творилась такая суматоха, что ей трудно было признать кого-либо из сражавшихся; опасаясь худшего, она кинула взгляд в сторону людей, которых лечила — большинство из них уже были мертвы. Сердце снова бешено застучало, Ирэн подавила порыв сбежать вниз и запереться в каюте. Вместо этого она сделала последние пару шагов по лестнице и выбралась на палубу, когда мимо нее в лестничный проем свалился Дугэл. Кажется, с торчащим из живота ножом. — Где наш лекарь, сукины вы дети! — крикнул знакомый голос, и ведьма едва не расплакалась, увидев совсем неподалеку от себя свирепого Джо. Карлик со всего маху разрубил топором колено своего противника, вызывая у Ирэн рвотный позыв. — Я здесь, — крикнула она в ответ, и на нее сразу обернулось с дюжину голов кругом. Тут-то она и начала узнавать людей из своей команды: канонира, юнгу, мастера парусов и многих других, кого уже не ждала здесь увидеть. Все они улыбались ей, как родной, и от этого узнавания она не смогла уже сдержать слезы. Джо повернулся куда-то в сторону грот-мачты и рявкнул: — Капитан! Жену свою забирать будешь? Казалось, время для нее остановилось. Ирэн изо всех сил пыталась разглядеть в толпе дерущихся пиратов своего мужа, и каждая минута без него растягивалась в тревожную ноющую вечность. Когда ждать стало уже невыносимо, а Ирэн готова была бежать в гущу сражения без оружия, ее сбили с ног и сгребли в объятия. Зеленое свечение в последний раз вспыхнуло и погасло. — Буду.