Не получается.
Ни черта не выходит.
Давед сидел перед пустым холстом, мысленно гадая, что же он делал не так, почему у него не получается написать ту или иную картину. Даже красивый пейзаж с окна в виде брусчатой набережной с танцующими огнями в уличных фонарях не помогал поймать за хвост призрачные нотки вдохновения. Большая палитра, вся разрисованная в масляных красках, — иногда удачно смешанных, а иногда и нет, — испачкала его светло-голубые джинсы, которым на вид друзья давали около десяти лет. Фартук цвета хаки съехал куда-то в сторону, не защитил любимую одежду от такой «грязи».
Уже давно Давед не мог ничего написать. Сначала он обращался к интернету за помощью, следовал предложенным способам: уезжал из города на природу, принимал участие в экскурсиях по художественным музеям, включал воодушевляющую музыку во время очередных попыток написать какой-нибудь портрет или пейзаж. Итог один — ничего не получалось. Давед стал обращаться за помощью к друзьям, но и они ничем не смогли помочь. А потому ему приходится надеяться на чудо, что неожиданно появится в его бедной, серой жизни.
Вдруг по всей студии раздалась приятная мелодия. Телефон, лежавший неподалёку на тумбочке, завибрировал. Он уже приготовился к падению, но Давед успел поймать его, сам слетев со стула. На экране крупными буквами высветился контакт: «Дай Блейз». Это звонил близкий друг, лучший товарищ. Давед улыбнулся и принял звонок. В трубке сразу же послышался мужской голос, говоривший с некой усмешкой:
— Добрый вечер, Давед! Не нашёл свою музу?
— Добрый, — более серьёзно проговорил Давед, почёсывая щёку. — А ты пришёл посмеяться, да?
— Ну, что ты! — всё так же невинно проговорил Дай. — Я просто хочу тебе помочь.
Давед промолчал. В голове стали мелькать вопросы, мол, слишком всё это подозрительно, лучше не доверять ему. Несмотря на то, что Дай являлся одним из близких друзей, он всё-таки считался конкурентом. Как только они начали творческий путь художников и вместе претворяли мечты в реальность, в газетах города появлялись громкие заголовки: «Два популярных художника встречаются?» или «Нетрадиционная ориентация мистеров Блейза и Суини». Все варианты названий таких статей, — а точнее теорий, — Дай и Давед опровергли. Конечно, некоторые фанаты не верили словам, пока сами не увидели их с двумя девушками.
— И как же ты мне поможешь? — с недоверием спросил Давед.
— Как насчёт борделя «Лилли»? — предложил Дай, кашлянув.
Давед удивился. Бордель «Лилли» официально носил статус «VIP». Всё потому, что туда могли попасть «ходячие мешки с деньгами» — самые богатые и привилегированные люди, часто находящиеся в светских кругах. Простым смертным, как Давед или Дай, там не место. Ах, пойти туда — мечта любого мужчины, не только ветренного мальчишки. Все хотят посмотреть на красивых женщин не только из Ирландии, но и из Англии, что расхаживают в обворожительном кружевном белье. Вот только одна ночь с такой красавицей будет стоить больше, чем десять картин Даведа, удачно проданных на аукционах или же художественных выставках.
— Не слишком ли дорого для таких, как мы? — изумлённо спросил Давед.
— Хочу, чтобы ты развлёкся, — усмехнулся Дай, — а то с тобой высохшим конкурировать неинтересно.
— Спасибо за заботу, друг, — буркнул Давед, нахмурившись.
Дай сказал: «Пожалуйста», а потом бросил трубку. Давед остался один на один с мыслями. Такое предложение явно его интересовало. Он хотел, нет, мечтал отвлечься на один вечер от грузных мыслей, проблем и забот, посидеть за столом в компании красивой девушки и выпить несколько бутылок алкоголя. А ещё не стоит забывать про секс. Может грубый, может — нежный. Как захочет куртизанка. В любом случае Давед не занимался интимом с кем-либо уже на протяжении полугода. Или времени не находилось, или желания не появлялось. Сейчас появилось и то, и другое. Вот только вдохновения не нашлось.
