Юность так быстротечна

— И как много тебе удалось узнать? — спросил Кэйа, неспешно потягивая холодный кофе через трубочку.       В университете был большой перерыв. Альберих с Дилюком сидели в кафетерии недалеко от главного учебного корпуса, наслаждаясь солнцем первых осенних дней. В столовой в это время было не протолкнуться, а после двух пар есть хотелось просто ужасно. Близкое расположение и низкие цены кафетерия являлись основными доводами к тому, чтобы ходить подкрепиться на большом перерыве именно сюда. Не то чтобы у Рагнвиндра имелись проблемы с финансами, но студенчество приучало его к разумным тратам. — С чего ты взял, что я вообще что-то узнавал? — поинтересовался Дилюк, закончив разрывать одну бумажную салфетку на маленькие кусочки и принявшись за другую. — Ну как с чего, — Кэйа шумно поболтал трубочкой в стакане, — этот парень же в твоем вкусе. — В моем вкусе? — Блондин с голубыми глазами. — В моем вкусе ты. — Ой, я тебя умоляю, — Альберих фыркнул. — У всех нас есть определенный типаж. То, что мы с тобой встречаемся не означает, что я ему соответствую. — Даже если, — Рагнвиндр выделил интонацией слово «если», — ты и прав насчет типажа, то почему это должно было побудить меня что-то узнавать? — Как его зовут хотя бы? — Дайнслейф. — Просто Дайнслейф? — Я не знаю его фамилию. — А откуда он перевелся? — Почему ты спрашиваешь меня, а не его напрямую? — Потому что он на твоем направлении, и ты мог бы немного подсуетиться, — Кэйа рассмеялся, но сразу же посерьезнел. — Слушай, мы, кажется, это уже обсуждали, нет? Быть друг с другом искренними. — Да что не так? — возмутился Дилюк, закончив рвать очередную салфетку. — Он тебе понравился, — вкрадчиво произнес Альберих. — И ты нервничаешь. — Кэйа, прекрати, — Рагнвиндр вздрогнул, когда Кэйа взял его за запястье. — Ты и так знаешь, что я думаю по этому поводу. — Зачем ты вообще тогда согласился на свободные отношения? — Потому что хотел быть с тобой, а по-другому ты не хотел. — Юность так быстротечна, — философски заметил Альберих. — Нужно перепробовать все. Но это вовсе не значит, что я тебя не люблю. Или что в нашей постели меня что-то не устраивает. — Но ты так ни разу никого и не попробовал. И какой во всем этом смысл? — Наличие возможности отдохнуть с кем-то другим приятно само по себе. Ею можно и не пользоваться. А можно приберегать для кого-то особенного. Как думаешь — он для тебя особенный?       Дилюк поднял тяжелый взгляд и хотел было вновь завести свою пластинку про верность и принципы, как вдруг остановил сам себя. — Не знаю, — честно ответил он. — Так узнай, — улыбнулся Кэйа. — Юность так быстротечна, Люк.

***

      Начинать семестр с практических работ — не самая лучшая затея. Жаль, что преподаватели с их учебным планом такого мнения не придерживались. В школе работа в парах очень нравилась Рагнвиндру, но в университете стала приносить одно только раздражение. В отвратительном настроении он готовился встречать своего будущего напарника по практической, как вдруг с удивлением обнаружил, что им оказался Дайнслейф. — Ты Дилюк, верно? — спросил он, подойдя сзади абсолютно бесшумно. — Надеюсь, что мы сработаемся.       Дилюк только кивнул, выдавив из себя подобие улыбки. Голос Дайнслейфа совершенно не соответствовал его внешности и этим сильно сбивал с толка. А еще очень неожиданно волновал. Рагнвиндр на несколько мгновений представил, каково бы это было — слышать его глубокий низкий, будто слегка подмурлыкивающий, голос на ухо. — Как тебе наш университет? — спросил Дилюк, пытаясь хоть как-то завязать беседу. — Слишком стерильно, — загадочно отозвался Дайнслейф. — Прости? — не понял его Рагнвиндр. — Все такое правильное и бездушное. — Там, где ты учился, было по-другому? — Да, — кивнул Дайнслейф. — Именно поэтому я и перевелся. — Значит, стерильность — это скорее плюс? — Нет, потому что ее чересчур. — Будешь рассматривать какое-то новое учебное заведение? — Зачем? Здесь довольно интересно. — Но правильно и бездушно? — Это университет такой. Не люди. Люди здесь довольно интересные.       Дилюк не мог понять то ли это был такой странный флирт, то ли он уже сам что-то себе надумал после разговора с Альберихом в кафетерии. Свободные отношения, да? Право на адюльтер. А нужно ли оно было Рагнвиндру? — Ты, например, интересный человек, — голос Дайнслейфа вывел Дилюка из размышлений. — Я? — удивился Рагнвиндр. — Чем же? — Когда вливаешься в новый коллектив, очень полезно бывает послушать сплетни, которые витают сплошь и рядом. Очень много сплетен было про тебя. — Да? — Дилюк ощутил, как внутри него разверзлась пустота. — И какие же? — Например, что ты прогуливаешь свое наследство. Или что ты спишь со сводным братом. Или что приложил руку к смерти своего отца. — И ты веришь этому всему? — с вызовом спросил Рагнвиндр, чувствуя себя мерзко и гадко. Значит вот что думали о нем другие студенты? — Я верю в то, что у всех тех людей, кто говорил о тебе подобные вещи за твоей спиной, были свои собственные мелочные мотивы. Эти люди мне неинтересны. — Ты не станешь спрашивать правда ли это все? — А зачем? — удивился Дайнслейф. — Думаю, что если ты кому-то и что-то захочешь рассказать, то ты это сделаешь, разве нет?       Дилюк молчал, обдумывая сказанные слова. Мысли Дайнслейфа были достаточно странными, но при этом через них он подводил к достаточно логичным выводам. Это сбивало с толку еще больше, чем несоответствие внешности с голосом. — Я не сплю со сводным братом, — Рагнвиндр и сам не понимал, почему вдруг решил отбиться именно от этого наговора. — У меня вообще нет сводного брата. Есть просто парень, с которым мы выросли под одной крышей. И вот с ним я сплю. — То есть ты занят? — неожиданно спросил Дайнслейф. — Это просто какой-то сюр, — пробормотал Дилюк, нервно хихикнув. — Понимаешь, мы буквально полчаса назад с ним разговаривали об этом. Я не то чтобы свободен, просто у меня есть некоторые… интересные возможности. — О, так у вас свободные отношения. И как оно на практике? Всегда было жутко любопытно. — Да пока что как-то никак, — честно признался Рагнвиндр. — Ну то есть этими самыми возможностями пока что никто из нас двоих и не пользовался.       Дайнслейф хмыкнул, задумчиво потерев подбородок: — Ты куда более интересен, чем мне казалось.