***
Даник вышел из кабинета и, не сдержавшись, ругнулся. — Ну? Как? — К нему тотчас подошёл более рослый парень. — Три! — сквозь зубы произнёс Тауланов, в голосе которого злость удивительным образом перемежалась с отчаянием. Так как оценки парня оставляли желать лучшего, нужно было налечь на учёбу. Его друг, Шадон, предложил пари. До конца месяца Даник должен был поднять свой средний балл по каждому предмету не ниже четырёх, иначе придётся выполнять желание, которое Шадон с него спросит. Зная приблизительно характер друга, Даник был уверен, что это может быть какая-нибудь неприятная ерунда. Он правда старался. Даже учителя заметили его резко возросшее рвение к учёбе. Даник оставался на дополнительные, брал творческие задания, ходил на экскурсии, на которые никто не ходил, лишь бы получить заветные оценки. Так продолжалось до сегодняшнего дня — последнего в этом месяце. И вот, как гром среди ясного неба, осознание — у него тройка. И по какому предмету — по русскому! Язык у него получался неплохо, хотя многие не раз прохаживались по нему шуточками из разряда: «Ха-ха, даже казах знает русский лучше, чем ты, Иван!». Несмотря на приметную внешность, Даник вырос в России и несколько обижался на такие неприятные шуточки. Впрочем, у него тоже был язык без костей, так что за ответом он в карман не лез. Ну так вот, тройку он получил крайне тупо. Так, запутался в фонетике, на что училка, доведённая до злобы предыдущим классом, категорично поставила ему трояк. И теперь его средний балл по русскому был явно ниже четвёрки. Шадон потёр руки. — Ну-с, мой маленький друг, — произнёс он мягко. — Увы, ты проиграл. Даник почесал кончик носа. — Хорошо, — недовольно, но смиренно произнёс он. — Надеюсь, мне не надо будет членовредительствовать. — Ох, нет! Конечно нет, друг! Думаю, тебе даже понравится. — Шадон со смыслом глянул на него, и по спине Даника прошлись мурашки. Этот тёмный внимательный взгляд будто перерыл всю его душу и выдрал из неё необходимые сведения. — Кто у вас самый задрот в классе? — уточнил Шадон, на что Тауланов, не задумываясь, ответил: — Масленников. — Отлично. Пригласи его на свидание. Даник поперхнулся. Конечно, его нетрадиционные взгляды на одноклассников для Шадона не были секретом — друг знал о его ориентации и не видел в этом ничего ужасного. Но вот так, нагло, пользоваться этим, придумывая задания для пари!.. — А если он не гей? — напрямую поинтересовался Даник. — Он же довольно общительный. Ещё расскажет всем, так от насмешек отбоя не будет. — Не расскажет, — уверенно произнёс Шадон. — Он парень тихий. Друзей много, да, но я слышал, что секретов он не выдаёт. Да и, в конце концов, кому какое дело до того, с кем ты ходишь гулять? Давай, дружок, в любом случае у тебя нет выбора. Даник вздохнул. Но что правда, то правда. Пари было максимально честным, поэтому нарушать его не хотелось. Однако не успел Даник, усевшись на привычное место в классе, разложить учебники, как вдруг тот самый Масленников подошёл к нему. Уже издалека было видно, что он банально нервничает. — Эй, привет! — неуверенно поздоровался он и, когда Даник, глядя на него с любопытством, ответил, добавил — быстро и решительно, словно боялся, что струсит, если хоть немного задержится: — Тыпойдешьсомнойпообедать? — Что? — Даник нахмурился, не расслышав его. Дима прерывисто выдохнул и, взяв себя в руки, и произнёс более спокойно: — Сходишь пообедать со мной? Мне просто подарили с-сертификат на обед вдвоём. Столько еды я один не съем, но никто из друзей не будет свободен сегодня. Даник нахмурился. Каре-голубые глаза Димы были распахнуты и выглядели совершенно невинными. Даже если он хотел подшутить над ним, то по внешнему виду об этом догадаться было невозможно. Да и… раз уж Масленников сам изъявил такое желание, это даже на руку! Не придётся самому идти и звать его на положенное пари свидание. — Хорошо, — осторожно произнёс Даник, и Дима широко улыбнулся. — Отлично! Тогда встретимся после школы.***