От мыслей его отвлёкла звонкая, но очень короткая мелодия уведомления. Как оказалось, это пришло сообщение от Дая. В нём он скинул ссылку на официальный сайт борделя «Лилли», где можно рассмотреть прекрасных «жриц любви», найти номер стойки регистрации и заказать девочку на одну ночь. Удивительным образом Давед попадал на скидку в пятьдесят процентов. Так, он должен заплатить не пятьсот евро, а двести пятьдесят.
Недолго думая, Давед зашёл через ноутбук на этот сайт. Его сразу же начали приветствовать девочки, рядом с которыми, в отдельном столбце, высвечивались их параметры: рост, вес, размер груди, бёдер, талии и другое. Высокие и низкие, светлые и тёмные, голубоглазые и кареглазые — не важно. Конечно, природа не наградила никого из них модельной внешностью, но красивыми назвать их можно. У каждой куртизанки на разных частях тела нарисованы татуировки. Например, на запястье одной блондинки изображена красивая бабочка, взмывающая вверх. А вот другой вариант: на предплечье другой рыжеволосой красавицы показана мордочка змеи, спрятавшейся среди ветвей.
На сайте были и другие девочки, но больше всего Даведа привлекла худая девчушка. Имя её Лианан Ши. Длинные волосы, которые он мог сравнить только с самым тёмным крылом ворона, едва касались поясницы. Она отличалась от остальных. Поверх чёрного кружевного белья на ней свисал пеньюар с меховой оборкой тех же цветов. Давед хотел посмотреть на остальных, но не мог оторвать от неё взгляд. Его как-будто притянуло к ней. Он смотрел в эти два тёмно-синих сапфира. Чарующих, обворожительных. С другой стороны, в них таилась та самая страшная тайна, которую никто не мог разгадать. Его рука потянулась к телефону, чтобы набрать номер и снять именно Лианан. Номер набран. В трубке послышались длинные гудки.
— Это бордель «Лилли», — начал разговор приятный женский голос, — Я вас слушаю.
— Я хочу снять Лианан Ши на ночь, — сказал Давед. — К себе домой.
— Хорошо, скажите адрес, — проговорила женщина в телефоне.
Давед назвал его. В глубине души он уже сомневался в решении, размышлял, правильно ли поступает, что приглашает в первый же раз куртизанку домой. Его наполняла тревога, ведь в интернете или среди знакомых гуляли слухи о таких случаях: пока заказчик находился в душе, ночная бабочка быстро обнаруживала его деньги с остальными драгоценностями и прятала в сумку. А потом — ищи-свищи. Девушки либо уезжали из города, — а в других случаях из страны, — либо их находили в собственной квартире повешенными или же валяющимися на кровати со шприцом, наполненным героином. Последнее считали наказанием. По крайней мере, именно так говорили обворованные клиенты.
Из размышлений его вывела администратор. Она повторила заказ ещё раз, доброжелательно согласилась с его выбором, мол, Лианан в последнее время стала популярной среди мужчин, и огласила время, когда куртизанка придёт. Давед поблагодарил её. Они попрощались. Он вновь остался наедине с тишиной, пока не вспомнил про припрятанную бутылочку красного вина, которую ему подарили на одной из художественных выставок. Поводом послужила достаточно крупная прибыль. Богатой заказчице так понравились его картины, что она готова была купить в три раза больше предлагаемой суммы. Давед не знал, на каком мероприятии опробовать дорогой алкоголь. Кажется, теперь он знает.
Пройдя к одному из кухонных шкафов, Давед открыл и, немного помедлив, достал оттуда штопор. Винтовой металлический стержень, как бы его не поворачивали на свету, красиво переливался. Его острый кончик всё больше привлекал не только пробки от бутылок алкоголя, но и человеческие пальцы. Он помнил, как напоролся на него. Правда, слабо, но всё же. Просто кто-то отвлёк его, а тот, не посмотрев, наткнулся на злосчастный кончик. Мотнув головой, дабы выбросить ненужные воспоминания, Давед открыл бутылку. Красно-коричневая жидкость поблёскивала в двух бокалах на тонких ножках. Вино пахло сладким мёдом и белыми персиками.
