Добыча

P.S. Поставьте на фон "Аманда, Ленда и Роуз" - Влад Дарвин. Я не знаю почему, но когда я печатала, мне прям в голову строчки ударили, я не знаю где эта ассоциация, и с чему, но она есть. Впервые за долгое время Хван покинул пределы квартиры. Он не любил городские улицы, хотя, если приходилось выбираться, он мог с лёгкостью ориентироваться в лабиринте переулочков и закаулков. Идя за главой семейства, он лишь смутно представлял свою дальнейшую судьбу. Выйдя за огороженную территорию, он сразу увидел припаркованную машину. Водитель вышел им навстречу и открыл дверь салона. Следом за Ли он запрыгнул внутрь и устроился на чёрных кожаных сиденьях. Вся дорога прошла в тишине, нарушаемой лишь скрипом резины об асфальт при торможении. Когда спустя примерно час машина остановилась около небольшого загородного дома, нервы Хвана были максимально напряжены. Пройдя небольшую лужайку , они зашли внутрь. Коридор был освещён лишь лучами солнца, попадавшими из окон примыкающих комнат, и в их цвете хаотично двигалась пыль, поднявшаяся от шагов. Они остановились в небольшой, уютно обставленной гостиной, где стояло несколько человек, которые явно ждали их появления. Среди них он узнал своего старшего брата и дядю. Остальных двух он не знал. Один из этих неизвестных подошёл к нему и приложил руки ко лбу. От неожиданности лис вздрогнул. В следующую секунду тело пронзила ужасная боль, после чего он понял сознание. Но вот люди в комнате внимательно следили за процессом. Вслед за звуком ломающихся костей вместо лиса появился юноша лет 17, длинные белые волосы которого доставали до лопаток. – Забирайте своего младшего, и помните об условиях: когда придёт время, не забудьте отдать то , что по праву наше. – Глаза старшего Ли на мгновение изменили свой цвет, и создалось ощущение, что в комнате похолодало на пару градусов. – Мы ценим то, что вы нам даёте. Оборотни склонили головы, а затем двинулись к выходу, на ходу подхватывая тело младшего сородича. Новый день для Хвана начался болезненно. Первым, что он почувствовал, была ужасная зудящая боль, растекающаяся по всему телу. После пары попыток пошевелиться он обратил внимание на то, что мышцы в его теле начали ощущаться по-другому. Открыв глаза он понял что, находится в иной обстановке. Совершенно другая мебель, непривычные для глаза цвета, большое широко распахнутое окно. Самым удивительным было то, что он видел мир другим, он не ощущал столь явно запахи, но картинка, которой он видел мир, стала гораздо ярче и насыщеннее . Переведя взгляд с интерьер на кровать, обнаружил рельеф человеческого тела под одеялом. В этот момент до него дошло, что он вернулся в свою человеческую ипостасью. Заново привыкая к телу, он понемногу начал разминать мышцы,в вспоминая, когда последний раз имел возможность ходить на своих двоих. Но долго побыть в своих мыслях ему не дали. Звук открывшейся двери заставил его отвлечься от изучения самого себя и перевести внимание на вошедшего. Несмотря на долгое отсутствие в семье он сразу узнал пришедшего. Их старый семейных лекарь. С момента последней их встречи он сильно постарел. Морщины ему не шли. Да и пара новый седых прядей не радовала взгляд. Следом за ним в комнату вошла ещё пара представителей его семейства. Отец и старший брат. Смотреть на строгих было неприятно и немного обидно. Но годы не обошли и их стороной. Если по брату и казалось, будто он замёрз в том же состоянии, что и много лет назад, но вот старший Хван явно потерял в силе. Пришедшие обступили его кровать. Разговор начал врачеватель, или, как раньше его звал лис, дедушка Ён. – Хёнджин, я сейчас задам тебе несколько вопросов, касающихся твоего здоровья, и уйду. Хван утвердительно кивнул. – Для начала скажи, ты можешь шевелиться? – Думаю, что да, но нагрузку дать не могу.