Признание

      Лев признался в чувствах, когда он остался наедине с Яку во время весенних сборов возле уличных раковин. По Льву было видно, с каким волнением ему давались слова. Безобразно длинные пальцы теребили края большой белой футболки, на которым были видны мокрые разводы из-за вспотевшей спины. Губы, обветренные прохладной весной, сжимались в полоску. Глаза то разбегались, то сосредотачивались на одном Яку, вкопанном из-за услышанного. Вода продолжала шумно течь из крана, разбавляя неловкую тишину. Яку не знал, что сказать. Он никогда не думал о подобном. Ему всегда нравились низкие милые девушки с короткой стрижкой, а у Лев, если оценивать по выстроенным параметрам, подходил только по прическе. Ни комплектация тела, ни наличия соответственных органов в волейбольных шортах. Яку был смущён. Чем точно было вызвано смущение, он не знает. Может быть, стыдом, что он не может ответить взаимностью и расстраивает человека. Может быть, тем, что он — грубоватый и маленький — мог понравиться такому неугомонному первогодке. Интересно, что же в нём разглядел Лев.       Долгое молчание. Для Льва это всё было очень мучительно, и он успел несколько раз пожалеть о признании и несколько раз себя подбодрить. К тому же он считал, что готов был услышать отказ, однако всё равно кошачьи когти глубоко воткнулись в мечтательное сердце. Для Яку всё это время было размышлением. Он практически не заметил, что они так стоят пару минут.       — Я пошёл, — Лев огорчённо опустил глаза и поспешил скрыться за дверью корпуса.       — Я подумаю, — ему спешно крикнули вслед, ему спешно дали надежду.       И Лев всё ждал ответа. Он не пропускал занятия по волейболу, всё также глупо шутил, бестактно подмечал недостатки сокомандников и мечтал вслух о своих достижениях. Для Яку не остались незамеченными взгляды, сделанные украдкой. В одних читалась влюблённая заинтересованность, впитывающая каждое его движение, и от этого становилось неуютно. В одних тихо рычала ревность. В оставшихся таилось ожидание. И чем больше проходило время, тем меньше взглядов было направлено.       А Яку просто думал. Он очень много думал. Практически постоянно. Отвлекался только на математику и английский язык, в других предметах сильного интереса не было, разве что раздумывал над изучением русского. После появления иностранца в их команде он не один раз гуглил про Россию, смотрел ролики, и это вызывало любопытство. По крайней мере, он собирается посетить страну в качестве туриста.       Яку стал больше подмечать милое во Льве. Даже пугающие удлинённые конечности стали привлекательными, а улыбки вызывали умиляющие покалывание. Льву нравятся сидры в школьном автомате, предлагать свою помощь девочкам, которые несут большую груду каких-то бумаг, сидеть с одноклассниками на скамейке под сакурой в перерывы (окно из кабинета Яку направлено в сторону школьного двора). Кажется, он иногда во что-то играет в телефоне и просит каких-то советов у Кенмы. И с учёбой у того в порядке. Не на первых строчках, конечно, но точно не отстающий.       А ещё наверняка роль «девчонки» будет занимать он, Яку: на фоне величавого Льва все кажутся беззащитными крошками, что уж говорить о ста шестидесяти шести сантиметров Мориске. Лев будет доставать вещи с верхних полок, перетаскивать крупную мебель, ещё станет открывать школьную дверь на глазах у всех, а этого бы меньше всего хотелось. Яку противно от мысли, что он мог бы начать чувствовать себя девчонкой. Он представлял, как готовит Хайбе ужин в розовом фартуке и встречает на пороге после нудной работы в офисе. Он смеётся, как в его представлениях всё напичкано стереотипами.       Да и что значит «роль девчонки» в отношениях? Будто все женщины покорные домохозяйки. Они разные, занимаются, чем угодно. Под такое описание уже все мужчины могут занимать «роль девчонки». Или это определяется только позицией в постели?       Яку оглядывает кровать, аккуратно застеленную темно-синим клетчатым покрывалом. Если бы сейчас на нём лежал обнажённый Лев с раздвинутыми ногами, Яку бы точно не было видно за этими ногами, и это эстетически ему не нравилось. Да и картина какая-то непривлекательная вышла. Может, в реальности всё будет иначе. А что если нижняя позиция достанется самому Яку? Уже на этом клетчатом покрывале будет лежать обнаженный Мориске, прятающий смущённое лицо в подушку, с выпяченной задницей, а Лев станет залезать своими длиннющими пальцами между булок. И по телу прошлись неприятные мурашки. Ну уж нет! Ни за что. Яку даже немного испугался, какой агрегат может оказаться у полуевропейца.       А если попробовать представить что-то неполноценное? Например, Яку будет лежать на лопатках, а на нём лежит Лев. Слишком тяжёлый. Лучше наоборот. Так вот, Лев покорно лежит на постели, а Яку, удобно расположившийся на первогодке, притирается о чужой пах своим сквозь серые школьные брюки, Лев под ним заливается малиной и сдерживает возбуждённые ахи. По нему как всегда всё видно видно, как он пытается сдержаться, хотя ему очень хотелось бы большего, терпеливо покусывает губы, немного поддается бёдрами в ответ. Яку разглядывает мило подрагивающие ресницы, ненасытные огоньки на томных зелёных радужках, может быть, даже поцелует. И Лев точно попытается взять на себя инициативу, полезет с языком (Яку уверен, что и язык у него около двух метров). А в какой-то момент Хайба осмелеет, и обхватит своими большими ладонями ягодицы, и станет их сминать, а потом будет довольный тем, что вызвал смущение у семпая.       Яку сидит за рабочим столом, на котором раскрытый учебник по литературе, и думает, что делать с проснувшимся возбуждением.       Ему стало стыдно смотреть на Льва, невинно махающему ему рукой. Раньше подобные жесты казались обычными, сейчас же всё Яку видит в них что-то наивное, а здесь он с грязными взрослыми мыслями. Хотя Яку не считал их грязными, просто не хотелось навязывать свою сексуальность.       Они сидят на лавке и попивают газировки. Лев взволнован, потому что Яку наконец его позвал поговорить. Он понимал, что сейчас будет ответ. Но ответа не наступило.       — Слушай, дай мне ещё немного времени, — почему-то Яку стал казаться неловким, да и будто появился румянец на щеках. — Мне нужно подумать и понять, какие я испытываю чувства.       А ещё Яку аккуратно сжал локоть и нежно погладил плечо перед прощаньем.