Давед сделал маленький глоток, и его горло как будто бы прожгло. Он зажмурился. То самое хвалённое вино оказалось не по вкусу. Ему не нравились приторно сладкие алкогольные напитки. Поэтому Давед решил оставить данный напиток даме, которую ждал, посматривая на часы чуть ли не каждую секунду, а сам решил налить свой любимый ирландский виски
C o n n e m a r a, обладающего некими нотками дыма, а также шоколада и соли, ячменя и мёда. Достаточно необычное, нестандартное сочетание в напитке. Но именно это и приносило ему удовольствие. Напиток золотистого цвета был налит в рюмку. Давед выпил её, не глядя. В горле защекотало, а перед глазами стали появляться те самые художественные образы, которые никак не хотели приходить раньше. Хотелось взять кисть в руки, начать водить ею по белоснежному холсту, создавая призрачные силуэты.
Давед выпил ещё несколько рюмок. Перед глазами поплыли окружающие его предметы, превращаясь в знакомые очертания. Странно, что на него так подействовал алкоголь. Обычно он смело выпивал две бутылки за вечер, и такого практически никогда не случалось. А может, дело в том, что Давед растягивал это удовольствие, пил понемногу? Вполне. Сейчас же он искренне не понимал, почему его развезло с нескольких рюмок виски.
Вдруг хрупкое полотно тишины с лёгкостью порвал дверной звонок. Давед встрепенулся. Она пришла? Так скоро? Он подскочил с кресла и чуть ли не подбежал к двери. Пока решался открыть её, сделал вывод, что ведёт себя как тот самый влюблённый мальчишка, желающий угодить возлюбленной в первое же свидание красивым букетом цветов или же дорогостоящим парфюмом с цветочными нотками. Однако ему больше тридцати лет, и Давед уже имел дело с куртизанками. Может, на него так подействовал наскоро выпитый виски?
Дверь он всё-таки открыл. На пороге стояла та самая Лианан — красавица, похожая на фею из сказки. Чёрное пальтишко висело на ней и едва скрывало коленки. Давед немного опешил. Сердце застучало быстрее. Тёмно-синие сапфиры смотрели на него не со страстью, присущим всем куртизанкам, а с интересом. Давед мотнул головой и пригласил её внутрь. Лианан молча прошла вглубь комнаты, подходя к пустующему холсту, столику с бокалом вина.
— У вас проблемы с вдохновением, мистер Суини? — с игривостью спросила Лианан, посматривая на белое полотно. Она повернулась к нему и, улыбаясь, села на табуретку.
Давед кивнул. Ему стало интересно, что же предпримет Лианан. Та, гордо приосанившись, потянулась к пальто. Её тонкие пальчики медленно расстёгивали каждую пуговичку, сделанную из недорогого дерева. Уже виднелась ткань тёмно-синего платья, подол которого был слишком коротким. Давед ненароком посмотрел на её упругую грудь, стараясь разглядеть под глубоким декольте кружевное бельё, однако не увидел его. Лианан же хихикнула и уронила пальто на пол.
— Я с удовольствием стану вашей музой! — добавила Лианан после длительного молчания.
Давед подошёл к ней. Лианан взглядом указала на лежавшие кисть и палитру. Хитрая улыбка не сползала с лица. Она хотела, чтобы её нарисовали? Давед не понимал этого. Точнее, не понимал происходящего. Однако такая игра интересовала. Можно даже сказать, возбуждала. Он подошёл к столику, где смиренно стояла пустующая рюмка, по стенкам которой медленно стекали золотистые капли, и налил ещё виски. Напиток тут же оказался в желудке.
В глазах на время потемнело, а самого его настиг холодный пот, скатившийся по спине и лбу. Давед опёрся о столешницу, дабы неприятное ощущение поскорее покинуло тело. Ему не пришлось долго ждать: все кратковременные недуги исчезли, будто они и не появлялись. Сейчас же он задался целью хотя бы начать рисовать портрет.