– Хван сам удивился своему голосу. Не слыша его столько лет, он отвык от его звучания, а гормоны изменили привычные детские ноты на более низкие. Хотя, вспоминая голос младшего из братьев Ли, не столь сильно и низкий... – Ты уже пытался встать? Многие после столь долгого прибывания в животной ипостаси забывали не только как двигаться, но и говорить, в худших случаях человек терял рассудок, так что если быть честным, то тебе очень повезло, что отделался лишь лёгко атрофированными мышцами. – Встать пытался, но тело непривычно работает, трудно привыкнуть к новой мышечной ткани. – С головой тоже всё в порядке, – в голосе слышались задорные нотки. – Почему вы так уверены? – Глава семейства скосил взгляд на врачевателя. – Думаю, что ваш младший поучился с вашей последней встречи. Я ведь прав? – Если просмотр учебников и интернета считается, то у мня есть целый базовый школьный уровень знаний.– Хван начал успокаиваться. – Могу сказать так, подробное обследование я могу провести конечно могу, но не считаю необходимым, через пару дней сам как миленький встанет. Витамины с кальцием я ему конечно выпишу, ну а так он живчик. Позвольте откланяться. – И Ён в своей привычной непринуждённой манере покинул помещение. Стоило ему это сделать, как атмосфера, только ставшая более или менее разряжённой, вновь накалилась. – Хёнджин, скажу честно. Тебе здесь мало кто будет доверять. Ты провёл слишком много времени с теми, кто стоил нам многих жизней. Но это не означает, что ты больше не мой сын. Ён пару минут назад достаточно уверенно высказался о твоём интеллекте, и хочется верить, что он был прав, поэтому, как только ты оправишься и приведёшь своё здоровье в норму, ты сдашь экзамены и отправишься в университет. – Хах, я извиняюсь отец, но вы хотите избавиться от меня? Тогда зачем вернули?– Как там говорил Минхо? Лучшая защита - нападение?! Полностью согласен. Столь холодный приём меня не сильно удивил, но столь радикально ограничить меня от стаи. Ощущаю себя старцем, на ум которого приходят одни лишь поговорки, но чёрт, я теперь понимаю смысл выражения свой среди чужих, чужой среди своих. Да, выводы делать рано, но не хочется верить, что те, с кем ты провёл всё детство, отвернутся от тебя, поджав хвосты. Но детство не вернуть, нас отделяет многолетний барьер, который, наверное, мне уже не получится пробить, но попытаться следует. – И где ты только такого набрался? Хамить старшим в стае запрещено, ты больше не в обществе кровососов, так изволь жить как оборотень. – Я вас услышал, отец, вы закончили? – Так бы сразу начал. И он ушёл, просто оставил наедине с братом. Испортил настроение и свалил в закат. – Джин, ты это не думай ,что всё так хреново. Но он во многом прав. Тебе будет лучше отдельно от нас. И отцу лучше не перечь, после смерти брата он стал сам не свой. Я рад, что ты вернулся, но много воды утекло. Как раньше уже не будет. Поправляйся, тебя будет ждать увлекательная прогулка по Италии в перемешку с лекцией о твоих обязанностях. Закончив на позитивной ноте очень странный разговор, последний из гостей покинул комнату, оставляя её хозяина в одиночестве раздумывать над днями грядущими. В голове была куча вопросов, а мысли, сбивая одна другую, мешали сосредоточиться. Но проблемы быстро решил не восстановившийся организм, любезно отправив своего владельца спать. Ведь во сне обрабатывать информацию проще. Хёнджин проснулся от утренних лучей. Тело болело уже не так сильно, поэтому он предпринял новую попытку встать. Как отказалась, это было не так уж и сложно, и, хотя первое время его сильно качало, уже через пару минут, он мог уверенно стоять. Подойдя к одному из стоящих в комнате зеркал, он в первый раз увидел себя. Волосы, напоминавшие своим цветом нить паука в лунном сиянии, спускались до лопаток, ярко выраженные глаза и пухлые губы. Само его тело было жилистым и, хотя рост опередить было трудно, он мог с уверенностью сказать, что выше среднего уж точно. Осмотрев шкафы в комнате на предмет одежды, он нашёл пару рубашек и штанов разного размера, которые незамедлительно примерил. Отобрав те, которые ему подходили, он постарался припомнить, как братья Ли комбинировали