Кино

***

      На белых страницах календаря чёрной краской напечатана цифра четыре, а над ней виднеется красная надпись, оповещающая о сегодняшнем месяце и годе.       Кто же знал, что сегодня с самого утра будут падать густые хлопья снега, закрывающие собой грязные асфальтные дороги и консервирующие проблемы под толстые, холодные сугробы. Машины разносят грязные следы на ещё белых дорогах, благо они сегодня не такие скользкие. Часы тихонько тикают, веся на стене и указывая своими тонкими, длинными, чёрными стрелками на семь двадцать три утра.       На улице, как и дома, тихо и спокойно. Ветер пытается пробраться сквозь окна, закрытые на микропроветривание, колыша плотно закрытые тёмные шторы и, создавая неприятный сквозняк, который заставляет немного ежиться даже под одеялом. Яркий свет такого белого и чистого снега не могут сдержать даже эти мрачные шторы, поэтому комната приобретает их оттенок. Но это не особо беспокоит людей, находящихся здесь.       Сегодня был выходной, и парни, дремлящие на двухспальной кровати, точно хотели провести его лениво, отдохнув от сделанных дел и тех, что ещё предстоит сделать. Влад, как и Глеб, сейчас мирно лежит на кровати, укрывшись одеялом чуть сильнее, тихо и тепло дыша Голубину в светлый затылок. Серьёзных дел никаких и не намечается, но какие-то мелкие задачи явно сегодня надо сделать.       Возможно, через пару недель, город окончательно утонет в этой зимней и новогодней суматохе. Но, скорее всего, погода будет держаться тёплой, даже в какой-то степени "весенней" и снег сойдёт неприятной слякотью на ботинках и ручейками грязной воды на дорогах. Унесёт с собой спокойствие и сонливость, окатит холодными порывами ветра, заставит пробудиться, спрятать руки в не согретые карманы зимнего пуховика, награждая необычными ощущениями. Снег покроется грязной и неприятной тёмной ледяной коркой и будет уже не так приятно на него смотреть.       Или всё будет не так.       Проверим.       Влад просыпается, по его ощущениями, ближе к восьми утра. Он валится на спину, не до конца раскрывая свои глаза, также продолжая нежится в кровати. Но позже, чувствуя неприятный сквознячок от окна, он всё же приподнимается поправить плед на укрытых на ночь ногах и, кладя свою голову чуть выше на подушку, укладывается обратно. Когда ему наскучивает лежать просто так он глядит на часы и, потирая глаза, для того, чтобы видеть чуть более чётче обдумывает план на день.       Кожихов не хочет будить крепко спящего Глеба, ведь тот и так вчера лёг позже него, из-за долгов по учёбе, и поэтому, полежав ещё чуть-чуть он встаёт и тихонько идёт на кухню, прочёсывая свои тёмные, сальные патлы тонкими, ещё не слишком сильно обветренными пальцами, делая вывод о том, что явно стоит сегодня помыть голову.       Плетётся он по-тёмному коридору неспеша, шурша своими тапочками по холодному, светлому ламинату, даже в какой-то момент останавливается и подтягивается. Мысленно думая о том, что стоит закрыть окно, он благополучно заруливает на территорию кухни, оглядывая комнату взглядом, попутно щурясь от яркого света из окна.       Юноша набирает в чайник свежую воду, неспеша ставя его на подставку и нажимая на кнопочку включения, начинает спокойно ожидать, когда тот закипит. Водогрейка стоит еще пару минут, а после начинает шуметь, сначала тихо, а потом чуть погромче. Но брюнет этого не слышит, быстренько уходя в ванную комнату он включает там свет и, настраивая тёплую воду, принимается мылить волосы ароматным, холодящим пальцы, жидким шампунем.       Этот процесс не является самым долгим и муторным, но он всегда откладывается подальше из-за лени и нежелания брызгаться в воде.       Закручивая тёмно-синие полотенце на голове, парень вытирает мокрое, чуть покрасневшие лицо от воды и грустно глядит на себя в зеркало, малёха залипая. Пару минут раздумий прерывает пищание бытовой техники на кухне, которое Влад из-за тишины слышит очень отчётливо. Вмиг опомнившись он выходит из комнаты, выключая свет, уходя прочь.       Парень не торопясь идёт в их с Глебом комнату за телефон, заодно прихватывая свои наушники. Он, обходя кровать, кидает взор своих красивых, ярких карих глаз с чёрными длинными ресницами на спящего Глеба, который полностью развалившись на кровати умудрился скинуть половину одеяла на пол. Замечая это, Влад поднимает его и выходит из комнаты, подключая наушники к телефону.       Чай Кожихов готовит себе уже под музыку. Весёлую мелодию можно мельком уловить, если находиться где-то поблизости с ним. А если присмотреться, то и вовсе можно заметить, что он совсем чуть-чуть двигается в такт прослушеваемой композиции. Влад кладёт телефон в карман пижамных штанов и, беря чайник за ручку, заливает пакетик кипятком. Пока тот придаёт горячей воде терпкий вкус бергамота, парень окидывает взглядом холодильник, а потом подходит ближе и, заглядывая туда, достаёт к чаю коробку сахарного печенья, которое когда-то было куплено Глебом, видимо, не зря.       