Давед подошёл к пустующему холсту. Только он взял кисточку и палитру в руки, как его посетило, постучало в дверь существо с прелестным названием «Вдохновение». Оно выглядело как маленький костёр, перерастающий в огромный пожар. Стоило только подкинуть хвороста, и огонь сам делал ту роль, которая ему отведена. Причём всё это появилось благодаря Лианан.
Она всё так же сидела, хлопая глазками, потягивая бокал вина, что почти сразу опьянял её. Лианан старалась заинтересовать, привлечь внимание: то со скучающим видом тяжело вздохнёт, то проведёт пальцем по плечу и якобы случайно заденет тонкую бретельку, тотчас спавшую, то проведёт ладонью по груди. Давед же старался сконцентрироваться на художестве, однако у него получалось недостаточно хорошо. В итоге нескольких минут пьяных стараний единственное, что получилось — тёмное, чёрно-красное пятно в центре и бежевые длинные полосы, в которых он видел то ли руки, то ли ноги. Давед пытался сконцентрироваться, придумать тот самый идеальный образ и, однако каша в голове не давала этого сделать. Он старался объяснить Лианан, как нужно правильно сесть, но она как-будто не понимала его.
—
«В конце концов, нужно сделать самому» — подумал Давед, кладя палитру и кисть на мольберт.
— Позволь мне внести изменения в твою позу, — сказал он, подходя к Лианан.
Залпом выпив бокал вина, она радостно кивнула. Давед подошёл к ней, стараясь аккуратно взять за запястье. Лианан чувствовала его горячее дыхание сзади. Оно касалось нежной кожи, заставляло и без того непослушные волосы встать дыбом, а стайку мурашек, словно стадо непослушных овец, бегать по всему телу. Её бросило в жар. К щекам намертво прилипла алая краска. Давед же не обращал внимания. Он с нежностью провёл кончиками пальцев к острому локоточку, слегка приподнимая её руку. Такая хрупкая… Можно сломать одним лишь неосторожным движением.
— Мистер Суини, — обратилась Лианан, поворачивая голову в его сторону. — Могу сказать, что у вас замечательные картины!
Давед беззлобно ухмыльнулся. Сколько раз он это уже слышал? Пять? Восемь? Ему и не сосчитать. В любом случае, сказанное оставило приятный отпечаток на его сердце. Давед приблизился к Лианан, почти вплотную, и вдохнул женский парфюм. Аромат амбры и ягод можжевельника. Те самые известные духи, которыми пользуется каждая третья девушка на художественных выставках. Интересно. Его тонкие губы коснулись её шеи. Лианан тотчас выпрямилась, а из уст вырвался тихий стон. Давед немного отстранился и произнёс:
— Неужели тебе так сильно нравится искусство?
Лианан ничего не ответила, лишь кротко кивнула. Её щеки налились пунцом. Никто прежде с ней так не заигрывал, если, конечно, можно так выразиться. Давед хмуро свёл брови к переносице. Недостаточно хороший ответ. Он провёл кончиком пальца по обнажённому плечу. Нежно, но одновременно холодно. Столкнувшись со второй, ещё не спавшей бретелькой, Давед бесцеремонно спустил её. Она тут же оголила белоснежное тело. Приятная на ощупь ткань едва ли прикрывала грудь. Его губы вновь коснулись женской кожи, понемногу приближаясь к шее. Он оставлял на ней призрачные следы пламенных поцелуев, перерастающих в укусы. На их местах появлялись тёмно-алые пятнышки. Они, спустя нескольких мгновенний, расцветали, были похожи на самые маленькие бутоны очаровательных роз.
Давед повернул Лианан к себе, обхватил её талию руками и поднял. Она ненароком вскрикнула, ведь чувствовала, что от большого количества выпитого алкоголя его начало немного потряхивать. Боялась, что у него не хватит сил и они оба вскоре окажутся на полу. Но нет, её ожидания не оправдались.
— Ты не ответила на вопрос должным образом, — строго проговорил Давед, подходя к кровати. — Я вынужден тебя за это наказать.