свои образы, и попытался сделать нечто похожее. По итогу уже через пару минут он красовался перед зеркалом в чёрных свободных штанах и рубашке, пытаясь придумать, что можно сделать с непослушными волосами, то и дело лезущими в лицо. Припомнив, что при осмотре комнаты он видел ленту, он выудил её из глубин одного из ящиков и завязал ей волосы. Последний раз оглядевшись, он покинул комнату. Выйдя из комнаты, он оказался в длинном коридоре. Идя по нему в поисках лестницы вниз, он вслушивался в окружающие звуки, но тишину нарушали лишь тихие шаги, приглушённые ковром. Найдя спуск, он продолжил свой путь. Внизу картина не сильно отличалась. Казалось, что во флигеле не было никого, кроме него самого. Это опасение лишь усилилось, когда он покинул пределы здания. Вокруг него был бескрайний фруктовый сад, чем-то напоминающий тот, в котором он провёл первые дни своего пребывания у кровососущих. Между деревьев шла дорожка, выложенная мелкой галькой, и терялась в бескрайних садах. Идя по ней какое-то время, он заметил, что изменился ветер - в нём появился привкус соли, поэтому, свернув с дороги, он побрёл в сторону, с которой дул ветер, и не ошибся. Уже вскоре он оказался на берегу моря. Тонкая полоса песочного пляжа переходила в скалистый берег и терялась в дали. Созерцая красо́ты природы, Хёнджин не сразу заметил одинокую фигуру на границе сада и прибрежной зоны. Там, в тени деревьев, на траве сидел человек. Вокруг него были разбросаны краски и кисти. Приближаясь к нему, Хван заметил черты пейзажа, проглядывавшего на холсте. Когда он подошёл достаточно близко, чтобы попасть в поле видимости художника, тот сразу заметил его. – Не ожидал здесь кого-нибудь увидеть. Откуда ты тут, не видел тебя раньше. – Я из дома в саду, не удивительно, что не видел, я только приехал. – А, вот оно что, – протянул парень, с задумчивым видом изучая стоящего перед ним. – Ким Сынмин, будем знакомы. – Сынмин?– Хван был удивлен тем, как сильно годы изменили его друга детства. – Да, что то не так? – Нет, просто ты сильно изменился. – Мы знакомы? С каждым вопросов художник терялся всё сильнее. – Да, я Хёнджин, Хван, мы раньше общались. – Хёнджин? Не пудри мне голову. Всем давно известно, что он погиб, а те единицы, что так не считают, утверждают, что он стал игрушкой вампиров. – Сынмин, это правда я. – Извини конечно, но даже если так, я не верю. – Пусть будет так, можешь объяснить, почему тут никого нет? – Хван был сильно опечален и удивлён своим положением, ведь когда брат говорил об этом ,он даже не догадывался, насколько всё плачевно. – А, так это часть находится очень далеко от основных жилых строений. Тут красиво, но малолюдно, поэтому я удивился, что тут кто-то есть. – А, понятно, можно к тебе присоединится? Лишнего холста не будет? – А...э, несколько неожиданно, но я не против. Только как тебя зовут то, шутник? – Еджун. Спасибо, что разрешил присоединится.– Хвана изнутри раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, вот он, Сынмин, к которому он привык, вот он вновь рисует вместе с ним, как раньше, но, с другой стороны, он для него больше не он. Не друг детства, а встречный человек, которому он составляет компанию. И от понимания этого становилось больно. Сев рядом с Кимом, он берёт в руки карандаш и начинает накидывать эскиз. И хотя рука уже давно отвыкла от держание чего либо, линии получаются точными и аккуратными, выверенными. Понемногу вырисовывается пляж, сад, море, деревья и люди; Двое людей. Никаких чётких контуров не было, лишь очертания, но их было достаточно. Когда Хван добавляет цвет, границы полностью исчезают. Все фигуры становятся нечёткими. А переходы цветов кажутся настольно неестественными, но при этом гармоничными, что становится страшно. Поверх гуаши ложатся пару штрихов углём, возвращая очертания. Время близится к закату. Ким собирает материалы. – Еджун, был рад твоей компании, надеюсь, ещё увидимся. – Наверное, спасибо за компанию. Хван смотрит, как Ким удаляется. После