Ресторан был явно не из дешёвых. Данику даже неловко как-то было в этом дорогом месте, где даже официанты выглядели важно и напыщенно в своих накрахмаленных сюртуках. Дима заказал им большое блюдо спагетти и теперь сидел, покручивая вилку меж пальцев. Он задумчиво разглядывал плавающих в стенном аквариуме рыбок, а Даник искоса разглядывал его. Внешне Масленников был очень привлекательным, и по пухлым щекам Даника пятнами вспыхивало смущение. Никогда ещё столь симпатичный парень не приглашал его в ресторан. Сказать по правде, его вообще никуда не приглашали, разве что Шадон пару раз брал с собой в гости, как лучшего друга. Спагетти почему-то принесли в одной огромной тарелке. Даник слегка растерялся, а Дима смутился, но почти сразу тряхнул головой и произнёс: — Ну… не страшно. Ты же не побрезгуешь поесть из одной тарелки? Вилки в любом случае разные. Даник едва заметно кивнул, разглядывая узор на скатерти. Ну, хотя бы лапша была вкусная. Чувствовалось, что это не обычное разварное месиво, которое можно купить в «Магните», а продукт с качеством. Парни быстро перестали стесняться друг друга, когда разговорились о фильмах. Как оказалось, у них был похожий вкус в выборе картин для просмотра, и это позволило им отвлечься. Дима очень трогательно улыбался, и Даник наконец смог расслабиться. Несмотря даже на то, что Масленников ему нравился, что не могло не вызывать смущение. Они сидели рядом, и тепло их тел передавалось друг другу, заставляя волоски подниматься дыбом. Разговорившись, они не сразу заметили, что схватили одну спагеттину. Даник, завороженный светом в глазах напротив, очнулся лишь тогда, когда меж их губ осталось несколько миллиметров свободного воздуха, а Дима затаил дыхание. Парни замерли, не решаясь сделать последний шаг. Первым, как ни странно, пришёл в себя Дима. Осторожно положив ладонь на чужую руку, он чуть склонил голову и доел спагеттину, прикоснувшись губами к губам Даника. Касание это было довольно схематичным, очень лёгким и словно бы вопросительным. Сердце Даника рухнуло в кишечник, а глаза расширились. Дима слегка отслонился. — Извини, — тихо произнёс он, явно заметив его нервозность, и Даник оглушённо моргнул. Осознание того, что его только что поцеловали, заставило парня растеряться. — Я… не надо… Не надо извиняться, — неловко пробормотал он, не спеша выдёргивать руку из плена чужой ладони. — Просто… Ты ведь понимаешь, что это… странно? Дима медленно кивнул. — Я хочу сказать, что… Это явно было лишнее. Если ты, конечно, не… ну… если тебе вдруг не нравятся парни. — Ну… — Дима смущённо почесал шею. — Если честно… нравятся. Даник тотчас уставился на него, удивлённо моргая. Конечно, он и раньше замечал, что на его объятия Дима реагировал иначе, чем другие одноклассники. Все остальные гоготали или нет, но мягко отслоняли его буквально через пару секунд. Дима сносил его прикосновения столько, сколько он готов был их дарить, после чего не выглядел недовольным или раздражённым. — Оу, — выдавил Даник наконец, смущённо зардевшись. Он и не думал, что Масленников такой. Но теперь желание Шадона смотрелось более логично. Правда, оставалось неясным, откуда он это узнал. Дима нигде особо не светил своей ориентацией. Спагетти закончилось, и Дима, помешкавшись, подкатил на его сторону тарелки небольшую тефтельку. Помедлив, Даник разделил её вилкой. — Спасибо, — Масленников признательно склонил голову. Даник, доевший свою часть, снова с интересом посмотрел на него. — Сходим в парк? — сам не зная почему предложил он. — Скоро закат будет, красивый. Я знаю место, откуда он хорошо виден. Показалось, или в каре-голубых глазах Димы засветилась радость? — Да, конечно, — улыбнулся он.***
— Не думал, что ты любишь рыбу, — покосился Сударь, когда Шадон с удовольствием подтянул к себе зажаренное до корочки филе. Тёмные глаза Шадона снисходительно заблестели. — Здешняя рыба не чета столовской, — пояснил он, накручивая рыбу на вилку. — М-м-м, вкуснятина!.. Попробуй. Сударь кивнул и снова оглянулся через плечо. Его друга плохо было видно — мешала стоящая посреди зала кадка с цветами — но вроде бы ни он, ни приглашённый им Тауланов пока не сбежали. — Даниро не уйдёт первым, — заметив направление его взгляда, покачал головой Шадон, — а твой слишком вежливый, чтобы сделать это. Будут сидеть, пока не признаются друг другу. Сударь вздохнул. Он, как и многие, давно заметил интерес Масленникова к Тауланову. Дима не сильно палился, но его взгляд, полный нежной осторожности, когда он глядел в сторону толстячка с первой парты, Сударь ловил не раз и не два. Именно это, а ещё и уверения Шадона в том, что и Даник чувствовал к Масленникову симпатию, сподвигло его помочь другу, подтолкнуть его к признанию. Когда Дима и Даник, взявшись за руки, вышли из ресторана, Сударь подумал, что поступил совершенно правильно.