Давед опрокинул Лианан на кровать, нависши над ней. Теперь она лежала перед ним во всей красе, позволяя своим пальчикам «гулять» по его груди, расстёгивать пластиковые серо-золотистые пуговицы его белоснежной рубашки, тут же оказавшейся на полу. Её пухлые губы, покрашенные в ярко-красный цвет, привлекали. Он хотел поцеловать их, завладеть ими. Вот только Лианан опередила, сама исполнила его намерения.
Она прильнула к его губам, обхватывая руками шею. Страстно, дерзко. Из её уст нечаянно вырвался тихий стон. Давед прикрыл глаза от удовольствия. Ему это нравилось. Нравилось, что кто-то мог делать подобное, не спрашивая разрешения. Он провёл указательным пальцем по её груди, подходя к чётко видневшимся рёбрам. Бледной ладонью начал поглаживать, пересчитывать их, а позже спускался всё ниже, к животу.
Его прикосновения сводили Лианан с ума. Она изгибалась словно змея, прикусывала нижнюю губу, сладко постанывала и запускала пальцы в его густую рыжую шевелюру. Только короткими фразами, которые с трудом вырывались из её уст, давала понять, что хочет ещё, чтобы он не прекращал это до чёртиков приятное ощущение. Очень тепло. Слишком. Жар распространился по всему телу, прилип к её нежным щекам и не захотел убираться. Давед целовал её в губы, шею, ключицы.
Он видел, как Лианан мучилась от ожидания перейти к главному моменту в их кратковременных отношениях. Понимал её как никто другой. Ему самому хотелось поскорее снять плотные и тесные джинсы, однако тогда бы пропал весь интерес. Давед стал выпытывать у Лианан тех самых слов, тех самых желаний.
— Я не могу уже терпеть, начните скорее! — сказала Лианан.
— Прости, повтори ещё раз, — насмешливо проговорил Давед. — Не расслышал твоих слов.
— Я больше не могу ждать! — воскликнула Лианан, хитро улыбнувшись.
— Ты слишком тихо говоришь, повтори, пожалуйста, — улыбнувшись, ответил Давед.
Давед беззлобно ухмыльнулся, вскинув рыжие брови. Он видел, как Лианан начала понемногу закипать, хотя она, скорее всего, догадалась, что, где и как. Но ему доставляло некое удовольствие видеть её измученное лицо, быстрые движения. В голову пришла неожиданная мысль, что она просто одержима сексом. Иначе как объяснить поведение Лианан в чрезмерной спешности?
— Хватит выпендриваться, трахните меня уже! — вскрикнула Лианан.
— Так бы сразу и сказала, — сказал Давед.
Он крепко и уверенно поцеловал Лианан, решившую показать свой женский капризный характер, попутно стараясь расправиться с ширинкой. Спустя какое-то время его джинсы — наполовину чистые, наполовину испачканные краской — оказались там же, где и рубашка — на полу. Когда же он достал член и вошёл в Лианан, то её пробила мелкая дрожь. Сквозь поцелуй прорвался пронзающий стон. Она впилась тонкими пальцами в его мощное плечо. Давед притянул Лианан к себе и погладил по волосам. Многие знакомые девушки ему говорили, что так надо делать, ибо помогает принять боль.
Когда Лианан кое-как успокоилась, Давед начал понемногу двигаться. Делал он это неспеша, ускоряться не появлялось желания. Хотелось подольше почувствовать вибрации её тела, подольше послушать и без того громкое сердцебиение. Лианан уткнулась лицом в его плечо, прижалась к могучему телу. Они старалась вести себя тихо, но иногда студию наполняли удовлетворительные стоны их обоих.
Давед перестал сдерживаться, начал ускоряться. Он немного отстранился от Лианан и посмотрел на неё. Мокрые иссиня-чёрные прядки прилипли ко лбу, светло-красная краска никак не хотела слазить со щёк и лба. Её красота, её сладкие тихие стоны, перерастающие в более громкие, сводили его с ума.
***
На улице холодно и пасмурно. Уже означало, что пришла осень. Чуть призрачные солнечные лучи падали на пол, на кухонный гарнитур, на Даведа, спавшего в постели в обнимку с Лианан, уютно устроившейся на его груди. Он недовольно поморщился и кое-как разлепил тяжёлые веки. В голове был густой туман, в котором мысли с лёгкостью расходились, терялись, виски сильно давило, а в горле, казалось, поселилась пустыня Сахара.