сегодняшнего дня у него остаётся картина, которая всегда будет кому напоминать об этом горьком опыте, ведь, как он лишний раз убедился, жизнь быстротечна, а воспоминания лживы. Он смог спокойно отпустить детство и принять то, что оно не вернётся, но одно он понял точно, и перепроверять не хотел. Его стая больше не была ему домом и не станет, что бы он ни делал, а раз так, то пора вновь перелистывать страницу его жизни и начинать с начала. Идя обратно, он никуда не торопился, наслаждаясь летней природой. Он придавался воспоминаниям, крепко прижимая работу к себе. Когда он вернулся , последние лучи солнца догорали над горизонтом. За весь день к нему никто не приходил, но задерживаться здесь он не хотел. В какой-то момент, ходя по этажу, он понял, что не ел весь день, поэтому в следующую секунду он начал бегать по дому в поисках кухни и хоть какой-нибудь надежды на еду. На его удивление, в холодильнике лежало некоторое количество продуктов, а в шкафах различные крупы, но, на его же несчастье, готовить он ничего не умел, поэтому, достав бутылку молока и несколько фруктов, он перекусил и отправился спать. Утро его началось так же, как и предыдущее. Позавтракав как и накануне, он вышел в сад. Пробыв там некоторое время, он заметил несколько фигур, идущих в его сторону. Когда они приблизились, он различил в пришедших тех же, кто навещал его в первый день. Когда они поравнялись, начался диалог. – Джин, мы тут подумали, и решили, что как только ты научишься обыденным вещам, то сразу отправишься на учёбу. – Не пойми неправильно, брат, но тебе надо вновь обучится грамотности, готовке и банальным вещам из обихода человека. – Да, я понимаю. Не думаю, что есть причины задерживаться здесь. Поймав на себе заинтересованные взгляды, он решил не развивать диалог, и вся группа в молчании двинулась в сторону дома. Уже в нём, рассевшись вокруг обеденного стола, они продолжили разговор. – Для начала банальное: завтра тебе привезут различную технику, телефон и компьютер держи сейчас, – отец положил на стол вышеуказанные предметы. – Спасибо, я знаю как ими пользоваться. – Что касается одежды, то на ближайшие пару дней в гардеробе у тебя есть вещи, а после стилист подберёт необходимое.– Отец не проявлял сильных эмоций в процессе обсуждения и не вдавался в подробности, создавалось ощущение, что ему было все равно. – Что касается готовки, я считаю это немаловажным, так что останусь здесь на пару дней. – Ён хоть и не излучал той же ауры, что и в детстве, но явно был положительно настроен к младшему. Каждый день Хёнджин открывал для себя простые, но недоступные раньше вещи, вспоминал, как что делать, и просто учился заново жить. Спустя какое-то время он снова мог с лёгкостью менять обличия, хотя и не очень часто, не хотелось лишний раз вспоминать о прошлом, ведь, что прошло, то прошло, так ведь. Но летнее время неминуемо шло к концу, как и количество вещей, которые он не знал, и в один из дней к нему пришли. В очередной из вечеров к нему заглянул старший родственник и сказал, что тому пора собираться. Хёнджин был несколько не удивлён. Собрав необходимые вещи, коих оказалась достаточно много, что неудивительно с его статусом, он с чистой душой покинул место, где обитал последнее время, домом назвать его было трудно, ведь единственные теплые воспоминания его об этом месте были связаны лишь с дедушкой Ёном и садом, в котором он подолгу проводил время. Когда он прибыл на место обучения, то нисколько не удивился выбору отца или брата, подробностей он не знал. Просмотрев свой план, он без труда определил основные направления: политика и экономика. Как бы он ни был отдалён от своего семейства, он всё же был его частью, и, как он смог убедиться по услышанным вскользь словам и оговоркам, всё ещё оставался разменной монетой. Из приятных бонусов: у него появилась просторная квартира недалеко от центра Рима, буквально в паре шагов начинался античный город, но, при этом, тонны туристов не раздражались, ведь