К концу утреннего чаепития вместе с чаем уходит и чуть меньше половины пачки печенья. Влад, ополаскивая свою кружку и кладя пачку на место, идёт сушить уже изрядно подсохшие средней длины волосы. Тут обходится без фанатизма. Юноша никогда не заморачивался с сушкой волос, предпочитая не делать какие-то укладки и не экспериментировать. Он никогда их не зачесывал и не брызгал тоннами вонючих лаков, не горя желанием заниматься чём-то подобным в дальнейшем.       А в это тихое и спокойное утро звук включённой техники и её тёплые потоки воздуха наоборот усыпляют, не давая возможности прийти в себя и обдумать план дня, усиливая желание быстрее закончить и вновь откинуться в сладкую дрёму, но Кожихов держится, пытаясь не закрыть свои зенки и после окончания сушки он победно берёт массажную расчёску, прочёсывая ей свои тёмные запутанные кудлы, чувствуя весьма неприятные ощущения.       Глеб сам не знал, как человек, который лёг чуть ли не в три часа ночи может легко проснуться в восемь утра и даже не чувствовать какой-то усталости, а наоборот быть бодрым, полным сил и идей. Останавливаясь на этой мысли он подтягивается, разминая затекшие мышцы, и делает вывод о том, что ему явно охота сегодня вовлечь Влада в какую-нибудь авантюру и чуть-чуть отдохнуть от учёбы. Он привык, что Кожихов встаёт раньше него и не ощущать его сейчас рядом - не ново.       Сегодняшнее утро кажется крайне удивительным, не потому что парень с самого утра бродит по квартире, а потом что какие-то волшебное умиротворение ложиться на этот день, покрывая всё своим невидимым, волшебным, мягким и тёплым покрывалом, унося с собой в беззаботную зорьку.       Иногда возникает желание распахнуть окно и вдохнуть полной широкой грудью такой родной морозный утренний воздух. Услышать шум жизни и понять что жив сам.       Но сегодня не слышен шум города и его суетившихся жителей, чувствовать себя так хорошо стало просто чём-то новым, кажется мир не станет прежним, а я никогда больше не вернусь к той самой жизни.       Мужчина не спешит вставать, он ещё как минимум пару минут собирается лежать в любимой, нагретой койке. Поворачиваясь и укладываясь своей головой на подушку Влада, он чувствует его запах, успевший стать для него родным и любимым. Пролеживает он так недолго, вслушиваясь в шум, исходящий от Влада и его действий. Когда его это утомляет он встает и, медленно подходя к окну, приоткрывает штору, выглядывая туда, попутно щурясь и хрипло выдавая:       —Влад, ты видел, всё засыпало.— он удивлённо пытается крикнуть своим хриплым, ещё не успевшим пробудиться голосом. В процессе даже оборачиваясь, испытывая, но не выдавая своей потайной радости.       Он всё ещё щуриться, переступая с ноги на ногу, пытаясь не чувствовать обжигающего холода пола и бегает глазами по-белому полотну, которое накрыло их двор, машины и крыши других домов спального района       Влад, слыша голос ещё не проснувшегося мужчины, тут же спешит в комнату и, неуспевая туда зайти, сразу же говорит: — Доброе утро!— немного радостно проговаривает он. — Ты сегодня что-то рано — Интересуется Кожихов, невольно улыбаясь при виде такого Глеба.       Он подходит ближе и, вставая рядом выглядывает в окно, опираясь своими руками на подоконник, наклоняя голову ближе к нему. Не проходит и пары минут, как Кожихов быстро поворачивается к нему, прикасаясь своими губами к уголку его. Он быстро отворачивается, начиная с волнением рассказывать о том, как красиво всё заворошило. Последний тоже не стал отставать от него и, с неким удивлением, опираясь рукой о подоконник, обнимает Влада чуть ниже талии другой рукой. Начинает медленно поглаживать его сквозь ткань чёрной, хлопковой футболки, он придвигаясь ближе, смело касается его мягких, ароматных и ещё тёплых после фена волос губами.       —Ага,— подтверждает вопрос Влада Глеб — всё замело, как и обещали. — тихо продолжает он, не узнавая свой голос в то время, как парень лишь согласно угукает и дополняет: —Красиво.       Действительно.       И вправду красиво. Во время их разговора мелкие снежинки не перестают тихо и живописно падать, дополняя и так уже не хилые сугробы, а наоборот начинают только усиливаться.       —Ты проснулся посмотреть на снегопад?— усмехаясь, начинает интересоваться Влад, донимая его своими вопросами. Он переводит взгляд растрёпанного на себя тем, что перекладывая свою руку на его, легонько сжимает пальцы.       — Нет.— немного посмеиваясь, отвечает блондин, отводя взгляд от брюнета.       