Давед осмотрелся, немного приподнявшись. Его окружал полный хлам в виде разбросанных вещей, опрокинутых рюмки и бутылки виски. Возле них неловко стоял недопитый бокал вина. И это Давед относил именно к хламу, а не к творческому беспорядку, который друзья смело называют хаосом.
— Доброе утро, Мистер Суини, — неожиданно прозвучал голос проснувшейся Лианан.
Давед бросил на неё взгляд. Тёмно-синие глаза смотрели прямо на него. В них едва скрывались маленькие огоньки нескончаемой хитрости, то потухающие, то вновь полыхающие. На бледном и уставшем за ночь лице всё ещё старалась быть улыбка. Искренняя, чистая. Даже подозрительно. Давед прищурил один глаз и, беззлобно ухмыльнувшись, встал с постели. Он пошёл на кухню, достал несколько ингредиентов для утреннего крепкого кофе и, обернувшись, сонно спросил:
— Будешь кофе?
Лианан кивнула, и когда Давед отвернулся, начав посвистывать мелодию из детской песенки, которую ему напевала тётка, взяла платье, аккуратно лежавшее на спинке стула. Ей хотелось поскорее скрыть тело, украшенное зажившими ожогами, сливающимися с белоснежной кожей. Каждое повреждение носило в себе ту самую болезненную память, когда её, «волшебную госпожу», пятьсот лет назад пытались убить человеческие женщины и мужчины с фамилией Суини. Необычное совпадение. Она прекрасно помнила тот день. Именно тогда Лианан привязали к сосновому бревну, а позже зажгли сено. Огонь ярко полыхал под ногами. Яркий, горячий. Он мучительно полз по ногам. Если бы не её друзья, пробравшиеся на казнь каким-то чудным образом, тогда бы она точно умерла.
Лианан махнула головой, стараясь отбросить ненужные мысли в сторону. Не сейчас. Только не сейчас. На её лице вновь появилась дежурная улыбка. Она смахнула рукой упавшую на лоб прядь волос, на цыпочках подошла к Даведу, который с задумчивостью рассматривал тёмно-зелёную чашку. Лианан встала на носочки и шепнула ему на ухо:
— Мистер Суини, я могу вернуться к вчерашнему вопросу? Если у вас проблемы с вдохновением, может, вам нанять помощницу?
Давед промолчал, лишь вопросительно взглянул на неё. Было видно, что в его голове появлялись вопросы. Однако они тут же исчезали. Такое ощущение, что он сам находил ответы на её вопросы. В комнате ещё несколько минут царила мёртвая тишина. Давед, очнувшись от размышлений, кашлянул и ответил:
— Зачем? Да у меня и не так много денег, чтобы платить помощнице.
— Просто я могла бы стать вашей помощницей всего лишь за одну просьбу, — проговорила Лианан и тут же расплылась в улыбке.
— И что за просьба? — спросил Давед, натянув улыбку.
— Я готова дарить вам вдохновение взамен на вашу любовь, — ответила Лианан, коснувшись губами его шеи.
***
Улицы ирландской столицы поглотил вечерний мрак. Золотисто-красные листья медленно кружили в воздухе, а затем падали на сырую землю, на гладь неглубоких луж, оставленных долговременными дождями. Давед шёл по пыльным узким тропинкам дублинского парка, старался как можно быстрее попасть на озеро, где он ранее проводил большую часть времени на поиски вдохновения. В нём практически не осталось людей. Все они ушли — кто из-за поздного времени, кто-то из-за скуки, а кто-то из-за появившихся дел.
Прошло несколько недель с того самого заманчивого предложения Лианан. Сначала всё шло прекрасно: бурный секс каждый день, мощные волны вдохновения и написание новых десятков работ, которые успешно продавались на художественных выставках. Казалось, что теперь жизнь наладилась. Однако в последнее время он стал чахнуть на глазах. То сердце болезненно кольнёт, то в глазах потемнеет, то голова закружится. Давед не понимал, что происходит. В зеркале выглядел худощавым и бледным трупом. Лианан ничего не говорила, не отвечала на его вопросы. Вела себя, как будто-то ничего не случалось. Только несколько дней назад она пообещала найти то самое лекарство от хвори.