Атриум его жилого комплекса был чуть вдали от основных туристических маршрутов. После нескольких дней, которые он был предоставлен сам себе для изучения города, прекрасная пора безделья закончилась. И начались длинные месяца, годы учёбы. Поначалу тяжело, отсутствие нормального образования сильно сказывалось на учёбе, но потом процесс пошел гораздо легче. Друзья, шумные компании, прогулки под солнечными лучами вдоль пляжа или пробежка по камням, жизнь которых в сотни раз длиннее его собственной, тихие вечера в компании его близких друзей, редкие поездки домой. Первый опыт работы. Хобби, ставшее частью его жизни, первое публичное выступление. Оглядываясь назад, казалось, что всё это пролетело в один миг. *** До конца учёбы оставалось меньше полугода. Этот день был особенным для Хвана. И нет, он не заваливал один экзамен за другим, просто ещё год назад, с разрешения родителей, он занялся модельным бизнесом. Его не сильно удивило то, что старшие позволили это ему, ведь никто не даст ему власти, и с трудом верилось, что его не используют вновь, ведь теперь для всех он лишь чужак, а браки по контракту всегда были актуальны. Поэтому сначала в шутку, потом сам уже не заметив, как втянулся, он стал подниматься вверх по карьерной лестнице, видел в этом возможность продвижения и будущую работу, несмотря на отличия с его образованием. В начале этого учебного года ему предложили стать представителем Versace. Компания ,основанная ещё в 1978 году, и являвшаяся представительницей Италии в мировом сообществе, задающая эталон моды по всему миру, сделала ему предложение на сотрудничество. Конечно же тогда он не смог отказать. Если бы ещё несколько лет назад ему об этом сказали, он бы лишь с удивление посмотрел на этого человека и пошёл бы дальше, долгое время он не считал свою внешность чем-то особенным , пока один из его друзей не выбил из него это мнение. И хотя внешне, как ему самому казалось, он не сильно изменился, у окружающих было другое мнение. Именно поэтому сейчас он в центре подиума, и вокруг него множество вспышек от камер журналистов и репортёров. Яркий свет прожекторов слепит глаза. В этот раз стилисты постарались на славу, и к шедевральным капсулам, которые подготовил Донателло Версаче для весеннего-зимнего показа, добавилась его внешность. В зале было множество лиц, большинство из которых он не мог различить. Когда он смог покинуть подиум, началась следующая неотъемлемая часть его деятельности, которой он полностью обязан своей фамилии, которая позволила ему выйти за рамки модели и с стать пока что неофициальным амбассадором, но это был лишь вопрос времени. Поэтому сейчас он общался с гостями, как он считал – это довольно бесполезные и энергозатратное занятие, хотя порой попадались интересные собеседники, но задерживаться с ними на весь вечер он не мог. Временами, когда он окончательно устал от общения, он выходил из общего пространства на улицу, где люди встречались реже. И сейчас он сделал так же. Небольшая полоса зелени между зданием и морем была ухожена. По бокам дорожек росли кусты роз разных размеров и цветов, но при этом гармоничных. Высокие акации уменьшали зону видимости, а стручки так и норовили упасть на голову. Садовые фонари освещали достаточно хорошо для того, чтобы можно было видеть дорогу перед собой, но не били в глаза ярким светом. Временами попадались беседки и открытые пространства, освещенные гирляндами. Наслаждаясь природой, Хван дошёл да линии моря, перед ним была полуметровая каменная насыпь, а дальше бескрайнее водное пространство. Лёгкий морской бриз бил в лицо. Шум волн успокаивал. Но в какой-то момент его внимание привлек звук разговора, доносившийся со стороны беседки, она стояла на небольшом выступе, выдающемся в море. Слова говоривших было трудно разобрать, как и силуэты, но знакомый, чуть подзабытый и немного изменившийся запах, выдал говоривших. Воспоминания новой волной накинулись на лиса, заставляя его отступить в тень сада и уйти.