Они стояли совсем в тишине, засматриваясь на уличную разбушевавшуюся погоду и на пустой двор. Как-никак сейчас от силы часов восемь утра. Глебу наскучивает такая идиллия и он переводит своей немного уставший взгляд обратно на Влада, который даже и не подозревает, что совсем скоро его заключат в объятья уже обеими руками, вовсе начиная стискивать. Голубин приближается к Кожихову настолько близко, что тот чувствует его смех около своих губ. Мужчина начинает кружить его, вовсе опрокидывая на кровать, придавливая своим весом. После нескольких минут такого нестандартного валяния на кровати Глеб начинает томно и горячо дышать в шею возлюбленного, внезапно принимаясь покрывать её горячими, страстными поцелуями, показывая этим свои чувства. Кожихов, неловко улыбаясь, сталкивается со взглядом Голубина, тот сразу чует его удивление, неуспевая поймать выставленые Владом руки вперёд. А тот, опираясь на него, пытается отстраниться, потому что не привык к такому. Глебу в такие моменты особенно сильно не нравится скромность мальчишки и он чуть расстроенно, но уверенно роняет:       —Пошли в кино? — он приподнимается над парнем, смотря в его янтарные глаза, своими опьяненными лёгким возбуждением, но всё же серьёзными, ожидая положительного ответа, потому что другого не примет.       Влад практически всегда отказывал ему в предложениях куда-нибудь сходить, толком не аргументируя свои ответы, лишь изредко что-то мямлил про то, что это неправильно. Как бы Глеб не пытался его уговорить, он всегда оставался при своём мнении, никогда не соглашаясь. И вот настал этот момент. Мужчина с затаившимся дыханием ждёт его ответа, не отводя и не смыкая глаз, просто наблюдая за его эмоциями, даже пытаясь предугадать его ответ. Но происходит то, что он совсем не ожидал увидеть.       Влад опускает свои глаза на него, а после его уголки губ начинают подниматься ещё больше, оголяя ровные зубы. Тут же он начинает в открытую смеяться из-за такой резкой серьёзности и тишины, повисшей в воздухе. Парень тянется руками к своему лицу, запрокидывая голову чуть вверх, попутно сгибая ноги в коленях и выгибаясь в руках любимого человека, буквально заходясь в приступе неудержимого смеха. Позже стихая и видя возмущение и непонимание, а самое главное - ожидание ответа на поставленный вопрос в родных омутах напротив, он начинает обдумывать предложение.       Глеб не выдерживает и ловит этого подлеца, обхватив его затылок, и чуть сжимая волосы, запрокидывает его голову ещё сильнее назад. Влад неожиданно для самого себя охает и пытается перевести свой взгляд обратно на Глеба, а тот лишь придвинувшись, медленно склоняется к его манящим, мягким, желанным губам, не сводя с него острого голодного взгляда.       Первое прикосновение его губ Влад ощущает остро. Словно его тело пронзила молния.       Нежное, легкое касание очень быстро перерастает во властный, немного грубый, взрослый поцелуй. Глеб словно зверь поглощал каждый выдох Влада, задыхающегося в сладкой истоме, окончательно перекрывая воздух.       Его дыхание, горячее и шумное, обжигает кожу. Голубин углубляет поцелуй, чуть прикусив его нижнюю губу с тихим рыком.       В его рот, скользя, вторгся его язык. Словно обживаясь, он прошелся по зубам, приласкал нёбо и пустился в дикий пляс, оплетая язык любовника.  Поцелуй окончательно потерял все оттенки нежности, став в один миг грубым и властным.       Руки Глеба, проскользнув под Влада с ещё большей силой сжав талию, притиснули его вплотную к своему мускулистому телу. Подхватив парня под бедро, Голубин наваливается сверху ещё сильнее. Тяжесть его массивного тела совсем не давила, напротив, Влад почувствовал себя в этот момент свободно и легко. Вскинув руки, он обхватил его затылок и зарылся пальцами в спутанные, светлые вихри.       Рука Голубина скользнула по внутренней части бедра Влада, раздвигая его конечности чуть шире, когда тот потянувшись к нему своей рукой для того, чтобы остановить, разрывая такую неожиданную и приятную ласку, простанывает своим бархатным голосом согласие, восстанавливая дыхание, не давая Голубину снова вовлечь себя в поцелуй.       Они вместе давят койку ещё некоторое время, а потом Влад садится, обхватывая своими горячими, розовыми ладошками с худыми пальцами его лицо, вглядываясь в грубые черты лица и довольные глаза. Кожихов чувствует, как руки Глеба снова без стеснения оплетают его, и быстро чмокая куда-то в висок, он сразу же, громкими, для утра, шагами ретируется куда-то вглубь коридора под пристальным, радостным и удовлетворённым взглядом мужчины, который полностью довольный собой разваливается на кровати и размышляя над тем, как хорошо вставать пораньше, а ещё, что после кино он обязан сводить Влада в кафе.       Пожалуй, это действительно выдающийся день в их ещё не совсем долгой, но всё же совместной жизни, ставший открытием чего-то нового и позволивший узнать друг друга немного получше. И Голубин с уверенностью может рассудить о том, что таким способом уговаривания он будет пользоваться гораздо чаще.