Давед пересёк аллею и повернул направо, прежде чем столкнулся с небезопасной на вид лестницей, окружающей высокими кустами тёрна. Он шёл по пути, сказанному Лианан, и совершенно не понимал, почему же надо идти именно так. Может, так и запланировано? Ведь она обещала сюрприз. Возможно, он связан с успешной художественной выставкой.
Когда Давед спустился, то смог лицезреть большое озеро, усыпанное кленовыми золотыми, рубиновыми и медными листьями. Под высоким разросшимся деревом, на его корне сидела Лианан. Она накрыла худые коленки, одетые в капроновые колготки, новым пальто, которое ей купил Давед. Возле неё лежала чёрная небольшая сумка.
— Давед! — вскрикнула Лианан, увидев его. — Как прошла художественная выставка?
— Отлично, — ответил ей Давед, улыбнувшись. — Многие сразу же, после начала выставки купили картины.
Лианан улыбнулась и встала на носочки, дабы дотянуться до его манящих, сладких, как мёд, губ. Она прильнула к ним, прикрыв глаза. Давед поддался ей, не стал сопротивляться. Лианан быстро и незаметно достала из сумки кинжал, а точнее одно из его разновидностей — сакс, оружие викингов. Тонкий острый клинок коснулся его подбородка. На холодном металле были выгравированы слова на древнеирландском языке, который мало кто знал в наши, современные дни:
«Contra vim mortis non est medicamen», что означало:
«Против силы смерти нет лекарства».
— Вот оно — лекарство, — тихо произнесла Лианан, проводя лезвием по его щетине, а позже и по шее.
Она посмотрела в его светло-зелёные глаза. В них читались страх и непонимание. За пятьсот лет существования Лианан столько много раз видела подобные эмоции, что уже и не припомнит их количество. А ведь это взгляд мужчин, чей образ в обществе должен играть роль храбрых и бесстрашных принцев в сияющих доспехах с великолепным снаряжением, ездиющих на белых конях. Давед хотел отстраниться, оттолкнуть от себя эту ненормальную, однако не мог.
— П-Почему? — кое-как вымолвил Давед. — За что?
— Дурень! — насмешливо сказала Лианан, слегка надавив остриём на пульсирующую жилку. — Вся твоя семья знала про меня. Все знали, но никто не сказал тебе о предстоящей опасности! Именно твои предки пытались сжечь меня, но у них ничего не получилось. Не переживай, это не только месть. Это моя обязанность — забирать жизни у таких наивных как ты. Иначе мои друзья отправят меня в изгнанье. А мне не хотелось бы выживать в вашем,
человеческом мире.
Давед попросту не успел ничего сказать. Лианан, приложив лишь совсем немного усилий, провела по его шее едва видимую линию, тотчас разукрасившуюся в алый цвет, и отбежала назад, дабы понаблюдать за его смертью. Хлынули ручьи крови. Они тотчас окрасили воротник белоснежной рубашки, выглядывающей из-под пальто. Давед попытался сделать вдох, однако не получилось: из уст тотчас брызнула кровь. Судороги прошлись по его телу, и он упал на землю. Агония длилась несколько минут. Давед застыл в полусидячей позе, перестав подавать признаки жизни.
Лианан усмехнулась и подошла к ещё тёплому трупу, смахнула кончиком пальца кровь. Лизнув её, она преобразилась в «царевну» фей. Иссиня-чёрный цвет волос сменился белоснежным, а тесные джинсы и кофта — длинным платьем с переливающимся серебром подолом. В настоящей форме её можно спутать с призраком. Но это даже лучше! Лианан хихикнула, прикрыв рот ладошкой, ведь так делают «настоящие леди». Она махнула рукой трупу на прощание и, направляясь к тоннелю из терновых кустов, исчезла, растворилась в воздухе.
